***
Уровень злости зашкаливал. На смену пугающей опустошенности и апатии пришла старая-добрая агрессия. Однокурсники обходили Драко стороной уже несколько дней и сказать по совести — правильно делали. Слизеринец и так не был чутким и приветливым, но в последнее время отличался особой задиристостью и жестокостью. Тео наблюдал за другом с нескрываемой тревогой. Он был не глупым парнем и легко сложил два и два. У Малфоя определённо были проблемы с Грейнджер. Узнать их суть шатен не пытался, так как попасть под горячую руку товарища совсем не хотел. Парень абсолютно не понимал почему Грейнджер и Малфой так тянули. Нотт рассуждал, что заверши эти двое связь и жить обоим стало бы куда легче, но что уж поделаешь. Не подливать же этим идиотам в чай афродизиак вперемешку с амортенцией? Сам Драко, в перерывах между вспышками своей агрессии, всеми правдами и неправдами пытался найти этого чёртового придурка, приславшего записку. В лучших традициях Гермионы Грейнджер, он проштудировал не один стеллаж с книгами в библиотеке. В ход шло всё: чары на распознавание почерка, чары поиска по магическому следу, чары обратного воздействия. Всё было мимо. Снова и снова Драко терпел поражение, отчего страдали и книги, летевшие на стеллаж со всей силы удара, и собственные костяшки, которые парень то и дело разбивал то об стол, то об стены. Должен же быть выход. Иногда он совсем отчаивался. Уже практически порывался искать Грейнджер по замку, чтобы объяснить весь этот пиздец. Возможно, гриффиндорка смогла бы найти выход. Но в такие минуты слабости, Драко всё равно возвращался к одной разумной мысли. Грейнджер не умела действовать аккуратно. Учитывая то, с кем она водила дружбу и какие методы использовала для достижения целей — она вспыхнет как спичка и не сможет держать себя в руках. А вот Малфой привык рассуждать с холодной головой. В этом деле стоило действовать деликатно. Один Салазар знал кто именно стоял за этими угрозами и насколько серьёзными они были. Возможно, это был прыщавый школьник с комплексом Бога, а возможно, кто-то действительно опасный. Угроза в сторону Грейнджер была прямой, а рисковать ею слизеринец откровенно боялся. Малфой запустил руку в волосы, совсем не заботясь о причёске. Он найдёт этого смертника и убьёт собственными руками. А перед этим заставит его познать все прелести круциатуса и ещё парочки поистине темных проклятий, которые он успел заучить из библиотеки Мэнора. И что-то ему подсказывало, что тот странный разговор, что он недавно подслушал, имел к его проблеме прямое отношение. Драко не разобрал голосá из-за того, что те разговаривали тихо, да и адреналин, бьющий по ушам, здорово отвлекал. Сейчас Малфой уже не до конца был уверен в том, что слышал. Ещё одна вещь требовала внимания — записка ждала его прямо на кровати. А это могло значить только то, что этот волшебник либо был со Слизерина, либо имел доступ в спальни факультетов. Мысль о том, что это мог быть кто-то из преподавателей заставляла задуматься над худшим. Размышляя о возможных кандидатах среди студентов, на ум приходило только два имени. Майкл О’Рейли и Блейз Забини. Блейз все ещё дулся на Драко из-за Пэнс, хоть он на людях и вёл себя спокойно, блондин замечал искры в его глазах, когда они встречались взглядами. Мулат вполне был бы на это способен, но если он всё-таки хоть немного знал своего однокурсника — Забини не стал бы играть скрытно. Он ударил бы открыто и с оглаской. Оставался только когтевранец, но вот незадача — как бы он мог проникнуть в спальню Слизерина? Заклинания? Зелья? Союзники? Чёрт его знал. Парень устало вздохнул, потирая лоб. Только стало всё налаживаться и вот, пожалуйста. Вместо того, чтобы проводить время со своей родственной душой, он сидел в спальне Слизерина и ныл. Малфой скривился от собственной никчёмности. Нужно было что-то делать. Если простые методы не работали — пришло время подойти к вопросу кардинально. Драко жутко не хотелось этого делать, но вовсе не из-за страха. Писать отцу Малфой просто не любил. На любой вопрос Люциус отвечал так, словно парень спрашивал как подтирать собственный зад — высокомерно, предвзято и с определённым намерением выставить собственного сына непроходимым идиотом. Однако, других вариантов слизеринец пока не видел. Он встал с кровати, намереваясь достать из сумки пергамент и перо. Переступить через себя сейчас было наименьшим, что он мог сделать. Драко напишет Люциусу и если мужчина хоть на каплю любит своего сына — он поможет нарыть информацию на двух интересующих его людей.***
— Прошу тебя, Рон, соберись. Я объясняю тебе эту тему в третий раз. Даже пьяные пикси уже разобрали бы что к чему, — не выдержала Гермиона, нервно листая страницы обратно в начало параграфа. Уизли тем временем хмурил брови. Не в глупости была его проблема сейчас, а в сосредоточенности, потому что за одним столом с ним и Гермионой сидел еще и странный когтевранец, не дающий парню покоя вот уже несколько недель. Рон и напросился-то на разбор темы только когда увидел, что к Гермионе за стол уселся Майкл. Вместо того, чтобы слушать свою подругу, гриффиндорец с тактичностью танка пытался наблюдать за соседом по столу. Брюнет вёл себя тихо. Писал что-то себе на пергаменте, иногда переворачивая страницы учебника по зельям. Иногда Майкл поднимал голову от учебника и мягко улыбался Гермионе, ответная улыбка которой почему-то казалась натянутой. В целом подруга вела себя как-то иначе в последнее время, зарываясь в учебники с ещё бóльшим усердием, чем обычно. — Прости, Гермиона, — рыжий вновь покосился на О’Рейли, — Просто я задумался над тем… какой костюм надену на бал. Девушка непонимающе вскинула брови. — Какой ещё Бал? — Ну как это? — возмутился Рональд, с облегчением закрывая свою тетрадь для записей, — Объявили же сегодня за завтраком, что в эту пятницу Рождественский бал. Гермиона оторвала взгляд от книги, переводя его на своего друга. Уизли уставился на неё своими горящими голубыми глазами, рассматривая подругу так, словно у той неожиданно вырос третий глаз или она вдруг заговорила на гоббледуке. — Разве? — робко спросила девушка, — А не слишком ли рано? Рыжий фыркнул. Ему хотелось рассмеяться во весь голос, но он вдруг заметил, как голова когтевранца качнулась в их сторону. Брюнет на долю секунды окинул Уизли и Грейнджер заинтересованным взглядом и тут же вернулся к своему свитку. — Ты давно смотрела на календарь, Гермиона? Рождество уже через неделю. Гриффиндорка задумчиво закусила губу. Она совсем потерялась в днях и числах, причём настолько, что забыла даже о своём любимом празднике. Погрязнув в учебе и своих горьких мыслях, она незаметно для себя отстранилась от друзей, посвящая своё время занятиям и самокопанию. Усталость в теле накапливалась, рисуя под глазами ужасные синяки и окрашивая кожу в непривычно бледный оттенок. Девушка не раз засыпала прямо во время домашних заданий и просто жутко уставала физически к концу дня. Малфой на контакт не шёл, ходил высокой хмурой тенью по замку, расшвыривая по стенам испуганных первокурсников. Когда она находила его в коридорах, парень не удостаивал гриффиндорку даже взглядом. Сердце в такие моменты болезненно сжималось, а глаза неприятно жгло, отчего их приходилось в спешке опускать в пол. Её золотые радужки всё чаще жгли ледяные айсберги, которые она печально разглядывала в зеркале по утрам. — И правда, — Гермиона неловко улыбнулась другу, расправляя кончиками пальцев загнувшийся уголок страницы, — Наверное, я как обычно была чем-то увлечена. Рон осуждающе покачал головой из стороны в сторону. Его подруга, как обычно, ничего не замечала вокруг кроме книжек, и он считал, что ей давно пора было найти парня. Гермиона ведь замечательная. Уизли всегда с трепетом относился к девушке, которая когда-то была его первой любовью. — Наверное, — отрешённо кивнул парень, — Тебе надо расслабиться, Гермиона. Повеселишься на балу как следует. Я ведь помню, что Рождество - твой любимый праздник. Внимательность Рона вызвала на губах девушки умилительную улыбку. Однако, стоило подумать о предстоящем бале, как что-то внутри переворачивалось. Не так давно она мечтательно представляла, как будет кружить по Большому залу под красивую музыку в чудесном платье и под руку со своей родственной душой. Бал мог быть лучшим поводом для того, чтобы Хогвартс узнал об их отношениях с Драко. Вот только теперь праздник казался плохой идеей. Ей впервые в жизни не хотелось туда идти. Уизли не заметил заминки. Он всё время окидывал соседа по столу подозрительными взглядами, пока тот с абсолютно невинным видом продолжал конспектировать учебник. — Я не пойду на бал, Рон. — В каком смысле? Грейнджер устало вздохнула. — В буквальном, Рональд. Я никуда не пойду. Гриффиндорец возмущённо взмахнул руками. Что за чушь? Она обязана быть в этот вечер с ним и Гарри. — Как это не пойдёшь? Почему? — не унимался парень, — Это ведь наш последний год, Гермиона! Девушка нервно захлопнула учебник. Злость, взявшаяся словно из ниоткуда, искала свой выход, яростно бурля на дне золотистых радужек. Она возмущённо фыркнула, шустро собирая все свои принадлежности в сумку. — Это просто возмутительно, Рон, — шипела девушка, — Побереги своё рвение для учебы, потому что в данный момент твои приоритеты расставлены просто абсурдно неверно. Гермиона ещё раз осуждающе окинула гриффиндорца взглядом и, коротко кивнув Майклу, покинула библиотеку. Уизли в ответ насупил свои рыжие брови, волком поглядывая на оставшегося сидеть на месте О’Рейли. Ну вот и что он опять сделал не так?***
Драко нервно мерил шагами спальню Слизерина, то сцепив руки за спиной, то прокручивая на пальце фамильный перстень. Он невольно хмыкнул, задумавшись над тем, что быть Малфоем уже не казалось таким радужным. Будь он каким-нибудь Роном Уизли — ему бы не пришлось разгребать все это дракклово дерьмо. Ответа от отца ещё не было, а что было ещё ужаснее — не было никакой уверенности в том, что он вообще будет. Малфой пристально наблюдал за своим близким окружением, выглядывая среди них предателя. Забини вёл себя тихо, не высовывался, лишь иногда привычно задирал Драко, получая в ответ не менее едкие комментарии. Все вокруг были увлечены предстоящим балом. Девчонки собирались в гостиной и спальнях обсуждая свои наряды, парни, не теряя времени, разбирали себе партнёрш на грядущий рождественский вечер. К Драко даже подходили несколько особенно храбрых слизеринок, практически выпрашивая, чтобы тот отвёл их на грёбанный Рождественский бал. — Так и знал, что ты тут. Драко обернулся на голос Тео. Парень выглядывал из-за двери, весело потрясывая своей кудрявой макушкой. Блондин вопросительно вскинул бровь, перемещая руки в карманы брюк. — Ты что-то хотел? Шатен кивнул. Он оглянулся назад, а после проскользнул в комнату, притворяя за собой дверь. — Да, хотел, чувак, — Теодор вальяжно оперся бёдрами о комод возле входа и скрестил на груди руки, — Было бы просто охуительно, если бы ты вынул, наконец, свою голову из гиппогрифьей задницы, потому что твоё хмурое лицо уже действует мне на нервы. — Ну, так значит не смотри, — рыкнул Малфой. Нотт в ответ только насмешливо фыркнул. Он наблюдал, как блондин развернулся в сторону своей кровати, шипя себе под нос какие-то ругательства. — Вот скажи мне, Драко, — слизеринец лениво оттолкнулся от комода, — Что ты натворил в этот раз? — он с наигранной задумчивостью почесал подборок, — Грейнджер сказала, что хочет назвать вашего первого сына Рональд, а ты, наверное, ответил ей что-то вроде «да, сразу после того как ты сменишь своё имя на что-то более короткое». Или, постой! — он увлечённо щёлкнул пальцами, — Ты просто в очередной раз облажался в какой-нибудь глупости, а теперь строишь из себя великомученика, пока в это время один очаровательный когтевранец раздумывает о том в какой из кабинетов он заведёт Грейнджер, чтобы как следует ее трахнуть, раз уж ты не можешь. Малфой раздраженно закатил глаза, едва подавив горькую усмешку. Грейнджер его и только его. Никакой всратый ирландец, не встанет у него на пути. Гриффиндорка сама говорила, что он не интересует её в этом смысле. И вот в чём нельзя было поспорить, так это в умении Грейнджер сначала думать, а потом говорить. В этой кудрявой бестии было много***
Как и сказал Тео, в общей гостиной факультета отдыхали слизеринцы в лучших традициях аристократических снобов. Привезённая кем-то выпивка в беспорядке располагалась на низком кофейном столике, а вокруг уютно расположились его сокурсники. Блейз, Адриан и Винс встретили своего товарища игривым посвистыванием и вскидыванием полных стаканов в воздух. Многие из них уже были изрядно пьяны, без стеснения хохоча и перекидываясь пошлыми шутками. Драко лениво расположился на одном из тесных кожаных диванов, отказавшись от огневиски под удивленными взглядами парней. Пить совсем не хотелось, Малфой и без того чувствовал себя паршиво. В последнее время на него и так часто накатывали усталость и тошнота. Тео тем временем хмуро наблюдал за другом из-под полупустого бокала, медленно поглаживая предплечье Дафны, сидящей у него под боком. Гринграсс же тихо беседовала с сидящей неподалёку младшей сестрой, которая за эти несколько минут уже знатно надоела Драко своими взглядами. — Даже не верится, — громко протянул Забини, — Посмотрите кто к нам снизошёл. — Мне конечно льстит твоё внимание, Блейз, но у меня нет никакого желания конкурировать с Пэнс. Мулат хохотнул, делая несколько маленьких глотков. — И правильно, дорогой, — слащаво улыбался он, — Эта ведьма вне конкуренции. Слизеринцы гаденько захихикали. Шум толпы и навязчивые мотивы какой-то попсовой музыки, грохочущей из магического приёмника, вытягивали из блондина последние силы. Он вяло отшучивался на слишком уж навязчивые вопросы и всё-таки опрокинул пол бокальчика алкоголя. Малфой остался наблюдателем, когда слизеринцы вдруг решили поиграть в «правда или действие», отделившись от играющих возле письменных столов. — Можно к тебе присоединиться? Драко перевёл взгляд вправо, откуда раздался мурлыкающий девичий голос. Астория держала в руке фужер с белым вином, а на накрашенных полных губах мелькала очаровывающая улыбка. Слизеринец безразлично пожал плечами, переводя глаза обратно в сторону диванов. — Почему ты не играешь? — снова заговорила девушка, на что Малфой не сдержавшись раздраженно выдохнул. — Нет настроения, — он опрокинул в себя остатки горячительного, громче чем нужно опуская пустой бокал на стол сбоку, — Ты что-то хотела? Потому что я собираюсь идти спать. Гринграсс, как всегда, словно и не чувствовала неприятного напряжения в воздухе. Её голубые глаза смотрелись удивительно пустыми, видимо, из-за большого количества вина, которое она успела выпить за вечер. Она игриво заправила светлый локон за ухо, продолжая говорить всё тем же мурлыкающим голосом. — Вообще-то, да. Я подумала, почему бы нам вместе не пойти на бал. Драко надменно вскинул бровь, разворачиваясь к слизеринке корпусом. — Разве не парни приглашают девушек? Девчонка глупо хихикнула. — Тогда почему бы тебе меня не пригласить? Блондин мысленно досчитал до пяти, чтобы успокоиться. Ну что за женщина? Великий Салазар, неужели нельзя научиться понимать с первого раза? Драко и так уже был на грани своего терпения. Так сильно хотелось потрясти девчонку за плечи, чтобы она всё-таки начала пользоваться мозгами. Парень по крупицам собирал собственное самообладание, чтобы довольно спокойно, но безапелляционно ответить. — Я не иду на бал, Астория. Доброй ночи. Стоило ему сделать шаг в сторону спальни для мальчиков, как он почувствовал крепкую хватку на своём плече. — Что? Как? — от милой очаровательницы не осталось и следа. Блондинка будто в страхе хлопала своими длинными ресницами, — Ты должен туда пойти. Брови слизеринца удивлённо скакнули на лоб. — Должен? Драко непонятливо смотрел на девушку. Она не выглядела уж очень пьяной, однако её светлые глаза будто были покрыты странной дымкой. Астория воспринимала отказ абсолютно неадекватно, даже учитывая то, что это… ну, была Астория. Её слегка потрясывало, отчего драгоценности на ушах и запястьях жалобно позвякивали. — Слушай, — чуть мягче произнёс Малфой, кивая на трясущийся в её руках фужер, — По-моему, с тебя на сегодня хватит. Он ещё раз окинул Гринграсс оценивающим взглядом и с чувством полного изнеможения двинулся в сторону спальни. Ему нужно было хорошенько выспаться и подумать.