Я вижу вечность вдалеке,
Я вижу серебристый свет,
Туман клубится на реке,
Я вижу розовый рассвет.
Я вижу вечность — это снег,
Алмазной россыпью в ладонях.
Я вижу вечность — детский смех,
И звук далёкого прибоя.
Я вижу вечность — чайки крик,
И вод зелёных колыханье.
Я вижу вечность лишь на миг,
Я вижу тысяч звёзд сиянье.
Я вижу звёзды над собой,
На синей глади небосвода.
И Млечный путь златой рекой,
Что унесёт меня с собою.
Я вижу вечность — звёздный путь.
Коснуться звёзд могу рукою.
Они не спят, они поют,
Душе их песня не даёт покоя.
Я вижу вечность, страха нет,
Я знаю, что она придёт за мною.
Я не боюсь, ведь в вечности найду,
Я тишину вселенского покоя.
© автор неизвестен
21 мая 2019 года
В автобусе было душно и жарко. Стояла тряска, какая обычно бывает во время езды по просёлочной дороге, и большинство пассажиров, коих насчитывалось около пятнадцати, не нашли ничего лучшего, чем скоротать часы переезда во сне.
Но вот, автобус замедлил свой ход и осторожно свернул на ещё более неровную, едва проложенную дорогу, заросшую полевыми сорняками и ромашками, рядом с которой стоял старый, покосившейся от времени, деревянный указатель.
Чудаковатый паренёк, экскурсовод, которого все звали просто Артуром, потому как его фамилии или второго имени никто не знал, поднялся с переднего сиденья и, нацепив старомодные круглые очки, хмуро выглянул в окно. Вдалеке показалась большая раскидистая территория, обнесённая чёрным кованым забором с воротами.
— Эй, Артур! — окликнул паренька водитель Арчи. — Здесь останавливаться или как?
— Проедь чуть дальше, — ответил Артур, вешая на плечо сумку-почтальонку.
К слову, для пассажиров было бы очень интересно узнать, что Артура, на самом деле, звали совсем не Артуром, а — Арианом Брауном, и что он самый, что ни на есть, настоящий волшебник, выпускник Школы чародейства и волшебства Хогвартс и бакалавр Парижского института международного магического сотрудничества в Европе.
Впрочем, все достижения Ариана были перечёркнуты в тот день, когда его объявили подозреваемым по делу Визенгамота Великобритании о краже крупной партии взрывного шоколада и яиц южно-африканских драконов (очень редких и дорогих на чёрном рынке). Тогда же мистер Браун, благоразумно решивший избежать заключения в Азкабан, спасся бегством в мир маглов и перевоплотился в Артура Смита. И, несмотря на своё вынужденное пребывание среди обыкновенных людей, стоит отметить, что Ариан поистине полюбил своё новое дело — проведение экскурсий этим самым обычным людям по разнообразным неизвестным достопримечательностям Англии, которые, вот как, например, сейчас, имели косвенную связь с его родным, магическим миром.
— Добро пожаловать в Литтл-Хэнглтон! — громко объявил молодой человек, будя мирно спящих на своих местах маглов. — Следующую остановку в нашем туре по красивейшим заброшенным замкам и поместьям Британии!
Роксана обнаружила себя сидящей рядом с дремавшей, прислонив голову к оконному стеклу, молодой девушкой, чем-то напоминавшей ей её мать. У неё были резкие и беспокойные черты лица, бледная кожа без намёка на румянец и тёмно-русые, тонкие и редкие волосы, спадающие на плечи. Девочка сразу поняла, как-то интуитивно, что это и была Вера, которую она так хотела найти. Сама Вера, к слову, в данный момент досматривающая престранный сон о красивом и величественном старинном замке со множеством башен, что стоял рядом с тёмным страшным лесом, совершенно не подозревала о том, что за ней кто-то пристально наблюдает.
Девочка огляделась, подмечая про себя, что обстановка вокруг была слишком необычной даже для маглов: одежда на людях была яркая, облегающая и где-то даже вычурная; у экскурсовода и у самой Веры в руках покоился неизвестный причудливый прибор непонятного назначения, а на светящемся табло у потолка, подобия каких обычно висели на вокзалах, мелькали разные картинки, изображения природы, снимки городов и старых зданий. В верхнем правом углу у табло значилось время: час дня, а чуть ниже — и дата: 21.05.2019.
Роксана пришла в настоящий шок. «Какой ужас! — подумалось ей. — Неужели это возможно: перенестись вперёд во времени?»
Автобус резко качнулся, наехав на кочку, и Вера тревожно проснулась.
«Единственное, чем можно это объяснить, — продолжала рассуждать девочка, — это тем, что я среди маглов. Только маглы способны выдумать нечто подобное!»
— Мы подъезжаем к дому Реддлов, — Роксана удивлённо подняла глаза, — когда-то удивительной красоты особняку, самому роскошному зданию в деревне, принадлежащему богатой английской чете, эсквайру* мистеру Томасу Реддлу и его жене, Мэри.
Девочка не могла поверить в то, что слышит. Каков шанс того, что те Реддлы, о которых говорит молодой человек — это родственники того самого Тома Реддла из Хогвартса её дней? Роксана посмотрела на Веру, которая, протерев глаза ото сна, так же внимательно, однако, не подозревая о том, насколько важно и таинственно происходящее, слушала рассказ экскурсовода, разглядывая дом через окно.
— Полвека назад, тёплым летним утром мистер и миссис Реддл, а так же их сын — Том Реддл, были найдены служанкой мёртвыми в этом самом доме. Странным в их смерти было то, что отчёт судмедэкспертов показал, что ни один Реддл не был отравлен, зарезан или удушен, и вообще, на их телах не было обнаружено никаких повреждений или свидетельств насилия. Фактически — все Реддлы были абсолютно здоровы, не считая того, что они были мертвы. На их лицах застыло выражение настоящего животного ужаса, — сообщали полицейские, — однако это было невозможно, чтобы трех здоровых людей напугали до смерти… — молодой человек непонятной для Роксаны манипуляцией сменил на экране картинку, показывая пассажирам то, как дом Реддлов выглядел в прошлом — удивительной красоты пансион, выстроенный в стиле барокко.
— И что же с ними всё-таки случилось? — поинтересовалась Вера, оторвав взгляд от окна. Автобус остановился на пригорке прямо напротив дома, фасад которого порос густым полотном буйно зеленеющего дикого винограда, можжевельника и плюща.
— Никто не знает, — ответил Артур, — сначала под подозрение попал садовник Реддлов, Фрэнк, однако его вина не была доказана. После, он всю оставшуюся жизнь посвятил присмотру за домом и могилами своих бывших хозяев на городском кладбище Литтл-Хэнглтона, вплоть до своего, не менее загадочного исчезновения в девяностых годах. С тех пор дом сменил ещё несколько владельцев, однако жизни в нём больше не было.
— А исчезновение садовника было раскрыто? — спросил кто-то спереди.
— Нет, впрочем, жители деревни поговаривают, что бедный Фрэнк окончательно спился и подался в бродяжничество. Что же, мы приехали, вы можете выйти и прогуляться, делайте фотографии, развлекайтесь, однако помните, несмотря на то, что поместье пустое и заброшенное, оно является частной территорией и вторжение внутрь дома преследуется законом.
Пассажиры, один за другим, стали покидать автобус, прикрывая глаза солнечными очками и надевая на головы кепки и панамки.
Вера скинула с плеч джинсовую куртку, взяла в руки телефон, который Роксана с интересом разглядывала, буклет, небольшую сумку и потянулась к спящей в кресле напротив черноволосой девушке.
— Ангелина, просыпайся, мы на месте, — проговорила Вера, легонько встряхивая соседку за плечо. Девушка вздрогнула и разлепила сонные глаза.
— Что? Уже?
— Да, идём, скорей, на воздух, здесь ужасно жарко.
Май бурно цвёл в Литтл-Хэнглтоне, раскрашивая деревеньку и её окрестности во всевозможные оттенки зелёного: салатовые, изумрудные, малахитовые и нефритовые… Воздух был тёплый и безветренный, вокруг стояла благовейная тишина, разбавляемая жужжанием летающих над дикими полевыми цветами и цветущими деревьями вишни, сливы и алычи пчёл.
Даже сейчас, спустя семьдесят лет разрухи и опустения, дом Реддлов выглядел красиво и величественно. Пусть, тёмно-коричневая черепица осыпалась с крыши, а большинство окон были заколочены гнилыми деревянными досками, ничто здесь не создавало пугающей или, хотя бы, нагнетающей атмосферы, ничто не напоминало о том, что в доме когда-то произошло что-то таинственное и ужасное.
Миновав вслед за остальными открытые ворота, прутья которых оплетали колючие вьющиеся ветви диких роз, Вера с Ангелиной прошли по тропинке к дому и остановились, чтобы осмотреться. Роксана подошла к девушкам, невидимая их глазу, с таким же интересом изучая окрестности дома: старый сухой фонтанчик с каменными лебедями внутри, статуи маленьких ангелочков у входа и горгулий на крыше.
Редкие граффити на заколоченных окнах говорили о том, что на территорию, время от времени, забредали местные подростки, а разбросанные то тут, то там пустые бутылки — что поместье, ко всему прочему, стало ещё и пристанищем для бродяг. Но даже этот факт не мог испортить впечатление девушек о внешней красоте дома, за фасадом которого, впрочем, скрывалась очень мрачная и страшная история о безответной любви, ненависти, предательстве и колдовстве, отголоски которой до сих пор слышны в неизвестном для них, но огромном и невероятном мире, скрывающимся у обыкновенных людей прямо перед глазами.
— Красота, — на выдохе проговорила Вера, прикрывая глаза ладошкой-козырьком от яростно палящего солнца. — Знаешь, а ведь ты проспала интересный рассказ о владельцах этого особняка.
— Правда?.. Жара сморила меня, — брюнетка откинула с плеч копну густых пышных волос и прищурилась, — и что же рассказывали?
— Их было трое, и все они погибли при загадочных обстоятельствах с гримасами ужаса на лицах. Виновного так и не нашли, — Роксана посмотрела на Веру и улыбнулась: в её голосе прослеживался знакомый ей с её времён тон интереса и восхищения всем необычным и таинственным. — Ты не против, если мы задержимся тут, я хочу сделать набросок?
— Конечно, нет, — ответила Ангелина, — можем сесть у того дерева, — девушка указала на раскидистый дуб, монументально стоящий рядом с забором.
Вера опустилась на мягкую шелковистую траву и достала из сумки блокнот с карандашом, когда как Роксана, в любопытстве решила исследовать дом Реддлов изнутри и не спеша пошла в сторону входа.
Каким же оказалось её удивление, когда она, потянувшись к ручке, обнаружила, что может легко пройти в дом, миновав дверь, прямо сквозь стену. Точно призрак!
Внутри было темно и прохладно.
Девочка прошла через пустой холл в просторную гостиную со старым камином, выложенным серым кирпичом, что сейчас стоял потрескавшийся и глыбами опадал на пол. В воздухе витала тяжёлая пыль и смрад, забивающие глаза, нос и глотку так, что нестерпимо хотелось кашлять и плеваться.
Заколоченные окна давали минимум света, всего лишь тоненькие его полоски проникали через щели в старых досках, рассеиваясь на полу, однако даже в полумраке можно было рассмотреть хорошо сохранившийся, консервативный, магловский интерьер 40-х годов: темно-коричневый диван на высоких ножках, два кресла, журнальный столик, стены, скрытые книжными стеллажами и фотографии в разбитых рамках на каминной полке. Всё стояло сохранённое и относительно целое, убережённое от рук мародёров и воришек, которые не смели прикоснуться к убранству особняка не потому, что не могли, а потому, что побаивались: в деревне гуляли слухи, что дом-то — полон приведений и неведомой нечисти.
Роксана с любопытством взглянула на снимки, которые, к её изумлению, совершенно не двигались.
На первом фото было изображено трое маглов, вероятно, все они — упомянутые Реддлы: стервозного вида женщина, сухая и щуплая, пожилой мужчина, черты лица которого старость сделала благородными и суровыми, и средних лет джентльмен, высокий, черноволосый и широкоплечий. Выглядела семья, надо признаться, очень надменно и высокомерно.
Во второй рамке стоял портрет симпатичного юноши, во внешности которого проглядывалось сходство с внешностью мужчин с предыдущего снимка: у него были такие же тёмные волнистые волосы, тёмные глаза, глубокий взгляд и высокие скулы. Девочка заключила, что это может быть тот же человек, средних лет, но в молодости. Она снова посмотрела на фотографию, убеждаясь, что зрение её не подвело: юноша выглядел едва ли не точной копией знакомого ей Тома Реддла со Слизерина. Вероятно, все они были
родственниками?..
Роксана приблизилась к стене, где в рамке за стеклом висело большое полотно — лист пергамента, на котором чёрными мелкими буквами было выведено множество имён. Подпись гласила:
«РОДОСЛОВНАЯ СЕМЬИ РЕДДЛОВ»
Родословная подтверждала рассказ молодого человека из автобуса: у мистера Томаса Реддла и его жены, Мэри Реддл, был один сын — Том Реддл. У Тома была жена, их имена соединяла тонкая чёрная линия, однако имя женщины было яростно зачёркнуто. Так же, вниз, от соединения линий супругов, шла ещё одна линия, которой обычно обозначали наличие детей в семье, но подписи у линии не было: ни имени, ни даты рождения, на их месте стояла лишь жирная чернильная клякса. Роксана вернулась взглядом к супруге мистера Реддла и попыталась, всё-таки, прочесть её имя.
«М… Мр.с».
«Ме.па Мракс».
«Мракс! — осенило девочку. — Мракс, как чистокровный род! Выходит, жена Тома Реддла — чистокровная волшебница, а их сын, если он имеет место быть, — полукровка…»
Роксане подумалось, что Вера была бы в восторге от подобных новостей. Она бы обязательно связала воедино другие свои знания, и выдала что-нибудь, поистине, блестящее. Однако ей в голову больше ничего не пришло, кроме уверенности в том, что сирота Том Реддл — сын этих двух людей, а так же того, что в прошлом, вероятно, произошло нечто ужасное, трагедия, из-за которой мальчик угодил в лондонский приют.
Закончив изучать дом и не найдя в нём больше ничего интересного, странного или таинственного, девочка вышла обратно на улицу и вернулась к своей подруге. Присев рядом с ней на траву, Роксана заглянула в блокнот, в котором Вера запечатлела карандашом живописный пейзаж заброшенного дома Реддлов.
Девочка наслаждалась моментом.
Солнце висело высоко в ясно-голубом небе, лаская цветы, траву, растения и колосья на земле, пробивалось сквозь крону дуба и ласкало кожу с затылком.
— Знаешь, — нарушила тишину Вера и закрыла свой блокнот, — я до сих пор не могу поверить, что мы здесь.
— У заброшенного дома неких Реддлов? — весело улыбнувшись, спросила Ангелина.
— В Англии. Ты только представь, какая удача нам выпала, ведь мы получили эти путёвки почти даром!
— Я всё жду подвоха, — отозвалась брюнетка, вызвав у подруги смешок.
— Его не будет.
— Надеюсь… И, всё же, знаешь, если судьба решила одарить нас подобной удачей, вместо тура по заброшенным английским замкам, она могла бы подарить нам чартер до Лондона. Ты сама всегда говорила, что хочешь побывать там.
Вера улыбнулась, заправляя прядь волос за ухо.
— Ну, да, соглашусь, что старые английские замки — это странно, но я всегда знала, что у удачи я не в любимчиках, поэтому, благодарна и за это. Это, ведь, тоже Англия.
— Старая, таинственная Англия.
— С английскими убийствами и домами с приведениями, — девушка приняла прозу лотоса и достала из сумки туристический буклет. — Итак, наша следующая остановка — последняя, величественное поместье, принадлежащее неким графам-затворникам по фамилии Вилл в городке Силлермоун, — Роксана встревоженно заглянула Вере через плечо и увидела на гладком листке бумаги изображение своего родного дома. — Посмотри, как красиво.
Поместье Виллов, даже спустя семьдесят с лишним лет действительно не утратило своего великолепия, разве что, из белого превратилось в грязно-серое. О, а ещё на фотографии у главного входа были видны пёстрые кусты пионов и, кем-то высаженные, цветущие деревья сирени.
«Неужели бывают такие совпадения?» — думала девочка, глядя на безмятежное лицо Веры, усыпанное в области щёк и носа бледными веснушками.
Ей стало очень неспокойно. Что-то подсказывало Роксане, что когда случаются такие совпадения, а это, вообще, было не просто совпадение, а настоящее совпаденище, случайность перестаёт быть случайностью, и становится понятно, что в игру вступил кто-то, на порядок более серьёзный, например, даже не сама судьба, а кое-что, гораздо хуже — злой рок. А у злого рока, как известно, на исход любой игры — свои планы.
— Надо сделать фотографии, — Ангелина достала из кармана телефон, — пошли, прогуляемся, здесь очень красиво.
— Да, — согласилась Вера и поднялась, — я не успокоюсь, пока не изучу каждый квадратный метр этого места.
Роксана осталась сидеть на земле, поглаживая пальцами мягкую высокую траву, взволнованно размышляя о том, куда приведёт Веру и, вместе с ней, её, Роксану, это путешествие.
Возможно, ей нельзя знать, что произойдёт в будущем? Возможно, это опасно? Узнай она, например, о чём-нибудь плохом, сможет ли она это изменить, когда и если вернётся домой, или же события будущего уже предопределены и она лишь безвольно плывёт по течению реки времени, наивно полагая, что способна что-либо поменять? И, вообще, нужно ли это ей знать? Не зря же люди и даже провидцы говорят, что неведение — это благо, которое стоит очень дорого.
Тем временем, Ангелина и Вера обошли дом сзади и отыскали на заднем дворе Реддлов, рядом с местом, где была натянута старая бельевая верёвка, ржавые детские качели. И пока подруга ловила связь, чтобы связаться с родителями, Вера опустилась на металлическое сиденье, мечтательно вглядываясь в предзакатное небо.
На душе у неё было впервые за долгое время хорошо, тихо и спокойно.
Девушка прикрыла глаза и вдохнула пряный летний воздух, в котором легко угадывались ноты дикорастущей в заброшенном саду Реддлов мелиссы. Вера была счастлива, но не могла не думать о том, что сказала Ангелина. Вера ждала подвоха, потому что именно такой и была вся её жизнь: за лучшие и радостные моменты ей всегда выставляли счёт.
Вернувшись к подруге, Ангелина предложила изучить территорию за пределами дома. Девушки дошли до леса, около которого стоял дом, прошли вдоль него, найдя небольшое озерцо, в котором не отказали себе в удовольствии ополоснуть ноги, и снова вернулись к поместью. Ближе к вечеру, когда солнце опустилось к линии горизонта и длинные тени упали на землю, поместье Реддлов всё-таки стало немного мрачным и пугающим.
Пикник на обочине решили организовать спонтанно. Кто-то предложил, все согласились и, в итоге, выезд из Литтл-Хэнглтона был отложен на несколько часов. На импровизированном костре туристы жарили сосиски, колбаски, хлеб и овощи, в общем, всё, что имели при себе из съестного. Роксана устало сидела на траве рядом с Верой и Ангелиной, весело беседующими с экскурсоводом Артуром, который рассказывал им о том, что их ждёт в городке Силлермоун.
— Мэнор семейства Вилл — ярчайший пример сочетания в архитектуре техник классицизма и рококо. Дом был построен в конце девятнадцатого века, мало известным широкой публике английским лордом Бальтазаром Виллом, прослывшим в то время в округе Силлермоуна угрюмым и нелюдимым снобом, а некоторые старожилы поговаривали, что лорд Вилл был… — Артур наклонился ближе к девушкам и загадочно прошептал: — чернокнижником и колдуном.
— Колдуном? — удивлённо переспросила Ангелина, убирая с огня длинную палку с нанизанной на неё колбаской.
— Да-да, существует, как минимум, одно достоверное свидетельство его владения магией. Это — некий… — Артур нахмурился, припоминая имя несчастного магла, — Генри Ричардсон, которому лорд Бальтазар наколдовал поросячий пятак в отместку за то, что тот, находясь подшофе, проник на территорию его дома и разбурил сарай с садовыми инструментами.
Вера звонко рассмеялась.
— Какая нелепость! Магию представить можно, но свиной пятачок?
— Правда-правда, — поспешил заверить парень, — есть доказательства и старые гравюры в городском учётном журнале с изображением бедного мистера Ричардсона. А, как вам такое? Во время войны, когда немцы бомбили Лондон и его окрестности, Силлермоуну сильно досталось, а вот поместье Виллов осталось нетронутым. Жители утверждают, что дом, буквально, в прямом смысле этого слова, бомбы облетали стороной! И лишь единожды, на этот загадочный особняк, по слухам, упал подбитый немецкий истребитель, который, впрочем, непонятно куда бесследно исчез на следующее утро…
— Всего лишь удача и домыслы! — парировала Ангелина.
— А живёт ли там кто-нибудь сейчас? — поинтересовалась Вера, надкусывая жареный хлеб.
— Дом пуст, — ответил Артур, едва ли удержавшись от того, чтобы добавить: для маглов.
— Почему там никто не живёт? У семейства Виллов не осталось потомков?
Роксана заинтересованно слушала разговор, стараясь запомнить каждую мелочь. «Потомки, — думала она, — стало быть, если они есть, это — мои дети. Или внуки… Или мои кузены, со стороны папиного брата…»
— Почему же? Остались, — насторожившись, с промедлением ответил Артур, подбирая слова, — домом владеет дальний родственник лорда Вилла… если быть точнее — его праправнук… мистер Теодор Вилл.
— И почему же он не живёт в таком красивом доме?
— Р-работа у него такая, полагаю, — ответил Артур и поспешил сменить тему. — Что же, обо всём остальном узнаете завтра, а сейчас, я расскажу вам кое-что ещё о Реддлах…
Девушки кивнули и продолжили лакомиться поджаренными закусками, с упоением слушая рассказ Артура о жизни сына мистера и миссис Реддл, Тома.
— Том, в молодости, слыл первым красавцем в округе и мечтал взять в жёны девушку под стать себе, из уважаемой деревенской семьи. Но однажды с ним приключилась настоящая беда и странность: юноша в беспамятстве влюбился в неказистую дурнушку из бедной семьи затворников Литтл-Хэнглтона. Никто точно не помнит её имени, потому как девушка не любила показываться людям на глаза, а после встречи с красавцем Томом, и вовсе, сбежала вместе с ним в Лондон. Поговаривают, её звали то ли Маргарет, то ли Мэрриэнн, то ли Миранда… Спустя несколько месяцев Реддл-младший вернулся к родителям и рассказал всем ужасную правду о своей избраннице: та-то оказалась ведьмой, опоившей и околдовавшей его, да так, что он совсем потерял голову и лишился себя! — подруги охнули. — Едва не потеряв рассудок, всю оставшуюся жизнь мистер Реддл прожил в одиночестве в родительском доме, так и не женившись, а таинственная ведьма, кошмар, который преследовал его до конца дней, так больше и не появилась в Литтл-Хэнглтоне…
Роксана не надолго задремала и проснулась только тогда, когда туристы стали собирать вещи и рассаживаться по своим местам в автобусе.
Снился ей слизеринец Том Реддл, вернее — их первая встреча. Роксана стояла напротив него с ужасом рассматривая побитого мальчика, вокруг которого обеспокоено крутилась её мама, а тот, склонив голову, чтобы спрятать окровавленное лицо, сидел неподвижно, будто не чувствуя боли, и улыбался, улыбался, улыбался…
Когда Вера и Ангелина заняли свои места, Роксана последняя вошла в автобус, впрочем, никто этого и не заметил. Девочка заняла место рядом со своей подругой, сонной и уставшей, и, на этот раз, вместе с ней, снова уснула.
Силлермоун оказался городком намного приятнее и оживлённее, чем Литтл-Хэнглтон, пусть и был таким же крохотным.
На центральной площади, где остановился автобус, на клумбе около городской мэрии цвели пёстрые кусты роз и лилий, росло много ухоженных туй, а вдоль дорог рядами были высажены молодые деревца клёна и каштана.
Туристы заселились в скромный и единственный в городе, милый и уютный отель с видом на городской парк, и отправились на завтрак в кафе через дорогу.
Роксана сидела за столиком вместе с девушками и изучала взглядом местную газету, лежавшую на его поверхности. В Силлермоуне была отмечена волна миграции сов: «Совы буквально посходили с ума!» — вопили первые строчки газетной полосы. «Силлермоун атакуют филины, сипухи, неясыти, сычи и даже полярные совы!» — трепетали маглы.
Тем временем по телевизору, что стоял в кафе на барной стойке, заканчивался выпуск новостей и начиналась погодная сводка.
— Что скажешь, Джон? Погода Силлермоун не радует?
— Да, думаю, что так, Джессика. На смену майскому теплу стоит ждать аномальных холодов, вызванных приходом в область фронта. Но, что удивительно, данное явление никак не вписывается в прогнозы наших специалистов. Ещё вчера утром мы видели ясную картину, в которой такой мощный атмосферный холодный фронт не фигурировал, но к вечеру мы получили совершенно другие, противоречащие предыдущим данные.
— И как это можно объяснить?
— Никак, — просто пожал плечами метеоролог, — никак, с научной точки зрения.
Джессика усмехнулась.
— Что же, вероятно, силлермоунская метеорологическая станция получила неверные данные. Каков прогноз на грядущую неделю?
— Ожидаются обильные осадки преимущественно на юге, юго-западе города, сопровождаемые сильными порывами ветра до двадцати метров в секунду и падением температуры до семи-девяти градусов по Цельсию…
— А зонта-то у нас нет, — разочарованно проговорила Ангелина, поджав губы.
Вера кивнула.
— Купим. Удивительно, ведь стояла такая жара…
К поместью Виллов туристическая группа, в составе которой, точно безбилетник, шагала Роксана, отправилась пешком. Идти было недалеко, к тому же, всем хотелось насладиться тёплым ясным солнечным днём, пока погода, по заверению метеорологов, резко не испортилась.
Туристы прошли через городской парк, плавно перетекающий в лес, к небольшому каменному мосту, от которого шла небольшая просёлочная дорогая к самому дому Виллов, в направлении которого указывала металлическая табличка.
Мэнор стоял монументально и мирно, радуя глаз своим старым великолепием любого, кто решил бы на него посмотреть. Роксана, стоило ей только увидеть родной дом, бросилась вперёд, вниз по тропинке, оставляя не менее восторженных туристов позади.
По мере приближения к дому девочка отмечала про себя ещё некоторые изменения в нём и прилегающей к нему территории: деревьев стало намного больше, вырос целый яблоневый сад, виднеющийся вдали, и кустов роз, которые так любила её мама, тоже прибавилось: появились новые виды, вперемешку с красными, росли белые, жёлтые и розовые. За домом, где раньше стоял только цветочный сад, появилась красивая мраморная постройка и небольшая площадка, напоминавшая… да, точно, это был склеп.
Роксана спустилась с горочки и подбежала к главному входу — красивым деревянным дверям со старинным витражом. Девочка хотела было, не останавливаясь, вбежать внутрь, однако больно врезалась в невидимую стену, окружающую жилище. Схватившись за расшибленный лоб, она огляделась.
«Защитные чары, ну, конечно же», — догадалась она. Вход в родной дом был ей закрыт. Роксана досадно выдохнула и медленно спустилась вниз по ступенькам. Статуи всё так же стояли на своих местах, как и фонтанчик — она заглянула внутрь — с чистой, кристальной водой и, о, золотыми рыбками!
Туристы тем временем приближались. Послышался выразительный голос экскурсовода Артура.
— Поместье Вилл, — вещал он, — переходило из поколения в поколение наследникам древнего, однако немногочисленного, богатого английского рода. Но, вместе с тем, никто точно не знает, даже городские старожилы, как Виллы заработали своё состояние. Ходят слухи, что их предки трудились на правительство, служили при королевском дворе, при короне. По другой версии, лорд Бальтазар Вилл стал лордом благодаря службе в секретной правительственной организации в качестве разведчика… Что я вам скажу, нельзя верить никаким слухам, потому, как городские жители строили свои предположения, исходя из чистого любопытства, не имея ровным счётом никакой правдивой информации, которой могли бы подкрепить свои домыслы.
Вера вышла вперёд, зачарованно осматривая окрестности поместья.
— Как видите, дом содержится в чистоте и порядке, сады ухожены, кусты пострижены. Нынешние владельцы присматривают за родовым гнездом, но… мэрия заверила нас, что они не против проведения экскурсий, поэтому нам волноваться не о чем. Это поместье — настоящий памятник образу жизни старой доброй английской аристократии и знати. Внутри дом выполнен в консервативном классическом стиле: стены, отделанные дубом, лакированный паркет «ёлочка» и мрамор в холле, инкрустированные золотом зеркала, люстры и подсвечники, мебель, обитая чистым английским бархатом. Одним словом — дорого и изысканно, — Артур вздохнул, поднимая глаза на свирепо и с укором глядящих на него статуй у самого входа. — Дамы и господа, можете прогуляться по территории, садам, цветникам. Напоминаю, вход внутрь…
строго воспрещён. Наслаждайтесь. Пикник можно устроить у яблонь, единственное правило — никакого мусора после себя не оставлять.
Вера с Ангелиной ушли от группы самыми первыми, и отправились прямиком в цветочный сад, занимавший удивительно большую площадь.
— Ты представляешь, во сколько может обходиться содержать такую территорию?
— В моей голове такие суммы не складываются, — весело отозвалась Вера.
— Один сад, второй… А вон там — ещё и огород! Кладбище, гектары газона и сотни метров стриженных кустов. Удивительно!
Девушки обогнули левое крыло поместья и по проложенной крупным камнем дорожке прошли к саду, около которого возвышалось квадратная постройка склепа.
— Это же кладбище, — беспокойно проговорила Вера, рассматривая верхушки надгробий, — может, не будем здесь ходить? Ой…
Вера врезалась в застывшую подругу, а Роксана, бездумно шагающая по газону, поражено остановилась рядом.
У одного из надгробий стоял высокий широкоплечий мужчина с пышным букетом пурпурно-фиолетовых орхидей. Опустив цветы на землю, мужчина вытянулся и, заметив девушек, помахал им.
— П-простите, сэр, — растерянно проговорила Вера на английском, — мы… туристы, нам сказали, что здесь разрешено…
— Да-да, конечно, — мирно улыбнулся он, приближаясь, — всё так. Не беспокойтесь, юные леди.
Роксана с интересом рассматривала мужчину, внешность которого отдалённо ей кого-то напоминала. Возможно, её отца… Он был сильно пожилым, однако, вместе с этим, тёмных волос его седина коснулась едва ли. Глаза его так же были бодрыми и живыми, и сейчас заинтересованно разглядывали посетительниц. Мужчина был статен и, несмотря на возраст, очень, благородно красив. Поправив лацканы пиджака из дорогой, тёмно-синей ткани, он протянул руку и вежливо представился:
— Я — Эдриан.
— О, очень приятно, мистер. Меня зовут Вера, — девушка вложила свою ладошку в огромную грубую ладонь мужчины, смущённо опуская глаза, — а это — Ангелина.
— Приятно познакомиться, — сразу отозвалась Ангелина, скромно улыбнувшись.
— Очень рад. Удивительно… — Эдриан с нескрываемым любопытством рассматривал Веру, особенно пристально изучая глаза. — Вы мне, юная леди, кое-кого очень сильно напоминаете.
— Кого же?
— Ммм… не важно, я думаю.
— Простите, а вы здесь живёте? — полюбопытствовала Ангелина.
— О, нет… Я присматриваю за домом, пока владелец в отъезде.
— Мистер Вилл, да? — улыбнулась девушка. — Нам рассказывал экскурсовод.
— Экскурсовод?.. — замялся Эдриан. — А, о, да, мистер Вилл. Теодор. Он редко здесь бывает.
— Здесь очень красиво, — проговорила Вера, — простите, сэр, наверное, мы потревожили вас…
— Не волнуйтесь, юная леди. Я всего лишь зашёл повидаться, но уже ухожу, — мужчина ступил на тропинку и, чтобы увидеть его в полный рост, девушкам пришлось отойти на пару шагов — настолько он был высоким. — Однако, я мог бы вам здесь всё показать. Что скажете?
— Эм, это вас не затруднит, сэр?
— О, нет. Разве вы не знаете стариков? Они любят поговорить о прошлом… — Эдриан сверкнул тёмными глазами, улыбнулся и протянул девушками руку. Вера стала рядом с ним, а Ангелина взяла под руку подругу. Роксана же, хмурая и подозрительная, стала по другую сторону от мужчины. — С чего бы начать… Что же, постройка поместья была начата в тысяча восемьсот семьдесят девятом году по приказу лорда Владислава Вилла и была передана в руки его сына, Бальтазара, который её и закончил, после, передав дом в управление одному из своих сыновей, Винцеславу, который поселился здесь со своей семьей. О Владиславе и Бальтазаре рассказать особо нечего, а вот жизнь Винцеслава была богата на события. Он женился на прекрасной женщине, милой и красивой, утончённой поэтессе Исиде, что происходила из древнего рода Блэков… В браке у них родилась дочь, которую супруги очень любили и лелеяли, и назвали её Роксоланой Харой Вилл…
«Не рассказывай им ничего! — воскликнула Роксана. — Не рассказывай. Молчи!» Девочка испуганно остановилась и, заткнув уши, быстро побежала прочь. «Ничего не хочу слышать, ничего! Я ничего не слышу!»
И последним, что донеслось до Роксаны из уст мужчины было:
— В аристократических кругах, неизменной частью которых были мистер и миссис Вилл, девочку знали, как своенравную, с детства независимую и немного упрямую, инакомыслящую леди… Роксана отрицала практически все устои, принятые в том закрытом и консервативном обществе…
Девочка вернулась к фонтанчику и, присев на его мраморный ободок, тревожно посмотрела вдаль, где по узким дорожкам сада прогуливалась Вера, Ангелина и таинственный Эдриан.
«Кто же он такой, этот Эдриан?» — размышляла девочка долго, водя рукой по воде и не чувствуя её прохлады.
«Волшебник ли он?»
«Он из Виллов или нет? А похож?»
«Он не кажется злым, не так ли? Он не обидит Веру?»
Но ещё больше Роксана беспокоилась о том, чтобы Вера, не дай Мерлин, не вспомнила этот отрезок своей жизни, как это иногда с ней случалось. Будет беда… Вдруг, она узнает что-то, что её сильно расстроит?..
Тем временем Эдриан, пожилой волшебник, труженик Министерства Магии, занимающий в нём очень солидный пост, продолжал свой рассказ двум маглам, правда, стоит сказать, упуская из него все самые
интересные детали.
Эдриан провёл девушек через яблоневый сад, в котором сорвал для них два самых спелых, красных яблока, к высоким кованным воротам, вдоль которых росли розовые кусты, а наверху — виднелась красивая металлическая буква «V». Он показал им цветник и огород, где росло множество диковинных трав и корешков, показал парк, тёмный и загадочный.
Мужчина рассказывал обо всём, что ему вспоминалось, обо всех, кого он помнил, и память его, с каждым словом, расцветала, как сирень расцветает в мае, а вместе с ней, с памятью, расцветало и прошлое. Оно оживало, возвращая в памяти старика из мёртвых образы людей, которых он уже давно не видел, оживляя события прошлого, удивительные и невероятные, загадочные и несчастные, наверное, — полагал Эдриан, — для того, чтобы время повернулось вспять, чтобы история повторилась вновь.
Вернулись они к месту, с которого начали свою прогулку ближе к вечеру, когда, ожидаемо похолодало, а ясно-голубое небо потемнело и налилось свинцом. Подведя девушек к фонтанчику, сидя на котором коротала одиночество Роксана, слушая разговор двух других туристов о жареной курице, которую они забыли в автобусе, Эдриан достал из внутреннего кармана пиджака небольшую пёструю упаковку и поинтересовался:
— Кто-нибудь из вас любит мармелад?
— О, — отозвалась Вера, — я люблю, очень.
— Тогда, угощайтесь, Вера, — мужчина вскрыл пакетик, на котором виднелась разноцветная весёлая надпись «Взрывикс» и подпись:
«Осторожно, меняет цвет волос! Сильно и надолго!!!», и протянул его девушке.
Вера улыбнулась и извлекла из пачки ярко-розового мармеладного червячка. Эдриан, загадочный и деловитый, замер в предвкушении веселья.
Роксана подошла ближе и, едва взглянув на упаковку волшебного мармелада, поразилась. Старый колдун накормил Веру меняющим цвет волос мармеладом! Её любимым мармеладом!..
— О, очень вкусно! — отозвалась девушка. Эдриан и Роксана удивлённо посмотрели на Веру: цвет её волос ни на капельку не поменялся.
«Конечно, на маглов оно не действует, сэр шутник!»
— Что же, — весёлая улыбка исчезла с лица разочарованного мужчины и он, спрятав мармелад обратно в карман пиджака, вновь сделался загадочным и серьезным, и почтительно поклонился, — мне пора. Меня ждут дела в Лондоне, надо успеть к закрытию Министерства… — Эдриан запнулся и прикусил язык. — Надо успеть к закрытию кой-чего.
— В Лондон, сэр? — поразилась Ангелина. — До него ехать полтора часа минимум, к тому же, сейчас, наверное, пробки…
Эдриан сконфуженно поджал губы.
— Пробки, да… Ехать. Что же, очень долго… Полагаю, тогда, мне надо выдвигаться… Был рад знакомству, юные леди. До свидания.
— До свидания, сэр! — проговорили девушки одновременно и помахали чудаковатому старику на прощание.
— Тебе не показалось, что он немного… — прошептала Ангелина на ухо подруге.
— Странноватый? Да, чуть-чуть.
Мужчина же, не спеша направился туда, где его и встретили Вера с Ангелиной, за дом, к кладбищу, и фигура его быстро исчезла в темноте наступающих сумерек. Девушки, смотрящие ему в след, и не подозревали, что на самом деле, Эдриан мог преодолеть расстояние до столицы за считанные секунды, стоило ему этого только захотеть.
Волшебник приблизился к могиле, около которой недавно оставил букет орхидей, и, достав из рукава волшебную палочку, тисовую с сердцевиной из волоса единорога, которой он пользовался на протяжении более пятидесяти лет, постучал ею по надгробию несколько раз, невербально применяя неизвестное заклинание.
Из могильного камня выехала шкатулка.
Достав из потайного кармана в пиджаке небольшую, толстую, исписанную до последней страницы тетрадь в тёмном переплёте, которую накануне он нашёл в старой спальне поместья и из чистого любопытства решил прочитать, Эдриан положил её внутрь шкатулки, рядом с небольшим камушком, напоминавшим рубин, алым и тусклым, постепенно увядающим в своей силе и могуществе. Закрыв шкатулку, он таким же образом запечатал её, заклинанием превратив снова в камень, который надёжно сохранит все тайны на века.
— Возвращаю утерянное, — тихо проговорил Эдриан и поднялся.
Спрятав палочку и, бросив последний, усталый, печальный взгляд тёмных глаз на надгробие, на котором значилось имя с небольшой подписью: «Роксолана Хара Вилл. Навеки и навечно в памяти и в сердцах», мужчина бесшумно трансгрессировал прочь, даже не подозревая, что в шкатулке в это же мгновение, ожила вдруг, после стольких лет сна магия, странная и страшная.
Тем временем Вера, Ангелина и Роксана присоединились к остальным туристам и экскурсоводу Артуру.
— Дамы и господа, надеюсь, вы весело провели это время, теперь, нам пора возвращаться. В отеле нас ждёт ужин и несколько часов сна. Напоминаю: подъём в четыре утра, выезд в четыре двадцать, без опозданий. А теперь, — Артур устало вздохнул, разворачиваясь, — за мной, не отставайте и не теряйтесь. В этих лесах, поговаривают, обитает…
разное…
Неторопливо идя обратно в город, в отель, все сохраняли усталое молчание, каждый, думая о своём.
Роксана, например, никак не могла выкинуть из головы загадочного Эдриана. Его лицо и внешний облик в целом, были ей сильно знакомы, но, вместе с тем, она прекрасно понимала, что этого мужчину никогда не встречала в своей жизни. Возможно, было в нём что-то от её отца: суровое, спрятанное глубоко внутри, и элегантное. Старость, определённо, красила англичанина, делая просто привлекательную наружность более изысканной, закалённой и солидной. А, возможно, она видела в незнакомце саму себя: его глаза казались девочке родными и близкими, словно видела она их каждый день, поэтому и запомнила.
Вера размышляла о прожитом дне, крутя в голове некоторые слова мужчины. «Надежда и вера, — говорил Эдриан, задумчиво глядя вдаль, — объединяла все поколения семьи Вилл. Лишь ими они и жили в самые тяжёлые времена, спасаясь от ужасов войн, недугов и напастей. Эту мысль Виллы пронесли с собой сквозь года и десятилетия: не важно, что будет дальше, не нужно ждать, не нужно загадывать, не нужно переживать, главное — верить. Надежда — вот, что важно, она способна покорить даже камень». Вере эти слова оказались удивительно близки и необходимы, ведь именно её, надежды, ей и не доставало в самые трудные времена. Наверное, это было признаком её слабости: неумение сохранить в себе веру в лучшее, а ведь на ней одной, на надежде, на вере, и держится этот мир.
Вера легла спать с тяжёлой головой, шумной и усталой, однако, перед тем, как заснуть, девушка улыбнулась: возможно, она начала надеяться, что впереди её ждёт что-то стоящее, что-то достойное, что-то лучшее.
Автобус отъехал от отеля ровно в четыре двадцать одну утра. Отъехал, как и должен был, с полным баком топлива и бодрым, выспавшимся за весь предыдущий день водителем Арчи.
Заняв свои места и поудобней устроившись на них, большинство пассажиров продолжило свой прерванный ночной сон, однако Вере и Роксане, отчего-то, не спалось. Они обе тревожно вглядывались в ночной дорожный пейзаж, бездумно коротая минуты. То ли тучи, грузные и хмурые, сгущающиеся и темнеющие где-то вдалеке создавали мрачное, гнетущее настроение, то ли жуткий вой шквального ветра и раскаты весеннего грома не позволяли спокойно прикрыть им глаз, — непонятно.
Вера достала из кармана телефон и сверилась со временем. Если по лондонскому времени сейчас — пять, значит, дома у неё, стало быть, уже восемь утра. Включив интернет на местной сим-карте, девушка отправила сообщение маме, которое она, к сожалению, получит только вечером…: «Мы выехали в аэропорт. Совсем скоро увидимся. Люблю тебя».
Автобус выехал из Силлермоуна на межрегиональную автомагистраль и, набрав скорость, направился в сторону Лондона.
Практически все мирно спали.
Первые капли дождя, грозящего превратиться в настоящий ливень, упали окна. Вера прислонилась к холодному стеклу и вдохнула свежий, насыщенный озоном майский воздух, поступающий из приоткрытого люка в крыше. Она вглядывалась вдаль многополосной дороги, устало размышляя о том, о сём… «Всё будет хорошо, — решила, всё-таки, она и прикрыла глаза. — Всё обязательно будет хорошо».
Роксана положила свою призрачную руку поверх руки Веры.
В следующую секунду, никто не успеет и проснуться, автобус собьёт с дороги потерявшая управление фура. Небо, за секунду перед этим, озарится ярко-алой вспышкой — предвестником беды, а могилу ещё неизвестной Вере Роксаны Вилл, на другом конце города, поразит сильным ударом молнии, от чего та расколется надвое.
Вера, Арчи, Ариан Браун и невидимая Роксана окажутся единственными, кто поймёт, что происходит.
Артур-Ариан закричит в отчаянии и, вытащив из кармана волшебную палочку, трансгрессирует прочь, прямо в руки мракоборцев, впрочем, это будет уже совершенно другая история…
Водитель Арчибальд попытается уйти от столкновения и вывернет руль вправо, к кювету, в последние секунды виня себя в произошедшем, однако вины его впоследствии никто не признает и не докажет. Удивительно-страшным, ужасным, злосчастным, загадочным совпадением сочтут то, что водитель грузовика, мчащегося по встречной полосе, без причины потеряет управление над автомобилем, а руль его, словно призрачная беспощадная сила, выкрутит в сторону туристического автобуса.
Вера же успеет за эти считанные мгновения вспомнить многое и лучшее. Она не испугается, прикрыв глаза, она смиренно шагнёт вперёд, к свету.
В аварии не выживет никто.
Очень много историй закончатся в этот момент, однако ещё больше их начнётся: новых и потрясающих.
СНОСКИ:
*Эсквайр — почётный английский титул.
ОТ АВТОРА: эту главу мне было очень тяжело писать, но я хотела, чтобы она была. Все теряют близких, смерть естественная часть жизни и все мы неминуемо к ней движемся. Однако я верю, что смерть — это не конец, это начало чего-то нового, возможно, новой жизни, новой истории. Эта глава — как идея моего мировоззрения: не нужно гадать, нужно просто надеяться, что впереди будет что-то ещё. Те, кто покидают нас, не уходят в пустоту, не исчезают, не растворяются, они движутся к чему-то новому.
Никто не умирает, мы просто меняемся и изменяемся. Я верю в это, ради своего папы.
Извините, если заставила вас грустить. Я сама съела столько стекла, пока писала главу, что просто не передать словами… И всё же, будьте солнышками: светите даже в бурю, сквозь тучи :)
