***
Утром Габи разбудил улыбавшийся беззубой улыбкой Том с чашкой чая. Девушка оделась и спустилась к завтраку. Мистер Уизли, сдвинув брови, читал первую страницу «Пророка». А миссис Уизли рассказывала Гермионе с Джинни о любовных зельях, которые она варила в юности, и все трое хихикали. Тому же было не до смеха.Тот сурово и презрительно смотрел на Молли Уизли. —Она и половины не знает о настоящих любовных зельях,—шепнул Том Габриэль. Девушка лишь кивнула.По части любовных зелий Том был большим экспертом и спорить с ним было почти что бесполезно.Шестой же жаловался Гарри на своего брата, Перси. — Скорее бы на поезд, — выпалил он. — А то Перси совсем замучил! Слава богу, в Хогвартсе не с ним жить. Опять прицепился! Видите ли, я пролил чай на фото Дайаны Спраут. Это его подружка, — хмыкнул Рон. — Ты ее знаешь. Спряталась за рамку, потому что у нее на носу теперь пятна от чая… Том, к слову, нашёл это ситуацию очень забавной. —А ты бы вытирала пятна с моей фотографии, Габриэль?—лукаво улыбнувшись, спросил Том. —Не думаю.Меня бы очень превратно бы поняли в окружении Гарри, если бы обнаружили с твоей фотографией, —ответила ему Габриэль. В этой ужасной утренней суете Габи никак не удавалось выкроить минутку для разговора с братом. Столько хлопот! Таскали чемоданы по узкой лестнице и ставили к двери, рядом с клетками, где сидели на жердочках Букля и Гермес — ушастая сова Перси, — и плетеной корзиной, откуда неслось громкое фырканье. — Глотик, не сердись, — ворковала у корзины Гермиона. — В поезде я тебя выпущу. — Не выпустишь, — зашипел Рон. — Вспомни о бедной Коросте. Он ткнул себя в грудь.Короста, судя по выпуклости, сидела у него в кармане под мантией. Мистер Уизли, ожидавший во дворе министерские машины, открыл дверь и просунул голову в ХОЛЛ: –Приехали. Идемте, Гарри, Габи. Мистер Уизли проводил его к первой из двух старых, темно–зеленых машин. За рулем в обеих сидели волшебники, надевшие для маскировки бархатные костюмы изумрудного цвета. — Садитесь, — произнес мистер Уизли, окинув взглядом переполненную улицу. Габи села на заднее сиденье, вскоре к ней присоединились Гарри, Гермиона, Рон и, к огорчению последнего, Перси.По сравнению с путешествием на «Ночном рыцаре» в поездке до Кингс-Кросс не было ничего примечательного. Министерские машины, казалось, не отличались от маггловских, и все же Габи заметила, с какой легкостью они лавировали в пробках. Куда там новому автомобилю дяди Вернона! На вокзал прибыли за двадцать минут до отхода поезда. Водители нашли им тележки и погрузили чемоданы. Коснувшись кепок, попрощались с мистером Уизли и уехали, неведомо как проскочив в самое начало длинной очереди перед светофором. Мистер Уизли всю дорогу до станции шагал рядом с Гарри и Габи. –Пришли, — сказал он, оглянувшись по сторонам. — Разделитесь, а то нас многовато. Мы с Гарри и Габи идем первые. Мистер Уизли направился к барьеру между девятой и десятой платформой, толкая тележку Гарри и Габи и не сводя глаз с электрички №125, прибывшей на девятую платформу. Многозначительно глянув на близнецов, он как бы невзначай наклонился к барьеру. Брат с сестрой тоже. Мгновение — и металлический барьер позади, они на платформе №9 и ¾, а вон и «Хогвартс-Экспресс». Алый паровоз пускал клубы дыма, окутывавшего платформу, полную детей и провожавших волшебников. Вскоре подоспели остальные. Вместе прошли мимо забитых купе, нашли наконец пустое, внесли чемоданы и, поставив Буклю с Живоглотом на багажную полку, вышли проститься с мистером и миссис Уизли. Миссис Уизли расцеловала своих детей, Гермиону и наконец заключила в объятия Гарри. Она долго его не отпускала, он даже смутился и все-таки был искренне рад, когда она чуть не в десятый раз его чмокнула. Том, наблюдавший за картиной семейного единения, громко чертыхнулся. –Да, ладно, тебе, Том.Мы тоже можем с тобой обняться и поцеловаться. –Иди в поезд, Поттер. Опоздаешь.***
—Почему ты не приехала к нам на каникулы?—спросила Дафна, как только Габриэль вошла в купе. —Дамблдор сказал, что нам нужно провести их у магглов,—поделилась с ней Габи, всматриваясь в перекошенные от злобы лица друзей. —У Дурслей?—выкрикнул Роберт. —Да,—кивнула Габи. Когтевранец брезгливо поморщился и отвернулся.Казалось, что вот вот и он сплюнет. —Он чокнутый,—вынесла неутешительный вердикт Аза. —Соглашусь,—грустно резюмировал Нотт. —Ладно, давайте не будем о Дамблдоре,—Блейз был не меньше обескуражен решением Дамблдора, но всё же пытался сохранить лицо.—Поговорим о Блэке. В купе повисла угрожающая тишина. Казалось, что ещё немного и Забини сам отправится к нему. —Ладно, ладно, я пошутил,—Блейз поднял руки. —Очень смешно,—обидчиво сказала Дафна.—Этот псих бегает по округе, а он смеётся. —Дафна права,—согласилась с ней Азалия,—давайте не будем будить лихо, пока оно тихо. —Вот, вот,—кивнул слегка побледневший Роб.—Давайте поговорим о лете.Я думаю, мы все чудесно его провели. Это как понимать, Роб,—хмыкнула про себя Габи,но так и не решилась сказать это вслух.***
Плохое предчувствие настигло Габриэль в разгар разговора о новом профессоре ЗоТИ. —Даф, я пойду.У меня плохое предчувствие,—сообщила ей Габи. —Иди, конечно, тебе нужно к брату.Твоя магия чувствует, что он в опасности,—понимающе проговорила слизеринка. —Я могу пойти с тобой,—вызвался Тео Нотт. —Нет, спасибо, это дела семейные, —отмахнулась Габи и вышла из купе. Золотое трио искать долго не пришлось.Они расположились в конце самого вагона. Габриэль переступила порог. Странно. «Хогвартс–Экспресс» предназначен для школьников, и, кроме волшебницы, развозившей тележку с едой, взрослых они раньше не видели. Незнакомец был одет в поношенную, штопаную–перештопаную мантию. Болезненного вида и изможденный, но совсем еще не старик, светло–каштановые волосы едва тронуты сединой. Габриэль закрыла дверь и села подальше от окна. — А это кто такой? — шепнул Рон. — Профессор Р. Дж. Люпин, — не замедлила с ответом Гермиона. — Откуда ты знаешь? — Посмотри на чемодан,—раздражённо проговорила Габриэль показав на полку над головой мужчины. Маленький потрепанный чемодан был перевязан веревкой, аккуратно связанной из множества маленьких веревочек В одном из углов была надпись: «Профессор Р. Дж. Люпин». — Интересно, что он преподает? — Рон, прищурившись, глядел на его бледный профиль. — Защиту от темных искусств. Только по ней нет преподавателя. У них было уже два учителя по защите, на первом курсе и на втором. Ходили слухи, что на эту должность наложено заклятие, —объяснила Габи. — А потянет ли он? — засомневался Рон. — Похоже, он и сам под заклятием… Ну, выкладывай, — повернулся он к Гарри. Брат рассказал им о недавнем побеге Блэка и странных перешёптываниях мистера и миссис Уизли,которые ему тоже довелось услышать. — Значит, Сириус Блэк из–за вас убежал из тюрьмы, Вы должны быть очень… очень осторожны. Не ищи себе неприятностей, Гарри. — Он их не ищет, — буркнула Габи. — Это они его ищут. — Надеюсь, у Гарри хватит ума не выслеживать этого психа, — сказал все еще не пришедший в себя Рон. — Блэк ведь хочет вас убить. Все испугались, похоже, не на шутку. — И как это он сбежал? — поежился Рон. — Из Азкабана? При такой–то охране? Ведь он сверхопасный преступник — Его должны поймать. — голос Гермионы был тверд. — Я слышала, сейчас поднята на ноги даже полиция магглов. — Что это? — вдруг насторожилась Габи. Откуда-то донесся слабый звенящий свист. Они огляделись. — Гарри, это у тебя в чемодане. — Рон встал, потянулся к багажной полке и извлек из–под мантии карманный вредноскоп. Он вертелся у него на ладони, как сверкающая юла. — Вредноскоп? Как интересно! — Гермиона поднялась, чтобы получше рассмотреть. — Это самый дешевый, — сказал Рон. — По-моему, он плохо работает. Я стал его привязывать к лапе Стрелки, а он как завертится. Это мой подарок Гарри на день рождения. — Может, ты делал в этот момент что-то плохое? — предположила Гермиона. — Да нет! Хотя, впрочем, нельзя было посылать Стрелку… Ну ты же знаешь, ей эти перелеты уже не под силу. —Но как я еще мог отправить Гарри подарок? Вредноскоп свистел не умолкая. — Убери его в чемодан, — посоветовала Габи. — Еще разбудит нашего соседа. Она покосилась на профессора Люпина. Чтобы заглушить вредноскоп, Рон сунул его в особенно ужасную пару старых носков дяди Вернона и захлопнул чемодан. — Пойдем в Хогсмид и отдадим его починить. — Рон опять сел к друзьям. — Фред с Джорджем сказали, что купили точно такой в лавке «Дэрвиш и Бэнгз». Там продаются всякие волшебные инструменты. — А что тебе известно про Хогсмид? — оживилась Гермиона. — Я читала, что это единственный населенный пункт во всей Британии, где не живут магглы. — По-моему, да, — ответил без энтузиазма Рон. — Но я туда рвусь не поэтому. Мечтаю пойти в магазин «Сладкое королевство». — «Сладкое королевство»? — удивилась Гермиона. Лицо Рона расплылось в блаженной улыбке. — Это кондитерская, там столько всяких сладостей! От перечных чертиков дым идет изо рта, а еще шоколадные шары, полные земляничного мусса и сбитых сливок. А сахарные перья! Сидишь на уроке, посасываешь такое перо, а все думают, что ты размышляешь, что писать дальше… — Но там очень много интересного, — гнула свое Гермиона. — В «Достопримечательностях исторического волшебства» сказано, что местная гостиница была в тысяча шестьсот двенадцатом году штабом восставших гоблинов, а Визжащая хижина считается самым опасным домом с привидениями во всей Англии… —…а увесистые шарики мороженого! Лакомишься ими и паришь над землей, правда не очень высоко, дюймах в пяти, — пропустил мимо ушей Рон все слова Гермионы. Габи грустно покосилась на Гарри. Разрешения на посещения у него не было. —Нам с Гарри лучше не покидать замок, пока Блэк на воле,—рассудила Габриэль.—На людной улице столько человек убил! Неужели он, увидев вас, испугается и оставит нас с Гарри в покое? Гермиона и Рон кивнули. Действительно, в Хогвартсе им будет лучше.В это время гриффиндорка расстегивала ремни на корзине с Живоглотом. — Не выпускай! — крикнул Рон, но было поздно. Живоглот легко выпрыгнул из корзины, потянулся и вскочил ему на колени. Внутренний карман у Рона задрожал, и Рон довольно грубо отшвырнул кота: — Пошел вон! — Как не стыдно, Рон! — возмутилась Гермиона. Рон не остался бы в долгу, если бы профессор Люпин в эту минуту не зашевелился. Все трое замерли, но профессор повернул голову в другую сторону и, слегка приоткрыв рот, продолжал спать. «Хогвартс–Экспресс» держал курс на север. Погода за окном помрачнела, небо заложило тучами. Реже появлялись поля и фермы. По коридору туда-сюда стали ходить люди. Живоглот обосновался на незанятом месте, повернув курносую морду к Рону, его желтые глазки буравили заветный карман. В час дня пухлая волшебница покатила тележку с едой. — Как по-вашему, надо его разбудить? — Рон с сомнением кивнул на профессора. — Ему не помешало бы поесть. Гермиона осторожно приблизилась к профессору Люпину. — Профессор! Простите за беспокойство, профессор! Профессор не шелохнулся. — Не волнуйтесь, дорогие мои, — сказала волшебница, протягивая Гарри коробку с пирожными. — Проснется и захочет есть — я в первом вагоне, рядом с машинистом… Она закрыла дверь и удалилась. Рон переполошился. — Он и вправду спит? — шепотом сказал он. — Уж не помер ли? — Нет. Нет. Он дышит, — заверила Габи, беря протянутое Гарри пирожное. С попутчиком, конечно, не очень повезло, но была в этом и польза. После полудня зарядил дождь, за окном проплывали расплывчатые очертания холмов, и ребят стало клонить ко сну. В коридоре послышались шаги, у двери шаги смолкли, и сон как рукой сняло. В дверях появилась троица заклятых врагов — Драко Малфой, Винсент Крэбб и Грегори Гойл. Драко Малфой и Гарри враждуют с самой первой поездки в Хогвартс. Лицо у Малфоя бледное, заостренное и с вечной ухмылочкой. Учится он в Слизерине. Гарри и Драко в своих командах ловцы. Мощные, мускулистые Крэбб и Гойл — что–то вроде малфоевской свиты. Крэбб повыше, со стрижкой под горшок и очень толстой шеей. У Гойла жесткие, короткие волосы и длинные, как у гориллы, руки. — Кого я вижу, — по обыкновению лениво протянул Малфой, шире открыв дверь. — Малявка, Ворон и Лис! Крэбб и Гойл дружно заржали. — Слышал, твой отец в кои–то веки разжился кучей золота, — начал Малфой. — А что, твоя мамочка, случаем, на радостях не померла? Рон вскочил, уронив на пол корзину Живоглота. Профессор Люпин всхрапнул. — А это кто такой? — попятился Драко. — Новый учитель. — Габи тоже вскочила: вдруг будет нужна помощь. — Что ты сказал, Малфой?—Бесцветные глазки Малфоя сощурились. —Драться перед носом учителя?Нашли дурака. — Идем, — бросил он свите. И раздосадованные враги убрались восвояси. Гарри с Роном вернулись на место.Рон в бешенстве сжимал кулаки. — Я больше не намерен терпеть Малфоя! Еще слово о моей семье, и его поганая башка… Рон сделал в воздухе яростный выпад. — Рон, пожалуйста, тише, — прошептала Гермиона, кинув взор на профессора Люпина. Но профессор спал как ни в чем не бывало. Дождь усилился, а «Хогвартс–Экспресс» мчал все дальше на север. Окна закрыл густой туман. Стемнело. По всему вагону и над багажными полками загорелись лампы. Стучат колеса, по окнам барабанит дождь, завывает ветер, а профессору Люпину все нипочем — спит себе и спит. — Скоро должны приехать. — Рон пытался что–то разглядеть в темном окне. Не успел он закрыть рта, как поезд замедлил ход. — Прекрасно! — Рон вновь подал голос и, осторожно обойдя профессора, стал вглядываться в темноту за стеклом.— Умираю с голоду. Скорее бы за праздничный стол. Гермиона и Габи посмотрели на часы. — Но нам еще далеко ехать, — заметила она. — А чего же мы останавливаемся? Поезд ехал все медленнее. Шум двигателя утих, зато ветер и дождь за окном как будто усилились. Гарри, находившийся ближе всех к двери, выглянул в коридор. Из других купе тоже высовывались любопытные. Поезд дернулся и остановился. Судя по звукам в вагоне, с полок посыпались вещи. Неожиданно погасли все лампы, и поезд погрузился в кромешную тьму. — В чем дело? — раздался позади голос Рона. — Ой! — вскрикнула Гермиона. — Рон, это моя нога! Гарри добрался до своего сиденья. — Может, авария? — Не знаю… Что–то зашуршало, и Габи увидела на фоне окна смутный силуэт Рона, протиравшего запотевшее стекло. — Там что-то движется, — сказал Рон. — По–моему, к нам спешат люди. Дверь открылась, и кто–то стал Гарри на ногу. — Простите! Вы не знаете, что случилось? — Привет, Невилл! — Габи протянула в темноте руку и схватила его за мантию. — Габи? Это ты? Что случилось?! — Понятия не имею! Иди к нам, садись. Раздалось сердитое шипение — Невилл сел на Живоглота. — Пойду схожу к машинисту, узнаю, что произошло, — послышался голос Гермионы. Габи дала ей пройти. Дверь опять скользнула, звук столкновения, и два голоса вскрикнули: — Кто это? — А это кто? — Джинни? — Гермиона? — Что ты делаешь? — Ищу Рона. — Иди садись. — Не сюда! — предупредил Гарри. — Здесь я. — Ой! — крикнул Невилл. — Тихо! — вдруг раздался хрипловатый голос. Профессор Люпин наконец проснулся. Гарри услышал шорох в углу. Все замолчали. Слабый треск — и в купе забрезжил свет. В ладонях профессора Люпина подрагивал огонь, освещая усталое, серое лицо. Глаза его, однако, были ясны и настороженны. — Оставайтесь на месте. — Голос был все еще сиплый после сна. Он медленно встал, держа перед собой пригоршню огня, и пошел к двери, но та, опередив его, медленно открылась. Дрожащее пламя в руках Люпина осветило упиравшуюся в потолок фигуру, закутанную в плащ. Лицо пришельца было полностью скрыто капюшоном. Глаза Габи метнулись вниз, к горлу подступила тошнота. Из–под плаща высунулась рука: лоснящаяся, сероватая, вся в слизи и струпьях, как у долго находившегося в воде утопленника. Рука торчала наружу долю секунды: существо как будто почуяло взгляд Гарри и поспешно спрятало ее в складке черной материи. То, что было под капюшоном, протяжно, с хрипом не то взвыло, не то вздохнуло, словно хотело засосать не только воздух, но вообще все вокруг. Присутствующих обдало стужей. Том, заградивший её своей спиной, побледнел и рухнул. У брата когтевранки перехватило дыхание. Мороз пробирался под кожу, в грудь, в самое сердце. Глаза Гарри закатились. Он ничего не видел. Погрузился в холод. В уши хлынул поток воды. Его тащило вниз, вой усиливался. Откуда-то издалека донесся жуткий, пронзительный вопль мольбы. Гарри хотел помочь, все равно кому, попытался шевельнуть руками, но не смог. Его окутал густой белый туман…***
— Гарри! Гарри! Ты в порядке?—кто–то шлепал его по лицу. — Что… что? Гарри наконец открыл глаза. Светят фонари, подрагивает пол. «Хогвартс–Экспресс» снова в пути, и горит свет. А он что, упал с сиденья? Рон, Габи и Гермиона склонились над ним, стоят на коленях, позади Невилл и профессор Люпин. Гарри хотел поправить очки, и его затошнило, на лбу выступил холодный пот. Рон и Гермиона уложили его на сиденье. — Ну, как ты? — забеспокоиласьГабриэль. — Ничего. — Гарри бросил взгляд на дверь. Существо в капюшоне исчезло. — Что это было? Где тот… ну который выл? — Никто не выл. — Рон недоумевающе покачал головой. Гарри осмотрел освещенное купе. Бледные–бледные Джинни и Невилл таращили на него глаза. — Но я слышал вой. Что–то громко треснуло, и все вздрогнули. Профессор Люпин разломал на части большую плитку шоколада. — Держи, — протянул он Гарри самый большой кусок. — Съешь и станет полегче. Гарри взял, но есть не хотелось. — Вы не знаете, кто это был? — спросил он Люпина. — Дементор.—Люпин раздавал шоколад всем остальным. — Один из дементоров Азкабана. Все смотрели на него, не веря ушам. Профессор Люпин скомкал пустую обертку и сунул в карман. — Ешь, — повторил он. — Увидишь, станет легче. Простите, я ненадолго уйду, мне надо кое-что сказать машинисту. Люпин скрылся в коридоре. — Гарри, ты и вправду в порядке? — Гермиона тревожно смотрела на друга. — Я так и не понял, что произошло. — Гарри вытер пот со лба. — Ну, понимаешь, этот дементор стоял здесь и осматривался (я так подумала, лица–то я его не видела), и ты, ты… — Наверное, это был обморок — Рон никак не мог успокоиться. — Ты вдруг обмер, упал и забился… — А профессор Люпин подошел к дементору, вынул палочку, — продолжила Габриэль, — и сказал: «Никто из нас не прячет Сириуса Блэка под мантией. Уходи». Но великан не шелохнулся. Тогда Люпин что–то пробормотал, и из палочки на дементора посыпались серебряные искры, тот развернулся и тотчас исчез. — Ужас какой! — пропищал Невилл не своим голосом. — Когда это вошло сюда, почувствовали холод? — Мне показалось, он явился с того света. — Рона передернуло. — Такой страх, как будто никакой радости никогда в жизни больше не будет. Съежившаяся в углу Джинни выглядела немногим лучше Гарри. Она вдруг громко всхлипнула, Гермиона нагнулась к девочке и обняла ее. — Но вы же не попадали с сидений, — неловко пробормотал Гарри. — Нет, — подтвердил Рон и Габи. Джинни колотила дрожь… Вернулся профессор Люпин. Остановился рядом с Гарри и ласково улыбнулся. — Съешь, пожалуйста, шоколад, он неядовитый.—Гарри откусил кусочек. Удивительно, но по жилам заструилось тепло. —Через десять минут будем в Хогвартсе, —произнес учитель. — Ну что, Гарри, полегче стало? — Да. — О происшедшем больше не вспоминали. Поезд прибыл на станцию Хогсмид. Высаживались долго и шумно. Совы ухали, коты мяукали. Любимая жаба Невилла громко квакала под его шляпой. Крошечная платформа после дождя обледенела. — Первокурсники, сюда! — громыхнул знакомый голос. Все выходившие из поезда выглядели очень подавленными. Габриэль обернулась.Тома нигде не было.Он пропал, но успел спасти её от дементоров. —Знаю, ты не услышишь, —подумала Габриэль,—но спасибо тебе огромное от всего сердца.***
В карете попахивало навозом и соломой. Рон, Гермиона и Габи сели по краям и всю дорогу украдкой поглядывали на Гарри, опасаясь повторения припадка. Карета подкатила к великолепным чугунным воротам, слева и справа высились каменные колонны, увенчанные крылатыми кабанами, рядом стояли два дементора, с ног до головы укутанные мантиями. Карета покатилась по длинному извилистому подъезду к замку. Гермиона высунулась в окошко и любовалась множеством приближающихся башен и башенок. Покачнувшись, карета остановилась, Рон с Гермионой и Габи вылезли. Гарри сошел следом. — Ты хлопнулся в обморок, Поттер? Долгопупс не врет? Ты и впрямь хлопнулся? — протянул ему в ухо довольный голос. Малфой оттолкнул локтем Гермиону и загородил Гарри дорогу к каменным ступеням, ведущим в замок Его распирало от ликования, бесцветные глазки злобно поблескивали. — Уйди, Малфой, — процедила Габи. — А ты? — крикнул Малфой. — Небось тоже испугалась старины дементора? — Что тут за шум? — мягко спросил профессор Люпин, выходя из подъехавшей кареты. Малфой свысока глянул на профессора Люпина, приметил его латаную мантию, ветхий чемодан и сказал с еле заметной усмешкой: — Никакого шума… э–э… профессор, — и, подмигнув Крэббу с Гойлом, двинулся впереди них по ступеням. Габи толкнула встретившегося ей Роба в спину, и друзья вместе со всеми вошли через высокие дубовые двери в огромный холл, освещенный факелами. Из холла наверх вела роскошная мраморная лестница. Двери в Большой зал были гостеприимно распахнуты. Их встретило целое море черных остроконечных шляп; тысячи свечей парили в воздухе, бросая свет на лица учеников за длинными столами. Флитвик, крошечный волшебник с целой шапкой седых волос на голове, выносил из Большого зала старую Шляпу и трехногую табуретку. — Распределение уже кончилось, — заметила Азалия. Новых учеников в Хогвартсе распределяла по факультетам Волшебная шляпа. Ее надевали на голову очередному новичку, и она выкрикивала название факультета, по ее мнению, наиболее для него подходящего (Гриффиндор, Когтевран, Пуффендуй и Слизерин). Профессор МакГонагалл поспешила к своему месту за преподавательским столом. — Приветствую всех! — сказал директор школы. — Приветствую и поздравляю с началом нового учебного года в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс»! Мне надо многое вам сказать. Начнем с самого важного и серьезного, чтобы уж больше к этому не возвращаться. Это не самое приятное известие, но зато нас сегодня ждет отменное пиршество. — Дамблдор кашлянул и продолжал: — Как вам уже хорошо известно, в нашу школу прислали на время несколько стражей Азкабана — дементоров, которые находятся здесь по поручению Министерства магии. Сегодня вечером они производили обыск в «Хогвартс–Экспрессе». Дамблдор секунду–другую молчал. — Они будут стоять у всех выходов с территории школы, — продолжал директор. — И пока они здесь, — запомните хорошенько! — никто не должен даже пытаться покинуть Хогвартс без разрешения. Дементоров не проведешь ни переодеванием, ни какими–либо еще фокусами, не помогут даже мантии-невидимки. — Дементоров тщетно умолять, тщетно просить прощения. Поэтому я вас очень прошу, всех и каждого, не давайте им повода причинить вам вред. Я уже говорил со старостами факультетов и двумя нашими новыми старостами школы, они будут следить, чтобы никто никогда не затевал с дементорами опасной игры. Дамблдор опять замолчал, окинул внимательным взглядом сидящих — никто не шелохнулся, не произнес ни слова. — Закончу на более приятной ноте, — продолжил он. — Счастлив представить двух наших новых преподавателей. Во-первых, профессор Люпин, который любезно согласился занять должность преподавателя защиты от темных искусств. Послышались редкие хлопки, известие было принято без особого энтузиазма. Горячо хлопали только те, кто ехал сегодня в одном купе с профессором Люпином, включая Гарри. Профессор выглядел особенно жалко среди преподавателей, одетых в свои лучшие мантии.Профессор Снейп, специалист по зельеварению, смотрел через весь стол на профессора Люпина. Все знали, что Снейп давно мечтал о должности, которую занял Люпин, но даже Габи, питавшая к Снейпу уважение, была поражена тем, как исказилось его худое, землистого цвета лицо. В нем читались не зависть или гнев, оно выражало сильнейшее отвращение. Габи хорошо знала это его выражение. Оно появлялось на лице Снейпа всякий раз, как он смотрел на её брата. — Что касается второго назначения, — заговорил Дамблдор после того, как стихли жидкие аплодисменты, — должен, к сожалению, напомнить, что профессор Кеттлберн, наш специалист по уходу за магическими существами, в конце прошлого семестра подал прошение об отставке, чтобы провести больше времени с оставшимися у него руками и ногами. Так вот, с большим удовольствием сообщаю вам, что его должность согласился принять сам Рубеус Хагрид. Он будет совмещать работу лесничего с преподаванием. — Ну вот, кажется, и все, — заключил Дамблдор. — Во всяком случае, самое главное. А теперь будем праздновать! Золотые тарелки и кубки наполнились едой и питьем. Габи почувствовала, что умирает от голода, и положила себе на тарелку все, до чего могла дотянуться. Ей срочно нужно было заполнить дыру внутри себя. Пир был хоть куда! Зал наполнился смехом, разговорами, звоном ножей и вилок.Наконец последние куски тыквенного пирога исчезли с золотых блюд и Дамблдор намекнул всем, что пора идти спать. Габи, Роб и Азалия вместе со всеми когтевранцами, сытые сверх меры и усталые, поднялись по мраморной лестнице, свернули в один коридор, другой, поднялись по сотне ступенек и очутились наконец у своей башни. Затем они вошли в гостиную, девочки пошли в свои спальни по одной лестнице, мальчики подругой. Габи поднималась по винтовой лестнице с одним чувством: какое счастье, что она опять здесь. Войдя в знакомую спальню, Габи подошла к своей. Наконец–то она дома.