Большие шаги маленького человека.

«Зима!.. Крестьянин, торжествуя, На дровнях обновляет путь; Его лошадка, снег почуя, Плетется рысью как-нибудь;»

Ах! Какая же чудная зима в этом году, а сколько снега… Ух! Дети уже спохватились за салазки, да на горку помчались, прихватив с собой жучку — катать бедную будут. А во двор уж и Ванятка собрался. Ну, а что? Отец уехал на охоту и будет на словах на следующей неделе, а значит, мальчик под полным присмотром Ивана. Федору даже просить не пришлось, Государь-Московский сам издал указ о охоте, а Федьку успокоил, мол за сыном присмотрит сам, ибо зная молодого отца, мальчонку он с собой потащит. Ванька — самый младший из крестьянских детей, и потому старшие относятся к нему осторожно, а те кто по младше — как к себе. Зная, что отца нет, и в мороз никто не запретит гулять, мальчонка побежал к Ивану. Ведь знает наглец, что Государь относится к нему мягко и знает, что разрешит тому гулять. Младший Басманов стучит в массивную дверь, а после с трудом открывает. — Иван Васильевич, можно мне во двор к ребятам? Я сала-азки возьму… — Мечтательно протянул светловолосый мальчик. Ванятка вовсе не боялся Царя, а наоборот — любил его, и всегда встревал, когда кто-то из ребят начинал говорить плохое и даже как-то подрался с одним из соседских мальчишек. Хе-хе. Федька тогда лишь довольно ухмылялся, пока Онуфриевна отчитывала мальца. Иван глаза-то поднял на мальчишку, смотрит на этого «Ангелочка», что во всем Федоре подражает, а как подражает… Вот давеча, на днях было: Утро еще со всем, на улице темно и холодно, а в комнатах можно сказать душно, но уютно. Ванятка уже проснулся, проснулся раньше всех, помня, что отец наказывал с утра делать, умываться пошел. Выйдя из умывальни услыхал, что кто-то тихонько-тихонько крадется по коридору… Тот саблю батькину схватил, да вышел со словами: «А ну! Имя назови! Да скажи зачем пожаловал!» — Как же перепугалась тогда Онуфриевна и с каким же звоном упала сабля… Иван глаза-то на мальчонка поднял, да принялся думу думать. — Добро… Ступай. — Государь сомневался в своем ответе, детей-то сам он практически не воспитывал, всегда этим няньки занимались, а тут он сам вызвался за мальчишкой следить… Раз обещал — значит нужно выполнять обещание. Ванятка же на радостях побежал одеваться. Надел он на себя, аж два кафтана, двое штанов, валенки, шубку, и шапку, взяв салазки, побежал к ребятам. Носился малец до самого вечера, пока Онуфриевна не позвала того домой. До ужина оставалось еще долго, но на улице уже стемнело, часов пять было, не меньше. Все время мальчик играл более чем резво, а как только час оставался до ужина, стал кашлять, в одно мгновение стал вялым. — Ванюша, пошли ужинать. — В комнату явился государь, он уже ожидал, что мальчик резвой козочкой побежит к тому… Но нет, мальчонка лежал на кровати… Все лицо у малыша красное, щеки словно огнем горят, горячий весь. — Ванечка, это что же с тобой? — Грозный подходит к мальчишке, трогает лоб, а тот горячий — что летний зной. Государь не долго думая отправился за лекарем. Долго тот осматривал мальчика, вот только дельного ничего сказать не мог. Государь Московский знает, что у Федоры где-то отвары стоят, но вот где? Федяша их прячет от глаз лишних, авось подумают люди, что колдует. Как бы Грозный не искал, все равно не нашел… Пришлось лечить мальчишку разными пряностям: Вареньем, медом, горячим молоком. Федор приезжает как раз в конце недели, сынок все еще болеет. Тот сердцем чувствует, что что-то не так, приехал раньше обещаного. Спешит бедный, скорее бы во дворец, спешит к сыну. Ни с кем не здороваясь, в комнату к ребенку залетают. А там… А там Грозный, мальчика к себе прижал, уснули оба. Кравчий уже было заулыбался, только вот рано радовался, закашлял мальчик, носом засопел, проснулся. — Папа…! — Вроде восторженно, но вяло проговорил сынок. Тут и Государь глаза открыл. Федор нахмурился, подошел к тем, лоб сына губами потрогал. — Я же попросил следить. Так сложно? — С некой злобой смотря на Царя, произносит мужчина. В любой бы другой день, он получил бы хорошую пощечину, но сейчас… Сейчас Грозный сам понимал, что виноват, авось не уследил за малым. — Обожди минутку. — Тот отошел от кровати, да к шкафчику подошел, где вся одежда хранилась, открыв там ящик достал один из отваров, да молоко попробовал, что на столе стояло, дабы убедится, что оно теплое, налив туда отвар, дал сыну. — Пей, сынок и спать ложись, а как проснешься, тогда и поиграем хорошо. — Чмокнув того в лоб, тот на Царя. — Пойдем, Государе мой, уж больно давно тебя не видел. — Хмыкнув, тот выходит из опочивальни сына. — Федяш, ты уж прости, не уследил, за Ванечкой. — Дойдя до общей из опочивальне, произнес Государь. Басманов мог бы и начать злиться, но не хотел, не было ни сил, не желания, тот лишь расплылся в улыбке. — Это всего лишь, простуда, Государе мой, авось пройдет, поспит сейчас и все наладится. Знаешь какие я отвары делаю. — Усмехнуся тот, снимая с себя кафтан… — Я так соскучился, Иване…