***
Ей снилась покрытая снегом равнина, по которой она шла к какому-то старому средневековому замку, находившемуся где-то там– в конце её долгого и важного пути. В важности которого она не сомневалась. Путнице почему-то казалось, что она должна дойти до этого замка, но зачем ей это, объяснить себе юная путешественница так и не могла. Вероятнее всего это было чем-то вроде предчувствия или же наваждения.Но несмотря на то, что желание её дойти до этого замка было так сильно, он удалялся всё дальше и дальше, а потом и вовсе просто исчез из вида. И в тот момент,когда замок и снежная пелена растворились в дымке,в комнату вошла женщина с длинной шеей и вечно недовольно прищуренными маленькими глазками, которые Габриэль в тайне называла поросячими. Этой женщиной была Петунья Дурсль, их «обожаемая» тётя—образцовая домохозяйка, любящая сплетни, мыльные сериалы по типу «Клона» и «Санта-Барбары» и книги такого же содержания, которые она не брезговала распространять среди своих подружек—точно таких же домохозяек, как и она. — Вы что ещё спите?! — почти закричала Петунья, переведя полный ненависти и желчи взгляд на мирно спящего Гарри. Габриэль невольно закатила глаза. «Да, спим, представь себе. Время семь утра», — про себя проговорила она, когда заметила на себе пристальный взгляд тёти Петуньи. — Когда нам нужно быть в террариуме? — не унималась тётушка. Её истерично громкие полукрики, к слову, и разбудили озадаченного Гарри,у которого как раз сегодня и был день рождения. —Даю вам десять минут, чтобы привести себя в порядок, — строго отрезала она и, хлопнув дверью, вышла из комнаты. На это Габриэль громко выдохнула и показав уплывающему силуэту тёти средний палец, пошла в ванную комнату приводить себя в порядок, как и сказала тётя Петунья. Их «обожаемая» тётя Петунья.***
Завтраки у Дурслей начинались прежде всего с молитвы.Правда, не к Иисусу, Аллаху и Кришне и так далее по списку, а с молитвы Конторе, в которой и трудился Вернон Дурсль, муж Петуньи. Причитания Вернона, конечно, мало походило на молитву, так как единственное, что произносили участники этого сборища психов это: «Спасибо Граннингсу!», «Слава Граннингсу!», «Здоровья Граннингсу!» и т.д. Так как Вернон не обладал ни воображением, ни креативом, ничего другого придумать он не мог, поэтому только и делал, что славил свою работу, которой он очень гордился. Дурсль работал в Граннингсе директором и любил упоминать это при любом удобном случае. На каждой встрече выпускников Вернон говорил, что он директор в Граннингсе, стоя в очереди в магазине Вернон упоминал о своей должности, даже дома он успевал сесть всем на уши со своим менеджментом, который он к слову кое-как сдал в колледже. (Опять же спасибо уборке на чердаке!) И так каждый чёртов день. —Дадли! —резкий и высокий голос Петуньи вывел Габи из размышления, и поросячие глаза Дадли в упор посмотрели на Петунью. — Сегодня в твой день рождения мы решили всей семьёй отправиться в зоопарк! Услышав это, Дадли на мгновение улыбнулся, но после его лицо приняло совершенно обычное выражение, то есть безмозглой макаки. Его рожа, толстая и лишённая всякой красоты и харизмы, принимала вид обезьяны и на улице, и в школе, где он показал себя наихудшим образом. Дадли был типичным школьным хулиганом и успел даже сколотить банду из таких же как он отморозков и лентяев. Любимое увлечение Дадли и его дружков было терроризировать тех, кто слабее, донимать новеньких, доводить учителей до белого каления, да и не только учителей. Жалобы на Дадли и его дружков сыпались как из рога изобилия, но администрация школы ничего не делала. Вернее, всё улаживал директор школы —давний друг Вернона и страстный болельщик «Ноттингемм Хилз» Дадли на это было всё равно, он продолжал кошмарить этих бедняг с удвоенной если даже не утроенной силой,но реже и меньше всего него и его дружков страдал Гарри. Причина такого поведения была проста — Дадли боялся их с Гарри. И всё благодаря их необычным умениям, включающим в себя телекинез и общение со змеями и другими рептилиями. К проявлению таких способностей Поттеры отнеслись очень спокойно, и даже начали придумывать план по отомщению Дурслям и красивому уходу в закат. Впрочем, на быстром мщении настаивал сам Гарри, Габи же хотела найти людей с точно такими же способностями, прощупать почву, то есть прочитать статьи и книги об их способностях, их обладателях (чем она и занималась втихоря от Дурслей), немного потренироваться, и лишь потом дать бой Дурслям. А в том, что бой понадобится, она была уверена на все сто сорок шесть процентов.***
После завтрака, вернее после огромного куска торта и какао, который давался им только на очень большие праздники, они дружно сели в бежевый джип Вернона. Вернон был за рулём, Петунья рядом с ним, а Гарри и Габи ютились на заднем сидении, благодаря во многом весу Дадли, у которого, по мнению Гарри, была минимум десятая степень ожирения, что ни Вернон, ни Петунья предпочитали не замечать. Хотя Вернона можно было понять, ему, как самому толстому в Литл-Уингике, жир уже давно застилал глаза, а вот почему Петунья не замечала лишний вес своего любимого сыночка, было для близнецов загадкой. В размышлениях о весе Дадли, Габи не заметила, как они приехали в Лондонский террариум. Придавленная весом Дадли, она кое-как вылезла из машины и зашагала с остальными. Лондонский террариум, огромное здание изумрудного цвета, был в часе езды от Литтл-Уингинга. Там-то они и собирались отметить одиннадцатый день рождение Дадлика, который у него был месяц назад и который был перенесён на конец июля, из-за командировки Вернона.И тем самым лишили дня рождения Гарри. Хотя ничего особо хорошего или полезного они Гарри никогда не дарили. В прошлом году Гарри подарили маленький батончик Milky Way и новые носки.В этом ничего кроме испорченного настроения.Потому что теперь это был не его день рождения,а Дадли. Вернон поступил как тварь и козёл, забрав у Гарри тот день,когда он мог хоть ненадолго почувствовать себя значимым и любимым,а Петунья его в этом поддержала. Впрочем как всегда. Ничего другого Габриэль от них она и не ожидала. Они с Верноном два сапога пара, а Дадли их ещё более жалкое и недалёкое подобие. Подумав об этом Поттер поспешила отойти от изучающих вольер с ящерицами Дурслей,пока они с Гарри завороженно и внимательно осматривали вольеры с пауками и змеями. Последним неизученным ими вольером оказался вольер с красивой длинной змеёй изумрудно-чёрного цвета.Гарри, стоящий у вольера что-то шептал, а Габи завороженно смотрела на змею. — Ты меня тоже понимаешь? Ты тоже говорящ-щ-щая?— неожиданно спросила Габриэль змея и подползла к ней поближе. —Да, — прошептала Габи, оглянувшись на Дурслей, которым явно было не до них. Но вот Дадли похоже заинтересовался змеёй. Громко и мерзко хихикая он направился в сторону Габи и Гарри. —Посмотрите-ка, Поттер завёл себе подружку! —осмелев громко сказал Дадли. Гарри резко повернулся, и вдруг произошло нечто невообразимое. Стекло, защищающее посетителей от нападения змеи, исчезло, и она, почувствовав обретённую свободу, медленно выползла из вольера. Завидев змею,люди начали громко кричать и выбегать из террариума, сбивая друг друга, как кегли в боулинге.Габриэль вовремя сориентировавшись тут же изобразила испуг, будто бы и не она только что общалась со змеёй. Она с ужасом показывала на проползающую мимо неё змею. Сам Гарри, явно растерянный, смотрел на змею завороженно, даже не думая отходить.Дурсли, схватив за руки Габи, Гарри и Дадли, вывели их из террариума, громко причитая о нравах отпрысков Лили и Джеймса. Дадли, перепуганный одним видом змеи, вжимался в кресла до приезда в Литтл—Уингик. Гарри и Габи хмуро переглядывались, думая об одном и том же: такой день рождения ни они, ни Дадлик точно не забудут. Никогда.***
Поездка из Лондона в Литтл-Уингинг прошла относительно спокойно. Правда, затем, оказавшись дома, Вернон посадил Гарри под домашний арест, лишив обеда, да и ещё сообщил о приезде Мардж Дурсль в их дом, что означало одно: ужас и смерть всему живому. А если ещё и вспомнить, что сегодня день рождение был именно у Гарри, а не у Дадли, то высказывание Вернона тянуло как минимум на злую шутку или на неуместную иронию.Впрочем, Гарри считал также. Услышав новость о сегодняшнем приезде Мардж,он нервно потёр виски, предполагая, что их ждёт потом и что ещё может вытворить сестра Вернона. Мардж Дурсль, была толстой—настолько, что рядом с ней Вернон казался тростинкой—неповоротливой женщиной с волосами цвета грязной смолы и маленькими глазками, смотревшими на всех вокруг с явной ненавистью, да так, что многим в её обществе становилось не по себе. Даже Петунья ощущала себя не в своей тарелке от одного нахождения Мардж в доме.И на это были свои причины. Во-первых, Мардж была алкоголичкой, и могла за день выпить несколько бутылок коньяка. Во-вторых, поскольку Мардж была женщиной крупной, то готовить миссис Дурсль нужно было в раза два-три больше, ну а в-третьих, Мардж не владела красивой и грамотной речью и крыла трёхэтажным матом всех, кого только можно: от водителя маршрутки до Лили Эванс, матери Гарри и Габи. Последнее вызывало жаркие споры за столом между ней и Гарри, потому что та часто оскорбляла его родителей. Для Гарри это всегда было больной темой, и он мог в секунду зажечься, если слышал хотя бы намёк на оскорбление родителей. Габи же предпочитала сохранять спокойствие, но всё же однажды, не вытерпев её издёвок, «случайно» вылила на неё чайник с горячим чаем. Но если Мардж просто доставляла им неудобства, то её пёс Злыдень был просто огромной неприятностью. Злыдень был большим, кусающимся бульдогом, которого Габи мечтала отправить пинком в космос.Он был до того мерзким, что даже его простое пребывание в доме вызывало в девочке лютую ненависть, хотя особой агрессии к животным она не питала. Но ещё больше омерзения Злыдень вызывал, когда оказывался у стола прямо под толстыми, покрытыми толстыми синими венами ногами тётки Дадли и лакал виски, слушая речи Мардж о том, как сильно она его любит. При виде этой картины внутренний эстетизм и аристократизм Габи просто кричал, молил вышвырнуть Мардж из дома, но Габриэль Мари Поттер лишь поджимала губы и молила всех Богов, чтобы Мардж побыстрее уехала из дома на все четыре стороны. Однако её мечтам не суждено было сбыться.После обеда и мытья посуды Вернон отправил Габи и Гарри готовить комнату для Мардж. Им было это не в первой. У Дурслей они уже давно выполняли самую грязную работу: мытьё посуды, полов, уборка комнат, готовка еды и многое другое. Габи же помимо всего этого вечерами ещё и дополнительно занималась с Дадли английским и математикой, в которой он был полный ноль.И теперь убирая комнату и застилая кровать, Габриэль молила, чтобы Мардж побыстрее уехала. — Знаешь, Гарри, — сказала Габи после длительной уборки, сидя на двуспальной кровати, — если Мардж приедет прямо сейчас, то я вздёрнусь. —Рановато, сестрёнка, —усмехнулся Гарри, когда Петунья заглянула в комнату. —Вы уже закончили? —спросила она, и получив кивки от близнецов, изрекла—Мардж приедет через 20 минут. Приведите себя в порядок. Живо!***
Больше всего на свете Габриэль Поттер ненавидела приезд Мардж и переодевание в честь него. В присутствии Мардж ей полагалась быть в чёрном платье в клеточку, лакированных туфлях, с жемчужными клипсами, а чёрные волнистые волосы Габриэль должны быть гладко причёсанными. Гарри же должен был надеть уродливый застиранный до дыр пиджак Дадли,чёрные брюки, туфли, которые были велики Гарри, и конечно же,очки,просто потому что Петунья считала, что очки добавляют Гарри солидности. — Как я выгляжу? — спросила Габи, крутясь вокруг зеркала. Гарри взглянул на сестру и широко ей улыбнулся.Габи была редкой красавицей—её волосы, такие же чёрные,как и у него, были густыми и волнистыми, глаза имели необычно яркий изумрудно-зелёный цвет, нос был чуть вздёрнутый,а губы были тонкими светло-розового цвета. Белоснежная улыбка же, как у голливудской звезды, делала её одной из самых красивых девочек из их школы. — Прекрасно. — Ты тоже ничего, братец, —похлопала его по плечу сестра, более чем удовлетворённая таким ответом. За их спинами в этот момент прозвенел звонок. Гарри и Габи повернулись к друг другу, взялись за руки и безмолвно посмотрели друг на друга. Они поняли, кто пришёл. Они спустились по лестнице и открыли дверь. В дом уверенно вошла Мардж со своим псом и сразу же принялась тискать Дадли, подсовывая ему коробку конфет и какой-то свёрток. —О Боже, меня сейчас вырвет, —шёпотом произнесла Габи.Гарри на это лишь кивнул.—Она тискает его будто ему год, а не одиннадцать. Затем Мардж повернулась к ней,и Габи, сжав кулаки, посмотрела на неё. —А это Габриэль, дочь Лили, —менторским тоном сказала Петунья. —Всё бледнее и бледнее с каждым днём, —отрезала Мардж, поморщив нос из-за чего выскочивший прыщ стал ещё виднее.—Я вот, например, никогда не понимала, что мужчины находят в таких как она или твоя сестрица Лили. —Она нравится всем мальчикам в нашем классе, а на 14 февраля у неё было больше всех валентинок, — невозмутимо сказал Гарри, заслоняя собой сестру. —Это ещё раз доказывает, что у мужчин нету никакого вкуса, что у мажора Джеймса, что у Вернона, что у четвероклассников,—проигнорировав слова Гарри, добавила она, после чего села на самый большой стул в центре стола вместе с Дадли, по бокам же Петунья и Вернон, которые услужливо ей улыбались, а на уголке ютились Гарри и Габи. Ужин начался.***
После еды подвыпившая и наевшаяся Мардж предпочитала расспрашивать детей об их успехах, комментируя это совершенно глупо и несуразно, на что получала лишь дополнительный стакан виски или чего покрепче. Сначала она интересовалась успехами Дадли, а потом уже и у остальных, если, конечно, не забывала про это. Впрочем, сегодняшний ужин не был исключением. —Ну, а как дела у моего Дадлика? —поинтересовалась она, тиская его за щёку. — Закончил четвёртый класс без троек, — с гордостью проговорила Петунья, вот только забыла упомянуть, сколько нервов было потрачено у Габриэль на этого Дадлика. —Молодец, хотя по-моему учёба не так уж и важна. Я вообще прогуливала, —призналась Мардж, допивая стакан виски. «По тебе видно», — подумала Габриэль, бросив злобный взгляд на Мардж. — А она? —показала пальцем на девочку Мардж. — Лучшая в классе, отличница, —усмехаясь сказал Вернон.—Как и её мать вертихвостка. —Ну таким-то только да, нужно учиться. Нет лица, хоть будет мозг. А этому сопляку уж тем более, — сказала она, показав и на Гарри.—Как её, кстати, зовут? —Габриэль, — ответила Петунья. — Габриэль? Это точно женское имя? Или её мать была настолько тупа, что дала ей мужское имя? —вылакав свой бокал поинтересовалась Мардж.—А его как зовут? Молли? Или Грейси? Габи и Гарри поджав губы показали Мардж под столом средние пальцы. Слышать такое им приходилось не в первый раз, но сегодня, в день рождения Гарри, который должен быть самым радостным днём в его жизни, было как-то особенно больно и неприятно. В этот самый момент, когда их злость особенно сильна,одна за другой начали мигать лампочки на люстре, по одной из них кривым и неровным зигзагом поползла трещина. —Боже, Петунья, что у тебя с проводкой? —испуганно спросила Мардж, наблюдая за мигающими лампочками на люстре. Петунья быстро поняла в чём дело и незаметно бросила на Габи и Гарри умоляющий взгляд. —Это не проводка, —прошептала она.Одна из лампочек в это время с громким звоном упала на стол, расколовшись на несколько частей. — Тогда что это? Злыдень, мальчик мой, ты где? —Мардж выглядела ещё более испуганной. И тут часы громко пробили двенадцать.Наступило первое августа. Одиннадцатый день рождения Габриэль Мари Поттер.