Пять месяцев спустя
Тони пил чёрный чай, сидя в мастерской. Дверь была закрыта, и ни одна живая душа, кроме Пеппер, не могла побеспокоить его в день, посвящённый «традиционному еженедельному самоуничтожению». Шёл предпоследний воскресный вечер января — Тони практически не плевался, потребляя листовую жижу вместо привычного виски-коньяка-рома. — Пятница, лапушка, включай скорее, — обратился мужчина к искину. — Да, босс. — Спасибо. Старк откинулся на спинку дивана, прошёлся краем глаза по новому костюму Девушки-паука — ещё более идеальному, усовершенствованному, ожидающему хозяйку — и сосредоточился на загоревшемся экране проектора. Сделал глоток подостывшего напитка и чуть поморщился, невольно кинув быстрый взгляд на пустую урну, в которой несколько месяцев назад оказался весь его запас алкоголя, хранившийся в мастерской. — Продолжить на моменте, где вы остановились, или начать заново? — уточнила Пятница. Обычно мужчина досматривал видео до конца, но в последний раз он не смог. В то воскресенье, ровно на прошлой неделе, во время просмотра пришло сообщение от Брюса, переданное через Пятницу, о том, что Петра пошевелила пальцем. Казалось бы, это не было чем-то невероятным, однако не в данной ситуации. Девушка находилась в коме уже почти пять месяцев. Без малейших изменений. Она просто спала беспробудным сном, и каждый раз, когда Тони спрашивал Беннера, когда же она сможет очнуться, доктор отвечал неизменное «Не знаю» и с невыносимым, так дико раздражающим сожалением смотрел на друга. И вот, она впервые за столько времени пошевелила мизинцем, и Тони моментально подорвался, очутившись в её палате меньше, чем за минуту, но чуда не произошло. Петра не пришла в себя ни через десять минут, ни через двадцать, ни через час, ни через день. Его существование осталось таким же серым и никчёмным, как и было на протяжении последних нескольких месяцев. — Продолжай. — Принято. Пятница сняла паузу, и шумные помехи, без которых не самая лучшая камера Петры записывать видео была просто-напросто не в состоянии, мгновенно разрезали гнетущую тишину помещения. Старк увидел квартирку девушки в Куинсе, точнее — пока только стол, заваленный кучей всего, и руку Петры, которой она хватала разные вещицы, чтобы показать ему поближе. — Ну-у, как ты видишь, это моё скромное жилище. Тут у меня чертежи, новые разработки, про которые я не буду говорить, потому что хочу сделать сюрприз… ну-у-у… или типа того… ага… Та-а-ак, а это первая версия шутеров! Да, я храню их. Не знаю, с какой целью, просто каждый раз такая ностальгия находит, когда смотрю на них… И не надо комментировать их якобы неработоспособность! — серьёзное лицо девушки на секунду появилось в кадре, но сразу же исчезло. — М-м, а это моя коллекция фигурок Мстителей. Смотри, это маленький ты, — она продемонстрировала игрушечного Железного человека. — У меня есть твоя фигурка в качестве супергероя, ещё есть похожая, вместе с мисс Поттс… и ещё с Чёрной вдовой. И одна, где ты просто неподражаемый, очешуенный, шикарный мистер Старк. Уеху-у! Я отвалила за неё двадцатку. Я собираю эти фигурки уже лет десять, даже чуть больше… Все нормальные девчонки с детства коллекционировали кукол, а я — супергероев… — в кадр вошли пол и ноги Петры, поскольку она опустила камеру, а следом показалась ванная, которую девушка описала лишь вкратце, после чего появился чёрный экран, а буквально через секунду — новая локация, и Паркер уже махала рукой в камеру, сидя рядом с нехотя глядящей в объектив ЭмДжей. — Познакомься, моя лучшая подруга — мисс Джонс, в будущем, я надеюсь, миссис Кинер! Ай, не пихайся! — с недовольным лицом хакерша показала ей язык, а Петра в ответ широко улыбнулась, откинув голову назад. — Мы дружим уже целую вечность! За это время столько всего произошло, взять хотя бы… Чего? — ЭмДжей прошептала ей что-то на ухо, а после её рука закрыла объектив, и послышались визги Петры. Затем появился новый кадр, на котором раскрасневшаяся и с перьями в волосах Петра заявила, что лучше покажет ему что-нибудь другое. — Записывается? Окей, вроде пошло, — раздался тихий голос девушки, а затем она отошла подальше, и миллиардеру открылся вид на ринг в каком-то неизвестном ему месте, на котором расположились его дочь и Романофф. — Я всё равно не понимаю, зачем ты снимаешь нас? — голос шпионки. — Считай это хрониками. Не волнуйся, это увидит только один человек. К тому же, думаю, ты шикарно смотришься в кадре. Тебе хоть сейчас в боевиках сниматься, — некоторое время Тони наблюдал за тем, как девушки дерутся, и в который раз отметил про себя, что навыки Петры были очень даже хороши, несмотря на то, что шпионка всё же укладывала её на лопатки раз за разом. После зала место нахождения поменялось на комнату Петры. Девушка сидела на диване, сложив ноги по-турецки. В руках она держала кружку, и сама выглядела очень по-домашнему, тепло и уютно. С растрёпанными волосами, заколотыми в не слишком аккуратный пучок, и в пижаме со звёздочками. — Кажется, я влюбилась. Точнее, влюбляюсь. Это… Это наваждение какое-то, честное слово, — Петра с большими глазами, разглядывающими пол, качала головой. — Просто… Со мной происходит что-то странное. Каждый день я думаю о нём. Типа, не в плане «Вот бы сходить с ним куда-нибудь» или типа того… Хотя… Ну, скорее это происходит неумышленно. Самопроизвольно. Вот, например, я ем и думаю: «Интересно, а он поел? А что у него было на завтрак, обед, ужин? Какую еду он любит?», и, Господи, ка-а-ак же это странно! Мне кажется, так не должно быть. Это же уже помешательство какое-то. Разве нет? Я просто… Самое раздражающее и… и пугающее в этом всём, что при этом я ещё спрашиваю себя… или не себя, просто задаюсь вопросом: «А думает ли он обо мне?», потому что, типа, ну, я же думаю, и мне, естественно, хотелось бы, чтобы он тоже отвечал как бы взаимностью… Но… в то же время, я понятия не имею, что буду делать, если он реально ответит, — Петра с громким и безумно усталым вздохом понурила голову, смешно надув щёки. Кадр сменялся за кадром, и вот девушка снова сидела перед объективом, только уже в Башне, что говорило о том, что отрывок был сделан незадолго до её ранения. — Как я уже сказала в начале, если ты это смотришь, точнее — посмотрел, то это значит… это значит, что меня нет. Конечно, я надеюсь, что ты это не увидишь, потому что, чёрт, у меня и в мыслях не было, что эта запись когда-то дойдёт до тебя, я же её ради прикола придумала… — она сделала глубокий вдох, затем выдохнула. — Ладно… Всё же, если так вышло, что ты это смотришь, то… ты должен знать, пап. Что бы там ни случилось, ты не виноват. Я всегда поступала немного… ну-у, или совсем не немного безрассудно, и я, ну, знаешь, понимаю это. Просто вот такая вот я. Надеюсь, к тому моменту, как я… как я перестала существовать, ты смог принять меня такой. Чёрт, да, твоя дочь — непутёвая, невезучая, просто чокнутая на тысячу процентов, — девушка издала смешок. — Как бы сказала Нат: «Никого не напоминает?» — Выключи, — прохрипел Тони, когда до конца видео оставалось всего две с половиной минуты. Хотя он пересматривал эту запись несколько десятков раз, ему было по-прежнему больно. Петра просила его не винить себя, но… а кого ещё?***
Лицо Петры стало белым, как снег, отчего засохшая у её рта кровь выглядела особенно ужасающе. В здание SI её доставили, когда девушка уже потеряла сознание и едва дышала. Брюс и доктор Чо к тому времени подготовили всё необходимое, чтобы провести операцию. — Брюс, ты обязан спасти её! — положив руку на плечо доктора, то ли попросил, то ли приказал Тони. — Она сильная, — для Старка подобная фраза не звучала обнадёживающе; ему показалось, будто Беннер отчего-то переложил всю ответственность за неблагоприятный исход на его дочь. Почему он не был уверен в своих силах? Ему просто хотелось услышать «Всё будет отлично», а не «Она сильная». Хорошо, что хотя бы не «Сделаю всё возможное» — это бы убило его сразу же. Тони внезапно почувствовал себя таким беспомощным, таким жалким, таким незначительным. И ещё больше эти чувства укоренились в нём, когда ему сообщили, что пуля была отравленной, что всё это время яд распространялся по организму с чудовищной скоростью, что Петра потеряла слишком много крови… И что она может не очнуться. Он просто… подумал, что, ну, а нахуя ему все его миллиарды, новые технологии и прочее, если в данной, вот в конкретно этой ситуации, он был способен только на то, чтобы позволить Брюсу и доктору Чо подключить её к аппарату жизнеобеспечения и какой-то штуковине, высасывающей яд из её тела с до отвращения медленной скоростью. И больше, в общем-то, ни-че-го. Какой из него, к чёртовой матери, супергерой, если он собственную дочь спасти не мог? — Привет коматозникам, — ЭмДжей с привычным ей чёрным юмором зашла в палату к подруге; ни ей самой, ни её приветствиям уже никто не удивлялся. Девушка выглядела здоровой, её правая рука постоянно лежала на заметно округлившемся животе. При всей своей нелюбви выходить из дома, с тех пор, как Петра попала в кому, девушка навещала Паркер минимум несколько раз в неделю. — Это я ко всем обращалась, — добавила Джонс, намекая на то, что сидевшие рядом с Петрой Старк и Стив выглядели ненамного лучше Паркер. — Привет, — Кэп устало улыбнулся, а Тони только вяло махнул рукой. — Как вы? — спросил он, кивнув на живот девушки. — Футболист растёт, — хмыкнула хакерша. — Пинается, будь здоров! Петра бы оценила… Как она, кстати? — Без изменений, — ответил Тони. ЭмДжей подошла ближе, машинально поглаживая живот — её это успокаивало и, в то же время, так она как бы говорила малышу, что всё в порядке. Эта привычка появилась после того, как она свалилась в обморок, узнав от Харли о том, что произошло с подругой, и едва не потеряв ребёнка. — Петс, — тихо позвала хакерша, — я понимаю, что ты сейчас в каком-то шикарном месте, раз так упорно не хочешь возвращаться, но, слушай, мне тут до родов два месяца осталось… что я буду делать без тебя? Я же понятия не имею, как ухаживать за детьми. Я надеялась, что мы будем не иметь понятия вместе. Типа, знаешь, панически бояться перегреть воду в ванночке и каждый раз находить новую болячку из ничего… Я, блин, уже такой фигни начиталась, ты не представляешь… Мне кажется, я стану той самой мамашей, которая из-за температуры на полградуса выше нормы будет вызывать неотложку… Кто меня будет останавливать, если не ты? Кстати, мы выбрали имя… Но пока не скажу, будет сюрпризом… Но, чёрт, тебе о-очень понравится, клянусь своим компом… — девушка ещё много чего рассказывала: о Харли, о малыше, шутила о внешнем виде Старка, «таинственным» шёпотом говорила о Стиве — в частности, о его немного отросших волосах и щетине, больше даже напоминающей бороду, — хотя тот сидел прямо напротив неё, и они с Тони периодически закатывали глаза на её красноречивые реплики. — Ну ладно… — Джонс в последний раз погладила руку Петры. — Надо идти, а то тащиться по пробкам, когда укачивает в поездке от десяти минут, — то ещё удовольствие, — девушка поцеловала подругу в лоб. — Пока, неудачница. Мужчины молча попрощались с ней, и Тони, в отличие от читающего книгу Стива, встав вслед за девушкой, тоже собирался выйти на время, но оба — и он, и она — остановились у двери, когда слабый, еле слышный голос сказал: — А мне нравятся, что у Стива отросли волосы… Сама ты Чубакка.