***
— Если ты один дома, потуши свет и включи фильм ужасов. И вскоре тебе уже не покажется, что ты в квартире один, — голос Саши звучал тихо, но вся атмосфера быстро улетучивалась, когда парень не сдерживал очередной смешок. — Еще одна такая идиотская шутка, и я действительно начну думать, что мы тут не одни, — Сода говорил уже слегка раздраженно. Он толкнул друга под бок, и тот чуть не упал с насиженного места — они сидели на упавшем старом дереве, прижавшись друг к другу как можно ближе. Небо незаметно для них обоих потемнело, и уже стало почти невозможным разглядеть что-то дальше пяти метров. Парни давно потеряли надежду попытаться уйти куда-то, они просто остались сидеть на одном месте. Они пока не потеряли надежду, что их ищут. — Твоя очередь, — Саша оставался единственным, кто все еще поддерживал позитивный настрой. Вряд-ли Сода найдет смелости сказать это, но он был бесконечно благодарен другу за это и любил его всем сердцем за то, что Саша был единственным неизменным человеком в его жизни. Саша был всегда рядом. — Я сказал все, что вспомнил, больше нет, — Сода впервые за эти несколько дней задумался о ком-то другом. Все это время он лишь ныл о своих проблемах, даже не имея понятия, что происходило в жизни друга. Не имея понятия, что сейчас внутри него по-настоящему. Эта оболочка с маской под названием «все хорошо» давно на него не действовала. — Тогда давай я продолжу. — Нет, не надо, я быстрее уйду на тот свет от твоих дурацких шуток, чем от холода, — Сода еще раз подтолкнул его, чтобы тот не начал снова рассказывать импровизированные шутки, — и хватит делать вид, что все хорошо, — Саша посмотрел на него вопросительно, а в глазах догарала та самая искра надежды. Догарала свои последние минуты. — Я просто верю в лучшее, — он скромно улыбнулся, пытаясь подтвердить сказанное. Но прекрасно понимал, что уже не получится. Искра почти потухла. — Д-да, и правильно, я тоже верю, — Сода отвернулся от полупустого взгляда друга. Что он наделал? Он только что одной фразой потушил их собственный теплый огонек надежды, бессильно тлеющий в замерзшей до ниток душе вечно веселого парня, и из последний сил гревший их обоих. — Правда? — Да. Огонек еще не потух. Он продолжал их греть. — Сань. — М-м-м? — Расскажи еще шутку.***
Тишина в лесу давно перестала казаться пугающей, особенно когда под боком кто-то на ходу придумывал всякий бред, лишь бы не уснуть от холода. Замерзшие руки были спрятаны в длинные рукава, не было никакого желания доставать их просто чтобы посмотреть время. Да и тратить последние проценты зарядки не хотелось. — Непринципиальный священник начал проповедь словами: «хотите — верьте, хотите — нет», — продолжал парировать на ходу Саша, смотря куда-то в темное небо над головой, которое он смог разглядеть среди густых верхушек деревьев. Благодаря нему тишина переставала быть тишиной. — Я бы спросил, откуда ты знаешь столько шуток, но не хочу знать, — Сода сидел с прикрытыми глазами и понемногу наклонял голову на плечо друга. Тот время от времени слегка подталкивал его, особенно Саша вздрагивал, когда придумывал новую шутку. — Не засыпай, Сань, ты тяжелый, чтобы тебя потом тащить. — Я… прости, просто не выспался сегодня, — парень мотнул пару раз головой, чтоб отогнать усталость. — Хочешь, разговорю тебя немного? — ответа не послышалось, лишь уверенный кивок, — скажи «триста». — Ты серьезно? — Ну скажи, давай. — Ну ладно, но если ответ будет сам знаешь каким, я тебе врежу, — для серьезности своих слов Сода слегка толкнул его в плечо головой, но потом снова положил ее на то же плечо. Ему было так удобней, — триста. — Абстрагируйся от суеты, достигнув с космосом единства. — Ч…чего? — от удивления Сода даже поднял голову и посмотрел на Сашу так, словно тот все еще в нелепом костюме на хэллоуин, — ты никогда не перестанешь меня удивлять. — Шутки должны быть неожиданными, как лосось, затаившийся в кустах черники, — последние слова Саша произнес почти шепотом, нагоняя интригу. Потом громко ойкнул, когда все же получил сильный пинок ногой. Его голос эхом разлетелся по бескрайнему темному лесу, не имеющему конца. И вернулся обратно. — Вот скажи мне, Санечка, как можно было догадаться совместить в одном предложении лосо… — Т-с-с, ты слышал? — тот его резко перебил, пытаясь закрыть рот замерзшей рукой. Рукой, которая дрожала теперь не только от холода. — Слышал что? Самый худший стендап в моей жизни, да еще и посреди гребанного леса? Однозначно, — Сода на автомате начал разговаривать на пониженных тонах, хотя хотелось кричать. Он убрал руку парня от своего рта, но не стал выпускать. Он попытался ее согреть. — Да нет, эхо. — А что с ним? — Сода все еще подгорал, как полено в потухшем костре. — Оно вернулось обратно. Это не нормально. — Чт… — но Сода резко замолчал. Его внимание привлекло очередное эхо. Оно не было громким, нет, оно почти не слышалось, и если бы ветер был чуть сильнее, если бы он чуть громче шуршал опавшими листьями под ногами, то доносящиеся издалека непонятные звуки не были бы услышаны. Оба парня замолчали, застыв на месте. Они боялись что-то сказать, словно нечто, находящееся от них всего в нескольких десятках метров, могло услышать. Звук повторился. Вокруг по-прежнему темно и ни одного еле заметного проблеска фонарика. Только нескончаемый шепот леса. Сода медленно слез с упавшего дерева, не спуская глаз оттуда, откуда последний раз были слышны непонятные звуки. — Давай пойдем в другую сторону, — прошептал парень на ухо другу, так и не отпустив его холодной руки. Саша молча согласился с этой идеей, он не стал говорить, что это могут быть люди. Ведь никто не звал их человеческим голосом. Это было лишь неразборчивое эхо. Сода первым медленно двинулся вперед, в темноту. Фонарик на телефоне включить он не решился, да и если снова появится связь, батареи и так еле хватало, чтобы позвонить. Но буквально в пяти метрах от него раздался громкий скрип, а за ним звук ломающейся под явным давлением ветки. Следом с противоположной стороны моментально донеслось то самое непонятное эхо, но уже громче, чем прежде.Блять
Саша смотрел в спину другу, боясь дотронуться до него. Его рука была все еще в его руке, и Саша аккуратно пошевелил пальцами, пытаясь хоть как-то привести друга в сознание. Сода кое-как отреагировал, он попятился назад, чуть не наступив Саше на ноги. Тот хотел было развернуться и вернуться обратно к упавшему стволу, где они сидели буквально минуту назад, но что-то очень тяжелое запрыгнуло на поваленное дерево, тряхнув его. Внезапно из леса послышались громкие шаги, перебиваемые хрустом листьев под ногами. Неразборчивое эхо повторилось. Это были звуки редкого шепота. Парни не верили своим глазам. Из той стороны, откуда доносилось непонятное эхо, вышел Паша с палкой в руке, а из темноты прямо перед Содой вышел Дима, стряхивающий с себя паутину. Он еще пару секунд привыкал к темноте, прежде чем осознать, кто перед ним стоит. — Господи, Саша… — Дима заключил его в крепкие объятья. Ноги парня предательски задрожали, но Дима удержал его, прижимая к себе и говоря что-то себе под нос о том, как он волновался. Сода обнял его в ответ, вдыхая родной запах тела и наконец успокаиваясь. Он забыл об обидах, забыл о его проебе, забыл о всей той боли, что этот человек, хоть и не хотел, но причинил ему. Сейчас Дима рядом. Он его искал, — я боялся потерять тебя тебя, дурень, — голос дрожал, словно подтверждая слова. Паша чуть ли не подбежал к парню, вытирая наступившие в его уголках слезы. — Все позади, Саш, все позади, — но карие глаза вновь устремились в сторону. Паша проследил за ними. Два огонька сверкали в темноте, наблюдая за ними. Непонятного происхождения животное двинулось вперед, и Саша стал отходить назад. Он снова заплакал. Он не кричал, не пытался что-то выговорить, лишь в голове проносились картинки животных, что обитали в этой местности. Хищных животных. Слезы сами текли из глаз, намертво прикованных к двум огонькам в темноте. Он уткнулся в бок Соде. Теперь они все смотрели на упавший ствол дерева. Такой же напуганный и полностью обессиленный, без возможности двинуться куда-то с места, Сода схватился за Сашу. Они сильнее сжали руки друг друга, до боли впиваясь короткими ногтями в белоснежную кожу. Животное издало тихое рычание, хрустнув мелкой палкой под лапой. В следующую секунду Дима схватил Соду за рукав свитера и бросился бежать в темноту леса, потянув за собой парней, Паша побежал следом, матерясь про себя всеми возможными словами.Лишь бы не погналось за ними
***
Лес закончился. Они выбежали на просторное поле и только тогда остановились. Горячий пар изо рта поднимался высоко в небо, на самом деле не такое уж и темное. Где-то за горизонтом догорали последние лучи осеннего солнца, а вдалеке шумела родная деревенька. Паша снял с себя куртку и надел на своего парня, который дрожал как осиновый лист, Дима же так и не отпустил Сашиной руки и притянул к себе, накрывая большой шерстяной кофтой, которую он надевал поверх своей обычной. В голове крутилось слишком много вопросов, но сейчас никому не хотелось выяснять произошедшее, им просто хотелось наконец вернуться в теплый дом и согреться, особенной двум любителям прогуляться по лесу. Они еще очень долго не захотят туда возвращаться. Все вместе они направились в шумную деревеньку, сияющую огнями из окон, по тропинке, ведущей до самого начала леса и теряющейся в нем, словно кто-то оборвал нитку. Вслед за ними из кустов выскочил огромный пушистый кот, он запрыгнул на пенек и лениво потянулся. Это был лесной кот — один из старинных жителей леса, который частенько прибегал в деревню, чтобы его покормили и погладили. Никто его не боялся, он никогда не трогал людей. Только в темноте иногда пугал своим грозным видом.***
— Идите, наверное, вы первые в баню, — задумчиво произнёс Саша, делая большой глоток горячего компота, который ему уже успел согреть Паша. — А почему мы? Вы же с Содой дольше на улице пробыли, согреетесь, — по Диме было видно, что он не особо хотел оставаться наедине с парнем, но Саша так просто отступать не хотел. — Меня Пашка погреет, правда ведь? — с надеждой и чем-то более глубоким в глазах он посмотрел на Пашу. — Ага, — тот приобнял его со спины и чмокнул в макушку, — идите, грейтесь. Бабушка всё равно поздно вернется, она к подруге ушла. Саша сделал себе заметочку в мысленном блокноте, радуясь, что когда собирал вещи в «отпуск», закинул в сумку ещё кое что, что пока ещё Паше на глаза не попадалось. Правда он не уверен, будут ли они сегодня это использовать. Сода, словно почувствовав общую атмосферу, махнул на них рукой, мол, так уж и быть, одним большим глотком допил чай и ушёл в комнату за домашней одеждой и полотенцем. Дима последовал его примеру. — Только ебитесь потише, — с усмешкой произнёс он, уходя в баню. — Да почему сразу «ебитесь»? — возмутился Саша, скрестив руки. Он сделал ещё один глоток, смотря как Сода так же уходит в баню, накинув на плечо большое желтое полотенце. Паша, все еще приобнимающий его со спины, был горячим, хотелось прижаться к нему как коала и не отпускать, — а знаешь, я был бы не против. Тем более баб Веры не будет, а наши недоразведёнки будут выяснять отношения в бане. — Ну раз баб Веры не будет, — Паша улыбнулся ему.***
— Спасибо, что написал, куда вы пошли, — как-то чересчур нежно произнёс Паша, уткнувшись носом парню в волосы, пока тот пытался что-то нарыть в своём любимом рюкзаке. — А…? — Саша непонимающе поднял голову, отрываясь от перелопачивания всех карманов сумки, и посмотрел на Пашу, — да-а, Сашку уже было поздно останавливать. Он в таком состоянии мало кого слушает. — Я переживал, — в очередной раз чмокнув его в макушку, прошептал мужчина, словно боялся нарушить эту зыбкую атмосферу. — Я чувствую, — парень усмехнулся и поддался бёдрами назад, вызывая тихий стон у Паши. — Ты первый об этом начал говорить, — огромные руки обхватили его талию, тут же приподнимая футболку и проходясь горячими ладонями по бокам. Саша громко, даже слишком в этой оглушающей тишине, сглотнул вязкую слюну, откинув голову назад на плечо мужчины. Его руки все ещё были запихнуты в открытую сумку, стоящую на комоде. Паша вдохнул его запах, прижавшись холодным носом к открытому участку шеи. — Хочу тебя, — на выдохе произнёс он, толкаясь в бёдра Саши. — Мгм, — тот что-то промычал, пытаясь расстегнуть молнию внутреннего кармана, которая никак не поддавалась. И спрашивается, нахера пихать такие необходимые вещи в самую глубину? В его сумке всё равно бы никто не шарился, а Паше не страшно, — красивый дом у твоей бабушки, только места мало. — В следующий раз можем просто снять какой-то домик, — согласился с ним Паша, одной рукой прижимая к себе за грудь, а второй пролезая под резинку домашних черных штанов. — Или не брать попутчиков, — хмыкнул Саша, плавясь под прикосновениями. Злая молния наконец-то поддалась, резко звякнув и оставив небольшой порез на пальце. Парень тихо шикнул, вынимая руку из сумки и поднося её к своему рту. Паша, не теряя времени, перехватил палец, облизнув подушечку и слегка посасывая. — Ты не помогаешь, — начал конючить Саша. — Не могу удержаться, — Паша усмехнулся, вынимая палец изо рта, — особенно, когда ты такой. Иди сюда. Паша схватил сумку и повёл Сашу на диван. Тот жалостливо скрипнул под их весом, но они даже не обратили внимание. Саша оседлал бёдра мужчины, притянул его лицо к себе и наконец-то поцеловал. Оторвавшись, он скинул с себя колючий, но от этого не менее тёплый свитер. Сколько же споров было по поводу этого свитера. Саша до ужаса ненавидел неудобные вещи, а Паша всё пытался его закутать, как капусту, потому что холодно. Мужчина сжал бёдра, заставив Сашу чуть-чуть поёрзать на уже наполовину вставшем члене. Парень как-то коварно улыбнулся, подлезая под его кофту и снимая ее, позволяя осенней прохладе пройтись по накаченному телу. Кожа от этого покрылась приятной дрожью, но Саша тут же покрыл ближайшие участки поцелуями и обдал горячим дыханием. Пока Саша снимал штаны, мужчина залез в уже настрадавшийся карман. Ему под руку попалось что-то довольно мягкое и пушистое, неглядя он вытащил это «что-то» и с лёгким удивлением посмотрел на парня. — Что? — возмущенно произнёс он, спихивая штаны на пол, — или тебе объяснить, как ими пользоваться? Могу ещё показать для наглядности, — на последних словах Саша прошёлся поцелуями по его животу, медленно спускаясь ниже. Он расстегнул ширинку с джинс и не без помощи Паши спустил их вместе с трусами ниже. Полностью снимать с Паши штаны им обоим было лень. Саша призывно облизнулся, пройдясь по мужчине взглядом, и взял в рот головку, посасывая и облизывая её. — Растянешь меня? — хныкнул парень. — Конечно, иди сюда, — Паша усадил его на свои бёдра. Он открыл бутылёк со смазкой, выливая себе немного на пальцы. Завёл их за спину Саши и ласково потёр сжатое колечко мышц. Тот тяжело дышал ему куда-то в шею, от чего было немного щекотно. Первый палец вошёл с лёгким усилием. Паша тут же поймал чужие губы, втягивая в поцелуй и успокаивая. Протолкнув палец глубже, Паша ласково погладил стенки мышц, большим пальцем потирая кожу рядом с мошонкой. Когда с растяжкой было закончено, Саша чуть ли не сам насадился на его член, прикрывая глаза и прикусывая губу.***
Надо было отдать должное. Бани в деревнях в разы отличались от тех, которые были в городе. Диму часто звали на культурные отдыхи в бани и уже тогда ему это казалось верхом блаженства. Но нет, оказывается, может быть лучше. Баня в доме бабушки Веры была уже старенькая, но все ещё уютная и, главное, выполняла свою основную функцию. Его обдало жаром, когда он залез на верхнюю полку, и настигло полное понимание, что его не сдвинут отсюда как минимум пока баня не остынет. Саша же как-то скромно сел на полку ниже, казалось, что эту грозную тучку не сможет сломить ничего. Даже такая шикарная баня. А ведь в лесу всё было по-другому. То, как Саша на него смотрел, как доверчиво прижимался к нему и позволил держать себя. Диме оставалось только смаковать эти редкие воспоминания и надеяться, что они не разойдутся сразу же после приезда домой. Ему бы не хотелось терять такого солнечного парня как Саша. Особенно так глупо. — Как думаешь, — спросил Дима, лениво полив камни холодной водой, добавляя больше пара, — сколько времени им дать? — Обойдутся, — раздраженно бросил Саша, кинув на него взгляд. Вообще-то он собирался смотреть исключительно на лицо, но его внимание привлекли накаченные ноги его парня. Особенно вон тот едва видный шрамик под коленкой, — часа хватит. И так выгнали, пусть хоть какую-то совесть имеют. — Так они и имеют, только не совесть, — хохотнул Дима, а после развалился на полке, — а мне тут хорошо, тепло. — А мне нет, — фыркнул Саша, кидая веник из дубровых листьев в кипяток, — но я слишком замёрз, чтобы выбираться отсюда. — Почему нет? — отозвался Дима, поднимая голову. — Твоё лицо вижу и все настроение портится. — А ты на лицо не смотри, у меня кое-что поинтереснее есть, — Дима откровенно над ним издевался и Саша это прекрасно понимал, и удержаться от того, чтобы не шлёпнуть его веником, было выше его сил. Дима сначала вскрикнул, но под напором Саши опустился и позволил себя попарить. Хлёсткие удары приходились по всему телу, разнося горячий влажный воздух по небольшому помещению. На загорелой после солнечного лета коже оставались маленькие кусочки от листьев и веток. Захмелев, Дима не поднял голову даже когда Саша закончил и залез к нему на верхнюю полку и сел возле ног. Здесь было в разы жарче, чем внизу. — Я первый раз в баню попал уже в таком, осознанном возрасте, — через некоторое время заговорил Дима, — до этого только представление имел, что это вообще такое. Меня тогда в первый раз друзья позвали, — Дима посмотрел на парня, который не сказал ни слова. Наоборот, даже как-то напрягся и ощерился. Дима мысленно обозвал себя идиотом и начал думать, что он опять не так сказал, — Саш, ну ты чего? Не нравится эта тема, окей, начни другу. Но прошу, не закрывайся, я этого не вынесу, — Диме хотелось прикоснуться к его слегка покрасневшей коже, к его руке, находящейся слишком близко к его телу, но сам Саша словно был слишком далеко от Димы. Прикоснуться к и без того напряженному парню было бы перебором. — Городские, — раздраженно бросил Саша. — Сам такой, — в тон ему ответил Дима. — У нас на даче была баня. Поэтому я в отличии от тебя прекрасно знаю, что такое настоящая баня, — на этом разговор на какое-то время прекратился. Оба были погружены в свои собственные мысли. Мысли, которые были об одном и том же. — Попарить? — спросил Дима, чтобы хоть как-то продолжить диалог. Саша ничего не ответил, но все же лег на место Димы, позволяя себе немного расслабиться. На выходе Саша со смешно накинутым полотенцем на голову остановился и произнёс: — Мне некомфортно, когда ты говоришь о своих друзьях. Я никого из них почти не знаю. Диз не в счёт. И я… ревную в общем. — Сань? — Дима встал напротив него. — Ну что? — вздохнул он раздраженно. Теплый пар от распаренных тел поднимался в холодный ночной воздух, медленно растворяясь. — По поводу днюхи, я все могу объяснить, когда ты захочешь слушать. — Хорошо, но не сегодня, пошли спать.