«ЧТО ПРОИСХОДИТ ЗА ЗАКРЫТЫМИ ДВЕРЬМИ СЕМЕЙСТВА БЛЭКОВ?!»
(узнаем совсем скоро; расследование спецкора Ноубилиуса Лавгуда)
— Интересно, какие тайны? — Написано же: узнаем совсем скоро. Подозреваю, это некий намёк… — Никогда бы не подумала, что ты — сплетник, — высказалась Мелисса смешливо. Демиан обиженно буркнул что-то в ответ и отвернулся. Гриффиндорка же нетерпеливо обратилась к подруге: — Ну что, ты закончила? История магии начнётся через десять минут, надо успеть дойти до кабинета. — Да-да, идём! Подняв с пола сумочки, девочки, схватившись за руки, направились к выходу из Большого зала. Проходя мимо мест, где обычно сидел Эдмунд Лестрейндж с друзьями, Роксана не смогла сдержать себя от того, чтобы посмотреть в их сторону. Украдкой, из-под опущенный ресниц, прикрыв лицо шторкой из волос. Она не хотела, чтобы они заметили её интерес, но должна была убедиться, что её вчерашнее поведение не вызвало у кого-либо подозрений. В это утро слизеринский стол немного пустовал. Отчасти потому, что у факультета проходил отбор в квиддичную команду, и многие студенты, особенно мальчишки, желали попробовать свои силы. Именно поэтому, Эдмунда за завтраком и не оказалось: всем было известно, что мальчик являлся со-капитаном слизеринской сборной и, по совместительству, одним из самых лучших игроков в квиддич во всей школе — его экспертное мнение сегодня было просто необходимо на поле. Вместе с ним не было так же и Джетроу Мальсибера — загонщика, и Кристиана Нотта, который мечтал стать ловцом. Остальные трое — Том Реддл, Уильям Розье и Дэвид Эйвери сидели на своих местах и завтракали в молчании. Роксана проскочила мимо слизеринцев так быстро, что те, всё ещё переживающие о том, что девочка могла сдать их управлению школы, даже не успели, как следует, на неё посмотреть, чтобы понять (это успел сделать лишь мистер Реддл, имевший привычку, взращённую с самого детства, подмечать про окружающих абсолютно всё), что она изменилась. Не внешне, а внутренне: взгляд стал тусклым и теперь легко мог смешаться с вереницей остальных, а ещё из неё пропало что-то, что делало маленькую, щуплую девочку с Гриффиндора заметной и отличной от других. Это что-то прячется в глубоко человеческих глазах, очень далеко и недоступно, и заметить это нельзя, только почувствовать. Возможно, это и была душа, наполнявшая каждое живое существо и делающая его живым, неповторимым и особенным. Взглянув на девочку, Том с удивлением отметил, что соперника в ней он больше не видит, и был совсем сбит с толку, что происходило с ним очень редко. В классе Истории магии, Роксана с Мелиссой заняли первые парты: предмет был одним из самых любимых для девочек, даже несмотря на то, с каким упрямым занудством и монотонностью, граничащей с вещанием покойника, профессор Бинс его преподавал. — Сегодня поговорим про историю волшебных родов Великобритании… — заговорил мужчина, едва появившись в кабинете. Все притихли. — Это важно для понимания не только того, кто кому каким родственником приходится, но и для объяснения некоторых демографических проблем и особенностей нашей страны. Итак, кто знает, сколько чистокровных, иначе говоря, самых древних родов существует на данный момент в Великобритании? Роксана подняла руку. — Да, Роза? — Я Роксана, — поправила девочка, — т-тридцать, сэр. — Правильно. Все они отмечены в «Справочнике чистокровных волшебников», автор которого неизвестен, однако его работа стоит того, чтобы её изучить, не важно, сторонник вы принципов чистоты крови или нет. Это будет вашим домашним заданием. Итак, начнём с начала списка — Абботы. Есть ли здесь Абботы, если мне не изменяет память… — Да, сэр, — Камилла подняла руку, — я — Аббот. — Да, да, Кристина… — все в классе сдавленно захихикали. — Что же, семья Аббот… После Абботов были Бёрки, после них — Блэки, коих, в школе, — заявил Бинс, — считать не пересчитать. После Блэков — Брустверы, и профессор так же не забыл упомянуть, что потомки и этого замечательного рода на данный момент обучаются в Хогвартсе, и зовут их — Дэвид и Марк Брустверы, причём Марк, — заметил преподаватель, — старший из братьев, очень взбалмошный юноша. Перед тем, как прозвенел колокол, и урок закончился, а сам профессор Бинс уснул прямо за своим учительским столом, он успел дойти до десятой фамилии в списке — Мраксов, и отметил, что этот род, происходивший от самого Салазара Слизерина, некогда богатый и влиятельный, сейчас находится в бедственном положении на грани вымирания. Гриффиндорцы покидали класс со спящим учителем, находясь в прекрасном расположении духа. Все смеялись и шутили, предполагая, как же профессор обозвал бы Реджинальда Поттера, Игнатиуса Уизли, Мелиссандру Холмс, а так же многих слизеринцев, среди которых — почти все были чистокровными. Например, никто не сомневался, что Эдмунда Лестрейнджа — мужчина назвал бы Эдвардом, шестикурсника, имя которого и нормальные люди с трудом произносили, Айнарде́на Малфоя — Александром… — Реджинальд, так что, тебя взяли в команду? — поинтересовалась Мелиссандра, когда ребята поднимались по лестнице на четвёртый этаж, где располагался кабинет Трансфигурации. — Эм, — мальчик замялся, — ещё не знаю, списки вывесят сегодня вечером в гостиной… Однако, не думаю, что меня возьмут. — Почему же? — Ну… я, это, того… выбил бладжером коленную чашечку Зейну Маклаггену. — Не специально, я надеюсь? — строго посмотрев на мальчика, спросила Мелисса. — Случайно, конечно же… Мои сёстры сказали, что даже мой десятилетний кузен Флимонт* играет лучше. — Брось ты, я уверена, это не так! Квиддич — суровая игра, грубая, я не думаю, что вылет чьей-то коленной чашечки может повлиять на твой шанс попасть в команду. — Надеюсь, — опустив голову, ответил Ред, протискиваясь через толпу школьников. — Как вы думаете, что сегодня предложит к превращению профессор Дамблдор? — Может, с-снова, неживое — в-в живое? — Воду — в вино, вот что было бы круто! — из толпы послышался голос Честера Брауна, а вскоре — показалась и его макушка. — Или, воду — во взрывной напиток мистера Доджера! Да, Демиан? — Мартин как-то рассказывал мне про заклинание, с помощью которого можно превратить любой напиток в… алкогольный, — как бы между прочим проговорил Бруствер-младший. — Да ладно?! — охнул Браун. — Расскажи, расскажи! — Нет такого заклинания, — возразила Мелисса, Роксана хихикнула, увидев, как сильно эта новость расстроила Честера, но мальчик не унывал. — А вдруг! Итак, Дем, заклинание?.. — Как же там… Сейчас вспомню… Сизый нос, сизый нос, сделай спирт до слёз. — Какая чушь! — воскликнула Мелиссандра, заходя с Роксаной в кабинет. — Ты только послушай их, Рокси! — А в-вот ты представь, чт-то это с-сработает… — девочка улыбнулась, садясь за парту и поворачиваясь в сторону мальчишек. — А ты пробовал его на практике? — с горящими глазами допрашивал Честер Демиана. — Нет, мама запретила. — ХА! Просто так никто ничего запрещать не будет! Значит, сработает! А твой брат, пробовал? — Ну, он сказал, что они с Игнатиусом уже давно его используют, и всё работает. — А вербальная формула у него какая? — Да не знаю я, Честер! — Ладно-ладно, это можно выяснить путём проб и ошибок. Возьмём вечером из Большого зала побольше воды или тыквенного сока… — Честер, это запрещено, — стояла на своём Мелисса, сверкая упрямством в своих светлых глазах. — Какая же ты скучная, Мел! Ни капли авантюризма! Ты с нами, Рокс? Роксана отрицательно покачала головой и тихо ответила: — Мне н-надо в б-библиотеку. — Понятно, ещё одна! Тогда, будем вдвоём или позовём Бенедикта и Кармайкла с Когтеврана, — воодушевлённо проговорил мальчик, раскладывая письменные принадлежности на парте. — Когтевранцы никогда не будут участвовать в чём-то подобном! — Ты их плохо знаешь, Холмс. Есть там пару парней, они такие финты выкручивают, закачаешься! — Фу, — фыркнула девочка, садясь рядом с глубоко задумчивой подругой, — что за жаргон! Дверь в кабинет со скрипом открылась. — Здравствуйте, гриффиндорцы! — профессор Дамблдор прошёл к учительскому столу в своём привычном амплуа: добродушно улыбаясь, размахивая подолом, вероятно, новой, переливающейся на свету чёрной мантии, под которой прятался весёлый костюм насыщенно-сливового цвета с жёлтым галстуком. — Как ваше настроение? — Отлично, профессор! — Замечательно, надеюсь, сегодня все готовы? — Дамблдор внимательно посмотрел на скованно сидящую Роксану. Девочка вздрогнула и неуверенно кивнула. — Да, сэр! — снова хором ответили второкурсники. — Это хорошо. Что же, откройте страницу номер семьдесят четыре своих учебников, сегодня у нас не будет практических заданий, ваша задача — за время урока написать краткое эссе-размышление на тему: «В кого я бы хотел трансфигурироваться?», используя материалы из параграфа об особенностях превращений в то или иное существо. Приступайте. Роксана с Мелиссандрой разочарованно выдохнули и, открыв учебник, нехотя приступили к работе. В тишине прошёл весь урок, пока профессор Дамблдор, изредка кидая взгляды из-под стёкол очков для чтения на тихо хихикающих мальчиков, проверял ученические пергаменты. — Кого ты выбрала? — тихо спросила Мелисса, заглядывая в пергамент подруги. — О, кошка… Зато наверняка, — Роксана криво улыбнулась и обмакнула перо в чернила, мыслями она уже была в библиотеке и раздумывала о том, с изучения какого раздела ей стоит начать. — Что с твоим почерком? — А чт-то с ним? — Он… какой-то неаккуратный, и, посмотри, ты накапала чернил. — Ничего с-страшного, — отмахнулась девочка и промокнула пергамент салфеткой. Мелисса удивлённо посмотрела на подругу, вспоминая о присущей ей прежде педантичности. — А т-ты какое с-существо выбрала? — Птицу, если быть точнее — ворону. Между прочем, это очень практично, можно быстро преодолевать большие расстояния в полёте. С задней парты девочек окликнул Честер Браун. — Эй, про кого пишите? — Роксана про кошку, а я — про ворону. Мальчик криво усмехнулся и похлопал Мелиссу по плечу. — Тебе подходит, Мел. — Так, знаешь что?!.. — А т-ты про кого п-пишешь, Честер? — тихо поинтересовалась Роксана, предотвращая грозящую разгореться перепалку: Честер и Мелиссандра совсем не ладили друг с другом. — Я выбрал муху. А что? Можно легко влететь куда угодно, даже в банковский сейф! — И так же легко тебя можно прихлопнуть мухобойкой. Бац — и всмятку, — Мелисса изобразила ладошкой сей предмет и хлопнула по пергаменту мальчика. Тот зло прищурился. — У тебя не лучше. — Да не ссорьтесь вы, — встрял Демиан Бруствер, — вон, уже профессор Дамблдор на вас смотрит. — Больно надо! — фыркнула девочка и отвернулась. Остаток урока прошёл спокойно. Гриффиндорки дописали свои эссе, Роксана сделала ещё несколько помарок, за что была раскритикована Мелиссандрой, и после звонка понесли его профессору. — Кошка и ворона, интересно, — задумчиво проговорил мужчина, откладывая пергаменты в стопку к остальным, — мисс Вилл, я попрошу вас задержаться. Ненадолго, вы как раз успеете на обед. Роксана кивнула и боязливо опустилась на стул, предполагая, что же такого важного профессору понадобилось с ней обсудить сразу после занятия. Когда из кабинета вышел последний ученик и тяжёлая дверь за ним захлопнулась, Дамблдор снял очки и внимательно посмотрел на девочку. — Роксана, с вами всё в порядке? — Д-да, профессор. Конечно. — Вы уверены в этом? Мне тут стало известно от некоторых профессоров, что вы крайне странно себя ведёте, невнимательны на занятиях. — На Зельеварении в-вышла просто с-случайность, п-правда! — Роксана нервно вцепилась пальцами в подол юбки и с надеждой посмотрела на декана. — П-поверьте. — Хорошо, а как же с моим предметом? Вы не были готовы вчера и сегодня, даже взглянув краем глаза, я могу сказать, что вы сдали очень неаккуратную работу. И, о, как об Астрономии? Профессор Астрид за завтраком отметила, что вы, в прямом смысле этого слова, спали на её лекции. Я, конечно, всё понимаю, в аудитории темно, как ночью, но нельзя же… — Я н-не спала, — промямлила девочка. — Вы уверены? — Дамблдор изогнул кустистые брови. Роксана виновато опустила голову и выдохнула. — Нет, п-профессор. П-простите. Вчера м-мне было д-дурно. — Да, и на счёт этого. Ко мне подходила мадам Хилли справиться о вашем здоровье. Рассказала, что произошло: вы упали в обморок, а призрак Елены Когтевран сообщила, что вас лихорадило, как при драконьей оспе. А когда мадам Хилли прибыла на место, вы, сломя голову, убежали, чуть не сбив её с ног. Как мне это понимать, мисс Вилл? Девочка молчала, не зная, что ответить. По тону профессора она поняла, что даже если он не был зол на неё, он, определённо, был разочарован. — Мне сообщили так же, что с вами были Эдмунд Лестрейндж и Том Реддл. Они как-то к этому причастны? — Н-нет! Нет, п-правда, они п-пришли, потому что Елена н-начала звать на п-помощь. — Неужели? И что же, они помогли? — Н-нет, мне п-просто полегчало… — Что на счёт мистера Реддла? — Дамблдор прищурился. — Н-нет. — Из-за чего вам стало плохо, Роксана? Вам кто-то что-то сделал? — Не з-знаю, сэр, — Роксана сидела бледная, как полотно, — п-просто заболела голова. Мне н-никто н-ничего н-не делал. — Вы хотите сказать, что мистер Реддл никак не отреагировал на инцидент со змеёй? Девочка поджала губы. Она хотела бы ответить профессору правду, рассказать о том, что произошло в пятницу вечером, однако, стоило ей даже подумать об этом, её правую ладонь коснулся болезненный жар: Магический пакт напоминал об обещании. — Н-нет, п-профессор. — Вы же помните, что всецело можете доверять мне, Роксана? — Д-да. — Вы больше ничего не хотите мне рассказать? — Роксана отрицательно покачала головой, прикусив нижнюю губу. Мужчина хмуро кивнул, скорее всего, — решила девочка, — не поверив ни единому её слову. — Тогда, вы можете идти. Приятного обеда. Роксана вылетела из кабинета, на ходу обороняя из рук книги и свитки пергамента, которые она в спешке не удосужилась сложить в сумку. За обедом девочка не притронулась к еде и сидела, кисло подперев рукой подбородок, потягивая тыквенный сок. Разговор с Дамблдором отбил у неё всякий аппетит и вернул тревожность. Мелиссандра всё допытывалась, что же такого ей сказал декан, а Реджинальд — пытался утихомирить подругу, из-за чего произошла очередная ссора, коих, во взаимоотношениях Поттера и Холмс было слишком много в последнее время. В итоге, на Полёты ребята отправились в неловкой тишине. Роксана размышляла о том, что никакой другой из школьных предметов не мог сделать день ещё хуже. Вера и Роксана, по сути своей и характерам, были людьми диаметрально противоположными, однако, в одном их убеждения, всё же, сходились — полёты на мётлах — это сущий ужас, кошмар и безобразие. Даже Вера, которой удавалось учиться в Хогвартсе на круглое «отлично» при мыслях о полёте приходила в настоящую панику и своё «отлично» по этому предмету получала только из-за того, что помогала мадам Финт после уроков собирать все мётлы и относить их в кладовку. Всё дело было в том, что она очень сильно, но безосновательно, боялась высоты и просто подняться наверх трибуны, чтобы посмотреть матч по квиддичу, для неё было равносильно героическому поступку. К тому же, масла в огонь подливало ещё и то, что стоило им приблизиться к метле, имеется в виду — совершенно любой метле, та, мерзавка, непременно норовила врезать девочкам древком по носу или в живот. А в те дни, когда мадам Финт всё же удавалось помочь ей укротить летательное средство и оседлать его, оно выкидывало другой фортель — подкидывало девочку вверх, точно бешеная лошадь, и сбрасывало на землю. В общем, все на Гриффиндоре знали, что есть некто Роксана Вилл со второго курса, от которой шарахаются и бросаются врассыпную, теряя по пути прутья, все метлы Хогвартса. Однако, несмотря на это, миролюбивая и добродушная мадам Финт каждое занятие заставляла девочку снова и снова пытаться совершить полёт, каждый раз, невесть откуда, приносила новые мётлы, в надежде, что ей хоть с кем-нибудь удастся сладить. Но чуда никогда не происходило. Ребята спускались с горки к полю для квидичча, где их уже ждала тренер. — Добрый день, гриффиндорцы! Переодевайтесь и вперёд на мётлы. Отбор в слизеринскую команду ещё идёт, поэтому постарайтесь им не мешать. Понаблюдайте за тактикой игры соперника, помечайте для себя всё новое, это полезно. Я буду с ними и с вами. Если, — женщина вдруг посуровела, — я узнаю, что кто-либо вылетел за пределы поля или совершил любое другое, мистер Браун, действие опасного или травматичного характера, вы будете сразу же отправлены к директору. Всем ясно? — Так точно, мадам Финт! — Тогда, вперёд в раздевалки! Мисс Вилл, — тренер смягчилась и указала на лежащую в стороне ото всех метлу, — сегодня я приготовила для вас самую нестроптивую модель изо всех существующих, на ней могут летать даже маленькие дети. Попробуйте свои силы на ней, но высоко не взлетайте, не дай Мерлин, опять свалитесь… Ну всё, идите, дорогая, переодевайтесь. И мадам Финт, вставив в рот свиток, оседлала метлу и улетела к слизеринцам. Роксана даже не успела попросить у неё, как планировала, отсидеться в раздевалке, потому, как что-то подсказывало девочке, паршивый день никак, кроме как паршиво, закончиться не может. Обречённо вздохнув и, покосившись на мирно лежащую на траве метлу, Роксолана отправилась переодеваться. Женская спортивная школьная форма представляла собой комплект из укороченной мантии факультетского цвета, кожаных ботинок на шнуровке, свитера и удобных облегающих брюк из тянущейся ткани, позволяющих спортсменке удобно сидеть на метле. В этом одеянии девочка чувствовала себя крайне некомфортно и, наоборот, скованно, потому как спортсменкой она не являлась от мозга костей и до кончиков пальцев. Все остальные гриффиндорцы, быстро переодевшись, радостно повскакивали на мётлы и взмыли в воздух, даже Мелисса и остальные девочки, оставив её одну на земле. Роксана не собиралась пытаться подняться в воздух, она просто подошла к метле и остановилась рядом, а сама стала высматривать в небе тренера, чтобы в случае того, если она обратит на неё внимание, сделать вид усердного взаимодействия с летательным средством. Так прошёл весь урок. Метла девочку не тронула, лишь однажды беспокойно задрожала, стоило ей провести над ней рукой, а мадам Финт, полностью поглощённая разборками с дерущими в воздухе слизеринцами, не обращала на неё внимания до самого завершения занятия, чем несказанно её радовала. И только возвращающиеся с отбора игроки в квиддич в изумрудно-зелёных мантиях, заметив Роксану, неуверенно топтавшуюся на земле, отпустили пару шуток не первой свежести о том, насколько скуден гриффиндорский запас мётел, если ученикам дают мётлы «для младенцев». Эдмунд Лестрейндж, шедший одним из последних вместе с Мальсибером и Ноттом, что-то крикнул товарищам, и хмуро посмотрел на девочку, в робком, порозовевшем от холодного ветра лице которой больше не узнавал знакомого ему человека. Роксана быстро отвернулась. С Полётов гриффиндорцы возвращались в замок, где в Большом зале их уже ждал горячий ужин, шумно обсуждая то, кому какие приёмы удалось сделать в воздухе. Мелисса, красная и вспотевшая, тяжело дыша, поинтересовалась у подруги, когда они приблизились к печально знакомой им двери северного входа в замок: — Что будем делать после ужина? — Я уже г-говорила, я п-пойду в библиотеку. — О, я с тобой? — Нет! — воскликнула девочка. — Мне н-нужно побыть о-одной. — Правда? Зачем? — прищурила Мелиссандра свои большие, сейчас, в свете свечей и факелов, казавшиеся жёлтыми глаза. — Что ты там такое собралась читать? — Нич-чего особенного. — Ты туда идёшь с кем-то, о ком не хочешь мне говорить? — Нет! Я п-просто хочу п-почитать в одиночестве, что в этом т-такого?! Гриффиндорка, толкая тяжёлые двери Большого зала вперёд, обиженно проговорила: — Ничего, Роксолана, просто с тех пор, как эти змеи напали на нас у замка, ты сама не своя, я тебя совсем не узнаю! Уж не знаю, что они с тобой там сделали, но от людей ты шарахаешься и ходишь, угрюмая и в рот воды набравшая! Наверное, тебе не пришло в голову, что, как твоя подруга, я могу волноваться за тебя, но, знаешь, и не думай, если тебе всё равно, мне теперь будет, и подавно! — девочка умчалась вперёд, оставляя обомлевшую Роксану позади. Ученики, конечно, услышавшие всю перепалку от начала и до конца, потому как Мелиссандра громко кричала, принялись перешёптываться. Вообще, студенты очень любили посплетничать, и даже некоторые работники Хогвартса, особенно профессор Слизнорт с завхозом Купером, и подобные скандалы были для этого благодатной почвой. Сдерживая слёзы, Роксана миновала рассаживающуюся на свои места слизеринскую банду, и специально заняла место к ним спиной, чтобы лишний раз не натыкаться на них взглядом. Ей и без того было плохо. Девочка судорожно размышляла о том, услышал ли профессор Дамблдор самую щекотливую часть тирады подруги или нет. — Рокс, покушай, — Реджинальд пододвинул к девочке блюдо с куриными ножками. — Не хочу. — Что случилось? — послышался как всегда весёлый голос Игнатиуса. — Ничего особенного, — ответил за Роксану Демиан, — девочки немного поссорились. — Да будет вам, — махнул рукой Уизли, — вы же такие хорошие подруги… — Эй, Игнатиус, — прервал парня Честер Браун, — друг, расскажи-ка поподробнее про заклинание «Сизый нос». Гриффиндорец посмотрел на мальчика и покрутил пальцем у виска. — Ты ещё громче об этом скажи, у меня же не так много отработок у завхоза, как может быть! — Прости, прости. Так что? — Что тебя интересует? Мелисса закатила глаза. — Оно работает?.. — Естественно! — Я знал! — воскликнул Браун, победоносно вскидывая руки. — А формула у него какая? — Да, никакая! Это же тебе не заклинание из академического справочника. Взмахни палочкой, направь её на нужную жидкость и произнеси слова, вот и всё. Только, если тебя вдруг поймают, ни слова обо мне или Мартине, мы и так на крючке у Купера. — Без проблем, друг. Я — могила. Роксана заставила себя перекусить сэндвичами со сладким чаем и одной из первых покинула Большой зал, не желая выслушивать воодушевлённый рассказ Честера Брауна о перспективе «столь полезного» заклинания. Она сразу отправилась в библиотеку, где в такое время не должно было быть никого, кроме мадам Пинс — единственного препятствия на пути девочки в Запретную секцию. — Здравствуйте, — поздоровалась она, увидев новое лицо за стойкой — молодого мужчину, сонного и болезненно-зелёного, — а где мадам Пинс? — На больничном, у неё открылась аллергия на лакричные палочки, приправленные волшебной пудрой. — Мне необходимо подготовиться к занятиям… — Мерлин в помощь, — вздохнул замбиблиотекаря, — главное, не портить книги, иначе Пинс меня… в общем, не важно. Всё понятно? — Понятнее не бывает, сэр! — настроение Роксаны внезапно взлетело до небес. — Всё будет в полном порядке, спасибо! — и она помчалась вглубь книжных стеллажей, довольная, точно мадам Пинс после лакричных палочек, которые она, к слову, просто обожала. Бедная женщина. Роксана для приличия задержалась ненадолго рядом с книгами по Травологии, ещё раз огляделась: вперёд, назад, посмотрела за стеллажом и в конец коридора и, когда окончательно стало понятно, что кроме неё и мужчины у главной стойки в библиотеке — никого, трусцой направилась к Запретной секции. Доставая из кармана волшебную палочку, девочка решила, что подобную удачу она заслужила честным трудом. Хотя бы потому, что уважительно и почтительно вытерпела бормотанье профессора Бинса, в то время как остальные откровенно хихикали, потом — получила выволочку от декана и, в завершении, полтора часа бездумно топталась на обдуваемом всеми ветрами поле для квиддича, пока её друзья играли и развлекались высоко в воздухе. «Я это заслужила», — уверенно проговорила про себя Роксана и, направив кончик палочки на замочную скважину старинной дубовой двери со стеклянным витражом, тихо произнесла: — Алохомора. Замок щёлкнул и дверь, с лёгким скрипом, отворилась, впуская Роксану внутрь. Запретная секция выглядела зловеще и таинственно, в помещении стоял дикий холод и мрак. Роксана быстро взяла себя в руки, потому как нельзя было терять ни секунды столь драгоценного времени и, прикрыв за собой дверь, двинулась к книжным полкам. Благо, с недавних пор, она точно знала, что надо искать. Ей нужен был стеллаж с буквой «П». Девочка быстро бегала взглядом по корешкам книг: толстым и узким, большим и маленьким, кожаным и картонным, разговаривающим сами с собой и беседующими друг с другом. «Прокляни двести раз и выйди сухим из воды», «Проклятья и проклинания: путеводитель для самых злых», «Пророчества двадцатого века: самые страшные предзнаменования из-за туманной завесы грядущего», «Прохор Ушлый: сборник магических концепций восточно-европейского колдуна», «Привет» себе из будущего или Что делать, если убил самого себя в прошлом»… «Пришельцы из Эфира: таинственные истории от профессора Зигельмана» — Роксана на всякий случай сняла том с полки и отложила на стол. «Полуночницы восточно-славянские», «Призраки, приведения, полтергейсты: всё о жизни после смерти», «Погребин: демон с Руси»… «Потусторонние волшебные существа, справочник» — этот труд так же мог пригодиться. И, наконец, девочка нашла именно то, что искала: «Подселенцы обыкновенные: всё о не упокоенных скитальцах». Книга оказалась довольно-таки тонкой и лёгкой, следовательно, информации было в ней немного. Роксана подумывала о том, чтобы после вынести её в своей сумке и как следует изучить в безопасном месте. Девочка села за стол, прятавшийся за углом у небольшого окошка, из которого падал тусклый лунный свет, скрываясь, таким образом, от глаз любого, кто зашёл бы в Секцию проверить, не забрался ли кто сюда без разрешения, и, поставив рядом зажжённую керосиновую лампу, принялась читать. «Если говорить о потусторонних существах, населяющих наши земли, то самым необычным и малоизученным окажется подселенец или, как его прозвали французы, — эфимер. Ибо дух это бестелесный и невидимый глазу, и даже, когда он завладевает телом волшебника, принимает на себя его личину, увидеть подселенца невозможно, о его присутствии известно лишь носителю, который, впрочем, находится в своём теле, точно заключённый. Подселенцы, в прошлом, будучи людьми и волшебниками, сохраняют в себе все человеческие повадки и склонности: они не забывают своих прошлых жизней и именно они их и задерживают в этом мире, не давая раствориться в Эфире. Они стремятся закончить свои незавершённые дела, отыскать родных и любимых, пытаются вернуть свои прошлые жизни, хотя, глубоко в душе и понимают, что это невозможно. Магической науке так же известно о старинных албанских практиках, позволяющих умирающему человеку после смерти обернуться эфимером, избежав, таким образом, кончины, когда как в природе это происходит стихийно и, зачастую, не совсем понятно, почему те или иные души не смогли найти покой. Ибо абсолютно каждый умирающий, и это константа, всегда терзаем сомнениями и заботами, незавершёнными хлопотами и неразрешёнными конфликтами, однако, не каждый умирающий после смерти превращается в это существо. По своей природе, изначально, едва появившись, подселенец не зол и не коварен. Он несчастен и бренн, и всего лишь пытается найти пристанище, укрытие, но, по стечению времени, бремя прошлой жизни, грузом лежащее у него на душе, тянет эфимера в пучину тьмы и мрака. Сожаления и обиды имеют свойство накапливаться и, если от них не избавляться, они, подобно тёмной магии и колдовству, густеют… тяжелеют… темнеют… медленно-медленно, почти незаметно, сводят его с ума, сжирают изнутри… И чем темнее становится сущность подселенца, тем быстрее она становится ядовитой и токсичной для носителя. Известно много случаев, когда носители, сумевшие выжить после вселения эфимера, полностью теряли рассудок. Таким образом, становится понятно, что для любого несчастного, встретившего на своём жизненном пути подселенца, итог очень плачевен». «Нет, это не то», — решила девочка и перелистнула несколько страничек, прежде чем наткнулась на главу «Связь носителя и подселенца». »…впрочем, можно сделать предположение, что связь между подселенцем и носителем обоюдная, иначе — двусторонняя. И тому, и другому открыт полный доступ к памяти и чувствам друг друга, однако, в то же время, только один из них контролирует тело, речь и действия и, зачастую, этот контроль принадлежит, конечно же, эфимеру, потому как согласно закону обмена магической энергией, более сильная личность всегда доминирует над более слабой. Сколько разных людей и характеров существует на земле, столь разными могут быть взаимоотношения между поработителем и порабощённым: начиная со взаимопонимания и заканчивая дружбой, полярной ненавистью или любовью…» — Что ты здесь делаешь? — донёсся вдруг до Роксаны чей-то голос, и девочка от испуга выронила книгу. Сердце её, совершенно точно, сделало в груди кувырок и рухнуло в пятки. Девочка подняла глаза и в ужасе застыла. Напротив неё, с волшебной палочкой в руке, стоял, возвышаясь грозной скалой, Том Реддл. — Н-нич-чего… — пролепетала она, не сводя с мальчика испуганного взгляда. — Что ты читаешь? — спросил он. Роксана, судорожно соображая, что же ей делать, вскочила со стула и, подняв с пола книгу, попятилась к выходу, пряча том за спиной. — Н-ничего… — Тебе запрещено здесь находиться, — Том медленно двинулся в сторону всё так же отступающей гриффиндорки, задумчиво изучая её лицо. — Остановись. Роксана медленно покачала головой. Мальчик был готов поклясться, что сейчас её глаза были размером с галлеон. — Покажи мне книгу, — потребовал он, практически настигнув Роксану, но та была совершенно не готова сдаваться. Девочка на секунду замерла, а потом — как бросилась бежать, хлестнув длинной косой по лицу старшекурсника, и её скорости сейчас позавидовали бы самые новомодные реактивные мётлы из журналов. Сердце в груди больно колотило по рёбрам и воздух в лёгких быстро закончился, но панический страх перед слизеринцем придавал Роксане сил. Она успела добежать до буквы «В», когда как, совершенно неожиданно, будто из воздуха материализовавшись, из соседнего прохода на неё выскочил Том Реддл и крепко схватил за руку. — Ну-ка, стоять, — прошипел мальчик и, дернув за руку, потащил Роксану обратно вглубь секции. — От-тпусти меня! — И не подумаю, — Том толкнул девочку, чтобы она села обратно на стул, а сам попытался вырвать из её рук, мёртвой хваткой вцепившихся в переплёт, книгу. — Покажи книгу, Роксолана. — И. Не. П-под-думаю, — упрямо прорычала девочка, сворачиваясь калачиком на стуле и пряча, таким образом, труд между коленями и грудью. — Ладно, — сдался Реддл и, яростно выдохнув, вскинул волшебную палочку, — пойдём по пути наименьшего сопротивления… Петрифи… — Лад-дно! Ладно, л-ладно! Не н-надо заклинаний! — Тогда, покажи книгу. И прекрати пытаться укусить меня, — мальчик ухмыльнулся и постучал кончиком палочки по девичьей макушке. Роксана медленно подняла налитые слезами досады и обиды глаза, и нехотя протянула слизеринцу томик. — Прекрати лить слёзы, — приказал Реддл, беря в руки небольшую книгу, однако, то и дело, бросая взгляд на девочку, затравленно сидящую на стуле и трясущуюся, точно осиновый лист. «Подселенцы обыкновенные: все о не упокоенных скитальцах» — прочитал он на обложке и брови его удивлённо взлетели вверх. Признаться, Том рассчитывал убедиться, что Роксана читала о русалках, или любовных зельях, или о тёмных магических болезнях, одна из которых могла послужить её столь резким недомоганиям накануне, но никак не о потусторонних сущностях. — Зачем тебе подобное чтиво? Девочка молчала, опустив взгляд к носкам туфель, и думала о том, что с ней будет, когда слизеринец сдаст её декану или директору за незаконное проникновение в Запретную секцию. — Я задал вопрос. — П-просто. — Ты прокралась в Запретную секцию, чтобы почитать об этих тварях ради досуга? — Эт-то не т-твари, — шёпотом возразила девочка, шмыгнув носом. — Раз не твари, то кто? Они убивают, ты не знала? — Он-ни… не в-важно. Том задумчиво повертел томик в руках и положил на стол рядом с гриффиндоркой, а сам присел на стул напротив. Роксана удивлённо посмотрела на мальчика. — Т-ты её отдал? — Да, — просто сказал он, сложив руки в замок на столе. — Ты р-расскажешь к-кому-нибудь об этом? — Ещё не знаю, — Реддл прищурился, не сводя взгляда с девочки, а потом загадочно ухмыльнулся. — А надо? — Н-нет! — Тогда, расскажи, зачем тебе знать об эфимерах? — Н-не могу. Это очень-очень б-большая т-тайна! — Чья тайна? — В… Моя. — Ты хотела сказать не это, — отметил слизеринец, нахмурившись. — Это-это, — закивала девочка и прикусила губу. Темнота, царившая в Запретной секции, скрывала её порозовевшие от смущения и волнения щёки, делая образ Роксаны и сидящего напротив неё мальчика — загадочным, будто собрались они здесь для того, чтобы разделить некую тайну. Том Реддл был неподвижен и спокоен, однако внутренне, и это не было известно даже ему самому, сгорал от любопытства. Его тёмные, чёрные во мраке глаза, блуждали по лицу Роксаны, делая какие-то свои выводы, а может, просто любуясь её миловидным девичьим лицом. Хотя, нет, это было бы слишком невероятно. — Что с тобой не так? — Ч-что? Что т-ты имеешь в виду? Со мной в-всё т-так. — На себя ты едва ли похожа, твоя подруга была права. И дело здесь не во мне. — Я в-в п-порядке. — С каких пор ты заикаешься? Том медленно перевёл взгляд на книгу, всё еще лежащую на краю стола, потом — на руки девочки, пальцы которых она нервозно выкручивала в разные стороны, и, наконец, на саму Роксану. Снова на книгу. И снова на Роксану. Тома Реддла осенило. Раз — и всё стало на свои места. Его взгляд в мгновение ока посуровел, он поднял перед собой волшебную палочку, сжимая её древко до хруста, и холодно спросил: — Где она? — Ч-что? — ошарашено распахнув глаза, пролепетала Роксана. — Я спросил: где человек, который был здесь раньше? — слизеринец вжал кончик палочки в девичью шею. Гриффиндорка задрожала и попыталась отстраниться. — Эт-то я, что т-ты такое г-говоришь. — Неужели? — мальчик был грозен и непоколебим. — Кто ты? Три секунды на ответ. Роксана сидела потерянная и отчаянная, и её глаза быстро наполнялись слезами. Она не знала, что ответить. Ведь, она — и есть Роксана, хотя, конечно, для Тома, Роксаной была Вера. А она настоящая, никому не была известна, даже родителям. Она настоящий призрак. — Я Роксана, к-клянусь! Просто д-до этого в-всегда была Вера. Вера б-была всегда! — Вера? — Том сосредоточенно размышлял. — Эфимер? — Она не з-злая! — твердила девочка, заходясь рыданиями. — Она очень х-хорошая, очень-очень, я её л-люблю! А теперь её… нет, и я с-совсем одна. — Ты — настоящая Роксолана Вилл? — переспросил мальчик, пытаясь скрыть удивление в голосе. — Д-да. — И как долго тобой была эта… Вера? — Всю ж-жизнь! С т-тех пор, к-как я себя помню! — И ты всегда сидела внутри? — Да. — Стало быть, всё, что было в Роксане до этого — было не от тебя, а от… Веры? — Д-да. — И где же она сейчас? — Я н-не знаю… она исчезла. В-в тот самый д-день, в к-коридоре. — Из-за чего это произошло? — Том медленно опустил палочку и глубоко задумчиво посмотрел на Роксану. Напротив сидела запуганная, затравленная девочка. Безликая и серая, да, абсолютно серая, — решил он, — потерявшая всякую индивидуальность. И она ему не нравилась. — Вера д-думала, что из-за т-тебя, из-за Пакта, а мне к-кажется, это потому, чт-то я ударилась г-головой, когда т-твои друзья т-тащили меня в ту к-кладовку, и это к-каким-то образом п-прогнало её, — на одном дыхании ответила Роксана и замялась. — А т-теперь… я пытаюсь найти способ вернуть её об-братно. Слизеринец хмыкнул и удивлённо спросил: — Она украла твоё тело и жизнь, а ты хочешь её вернуть? — Она не к-крала! Я… я люблю её. Он-на лучшая версия нас. — Воистину, — заключил мальчик, — есть только два типа людей в этом мире, я не ошибся. — Какие? — непонимающе спросила Роксана. — Поработители и порабощённые, — резко ответил Том, — те, кто подчиняет и те, кто подчиняются. Ты, конкретно, второй тип, — девочка почувствовала исходящее от мальчика презрение и съёжилась, — но это интересно… что же, Вера? Тебе очень повезло встретить меня здесь. — Правда? — Да, — кивнул Реддл и улыбнулся, заговорчески-загадочно, однако гриффиндорке показалось, что эта его улыбка была больше похожа на ядовитый змеиный оскал перед самым броском на жертву. — Я помогу тебе. В темноте было трудно разглядеть глаза мальчика, но отчего-то Роксана заключила, что в них таился его собственный интерес в этом деле, и она очень хотела узнать какой именно. Ведь, не зря Вера всегда считала, что он — очень опасный и лицемерный, лживый человек, интриган и манипулятор. С чего бы ему проявлять интерес к ней и её проблемам, учитывая, сколько неприятностей она, то есть — Вера, ему доставила? Том Реддл тем временем продолжил горделиво рассуждать: — Я знаю очень многое о магии и более того, мне подвластны те её стороны, какие не подвластны ни одному ученику Хогвартса. Это делает меня незаменимым союзником в таком деле. Роксана нахмурилась. — З-зачем т-тебе это? Вера никогда бы н-не согласилась на т-твою помощь, она бы с-сказала… — Её здесь нет, не так ли? Ты же хочешь вернуть свою Веру, Роксолана? — о, он точно знал, что хочет. — К-конечно! — Тогда, приступим, — юноша хлопнул ладошами по столу. Его лицо выглядело очень самодовольно, но, тем не менее, ни на секунду не переставало быть сосредоточенным и сконцентрированным. Да, в нём даже слепой ясно бы увидел расчёт. Наверное, — решила девочка, — вместо мозгов у него в голове вращаются шестерёнки, и их даже можно увидеть, если заглянуть повнимательнее в глаза. — Но сначала ты окажешь мне одну услугу. Роксана вздохнула — вот и подвох — и боязливо покосилась на мальчика. — Ч-то ты х-хочешь заставить м-меня сделать? Вера т-точно убьёт меня за это… Она т-точно… — Ничего Вера не сделает, с ней я сам разберусь, — отрезал слизеринец и его слова, определённо точно, прозвучали, как угроза и обещание одновременно. — Есть ли у меня в-выбор? — обречённо спросила девочка, опустив голову. — Конечно, — вдруг вкрадчиво сказал Том и дотронулся рукой до подбородка девочки, приподнимая его, — ты можешь выбрать остаться собой… — он холодно улыбнулся, — жалкой, неуверенной, слабой и одинокой. Или же, можешь попытаться сделать всё для того, чтобы вернуть свою Веру на место. Приложить максимум усилий, отдаться полностью, без остатка. Уверен, именно этого она бы хотела от тебя. — Д-да, — согласилась Роксана, вздрагивая от мурашек, которые вызывало невесомое прикосновение мальчика, — именно такой Вера и б-была. — Так, что, Роксолана? — Я с-согласна. — Вот и умница, — Том победоносно, но напряжённо улыбнулся и убрал руку от Роксаны, сжимая её в кулак. — Итак, что мне потребуется от тебя… Насколько я понял, ты довольно-таки хорошо подружилась с призраком Елены Когтевран?.. — С-скорее, Вера… — Пусть так. Мне надо, чтобы ты расспросила у неё, где она спрятала диадему своей матери. Подозреваю, она где-то в школе… мне нужно знать, где. — Д-диадема? — не сдержавшись, хихикнула Роксана. Том грозно посмотрел на неё в ответ. — Не вижу в этом ничего смешного. — Ч-что т-ты собрался с ней д-делать? — Это не твоё дело, — мальчик снова увидел на лице девочки смущённую улыбку и закатил глаза. Да, прежней Роксаны, Веры, сейчас точно здесь не было, она никогда не улыбалась, смотря на него. Это было для него в новинку, как и то, что чья-то безобидная улыбка могла вызвать в юноше столько противоречивых эмоций. — Прекрати улыбаться, ты выглядишь глупо… Что? — Т-ты злой, — ответила Роксана, сложив руки на груди и исподлобья посмотрела на слизеринца, пытаясь за гневом скрыть обиду. — Лучше быть злым, чем глупым. Ты всё поняла? Роксана кивнула. — Повтори. — Узнать у Елены Когтевран, г-где она с-спрятала диадему с-своей мамы. — Хорошо. — П-почему ты думаешь, что она расскажет м-мне? — О, — вскинул брови Том, — потому, что вы с ней очень похожи, Роксолана. Ты — белокурая девочка с большими глазами, совсем, как она в детстве, несчастная и печальная. Знаешь, дам совет на будущее: стоит тебе немного поплакать, вот, как сейчас, и многие согласятся дать тебе всё, о чём попросишь. — Т-ты хочешь, чтобы я п-поплакалась ей? — в недоумении спросила девочка, хмуро опустив брови. — С-с чего ты взял, что эт-то сработает? Том Реддл, склонив голову вправо, поджал губы и с высоты своего роста задумчиво сверил девочку взглядом. — Я предполагаю. Гриффиндорка кивнула и, взяв в руки книгу, поднялась со стула. Она протянула её мальчику и тихо сказала: — Вот, в-возможно, здесь с-сказано о том, как вернуть Веру… Т-ты ведь точно поможешь мне? — Да, — ответил Том и забрал книгу. — Не обманешь? — Нет. Ты поможешь мне — я помогу тебе. Всё честно. — П-пообещай. Слизеринец закатил глаза. — Иди спать, Роксолана. — Пообещай, — девочка настойчиво повторила свою реплику, схватив юношу за руку в области запястья. — Ты… Ладно, — прошипел он и чуть ли не выплюнул: — Обещаю. Гриффиндорка прикусила нижнюю губу и, отпустив мальчика, отступила назад, опуская грустный взгляд к полу. — Тогда т-ты тоже обещал… Том не счёл нужным что-либо ответить, но сделал для себя вывод, что происшествие в лесу достаточно сильно обидело девочку. Интересно, что думала Вера на этот счёт? Мальчик спрятал книгу во внутренний карман школьного пиджака, а остальные книги, со стола, взмахом волшебной палочки отправил по своим местам на полки, заметая следы чьего-либо, неразрешённого присутствия в Запретной секции. Взглянув на настенные часы, показывающие девять тридцать, юноша быстро запахнул мантию и, грубо взяв Роксану за руку, поволок её к выходу. Вот-вот замбиблиотекаря должен был начать обход. — Прекрати плакать и пошевеливайся, — скомандовал слизеринец, выталкивая девочку из секции в общий зал. Как и было, он запер дверь и, обогнув Роксану, молча ушёл, обернувшись всего раз: чтобы убедиться, что такая Роксана ему совсем не нравится, даже несмотря на то, что ею было достаточно легко манипулировать и, он уверен, подчинить бы так же не составило труда. Вскоре, совершенно опустошённая, библиотеку покинула и гриффиндорка, совсем не подозревая, что в Запретной секции, на полках под буквой «П» две книги, сэр Ульрих-Ван-Аллен и барон Леррой, развели настоящую дискуссию о том, какой же маленький манипулятор и интриган этот «слизеринский мальчуган», что же такое плохое он надумал сделать с «девчонкой с Гриффиндора» и зачем ему понадобилась диадема многоуважаемой основательницы. — Говорю тебе, — стоял на своём Леррой, клацая форзацем, — носить он её будет. — Ты с ума сошёл, Джек? Переплёт прочисти, совсем чеканулся. Продаст он её, а девчонку… Мерлин знает. — Приглянулась она ему, ясно дело. Такая красавица любому в сердце западёт, я тебе говорю! — Не неси чепухи, Леррой! Много ты понимаешь… самого-то, леди Милена обдурила, как лопуха! — Ну, всё, это удар ниже пояса, Ван-Аллен!.. — Оё-ёй, и то ты сделаешь? — передразнил Ульрих. — Ты-то, ведь, простенькая энциклопедия… А я! — Сборник заклинаний для идиотов! Впрочем, что же именно происходило между сэром и бароном доподлинно неизвестно, но обитатели общей секции могли поклясться, что до них отчётливо доносились звуки рыцарского поединка и нескончаемая английская брань и матершина. Роксолана Вилл, тем временем, добрела до портрета Полной Леди и, назвав пароль, вошла внутрь, устало потирая глаза. В гостиной сидело всего пару студентов, выполняя домашние задания и играя в шахматы, и девочка была рада, что хотя бы сегодня, в один из самых сумасшедших дней, здесь было тихо и спокойно, что случалось, на самом-то деле, крайне редко. Вероятно, причиной этому были эксперименты Честера Брауна, созвавшего в свою комнату большинство гриффиндорских мальчишек, а так же участие Игнатиуса Уизли и Мартина Бруствера, позвавших всех оставшихся. Всё, о чём мечтала Роксана — это об отдыхе. Завтра её ждал новый день, она не знала, каким он выдастся, потому что когда речь заходила о чём-то, косвенно или напрямую, связанным с Томом Реддлом, всё всегда окутывалось тайной и неизвестностью. И ей оставалось только надеяться на то, что мальчик сдержит своё слово, а что будет потом, и в каком бешенстве будет Вера, когда узнает, что слизеринецу стал известен их главный секрет — уже и не так важно… СНОСКИ: *Комераж — авторское волшебное периодическое издание, журнал с жёлтой прессой, специализирующийся на сплетнях, скандалах; в каноне не присутствует. Комераж — устаревшее слово, употребляющее в значении «пересуд», «скандал». *Ноубилиус Лавгуд — персонаж ОМП, в каноне не присутствует. По фанфику — отец Ксенофилиуса Лавгуда, дед Полумны, своей деятельностью послужил вдохновителем создания «Придиры». *Флимонт Поттер — отец Джеймса Поттера по канону.