Петра старалась не шевелиться, боясь разбудить мирно спящего мужчину. Они находились в довольно двусмысленном положении: девушка лежала, практически вжавшись в стенку дивана, в то время как Стив расположился напротив, и его тело едва помещалось на поверхности, балансируя на самом краю.
Было раннее утро. Петра не привыкла просыпаться раньше семи, но в этот раз что-то щёлкнуло в голове, и она резко открыла глаза, после чего её мозг минуты четыре обрабатывал интересную картинку перед ней.
Капитан был
так близко. Вытянулся на диване, который, впрочем, всё же не помещал его длинные ноги полностью, подложил правую руку под голову, а левой бессознательно касался участка тела девушки где-то между талией и рёбрами. Его ресницы чуть подрагивали, а зрачки слабо двигались под веками, и девушка догадывалась, что мужчине снился сон. Губы солдата были плотно сжаты, и Паркер позабавил тот факт, что сама она, по словам тёти, с детства спала с чуть приоткрытым ртом.
Сдерживая добрый смешок, девушка потянула затёкшую руку к растрёпанным волосам Капитана, на секунду оставив её замершей в воздухе, потому что Стив издал какой-то нечленораздельный звук, всё ещё пребывая во сне. Пару мгновений спустя же всё-таки невесомо дотронулась до них, мягко пригладив, невольно заскользив кончиками пальцев с виска по гладкой щеке. Это было необычное ощущение. Петра встречалась с парнями, целовалась, с некоторыми дело почти доходило до близости, но
ни разу в жизни, за все двадцать лет, она не спала
в прямом смысле с парнем. Стив дышал ровно и тихо, и в успокаивающем молчании квартиры, на фоне сонного дома, ей только лучше был слышен стук его сердца.
Тётино шептало сказку на ночь, сердце Нат разбивало рёбра, словно натренированные руки — боксёрскую грушу, сердце Тони, которое она услышала на жалкое мгновение — незабываемое, долгожданное и такое
короткое, — ревело, как маленький моторчик, хотя Петра и знала, что в этом звуке был замешан мини-реактор в его груди; а сердце Капитана танцевало вальс, и девушка до ужаса хотела прижаться к его грудной клетке ухом.
Петра пялилась на мужчину, жаждая запомнить каждую его чёрточку. Когда в последний раз ей по-настоящему кто-то нравился? Несколько лет назад? Когда-то девушка знакомилась с парнями, веселилась, гуляла ночи напролёт, забалтывала до мигрени… Оглядываясь назад, она могла сказать, что едва ли не все её отношения можно было назвать просто
дружбой… Не такой, какая была у них с ЭмДжей, но вполне себе неплохой. И ещё она могла добавить, что встречалась только с парнями и никогда — с
мужчиной. Впрочем, и сейчас тоже
не встречалась. По крайней мере, официального предложения к ней не поступало.
Петра не хотела забивать голову мыслями о том,
во что выльются их отношения. Ей хватало неуверенности Стива по этому поводу. Несмотря на то, что мужчина поддался и ощутимо расслабился, в какой-то мере открылся, она чувствовала бьющиеся внутри него противоречия и понимала, что когда-нибудь — вероятнее всего, в ближайшем будущем — они дадут о себе знать. Паркер должна была сохранить эту магию, чтобы в нужный момент заполнить ею их обоих.
Чёрт, этот мужчина был старше её в пять раз, он работал с её дедушкой, у него за спиной не такая уж далёкая
именно для него Вторая мировая война, в его памяти хранилась куча сражений, травм и пережитых, но незабытых кошмаров, у него имелись болезненные шрамы, а ещё он находился не в самых лучших отношениях с её отцом. Петра не умела идти лёгким путём. Она смотрела на Стива и не могла понять: когда же её так бахнуло?
— Ох, я что, уснул здесь? — Кэп потёр глаза и переносицу, резко приходя в сидячее положение. — Прости, мне не следовало, я не…
— Спокойно, всё нормально. Руки держал при себе. Ну,
почти, — девушка озорно улыбнулась, а Стив удивлённо раскрыл глаза, — не храпел, не толкался и выглядел очень даже мило. В целом, мне понравилось. Может, как-нибудь повторим? — хотя Петра говорила всё в шутку (в определённой степени), мужчина воспринимал её вполне серьёзно.
— Думаю, мы ещё не на той стадии отношений, — кашлянул Роджерс. — Обещаю, такого больше не…
— Ну так что тебе мешает жениться на мне? — усмехнулась Паркер.
И мужчина снова долго анализировал, было ли это сказано в шутку или нет.
***
Я ненавижу тебя,
И с каждым днем всё сильней.
Понимая, что я вся в тебя…
Больше сил нет терпеть.
Петра
поймала Тони в буквальном смысле. Типа, да, конечно, она могла перетерпеть наказание, посмотреть на её «отсидку» в положительном ключе, но в определённый момент просто
не захотела. Было ли это связано с так вовремя попавшимся на глаза отцом, она не знала, но факт оставался фактом — девушка решила попробовать.
Тони слыл тем ещё упрямым засранцем, но Петра, что бы она себе ни говорила по поводу того, что знает мужчину
очень хорошо, всё же не была знакома с ним
настолько. Наверное, поэтому в пример самой большой упёртости она ставила
себя саму. Блять, да будь она проклята, если не доведёт миллиардера до белого каления в попытке вернуть то, что принадлежит ей, — её чёртову личность, её альтер-эго, её
костюм.
— Да просто скажите уже, что не так?! — выкрикнула она, когда Старк в очередной раз проигнорировал её, скорчив недовольную мину. — Признаю, я могу поступать безрассудно, самонадеянно, глупо, как
вам не нравится! Но вы же должны учить меня! Разве нет? — Тони подошёл к ней вплотную, но Петра осталась стоять на месте, хотя подсознательно стремилась отступить назад.
В ней бушевали смешанные эмоции. С одной стороны, перед ней был её отец, с которым она желала наладить тёплые отношения, к тому же он ещё и являлся её кумиром, с другой — в данной ситуации мужчина был человеком, который мешал ей заниматься геройской деятельностью, который внезапно начал запрещать ей делать то, чему она фактически посвятила жизнь, который
контролировал её.
— Милая моя Паутинка, скажу один раз, поэтому запомни: я в
няньки не нанимался. Ты ничерта не слушаешь, что я говорю, ты не только безбашенная, но и упрямая, однако самое важное — то, что ты
не видишь никакой проблемы. Ты
говоришь мне, что всё понимаешь, но это
не так, уж поверь мне, — его слова были неприятны девушке, несмотря на то, что Старк в кое-то веки не издевался, не подшучивал, излагал мысли без единого намёка на иронию. Пожалуй, от осознания этого становилось, наоборот, больнее. — Петра, ты — хороший человек, безусловно, без всяких сомнений. Но ты меня
разочаровала.
— Чем? — спросила твёрдым голосом, искренне не понимая. Старк отошёл, и в этот раз Петра приблизилась первой. — Тем, что ринулась спасать дорогого мне человека? Правда, что ли? Неужели вы сами бы не бросили всё, не рискнули бы всем ради мисс Поттс?
Тони смотрел на неё без тени улыбки, уставшими карими глазами, пытающимися заглянуть куда-то вглубь. Мужчине нравилась эта девчушка, она была милой и доброй ровно настолько же, насколько самоотверженной и бесстрашной. Он видел пламя, горевшее в её наивной душе. Он узнавал в ней
себя и с сожалением понимал, что если Паркер не остановится вовремя, то попросту
сгорит. В ней было почти всё для того, чтобы стать хорошим героем, кроме одного — страха за
свою жизнь.
Только пережив десятки самых страшных кошмаров, Тони принял тот факт, что герой обязан заботиться о себе тоже, иначе не сможет позаботиться о других. Петра готова была умереть в
любой момент, будь то нашествие инопланетян или обычный пожар, и это не было чем-то хорошим.
— Давай-ка я объясню тебе кое-что, — сказал после недолгого молчания. — Капитан как-то спросил меня, кем же я буду
без костюма? Глупый вопрос, конечно, но что ещё от него ожидать? — негромко фыркнул, забывшись. — Так вот, пожалуй, тебе не надо напоминать, что Тони Старк ни разу не менее успешен, чем Железный человек. Возвращаясь к твоему вопросу, отвечу: естественно, я бы бросился спасать свою невесту. Как и Роуди, как и Нат, как и Клинта. Но я — это я. А теперь скажи мне: кто без своей драгоценной пижамы
ты?
