***
Габи смутно помнила, как она очутилась в замке.Всю дорогу она думала только о нечаянно подслушанном разговоре. Как же так? Почему никто ничего им не сказал? Почему скрыли, что родителей предал их лучший друг? За ужином Роб и Аза тревожно поглядывали на неё, не смея заговорить с ней — рядом сидел Фин. После ужина друзья поднялись в гостиную, Роб и Аза пошли играть в карты, а Габи поднялась в спальню. В спальне у тумбочки она нашла фотоальбом, позаимствованный недавно у Гарри и принялась листать.Там были фотографии мамы и папы. На свадебной фотографии папа машет ей рукой, на лице у него сияет улыбка, непослушные волосы на голове, такие же, как у и Гарри, торчат в разные стороны. Папа держит под руку маму, и она тоже светится счастьем. А рядом — шафер папы… Г аби раньше не обращала на него внимания. Если не знаешь, что это Блэк, то и не догадаешься. На фото он красив и весел, а теперь у него исхудалое, бледное лицо. Понимал ли он, что его ждет двенадцать лет в Азкабане за преступление, которое совершить он не мог, после которого он станет неузнаваем. «Но ведь на Блэка дементоры не действуют!» — подумала Габриэль,а Блэк глядел на неё с фото и улыбался. —Могут ли дементоры чувствовать, что Блэк не виновен? —подумала когтевранка. —Нет, они лишены всяких чувств, —ответил ей Риддл.— И с чего ты взяла, что он не виновен? —Всё просто: он мой крёстный, а крёстные не могут совершать преступления против крестников, —объяснила ему девушка.—Тем более ты сам говорил, что Сириуса не было в пожирателях. —И ты мне веришь? —Риддл с недоверием поглядел на Габи. —Приходится, —хмыкнула в ответ та.***
После того разговора Габи заснула только под утро, а проснувшись, обнаружила, что спальня уже пуста. Она оделась и спустилась по винтовой лестнице в гостиную. В гостиной были Роб с Азой. Роб жевал мятную жабу, Аза читала какую-то книгу.Габи села в кресло у камина. За окнами все еще падал снег. — Тебе нездоровится? У тебя правда больной вид. — Аза обеспокоенно взглянула на Габи. — Нет, все в порядке.Просто я не думала, что так любимый Гарри Хагрид способен отобрать у нас семью. —Я не хочу его оправдывать, но Хагрид человек подневольный, —вступил в разговор Роб, — Если кого обвинять, то только Дамблдора. —Ты ведь понимаешь, что Блэк не виновен.Понимаешь? Это смогла понять даже третьекурсница, а целый Визенгамот понять не смог. Блэка явно посадили не просто так.Мне кажется к этому причастен Дамблдор. И нужен ему был твой брат, —предположила Аза. —Точно…у него бы не получилось бы пай-мальчика, истинного гриффиндорца Гарри Поттера, если бы он жил у магов.Нет.Гарри бы знал магию и её законы, а вот если поместить его к магглам, ненавидящим магию, то…да у него определённо всё получилось.Он бы манипулировал бы им как хотел, —продолжила Габриэль. —И если Дамблдор уверен, что Блэк преступник, то и Гарри с Уизеллом и Грейнджер уверены. —Да и плевать в чём уверены эти отшибленные, главное, Габи, что ты веришь в Блэка. На твоей стороне факты и сама Магия, на их лишь их политические амбиции.И всё равно Магия окажется сильнее несмотря на мощь, тех самых амбиций, —продекларировал Роб. —А теперь пойдёмте-ка, дамы, на завтрак. Ужасно хочется есть.***
Замок тем временем прихорашивался к Рождеству, несмотря на то что любоваться волшебными украшениями было почти некому.В коридорах висели гирлянды остролиста и омелы, щели и прорези доспехов сияли таинственным светом, а в Большом зале, как обычно, поблескивали золотыми звездами двенадцать огромных елок. По замку поплыли ароматы праздничных яств, и Рождественским утром Аза кинула в Габи подушкой, и Габи проснулась. — С Рождеством тебя! Смотри, прибыли подарки. Габриэль сощурилась и принялась осматривать подарки.Серьги от Дафны, книги от Тео, коробка конфет от Блейза, альбом от Азы и набор шахмат от Роба: всё это прибыло взамен на мантию, магический холст с красками, редких ингредиентов для зельеварения и сладостей. На полу у кровати в полутьме спальни высилась куча коробок. Габи сощурилась и развернула последний пакет.Миссис Уизли связала ярко–синий свитер с когтевранским вороном на на груди, а еще напекла пирожков с изюмом и миндалем, не забыла прислать коробки с пирожными и ореховыми леденцами. —Она всё ещё надеется подружиться, —хмыкнула Габи Отодвинув все это, она увидела на полу длинную плоскую коробку. — Что это? — бросила Аза любопытный взгляд. — Не знаю…—Поттер раскрыла подарок и не поверила глазам.Это была чудесная новенькая метла. Аза выронила носки и спрыгнула с кровати. — Вот это да! Она даже охрипла от восхищения. И не просто метла, а та самая «Молния», которой Габриэль каждый день любовалась, когда жила в Косом переулке. Она взяла метлу в руки. Древко блеснуло, метла задрожала, Габи отпустила ее, и она повисла в воздухе — садись и лети. На кончике древка золотился регистрационный номер, гладкие прямые березовые прутья были как на подбор. — Кто это тебе прислал? — Погляди, может, в коробке есть записка? Азалия разорвала упаковку. — Ничего нет. Потрясающе! Кто же это дарит такие дорогие подарки?.. — Готова поспорить, что не Дурсли. — Габи налюбоваться не могла на подарок. — Даже не верится, — затаив дыхание, Габи провела рукой по метле. — От кого же… — А я знаю от кого. — Аза волнительно осмотрелась вокруг — От Люпина. — От Люпина? — Тут уж настала очередь Габи смеяться. — Да будь у него деньги, он бы себе новый костюм купил.Да и вообще,где ты видела чтобы профессора дарили ученикам подарки?!Тем более такие недёшевые. —Это,конечно, но он хорошо относится к вам с Гарри.Может быть тогда Сириус Блэк? —Он официально преступник, да и слабо я представляю Блэка в магазине, —сказала Габриэль.—Но всё равно, я ему благодарна.Такой подарок перед матчем с Гриффиндором! Это сильно!***
Наступило время обеда, и друзья спустились в Большой зал. Факультетские столы опять отодвинуты к стенам; посреди зала один общий стол, на котором накрыто на двенадцать человек За столом уже сидят Дамблдор, МакГонагалл, Снейп, Стебль, Флитвик и завхоз Филч в старомодном поношенном фраке вместо обычной коричневой куртки, двое робких первокурсников, мрачного вида слизеринец–пятикурсник и золотое трио. Габи, Роб и Азалия подошли к столу. — Веселого Рождества! — поздравил их Флитвик и добавил: — Нас мало, и мы решили, что глупо сидеть за разными столами. Садитесь, мы вас ждем. Друзья все трое уселись на дальнем конце стола… — Хлопушки! Берите, Северус. — Дамблдор протянул Снейпу большую серебряную. Снейп неохотно протянул руку. Дернул ее за шнурок, хлопушка взорвалась, и в руке у Снейпа очутился островерхий колпак на верху которого красовалось чучело грифа. Гарри и Рон с улыбкой переглянулись. Снейп изобразил корявое подобие улыбки и передал колпак Дамблдору, Дамблдор тут же нахлобучил его вместо своей обычной шляпы волшебника. — Ну, что вы? Угощайтесь! — Дамблдор с сияющей улыбкой оглядел сидящих. Едва Габи протянула руку к блюду с жареным картофелем, как дверь в зал снова открылась и вплыла — по–другому не скажешь — профессор Трелони. На ней было длинное зеленое платье, расшитое блестками, в нем она еще больше походила на стрекозу–переростка. — Сивилла! Вот так сюрприз! — воскликнул Дамблдор и привстал. — Я глядела в магический кристалл, господин директор, — ответила Трелони мистическим, потусторонним голосом. — И к своему вящему удивлению, увидела себя: я покидаю свое одинокое убежище и спускаюсь к вам. Разве могу я бросать вызов судьбе? И я поспешила сюда. Прошу вас простить мне опоздание… — Ну, разумеется, какой разговор?.. — У Дамблдора в глазах заплясали лукавые огоньки. — Позвольте начертать вам стул. И директор на самом деле начертал в воздухе волшебной палочкой стул, он медленно завертелся, повисел немного и приземлился между Снеггом и МакГонагалл. Трелони, однако, не села, она обвела сидящих взглядом огромных глаз и вдруг вскрикнула: — Я не смею, профессор! Если я сяду, нас будет тринадцать. Не забывайте: когда вместе обедают тринадцать человек, кто первый встанет, тот первый умрет. — Давайте, Сивилла, забудем сегодня эту примету, — нетерпеливо ответила МакГонагалл. — Садитесь скорее, индейка остынет. Профессор Трелони немного помедлила, смежила веки, поджала губы и опустилась на стул с таким видом, как будто предвидела — стол сейчас поразит молния. Профессор МакГонагалл тотчас запустила разливную ложку в ближайшую супницу. — Не желаете супу с потрохами, Сивилла? — спросила она. Трелони как не слышала. Открыла глаза и снова оглядела присутствующих — А где же любезный профессор Люпин? —спросила Габриэль. — Ему опять нездоровится, — ответил Дамблдор и жестом пригласил всех начинать трапезу. — Бедный Люпин, надо же заболеть на Рождество! — Вы, конечно, знали об этом, Сивилла? — спросила МакГонагалл, подняв брови. Трелони бросила на соседку ледяной взгляд. — Разумеется, знала, Минерва. Но не в моих правилах выставлять напоказ всеведение. Обычно я себя веду так, словно у меня нет Третьего глаза. Зачем волновать людей? — Это многое объясняет. — Должна сказать, Минерва, — в голосе Трелони вдруг пропала потусторонность, — профессор Люпин недолго пробудет с нами. И кажется, он сам знает, что время его на исходе. Я как–то предложила ему поглядеть в магический кристалл, так он просто сбежал. Габи лишь подавила смешок.Понятно почему Люпин сбежал. Даже ему было противно находиться рядом с этой наркоманкой. — Его можно понять, — сухо отозвалась МакГонагалл. — Едва ли профессору Люпину в ближайшее время что–то грозит, — вмешался Дамблдор приветливым, но все же слегка повышенным голосом, что положило конец пререканиям профессоров. — Северус, вы ведь сварили ему еще одну порцию зелья? — Да, господин директор. — Вот и прекрасно! Стало быть, он скоро поправится. Дерек, вы еще не пробовали свиных сарделек? Попробуйте, очень рекомендую, — обратился Дамблдор к первокурснику. Тот отчаянно покраснел и дрожащими руками приблизил к себе миску с сардельками. До самого конца пиршества Трелони вела себя вполне сносно. Сидели за столом еще два часа, Гарри и Рон в рождественских колпаках из хлопушек перепробовали все кушанья.Они первые встали из–за стола, и профессор Трелони громко вскрикнула: — Мои дорогие! Кто из вас встал первый? — Не знаю. — Рон смущенно глянул на Гарри. — По–моему, это не имеет никакого значения, — холодно заметила профессор МакГонагалл. — Если только за дверью не стоит сумасшедший с топором, готовый отрубить голову первому, кто выйдет в холл, —отшутилась Габи. Все, даже Рон, засмеялись. Трелони была оскорблена до глубины души.***
Спустя несколько дней Габи узнала, что Гарри тоже подарили «Молнию», но её забрал декан. Когтевранка дурой не была, поэтому предложила Дафне, спрятать метлу у себя. Гринграсс так и сделала. Единственное, что оставалось Габи, это не попадаться на глаза Гермионе «которой больше всех надо» Грейнджер. Габи понимала, что если гриффиндорка узнает, что «Молния» в Хогвартсе не одна, то плакала победа Когтеврана в этом году горькими слезами.Да и если бы Джонсон узнал из-за кого они проиграли, он задушил бы Грейнджер собственными руками. Через неделю после начала семестра состоялся первый матч. Слизерин встречался с Когтевраном и выиграл с небольшим перевесом.На «Молнию» внимания так никто и не обратил. После проигрыша Слизерину, в котором были виноваты, по мнению Финна, Фрэнсис и Чжоу, тот увеличил количество тренировок до пяти в неделю. Ведь совсем скоро их ожидала встреча с Гриффиндором.***
Январь незаметно сменился февралем, а холода все еще держались.Изнурительные тренировки не прекращались ни на минуту,"Молния» всё ещё пряталась у Дафны, встреча с Гриффиндором приближалась. За обедом в Большом Зале Гарри презентовал всем новую метлу."Молнию». — Где ты ее взял, Гарри? — Дашь мне полетать? — Ты уже пробовал летать на ней? — Теперь когтевранцы проиграют! Они все летают на «Чистометах–7»! Тут же подскочил Фин, семья которого раскошелилась на «Нимбусы 2001» и «Нимбус 2002» для команды.Покрасневший от злобы капитан мрачно оглядел гриффиндорцев. Казалось, что ещё немного и всё… —На «Чистомёте» твоя бабушка летает, —выкрикнула Габриэль. Вороны одобрительно загалдели. —Моя бабушка летает лучше чем вся сборная Когтеврана! —поддержал гриффиндорца его сокурсник. —Молодые люди! —в спор уже вмешался Флитвик—Немедленно извинитесь! Гриффиндорец злобно хмыкнул и выдавил —Извини. После извинений когтевранцы демонстративно покинули Зал.***
«Матч против Гриффиндора будет проигран», —так подумала Габи, наблюдавшая за противостоянием Гарри и Чжоу.Она точно знала, кто выиграет.Даже несмотря на то, что большинство квоффлов было забито ею. Вскоре прозвучал свисток мадам Трюк.В руках Гарри был снитч. Внизу на трибунах бушевали гриффиндорцы, кричали до хрипоты «ура!». — Молодец! Молодец! — твердил как заведенный Вуд. В это время Габриэль смотрела на счёт 100:250 в пользу Гриффиндора —Да, уж, сегодня хороший день, чтобы спиться, —пробурчала Габи.—Так опозориться! —И это ты называешь позором, —к ней подсел высокий шатен, ни кто иной, как Седрик Диггори.—Ты отлично сыграла.Настоящая бомбардирка. — Спасибо, ты тоже неплохой ловец.Даже очень хороший, просто понимаешь, любой выигрыш Гарри это не только мой личный провал, но и провал Когтеврана Гриффиндору. Мне кажется, что таким образом гриффиндорцы самоутверждаются, —поделилась Габи. —И ничего Поттер не лучше тебя.Тебя, например, хвалит Снейп.Он когда твою работу проверял, сказал что ты очень толковая и поставил Превосходно, а твоему брату поставил Отвратительно, представляешь.Так что не грусти.Давай сходим в Хогсмид и выпьем пива, как два настоящих лузера, проигравших Гарри Поттеру.***
Риддл был не рад, что Габи идёт в Хогсмид, но всё же, узнав, что та не одна, тот её сразу отпустил. Вечером Седрик встретил её у Большого зала и они вместе удалились из Хогвартса.Всю дорогу до Хогсмида пуффендуец очень галантно придерживал Габи за руку, что бы та не дай Боже подскользнулась. В семь когтевранка в сопровождении Седрика дошла до Трёх Мётел без каких либо происшествий. В пабе пуффендуец обходительно помог Габи усесться за высокий стул у барной стойки. Когтевранка была очень смущена таким исходом событий и сильно раскраснелась. —Прости, я не думала, что я настолько низкая, —смутилась она, —Ничего страшного, —отмахнулся Седрик, —подрастёшь. —Здравствуйте молодые люди, —Мадам Розмерта развернулась к ним на высоких каблуках, —что вы будете? Трактирщица улыбнулась и протянула им меню. —Мне пожалуйста сливочное пиво и шоколадное мороженое, —Габи отдала ей меню. —Мне тоже самое, что и даме, —трактирщица ушла, оставив их наедине.Затем Седрик повернулся к Габи и сказал—Полностью доверяю твоему вкусу. Когтевранка широко улыбнулась. —Какую честь вы оказали мне, любезный сэр. Седрик по-доброму усмехнулся и продолжил смотреть на Габи. —Знаешь, я могу рассказать, тебе кое-что… Габи кивнула, и пуффендуец продолжил —У тебя удивительные друзья.Лучшие из тех, кого я видел.Мне самому кажется, что ты хороший друг.Я видел, как та Дафна со Слизерина прятала твою «Молнию» явно подаренную Блэком и болела за тебя на матчах.Как тебе помогали Азалия и Роберт, когда была вся эта катавасия с философским камнем и тайной комнатой.И это приводило меня в восторг. Я никогда ничего лучше не видел и каждый раз, когда старый глупец Дамблдор приводит в пример настоящей дружбы Золотое Трио, я думаю о тебе и твоих друзьях.Ведь ты подружилась с этими ребятами со Слизерина, несмотря на всю эту анти-слизеринскую пропаганду.В то время, как Золотому трио важно на каком факультете человек и как он относится к Дамблдору, тебе же важно, насколько этот человек хорош внутренне и это хорошо.Ты ведь знаешь, что на самом деле важно и это хорошо.К сожалению, я не могу сказать того же о друзьях твоего брата.Шестой Уизли явно желает только денег, а магглокровка Грейнджер явно затисалась в их компанию для политкорректности. Седрик прокашлялся в кулак, а затем посмотрел на мадам Розмерту —Не удивлюсь, если завтра, а то и сегодня наша встреча станет достоянием общественности. Трактирщица быстро поставила рядом с ними миски с мороженым и бутылки сливочного пива и пошла к другим клиентам. Вскоре парень и девушка принялись за трапезу.Через полчаса миски и бутылки были уже пусты. Седрик внимательно осмотрелся, затем выразительно посмотрел на часы и спросил. —Мы ещё посидим или пойдём? —Наверное, пойдём, скоро ужин.Нас могут хватиться. Седрик кивнул, расплатился с трактирщицей, и они вместе покинули таверну.Проходя мимо «Сладкого королевства», пуффендуец посмотрел на Габи и промолвил. —А может ну его? Когтевранка кивнула, и пара быстро вошла в магазин. Седрик, как настоящий джентльмен, присматривал сладости, не только себе, но и Габи.Хогсмид они покинули с двумя огромными пакетами со сладостями. Дорога обратно не заняла много времени, однако на пол пути к замку им встретился огромный чёрный пёс. Тот злобно смотрел на Седрика. Пуффендуец уже намеревался достать палочку, как вдруг… —Стой подожди, может я попробую. Пуффендуец недоверчиво посмотрел на неё,но всё же пропустил вперёд. Габи села на колени рядом с псом и прошептала —Сириус, я знаю, что это ты.Всё хорошо, иди. Седрик–хороший парень.Он меня не обидит.Он просто испугался. Гримм внимательно осмотрел её и ушёл. —Ты не думала стать магозоологом, у тебя получается ладить с животными. Габриэль лишь хмыкнула. Сириус Блэк не животное***
Вечером Седрик и Габриэль быстро присоединились к толпе, уходящих студентов и прошли незамеченными. Когтевранка, надеявшаяся отдохнуть после свидания, вскоре была разбужена Азой. Спустившись в гостиную, Габи узнала, что Сириус Блэк был в замке и чуть не убил Рона Уизли. —Боже и почему он его не убил, —грустно промолвила Габриэль. Замок снова обыскивали сверху донизу.На рассвете в гостиную спустился профессор Флитвик и сказал, что Блэк опять ускользнул. На другой день по всему замку были приняты более жесткие охранные меры.Профессор Флитвик учил главные входные двери распознавать Блэка по увеличенному портрету. Филч носился по всем закоулкам и коридорам, заколачивал все щели и мышиные норы. Сэра Кэдогана уволили, его портрет отправили обратно на пустынную площадку восьмого этажа. На входе в башню Гриффиндор опять появилась Полная Дама, отреставрированная специалистами. Она все еще нервничала и согласилась вернуться на работу при одном условии: ей дадут дополнительную охрану. Специально для нее наняли грозного вида троллей, которые ходили по коридору, злобно хрюкали и мерились дубинками. Рон в мгновение ока стал знаменитостью.Первый раз в жизни не Гарри, а он был в центре всеобщего внимания. И надо сказать, ему это нравилось. Хотя он все еще окончательно не пришел в себя после ночных переживаний, он взахлеб рассказывал всем и каждому об этом происшествии, украсив его россыпью подробностей: «Сплю это я и вдруг слышу, как будто кто–то что–то рвет. Я подумал — это во сне. Но тут, представляете, чувствую сквозняк… Проснулся, гляжу: полог с одной стороны сорван. Я повернулся, а он прямо надо мной стоит… как скелет. Волосы колтуном. В руке огромный нож, сантиметров тридцать, а то и сорок. Смотрит на меня, а я на него. Я как заору — и его как ветром сдуло. —Держу пари ему это нравится, —сказала Габи подсевшей к ней Дафне. —Ага, ещё никогда Уизелу не уделяли столько внимания, —согласилась слизеринка. Прослушав эту душераздирающую историю, девочки со второго курса вернулись к своим делам. А Рон обратился к Гарри: — Как ты думаешь, почему он исчез? —Не хотел смотреть на тебя, Рон. Даже у заключённых в Азкабане есть вкус, —прыснула когтевранка.***
В пасхальные каникулы никакого отдыха не получилось. Третьекурсникам по всем предметам задали горы домашних заданий. Терри Бутт был на грани нервного срыва. И не он один. — И это называется каникулы! — взорвался на третий день Энтони Голдштейн. — Экзамены еще через сто лет! О чем только они себе думают! И это перед предстоящим матчем Гриффиндор—Слизерин. Дурдом. Этот матч свел с ума всех гриффиндорцев. Последний раз они выиграли Кубок семь лет назад, когда ловцом был легендарный Чарли Уизли (второй сын в семье Уизли). И теперь все наверняка ждут того же от Гарри. Матч был назначен на субботу. Габи сидела на трибуне рядом с друзьями слизеринцами и наблюдала самую большую несправедливость на свете.Гриффиндорцы и пуффендуйцы, ну и некоторые когтевранцы размахивали алыми флагами с изображенным на них львом, эмблемой Гриффиндора, или транспарантами с надписями типа «ВПЕРЕД, ГРИФФИНДОР!» и « КУБОК — ЛЬВАМ!». В то время как на трибуне Слизерина сидело примерно двести болельщиков в зеленых одеждах, на их знаменах поблескивала зеленая змея, а в самом первом ряду, как и все вокруг него одетый во все зеленое, сидел профессор Снейп и мрачно ухмылялся. Габи, не выдержав всего этого, отвернулась. Это психологическое давление,—возмутилась она. —А ты ожидала чего-то другого от «справедливых» и благородных»? —не унимался Риддл. — А вот и сборная Гриффиндора! — завопил Ли Джордан, который, как обычно, выступал в роли комментатора. — Поттер, Белл, Джонсон, Спиннет, Уизли, Уизли и Вуд. Все признают, что это лучшая сборная факультета Гриффиндор за последние несколько лет… Громкие недовольные выкрики, донесшиеся с трибуны Слизерина, заглушили комментарий. — А вот на поле появилась команда Слизерина, — продолжил Джордан, когда на стадионе воцарилась относительная тишина. — Ее выводит капитан сборной Маркус Флинт. Он произвел в своей команде некоторые замены и, похоже, предпочел габариты мастерству… Трибуна Слизерина, где и сидела Габриэль с друзьями, снова неодобрительно завопила. —Это оскорбление других игроков, —разозлилась когтевранка, —Магглы в этом случае меняют судью. —Сместить Ли Джордана–голубая мечта Слизерина, —сказал ей Тео. —И не только, —Седрик Диггори уселся рядом с Габи и протянул той шоколадных лягушку. Послышался свисток,и четырнадцать игроков взмыли в воздух. — Мяч у сборной Гриффиндора, Алисия Спиннет, сжимая в руках квоффл, устремляется к кольцам Слизерина. Давай, Алисия! — начал комментарий Джордан. — О, нет — квоффл перехватывает Уоррингтон. Уоррингтон летит на половину поля Гриффиндора… БАМ! — его останавливает бладжер. Отличная работа, Джордж Уизли! Уоррингтон роняет квоффл, его подхватывает… да, это Джонсон, и мяч снова у гриффиндорцев! Ну давай же, Анджелина! Она великолепно обводит Монтегю… осторожно, Анджелина, это бладжер! ГОЛ! ДЕСЯТЬ — НОЛЬ В ПОЛЬЗУ ГРИФФИНДОРА! Джонсон, победно вскинув сжатый кулак, облетела кольца Слизерина, а под ней бушевало от восторга алое море… ОЙ! Анджелина чуть не слетела с метлы — в нее внезапно врезался Маркус Флинт. — Извини! — буркнул Флинт, когда внизу раздался возмущенный рев стадиона. — Я ее не заметил! — Бросьте, мисс! — проворчал Фред, но мадам Трюк дунула в свисток, и Алисия полетела к кольцам Слизерина, чтобы пробить пенальти. — Давай, Алисия! — прервал воцарившуюся на стадионе тишину голос Ли Джордана. — ДА! ОНА ПЕРЕИГРЫВАЕТ ВРАТАРЯ! ДВАДЦАТЬ — НОЛЬ В ПОЛЬЗУ ГРИФФИНДОРА! Перед кольцами в это время парил Вуд. Зубы его были крепко сжаты. — Разумеется, Вуд — великолепный голкипер! — прокомментировал Ли Джордан, пока Флинт дожидался свистка мадам Трюк — Просто потрясающий! Его очень сложно обвести, ужасно сложно. ДА! ПОВЕРИТЬ НЕ МОГУ! ВУД СПАСАЕТ СВОИ ВОРОТА! — Мяч у Гриффиндора… нет, уже у Слизерина, — продолжал Ли. — Нет, Гриффиндор снова перехватывает мяч. Квоффл у Кэти Белл, она устремляется к кольцам Слизерина… ЭТО БЫЛО НАМЕРЕННОЕ НАРУШЕНИЕ! Мадам Трюк, пронзительно свистнув, подлетела к Монтегю и начала что–то кричать ему. Минуту спустя Кэти отлично выполнила пенальти, переиграв вратаря Слизерина. — ТРИДЦАТЬ — НОЛЬ! — завопил Джордан, — НУ ЧТО, ПОЛУЧИЛ ЗА СВОЮ НЕЧЕСТНУЮ ИГРУ, ГРЯЗНЫЙ… — Джордан, если вы не можете комментировать непредвзято… — перебила его профессор МакГонагалл. — Я только описываю то, что происходит, профессор! — возмутился тот. — Ха–ха! — опять завопил Ли Джордан, увидев, как слизеринские загонщики разлетаются, держась за головы. — Опоздали, ребята! Сил у вас не хватит опередить «Молнию»! А теперь мяч снова у Гриффиндора, его перехватила Анджелина Джонсон, сбоку от нее летит Флинт… Ткни его в глаз, Анджелина! Профессор, это всего лишь шутка, просто шутка… О, нет, Флинт отбирает у нее мяч, разворачивается в сторону колец Гриффиндора… Давай, Вуд, останови его! Но Флинт забросил квоффл в кольцо под громкие аплодисменты трибуны, где сидели болельщики Слизерина. А Джордан произнес настолько нехорошее слово, что профессор МакГонагалл попыталась отобрать у него волшебный микрофон. — Извините, извините, профессор! — затараторил Джордан. — Больше не повторится! Итак, Гриффиндор ведет со счетом тридцать — десять, мяч у Гриффиндора, и… Это был самый грязный матч, который когда либо видела Габи. Разъяренные тем, что сборная Гриффиндора сразу вышла вперед, слизеринцы пытались овладеть мячом любыми средствами. Боул ударил Спиннет битой и объяснил мадам Трюк, что перепутал ее с бладжером. Джордж Уизли в отместку ударил Боула локтем в лицо. Мадам Трюк снова назначила два пенальти, и Вуд в зрелищном броске снова спас свои кольца, а разрыв увеличился до тридцати очков. Кэти забросила еще один мяч, и счет стал пятьдесят — десять. Фред и Джордж Уизли, подняв биты, окружили ее на тот случай, если кто–то из слизеринцев захочет отомстить ей за успех. Боул и Дерек воспользовались их отсутствием и направили оба бладжера в Вуда. Тяжелые черные мячи один за другим врезались капитану гриффиндорцев в живот, и Вуд задохнулся, согнулся пополам и соскользнул с метлы. К счастью, он не разжал руки и потому не упал на землю, а просто повис на метле. Мадам Трюк была вне себя от ярости. — Нельзя атаковать вратаря, если квоффл находится за пределами штрафной площадки! — пронзительно завопила она, обращаясь к Дереку и Боулу. — Пенальти! Анджелина безошибочно выполнила штрафной удар, и наконец разрыв составил пятьдесят очков. Несколько мгновений спустя Фред Уизли направил бладжер в Уоррингтона и выбил из его рук квоффл, а Анжелина подхватила его и забросила в кольцо Слизерина, увеличив счет. Семьдесят — десять. Зрители орали так громко, что охрипли.Преимущество Гриффиндора теперь составляло шестьдесят очков, и если бы Гарри сейчас удалось поймать снитч, то Кубок школы по квиддичу был бы в их руках. — Пенальти! Пенальти! В жизни не видела такого грязного приема! — закричала мадам Трюк, подлетая к скрючившемуся на своем «Нимбусе-2001» Малфою. —ПОГАНЫЙ УБЛЮДОК! — завопил Ли Джордан, предусмотрительно вскочив с микрофоном в руках и отпрыгнув подальше от профессора МакГонагалл. — ПОГАНЫЙ, ГРЯЗНЫЙ… о профессор МакГонагалл вовсе не собиралась делать ему замечания. Она потрясала кулаком, со злобой глядя на Малфоя, и яростно выкрикивала что–то, не замечая, что ее остроконечная шляпа упала на землю. Алисия попыталась выполнить штрафной, но была так зла, что сильно промахнулась. Происшествие вывело гриффиндорцев из себя, а игроки Слизерина, воодушевленные поступком Малфоя, наоборот, почувствовали себя куда увереннее. — Мяч у Слизерина, Слизерин атакует; Монтегю забрасывает мяч, — простонал Ли Джордан. — Семьдесят — двадцать в пользу Гриффиндора… — Квоффл у Анджелины Джонсон, — донесся до Габи голос Ли Джордана. — Давай, Анджелина, ДАВАЙ! Девушка зажмурилась и тут… — ОНА ЗАБИЛА! ОНА ЗАБИЛА! — завопил Джордан. — Гриффиндор ведет со счетом восемьдесят — двадцать! Гарри всем телом резко наклонился вперед, отрывая от метлы обе руки.Он вышел из пике, вскинув руку в воздух, и стадион взорвался аплодисментами и криками. Гарри взмыл над ревущими трибунами, в ушах его стоял странный звон, а в кулаке Габи заметила крошечный золотой мячик, беспомощно хлопающий серебряными крылышками. Сборная Гриффиндора получила школьный кубок по квиддичу.***
В те дни ликовала даже погода — с наступлением июня дни стали жаркие и безоблачные, природа словно приглашала прогуляться по лугам или поваляться в траве, прихватив с собой пару литров ледяного тыквенного сока, сыграть партию–другую в плюй–камни или хотя бы просто наблюдать, как гигантский кальмар лениво рассекает гладь озера. Но никто и помыслить не мог ни о чем подобном — надвигались экзамены, и, вместо того чтобы прохлаждаться в окрестностях, когтевранцы безвылазно сидели в замке, отчаянно пытаясь сосредоточиться на учебе и стараясь не обращать внимание на манящие порывы летнего ветерка, залетающего в окна. Даже Фреду и Джорджу Уизли пришлось унизиться до зубрежки — им предстояло сдавать экзамены по Суперотменному Волшебству. У Перси задача была куда серьезнее — он готовился к сдаче ЖАБА (Жутко Академической Блестящей Аттестации). Это была самая высокая степень, получаемая в Хогвартсе. Перси собирался поступать на службу в Министерство магии, и ему требовались высшие оценки. С началом экзаменационной сессии на замок опустилась удивительная, почти неестественная тишина. В понедельник, ближе к обеду бледные и замученные третьекурсники выходили с экзамена по трансфигурации, обсуждая результаты и горько жалуясь на трудность заданий — требовалось, например, превратить фарфоровый чайник в черепаху. Сетования Гермионы из–за того, что ее черепаха получилась уж очень похожей на морскую вместо обычной, вызывали только всеобщее раздражение; остальным подобные проблемы казались откровенно смехотворными.Раздражали они не только менее успевающих учеников, но и отличницу Габриэль, которая терпеть не могла эти жалобы. — У моей носик от чайника так и остался вместо хвоста, вот кошмар–то… — Кто-нибудь слышал: могут черепахи дышать паром? — Смотрю, а на панцире синий узор от чайника. Думаете, снизят за это баллы? Вот проблемы, так проблемы, а не это всё. Во вторник Габриэль ждали одни из самых тяжёлых экзаменов—нумерология и древние руны.Два часа в пыльных и душных кабинетах и, наконец, та была свободна до ленча. Затем торопливый ленч и снова, без передышки, наверх, на экзамен по заклинаниям. Азалия оказалась права: профессор Флитвик и в самом деле решил вынести на экзамен Веселящие чары. Габи, разволновавшись, слегка переборщила и довела Роба, на котором демонстрировала свое искусство, до припадков истерического хохота, так что беднягу на целый час пришлось поместить для успокоения в отдельную комнату, прежде чем он сам смог взяться за выполнение задания. После ужина студенты поспешили в Общую гостиную, но не отдыхать, а готовиться к следующим экзаменам — по истории магии, маггловедению, зельям и астрономии. История магии и маггловедение пронеслись одним неинтересным и нудным потоком. В тот же день их ожидал и экзамен по зельям, самый лёгкий из всех. Габриэль быстро сгустила Морочащую закваску, и Снейп с мрачной улыбкой нацарапал в своих записях ей сто. Затем была астрономия — темной ночью, на площадке самой высокой из башен.После обеда в среду сдавали травологию — экзамен проходил в оранжереях, на солнечном пекле, и у многих обгорели шеи. И, вернувшись в Общую гостиную, все только и мечтали о блаженном часе завтрашнего дня, когда все будет позади. Последним экзаменом — в четверг утром — была защита от темных искусств. Профессор Люпин устроил самое диковинное испытание, какое только можно вообразить, — полосу препятствий на пересеченной местности. Надо было перейти вброд глубокую заводь — в ней засел гриндилоу; преодолеть цепочку канав, полных красных колпаков; прошлепать по участку болотной топи, не поддаваясь на сбивающие с пути хитрости фонарника. И в конце концов, забравшись в дупло старого дуба, сразиться с очередным боггартом. — Превосходно, Гарри Габи, — негромко заметил Люпин, когда близнецы, радостно улыбаясь, показались из дупла. — Высший балл.***
После обеда Гарри нагнал Габриэль в коридоре. —О, ты откуда? —подивилась девушка, оглядев запыхавшегося брата. —С Прорицаний, —ответил ей Гарри. —Понятно… —глумливо произнесла сестра.—Что эта старая идиотка опять предсказывала тебе смерть? —Хуже, —помрачнел Гарри и протянул ей бумажку. —Это произойдет сегодня ночью. Темный Лорд одинок и брошен друзьями, покинут последователями. Его слуга провел в заточении двенадцать лет. Сегодня вечером, до наступления полуночи, слуга обретет свободу и выйдет в путь, чтобы воссоединиться с господином. С поддержкой верного слуги Темный Лорд воспрянет вновь, еще более великим и ужасным, чем когда–либо доселе. Вечером… до полуночи… слуга… отправится… на воссоединение… с господином… Глаза когтевранки округлились. —Старая идиотка!!! Она в курсе, что этим не шутят! —Габи, ты не могла бы сходить сегодня со мной ночью? Проверить вдруг он воскрес, — предложил гриффиндорец. —Ты перегрелся,Гарри? —прямо спросила когтевранка.—Нет, уж увольте.***
Габи была уверена, что в эту ночь Гарри точно пойдёт со своими дружками смотреть на Волдеморта. Когтевранка, сидя вечером в Большом зале, рассказала об этом друзьям. Тео Нотт повертел пальцем у виска, Блейз прыснул. —Я планирую пойти с ними.Мало ли что может случиться, —сказала им Габи. —Нет, Габи, нет.Слушай я понимаю, что он твой брат, но ты не можешь вечно спасать его задницу, —в принципе здраво рассудил Тео. —Ну, а зачем тогда нужны братья? —задал резонный вопрос Роб. —Гарри как никак не чужой человек.Она не чужой человек мне.Так что без всяких разговоров я пойду с Габриэль. —Стой, —выкрикнула Азалия—вдруг с вами что-то случится? Я тоже пойду. —Нет, Аза, такие жертвы нам не нужны.Я тоже пойду с тобой, —прозрел Теодор Нотт. —И я. — И я. Раздались голоса Дафны и Блейза. Габриэль улыбнулась и посмотрела на друзей.Всё-таки в одном Дамблдор был прав: дружба-это сила.***
В одиннадцать процессия из слизеринцев и когтевранцев выдвинулась из замка. Вместе с ними шёл и подслушавший их разговор Седрик Диггори. Габи и её друзья аккуратно и осторожно преследовали гриффиндорцев, спрятанных под мантией.Те, настолько оживлённо спорили, что даже не замечали ничего вокруг в том числе и хвоста. Вдруг послышались тяжелые шаги огромных мягких лап. Прямо на гриффиндорцев из темноты скакал гигантский угольно–черный пес со светящимися белесыми глазами.Сделав прыжок, пес передними лапами ударил Поттера в грудь, и Гарри опрокинулся навзничь, ощутив лицом волну густой длинной шерсти и горячее дыхание зверя, перед глазами сверкнули дюймовые клыки. Гарри бросился на зверя и обеими руками вцепился в мохнатую шкуру, но чудище стряхнуло его и унесло Рона с такой легкостью, словно тот был тряпичной куклой. Габриэль в ужасе пошла за ними.Ей нужно было немедленно остановить Сириуса, пока он не натворил дел. — Люмос! — с трудом выговорила она. Огонь на конце палочки высветил из темноты корявый ствол дерева привел их прямо под сень Гремучей ивы, и ее ветви, скрипя, словно под сильным ветром, хлестали во все стороны. И там, у основания бугристого ствола, Габи увидела черного пса; тот затаскивал Рона в широкий подземный провал меж корней. Рон отчаянно сопротивлялся, но его голова и полтуловища уже сползли в дыру.Теперь на поверхности осталась только нога Рона, которой он зацепился за корень, сопротивляясь собаке, тащившей его в подземелье; словно выстрел, прозвучал жуткий треск — нога сломалась и в ту же секунду пропала из виду. Когтевранка, не скрывая ухмылки, пошла за гриффиндорцами. В считанные секунды они были у ствола Ивы. Живоглот первый нырнул внутрь, призывно махнув распушенным по–лисьи хвостом. Габи с друзьями поспешила за ним — пролезла в нору головой вперед и по земляному накату соскользнул на пол низкого туннеля. Глотик поджидал неподалеку, его глаза сверкали в свете волшебной палочки Гарри. Еще мгновение — и рядом приземлилась Гермиона. Она очень выразительно посмотрела на собравшихся здесь студентов. —Что вы тут забыли? —грозно спросила она. —Тоже что и ты, —ответила ей Габи и повернулась к гриффиндорцу.—Привет, братик! Гарри удивился, заметив когтевранцев, слизеринцев и пуффендуйца, однако так ничего и не сказал, так как, они очень спешили, хотя двигаться пришлось чуть не на четвереньках. Идти сложившись вдвое, было тяжело, друзья начали задыхаться и каждый вдох отзывался болью. Но вот туннель пошел вверх, затем свернул, и Живоглот куда–то исчез. Сбоку Габи увидела слабый свет, падающий из какой–то дыры. Они с друзьями на мгновение замерли, переведя дух, подошли к ней, подняли волшебные палочки — и заглянули внутрь. С той стороны оказалась комната — пыльная и разоренная. Обои клочьями свисали со стен, весь пол в грязи, мебель сломана, словно кто–то ее крушил, окна заколочены досками. Габи взглянула на Азалию, вид у нее был изрядно напуганный, но она согласно кивнула. Габи протиснулась в проем и огляделась. Комната была пуста, но справа виднелась открытая дверь, ведущая в полутемный коридор. Седрик сжал руку Габи, его широко открытые глаза пробежали по забитым окнам. — По–моему мы в Визжащей хижине. Подростки тоже огляделись, рядом стояло разбитое деревянное кресло на трех ножках и с выломанными подлокотниками. Гарри с сомнением покачал головой: — Это не привидения натворили. Габи хотелось отшутиться, но тут же передумала. Над головами у них послышался какой–то скрип — на втором этаже явно что–то происходило. Друзья уставились в потолок, Седрик с такой силой ухватился за руку Габи, что у неё онемели пальцы. Обернувшись к ней, Габи вопросительно подняла брови —друзья, соглашаясь, кивнули еще раз. Тихо вышли в прихожую и начали подниматься по шаткой лестнице. Все вокруг покрывал толстый слой пыли, но на полу виднелась широкая чистая полоса: видно, что–то тащили наверх, и совсем недавно. Поднялись на темную площадку. — Нокс, — произнесли вместе как можно тише, и свет на концах палочек погас. Перед ними была единственная чуть приоткрытая дверь. Подкравшись, они услышали внутри какое–то движение, чей–то приглушенный стон и короткое басовитое мурлыканье. Друзья в последний раз обменялись взглядами и кивками. Твердой рукой выставив перед собой волшебную палочку, Гарри ударом ноги широко распахнул дверь. На великолепной кровати с пыльным пологом на четырех столбах возлежал Живоглот. Увидев вошедших, он опять громко заурчал. А рядом с кроватью на полу, обхватив ладонями ногу, вывернутую под неестественным углом, сидел Рон. —О, ты ещё жив, —оглянувшись отметила Габи. —Не дождёшься, Поттер, —пробурчал он. —Я та может быть и не дождусь, но вот Сириус возможно, —усмехнулась она. —Сириус? —Гермиона вопросительно посмотрела на Габи. —Да, Сириус, он анимаг, дорогая Гермиона.И сейчас он где-то здесь, —объяснила когтевранка. —Как ты догадалась? —не унималась Гермиона. —Всё очень просто.Нас с Гарри всё это время преследовал чёрный пёс.Огромный чёрный пёс.В это время вся страна искала Блэка. Он не отставал от нас даже в Хогвартсе. В ту ночь, когда Сириус напал на Рона, я возвращалась вместе с Седриком из Хогсмидда и встретила того милого чёрного пёсика.К Седрику он отнёсся негативно, но я смогла его успокоить.Я ещё тогда знала, кто он. Пёс, следивший за нами с Гарри, был уж больно странен, да и взгляд у него был очень человеческий.Да и подслушанный разговор явно говорил об его невиновности… —Что? —округлила глаза Грейнджер, но не успела ничего возразить, как вдруг послышался крик Рона.Все обернулись. За близнецами стоял какой–то человек, скрытый тенью. Он громко захлопнул дверь в комнату. Грива спутанных грязных волос свисала ниже плеч; не будь глаз, горевших в глубоких глазницах, его можно было бы принять за мертвеца — воскового цвета кожа так туго обтягивала кости лица, что оно походило на череп, желтые зубы оскалились в усмешке. Это был Сириус Блэк. — Экспеллиармус! —каркнул он, направив на друзей волшебную палочку Рона. Палочки слизеринцев, когтевранцев и пуффендуйца вырвались из рук и, взмыв в воздух, оказались у Блэка. —Я так и знал, что один из близнецов всё-таки верит в мою невиновность, —голос Блэка звучал неровно, надтреснуто, как будто он давно разучился говорить, —сначала я думал это ты Гарри, но я был приятно поражён. Габриэль оказалась настолько же умна, насколько и красива.Тебе, Гарри, стоит слушать твою сестру для разнообразия.На Когтевран дур не берут. Ну, а ты Гарри–очень храбрый парень. Истинный сын Гриффиндора. Я так и знал, что ты придешь помочь другу. Твой отец сделал бы то же самое для меня… Храбрый ты парень, не побежал за преподавателями… Прими мою признательность… это все упрощает… Издевательское упоминание об отце обожгло Гарри точно каленым железом. В душе поднялась кипящая ненависть, не оставившая места страху; впервые в жизни он захотел взять в руку волшебную палочку не для того, чтобы защититься, а чтобы напасть и убить. Не размышляя, Гарри рванулся вперед, но его тут же оттащили две пары рук. — Не надо, Гарри, — заплетающимся языком прошептала Габи. Рон же, поднявшийся на ноги несмотря на боль, повернулся к Блэку. — Если ты хочешь убить Гарри, тебе придется убить и нас вместе с ним! — яростно крикнул он, побледнел еще больше и от слабости его шатнуло в сторону. Что–то вспыхнуло в темных глазах Блэка. — Ты лучше ляг, — спокойно сказал он. — А то еще больше повредишь ногу. — Ты слышал? — спросил Рон нетвердым голосом. С силой вцепившись в плечо Гарри, он как–то сумел удержаться на ногах. — Тебе придется убить всех троих! Усмешка Блэка стала шире. — Только один умрет этой ночью… —Питер Петтигрю? —предположила Габи. —Точно.Пять баллов Когтеврану.—продолжил Блэк.Анимаг приближался к Габриэль—И ты наверное уже знаешь, кто или что он такое? Когтевранка покачала головой. —Ничего страшного, я расскажу, —пожал плечами Блэк. — Не трогай её — Гарри рванулся из рук Рона и Гермионы. — Гарри! — всхлипнула Гермиона. — Остановись! — Он убил наших родителей! — Гарри бешеным усилием освободился от хватки приятелей и кинулся на Блэка. Он забыл о магии, забыл, что мал ростом, хрупок, что ему всего тринадцать, тогда как Блэк — высокий взрослый мужчина. Единственное, что он сознавал — он хочет причинить Блэку боль, какую только сможет, и ему в этот миг было все равно, какой силы удар он получит в ответ. То ли ошеломленный нелепостью атаки, то ли еще по какой причине, но Блэк не воспользовался волшебной палочкой. Одной рукой Гарри крепко схватил высохшее запястье Блэка, стараясь его обезоружить, а вторая рука, сжатая в кулак, врезалась костяшками во вражескую скулу и они оба отлетели к стене. Полыхнула ослепительная вспышка — из волшебных палочек в руке Блэка хлестнула огненная струя, прошедшая в каком–то дюйме от лица Гарри.Потом те с грохотом попадали.Подростки бросились их поднимать.Слава Мерлину, те не были сломаны. И тут Блэк неожиданно отпустил его, вскрикнув от боли Блэк полулежал, прислонясь спиной к стене, его впалая грудь часто вздымалась и опускалась, глаза неотрывно следили за Гарри, который медленно подошел к нему и направил волшебную палочку Блэку прямо в сердце. — Что, Гарри, собираешься убить меня? — прохрипел тот. —Не делай этого, —выкрикнула Габи. —Вот вот послушай сестру, —вторил он ей. Гарри остановился над врагом, палочка смотрела Блэку в грудь. Вокруг левого глаза беглеца расплывался багровый кровоподтек, из носа текла кровь. — Ты убил моих родителей. — Голос Гарри чуть дрожал, но рука с волшебной палочкой оставалась твердой. Блэк смотрел на него запавшими глазами. — Я и не отрицаю, — почти шепотом сказал он. — Но если бы ты знал всю историю с начала до конца… — Всю историю? — Ярость стучала у Гарри в висках. — Ты продал их Волан–де–Морту — вот все, что мне нужно знать! —Выслушай, Гарри, это может быть важно, —выкрикнула когтевранка. — Тебе придется выслушать меня. — Голос Блэка зазвучал настойчивее. — Ты пожалеешь, если не… если не узнаешь… — Я знаю гораздо больше, чем ты думаешь, — ответил Гарри, и его голос дрожал все сильнее— Ты ведь никогда не слышал, что она тогда кричала? Моя мама… Волан–де–Морт хотел убить меня… А она пыталась его остановить… Ты виноват во всем… И все из–за тебя… В этот самый миг мимо Гарри метнулась рыжая молния, Живоглот прыгнул на Блэка и распластался у него на груди, заслонив его. Блэк моргнул, скосил на него глаза —Уйди, — буркнул он, стараясь отцепить кота. Но кот крепко вцепился когтями в мантию Блэка. — Мы здесь! — неожиданно крикнула Гермиона. — Здесь, наверху! С нами Сириус Блэк! Скорее! Блэк испуганно дернулся, так что Живоглот едва удержался. Гарри крепче стиснул палочку. «Немедленно убей!» — загремело у него в мозгу, но на лестнице уже звучали шаги, а он все стоял, не в силах шевельнуться. Дверь с грохотом распахнулась, все стремительно обернулись. В потоке красных искр в комнату ворвался профессор Люпин — в лице ни кровинки, в поднятой руке волшебная палочка. Его Горящий взгляд скользнул по ним всем. — Экспеллиармус! — приказал Люпин. Волшебная палочка Гарри снова вылетела из его рук; та же участь постигла и другие. Люпин проворно схватил их и прошел внутрь комнаты, не спуская глаз с Блэка. У того на груди по–прежнему сидел Живоглот. Гарри остался стоять на месте, испытывая внезапно подступившую опустошенность. Он не убил. Блэка теперь опять отдадут в руки дементоров. Профессор Люпин заговорил необычным взволнованным голосом: — Где он, Сириус? Гарри поднял глаза на Люпина: что тот говорит? О ком? Все снова посмотрели на Блэка. Лицо узника решительно ничего не выражало, минуту он лежал не шелохнувшись, потом очень медленно поднял руку и указал на Рона. Гарри озадаченно оглядел пространство справа и слева от приятеля, который был тоже явно сбит с толку. — Но тогда… — Люпин глядел на Блэка так пристально, словно пытался прочитать его мысли. — Почему он до сих пор не открыл себя? Разве что… — Глаза Люпина расширились, как будто он увидел позади Блэка нечто такое, чего не видел никто другой. — Разве что это был он… Он, а не ты?.. Но ты не успел мне это сказать. Блэк, не сводя с Люпина немигающего взгляда исподлобья, чуть приметно кивнул. — Профессор Люпин, — не вытерпел Гарри, — что здесь… Закончить вопрос ему не удалось, он увидел такое, от чего слова застряли у него в горле. Опустив волшебную палочку, Люпин подошел к Блэку взял за руку и помог встать — Живоглот при этом слетел на пол, — после чего по–братски обнял Блэка. У Гарри возникло ощущение, что его желудок куда–то провалился. — Не может быть! — ахнула Гермиона. Люпин отпустил Блэка и повернулся к ней. Гермиона вскочила, устремив на Люпина дикий взгляд — Вы… вы… — Гермиона… — Вы с ним… — Гермиона, успокойся… — Я никому ничего не говорила! — взорвалась Гермиона. — Я скрывала правду ради вас! — Гермиона, пожалуйста, выслушай меня! — гаркнул Люпин. — Я все сейчас объясню… Гарри заколотила дрожь, но уже не от страха, а от злости. — Я верил вам! — от волнения у него срывался голос. — А вы все это время были его другом! — Это не так! — возразил Люпин. — Я не был ему другом двенадцать лет… Но теперь стал им снова… Дай мне объяснить… — Не верь ему! — надрывалась Гермиона. — Не верь, Гарри. Это он помогает Блэку проникать в замок, он тоже хочет тебя убить. Он оборотень! Наступила звенящая тишина. Теперь все взоры были прикованы к Люпину. А он оставался на удивление спокоен, хотя и побледнел. — Не все меряется обычной меркой, Гермиона. Ты угадала из трех раз всего один. Я не помогал Сириусу проникнуть в замок и, уж конечно, не желаю Гарри смерти… — Непривычная судорога пробежала по его лицу. — Но не буду спорить — я действительно оборотень. Лицо Люпина окаменело. С видимым усилием он повернулся к Гермионе и спросил: — Давно ты узнала? — Давно, — нехотя призналась та. — Когда писала реферат для профессора Снейпа. — Он будет в восторге, — холодно заметил Люпин. — Снейп и затеял этот реферат, потому что надеялся, кто–нибудь да сообразит, что означают симптомы моей болезни… Ты, наверное, проследила по лунному календарю, что я заболеваю всегда в полнолуние? Или обратила внимание на то, что, увидев меня, боггарт превращался в луну? — И то и другое, — ответила Гермиона. Люпин невесело засмеялся. — Для своих лет ты исключительно умная колдунья. — Вовсе я не умная, — гневно отозвалась та. — Была бы поумнее, я бы давно всем рассказала, кто вы такой! —Да все и так знают. По крайней мере, преподаватели. — Дамблдор пригласил вас преподавать, зная, что вы оборотень? — Рон задохнулся от изумления. — Простите, а он что, с ума сошел? —задала вопрос Габриэль. — Многие именно так и думают, — кивнул Люпин. — Как только он ни убеждал преподавателей, что я не опасен! — На этот раз он ошибся! — не выдержал Гарри. — Вы все время помогали ему! — Он указал на Блэка. Тот подошел к кровати и сел, закрыв лицо трясущимися руками. Живоглот вспрыгнул на постель рядом и, мурлыча, уселся беглецу на колени. Рон, придерживая ногу, отодвинулся. —Я не помогал Сириусу, — повторил Люпин. — И если вы дадите наконец мне возможность, я вам все объясню. Определив, какая палочка кому принадлежит, он одну за другой бросил их хозяевам. — Ну вот. — Люпин засунул собственную палочку за пояс. — Вы вооружены, мы — нет. Теперь вы готовы слушать? Они не знали, что и думать. Может быть, это военная хитрость? — Если вы не помогаете ему, как вы узнали, что он здесь? — спросил гриффиндорец, с ненавистью глядя на Блэка. — Помогла Карта, — ответил Люпин. — Карта Мародеров.Я проследил по ней у себя в кабинете… — Вы знаете, как она действует? — усомнился Гарри. — Разумеется, знаю. — Люпин нетерпеливо взмахнул рукой. — Он ведь принимал участие в ее создании. Лунатик — это он, потому что оборотень, —вдруг поняла Габи. —Верно. Меня так называли друзья еще в школе. — Значит, это вы ее создатель… — Сейчас важно другое. Я весь вечер не отрывал от нее глаз, поскольку догадывался, что вы трое непременно попытаетесь тайком выбраться из замка и навестить Хагрида до казни гиппогрифа. И я оказался прав, не так ли? Он прошелся по комнате взад и вперед, поднимая пыль и поглядывая на гриффиндорцев. — Скорее всего, вы укрылись старой мантией твоего отца, Гарри… — Откуда вы знаете про мантию? — Я много раз видел, как Джеймс исчезал с ее помощью. Фокус в том, что даже если вы скрыты мантией–невидимкой, на Карте Мародеров вас все равно видно. Я видел, как вы пересекли поле и вошли в хижину Хагрида. Через двадцать минут вы оттуда ушли и отправились обратно в замок. Но теперь с вами был еще кое–кто. — Никого больше не было! — возразил Гарри. — Я не поверил своим глазам, — по–прежнему меряя комнату шагами и не обращая внимания на слова Гарри, продолжал Люпин. — Решил, что в Карте, должно быть, произошел какой–то сбой. Как он мог оказаться с вами? — Да не было с нами никого! — И тут я заметил еще одну точку. Она быстро приближалась к вам и была помечена именем Сириуса Блэка… Я видел, как вы столкнулись, наблюдал, как он затащил двоих под Гремучую иву. Тебя, Рон,и ... —Питера Петтигрю, который должен быть мёртв лет эдак так двенадцать, —продолжила когтевранка. —Точно, —отозвался Люпин. Люпин подошел к Рону. Казалось, он даже задержал дыхание — так внимательно рассматривал крысу. — Ну что? — еще раз спросил Рон. Он с трудом удерживал ее, и ему было явно не по себе. — Причем здесь моя крыса? — Это не крыса, — процедил сквозь зубы Сириус Блэк. — Что вы такое говорите? Конечно, крыса. — Нет, не крыса, — негромко подтвердил Люпин. — Ты держишь за хвост волшебника. — По имени Питер Петтигрю, — добавил Блэк. — Он анимаг.***
—Хорошо, —вздохнув сказала Габи, —если Короста анимаг, то она по логике должна превратиться в человека. —Мыслишь правильно, но всему своё время, —улыбнулся Люпин, а затем повернулся к Сириусу.— Давай — Люпин крепко сжал крысу одной рукой, другой поднял волшебную палочку. — Действуем на счет «три». Раз, два, три! Все кругом озарилось бело–голубой вспышкой из двух волшебных палочек; на какую–то секунду Короста зависла в воздухе, ее черное тельце бешено извивалось, Рон взвыл, и крыса с негромким стуком упала на пол. Сверкнула еще одна слепящая вспышка и тогда… Как будто они наблюдали за ростом дерева в замедленной киносъемке. Проклюнулась и стала увеличиваться голова, появились побеги–конечности. Еще миг — и на том месте, где только что была крыса, стоял человечек, скрючившийся от страха и заламывающий руки. Живоглот на кровати зашипел, заворчал, шерсть у него на спине встала дыбом. Перед ними предстал коротышка, едва ли выше Гарри и Габи; жидкие бесцветные волосы растрепаны, на макушке изрядная лысина; кожа на нем висела, как на толстяке, исхудавшем в одночасье. Вид был облезлым, как у Коросты в последнее время. Да и вообще что–то крысиное сохранилось в остром носике, в круглых водянистых глазках. Прерывисто дыша, он оглядел комнату и бросил быстрый взгляд на дверь. — Ну здравствуй, Питер, — приветливо произнес Люпин, как будто в Хогвартсе по три раза на дню крысы превращались в старых школьных друзей. — Давненько не виделись. — С–с–сириус… Р–р–римус… — даже голос у Петтигрю остался писклявым. Он вновь быстро покосился на дверь. —Гарри, —шепнула Габи,—ты слышал писклявый голос,верно? Поттер кивнул. — Мои друзья… мои добрые друзья. Рука Блэка с волшебной палочкой взлетела, но Люпин перехватил ее, послав Блэку предостерегающий взгляд, и, повернувшись к Петтигрю, снова заговорил в самом непринужденном тоне. —Могу я? —Габриэль вышла вперёд.—Как вы все знаете меня зовут Габриэль Мари Поттер, я сестра Гарри.И да мы живы, —когтевранка повернулась к Петтигрю.Тот судорожно сглотнул.—И знаете, Питер, мы тут, беседовали о том, как погибли наши родители. И вообще о той ночи. —Боюсь, ты пропустил кое–какие подробности, пока визжал на кровати… —злобно добавил Блэк. — Римус, — задыхаясь, вымолвил Петтигрю, и все увидели капли пота, выступившие на его одутловатом лице. — Ты ведь не веришь ему, правда? Он пытался убить меня, Римус… — Это мы уже слышали, — ответил Люпин уже гораздо холоднее. — Мне хотелось бы прояснить с твоей помощью несколько мелочей, если не возражаешь. — Он явился сюда, чтобы опять мучить меня и убить! — неожиданно завопил Петтигрю, указывая на Блэка. Габи бросилось в глаза, что он ткнул в Блэка средним пальцем — указательный на правой руке отсутствовал. — Он убил Лили и Джеймса, а теперь охотится и на меня. Помоги мне, Римус… Блэк устремил на Петтигрю ледяной взгляд, и лицо его стало особенно похоже на череп. — Никто не станет тебя мучить и убивать, — успокоил школьного приятеля Люпин. —Прежде надо кое в чем разобраться. — Разобраться? — взвизгнул Петтигрю, по–прежнему украдкой озираясь и бросая взгляды то на заколоченные окна, то на единственную дверь. — Я знал, что он будет преследовать меня! Знал, что вернется! Я двенадцать лет этого ждал! — Ты знал, что Сириус собирается бежать из Азкабана? — сдвинул брови Люпин. — Да ведь оттуда никто никогда не убегал! — На его стороне темные силы, какие нам и не снились! — пронзительно завыл Петтигрю. — Как иначе он смог оттуда вырваться? Тот–Кого–Нельзя-Называть наверняка кое–чему его научил! Комнату огласил невеселый жутковатый смех Блэка. — Значит, это Волан–де–Морт меня кое–чему научил? Петтигрю вздрогнул, словно Блэк пригрозил ему хлыстом. — Что, страшно слышать имя старого хозяина? — спросил Блэк — Не виню тебя, Питер. Его команда не очень-то была тобой довольна! Верно говорю? — Не понимаю тебя, Сириус, — промямлил Петтигрю, дыша все чаще; теперь все его лицо блестело от пота. — Не от меня ты прятался эти двенадцать лет, — усмехнулся Блэк. — Ты скрывался от прежних дружков Волдеморта. Я кое–что слышал в Азкабане, Питер… Все они думают, что ты мертв, иначе тебе пришлось бы держать ответ перед ними… Они много чего интересного говорили во сне, особенно об одном обманщике, который надул их. Волдеморт ведь отправился к Поттерам по твоей наводке. И там его ожидал крах. Но не все же сторонники Волдеморта кончили дни в Азкабане, не так ли? Их еще достаточно много, они выжидают время, прикинулись, будто осознали свои заблуждения… Пронюхай они, что ты жив, Питер… —Я был туп и самонадеян, когда согласился на помощь Петтигрю, —услышала Габи голос Тома. —Самокритика–хорошо, Том. — Не понимаю… о чем ты, — снова повторил Петтигрю. Вытер лицо рукавом и поднял глаза на Люпина. — Ведь ты не веришь этой… всей этой чепухе, Римус? — Должен признаться, Питер, мне трудно понять, зачем невиновному человеку жить двенадцать лет в облике крысы, — невозмутимо ответил Люпин. — Невиновный, но смертельно испуганный! — вновь сбился на крысиный визг Петтигрю. — Если сторонники Волдеморта настроены против меня, то лишь потому, что я отправил в Азкабан одного из их главарей — этого шпиона Сириуса Блэка! Лицо Блэка исказилось. — Да как ты смеешь! — Голос его зазвучал точно рык гигантского волкодава, которым он недавно был. — Это я шпионил для Волдеморта? Я никогда не пресмыкался перед теми, кто могущественнее меня! Это ты, Питер, шпион. Никогда не пойму, как же я не сообразил это еще тогда. Тебе всегда нравились большие и сильные друзья,которые покровительствовали бы тебе.Такими были мы… Я и Римус… И Джеймс… — Профессор Люпин? — неуверенно вступила в разговор Габриэль. — Могу… могу я кое–что сказать? — Разумеется, Габриэль, — любезно разрешил Люпин. — Э–э–э… мистер Блэк… Сириус… — робко проговорила она. Услышав эти слова, Блэк вздрогнул и внимательно взглянул на девочку: очевидно, давно отвык от подобной вежливости. — Позвольте вас спросить, как… как вам удалось выбраться из Азкабана без помощи темной магии? — Благодарю! — исступленно выдохнул Петтигрю, отчаянно кивая, ей. — В самую точку! Именно это я и хотел… Но Люпин взглядом заставил его умолкнуть.Блэк чуть нахмурился, глядя на крестницу, но не потому, что рассердился — казалось, он обдумывает ответ. — Сам не знаю как, — медленно произнес он. — Думаю, единственной причиной, почему я не потерял рассудка, была мысль, что я невиновен. Ее не назовешь счастливой мыслью, дементоры не могли высосать ее… но она сохранила мой разум и самосознание. А когда приходилось уж совсем круто, я превращался у себя в камере… становился собакой. Вы же знаете, дементоры ничего не видят, — он сглотнул, — они воспринимают людей только через их эмоции… И они ощущали только, что мои чувства в эти часы делаются менее… менее человеческими, менее сложными. Скорее всего, они думали, что я схожу с ума, как все остальные узники. Это их не беспокоило. Но я был очень слаб, и не было никакой надежды, что я с ними справлюсь без волшебной палочки… Летом я увидел Питера на той фотографии… Я догадался, что он в Хогвартсе, рядом с Гарри. Идеальная позиция для нападения, если однажды он проведает, что Темный Лорд вновь набирает силы… Петтигрю мотал головой, безмолвно шевелил губами, но, будто загипнотизированный, не сводил глаз с Блэка. —… Я не сомневался, он нанесет удар, когда будут союзники… Продаст им последних Поттеров. Кто тогда посмеет сказать, что он предал Волдеморта? И его примут назад с почестями… Так что видите, я должен был действовать… Ведь я единственный знал, что Питер еще жив… И у меня в голове как будто зажегся свет. Дементоры не могли мне помешать. Это не было счастливым чувством, это была навязчивая идея, она придавала мне силы, проясняла ум. И однажды вечером, когда дементоры принесли еду, я выскользнул в открытую дверь в облике пса… Им настолько сложнее улавливать чувства животных, что они были сбиты с толку… Я был так истощен, что сумел пролезть сквозь решетки… В обличье пса переплыл пролив, побежал на север и так добрался до окрестностей Хогвартса… Все это время жил в лесу… Только однажды вышел — уж очень захотелось посмотреть квиддич… Ты летаешь так же здорово, как твой отец, Гарри… Он посмотрел на Гарри, и тот первый раз не отвел взгляда. — Поверьте мне, — прохрипел Блэк. — Поверьте. Я не предавал Джеймса и Лили. Я бы скорее сам умер. И близнецы поверили. — Неправда! — Петтигрю упал на колени, словно их кивок был смертным приговором. Подавшись вперед, он пополз к Сириусу, молитвенно сложив руки. — Сириус… это же я… Питер… твой друг… ты же не станешь… Блэк оттолкнул его, и Петтигрю опрокинулся. — На моей мантии и без тебя достаточно грязи! — Римус! — заголосил Петтигрю, повернувшись теперь к Люпину и умоляюще извиваясь перед ним. — Ведь ты не веришь ему… Разве Сириус не сказал бы тебе, что они переменили план? — Нет, не сказал бы, если думал, что я шпион, — ответил Люпин. — Наверное, ты именно так и думал и потому не сказал мне, Сириус? — мимоходом заметил он поверх головы Петтигрю. — Прости меня, Римус, — вздохнул Блэк. — О чем разговор, Бродяга? — сказал Люпин, закатывая рукава. — Прости и ты меня, что я столько лет считал тебя предателем. — Да чего уж тут… — Тень улыбки скользнула по изможденному лицу Блэка. И он тоже принялся закатывать рукава. — Убьем его вместе? — Да, вместе, — сурово произнес Люпин. — Не надо, пожалуйста… вы не можете… — заверещал Петтигрю и пополз к Рону. — Рон… Разве я не был тебе добрым другом… Твоим домашним любимцем? Ты не дашь им убить меня, правда? Ты ведь на моей стороне! Но Рон смотрел на него с отвращением: — И я разрешал тебе спать в моей постели! — Мой добрый мальчик… добрый хозяин… Ты не допустишь этого… Я был твоей крысой… ласковым зверьком… — Крыса, как видно, получилась из тебя лучше, чем человек.И хвастать тут нечем, — жестко оборвал его Блэк. Рон побледнел от боли и передвинул сломанную ногу, чтобы Петтигрю не мог до нее дотянуться. Тот развернулся на коленях, подполз к Гермионе и Габриэль, и ухватил их за края мантий. — Милые девочки… умные девочки… Вы… ты не позволите им… Спасите меня… Гермиона и Габриэль выдернули мантии из его пальцев и, потрясенные, отступили назад, к стене. Петтигрю колотила неудержимая дрожь, он медленно повернулся к Гарри. — Гарри… Гарри… ты так похож на отца… просто вылитый Джеймс… — Как ты смеешь обращаться к Гарри? — В глазах Блэка полыхнуло бешенство. — Как смеешь смотреть ему в глаза? Говорить об отце? — Гарри, — прошептал Петтигрю, подползая к тому и протягивая руки. — Гарри, Джеймс не стал бы меня убивать… Он бы понял, Гарри, он пощадил бы меня… Блэк с Люпином ухватили Петтигрю за плечи и оттащили. Он плюхнулся на пол, глядя на них снизу вверх и трясясь от ужаса. — Ты продал Лили и Джеймса Волдеморту. — Блэка тоже била дрожь. — Будешь еще отрицать это? Петтигрю зарыдал. Это было жуткое зрелище — он походил на лысого младенца–переростка, съежившегося на полу. — Сириус, Сириус, что я мог поделать? Темный Лорд… ты себе не представляешь… У него такое оружие, что уму непостижимо… Меня запугали, Сириус, я же никогда не был храбрецом, как ты, Римус или Джеймс… Я не хотел того, что случилось… Меня вынудил Тот–Кого–Нельзя–Называть. — Не лги! Ты стал его шпионом еще за год до гибели Джеймса и Лили! Ты был его осведомителем! — Его… его власть была безгранична, — хлюпнул Петтигрю. — Что бы я выиграл, если бы стал противиться ему? — Да. Что бы ты выиграл, Питер, в борьбе с самым злым волшебником всех времен? — Блэк клокотал от ярости.— Всего–навсего несколько невинных жизней. — Ты не понимаешь, Сириус! — проскулил Петтигрю. — Он убил бы меня. — Значит, надо было умереть, — прорычал Блэк. — Умереть, а не предавать друзей. — Мы бы все так поступили ради тебя! Блэк и Люпин встали плечом к плечу и подняли волшебные палочки. — Ты должен был понимать, — произнес Люпин тихо, — если тебя не убьет Волдеморт, то это сделаем мы. Прощай, Питер. Гермиона закрыла руками лицо и отвернулась. — Нет! — вдруг крикнула Габи. Она бросилась вперед и загородила Петтигрю, повернувшись к волшебным палочкам. — Нельзя его убивать! — сказала она, задыхаясь. — Нельзя! И Блэк, и Люпин были потрясены — Из–за этого выродка ты лишилась родителей, — прохрипел Блэк. — Этот пресмыкающийся кусок дерьма хладнокровно убил бы и тебя. И даже не повел бровью. Ты его сейчас слышала. Для него собственная вонючая шкура значит больше, чем вся твоя семья. — Знаю, — тяжело дыша, сказала Габи. — Мы отведем его в замок и передадим дементорам. Они отвезут его в Азкабан… Но не убивайте его. — Габи! — простонал Петтигрю и обнял её колени. — Ты… Спасибо тебе… Я не стою этого… Спасибо… — Прочь от меня! — гневно выпалила Габи, с омерзением сбрасывая с себя руки Петтигрю. — Я поступаю так не ради тебя. Я уверена, мой отец не захотел бы, чтобы его лучшие друзья стали убийцами из–за такого, как ты. Никто не шелохнулся и не издал ни звука, лишь слышалось неровное, с присвистом, дыхание Петтигрю, прижавшего к груди кулачки. Блэк с Люпином переглянулись и одновременно опустили палочки. — Решай, у тебя есть на это право, — признал Блэк. — Но подумай хорошенько… подумай, что он совершил… — Пусть его отправят в Азкабан, — повторила Габи. — Он это заслужил, как никто.***
С того дня прошла неделя.Сириус Орион Блэк был полностью оправдан, ему была возвращена палочка и выплачена неплохая моральная компенсация. Габриэль, как и Гарри, была очень рада за Сириуса, но несмотря на это близнецы думали только о встрече с Дурслями. Результаты экзаменов были объявлены в последний день семестра. Габи получила десять Превосходно. Перси, горделивый староста школы, получил-таки высшие оценки по ЖАБА, а Фред и Джордж едва наскребли скудные баллы по СОВ, зато Гриффиндор, во многом благодаря блестящей игре близнецов в квиддич, третий год подряд победил в межфакультетском соревновании. Так что прощальный банкет проходил среди красно–золотого убранства. Габи криво усмехнулась и развернулась к друзьям.Мысль о ближайшей встрече с Дурслями неприятно давила на неё.В это самое время огромные двери Большого Зала распахнулись и в зал вошёл похорошевший Сириус Блэк. Когтевранка, не помня себя от счастья, выбежала из-за стола и кинулась на шею Блэку. —Сириус!!! —Габриэль радостно взвизгнула. —И тебе привет, золотко, —приветливо поздоровался он.Затем он повернулся к гриффиндорскому столу и крикнул.—Гарри, иди сюда. Гриффиндорец, заметив Сириуса, мигом прибежал к нему и сестре. —У меня для вас подарок, —сказал Сириус, широко улыбаясь. —Ты заберёшь нас на лето? —спросил Гарри. —Лучше, —ответил он и с той же улыбкой вручил им бумагу. —Свидетельство об опекунстве. Мэрлин, Сириус ты лучший, —когтевранка была в не себя от радости. 7 июня 1994 года Сириус Орион Блэк стал опекуном Гарри и Габриэль Поттеров. В жизни близнецов началась новая веха.