Magnum Opus

Делай только то, что дается тебе легче всего, но делай это изо всех сил.

***

Однако настоящие трудности ожидали впереди.И было их целых шесть.Шесть рыжих несдержанных трудностей.И звались они Уизли. Они встретились случайно в кафе-мороженом Флориана Фортескью. В тот жаркий летний день 1994 года Сириус пригласил близнецов и Касси на прогулку в Косой переулок–отдохнуть и повеселиться. —Я достал отличные билеты на Чемпионат мира по квидиччу. Он пройдёт в конце месяца, —тут крёстный повернулся к сидевшей рядом Кассиопее. —Ты пойдёшь? У меня есть ещё один билет. —Да, конечно, я не разу ещё не была на матчах по квиддичу, —призналась она. Сириус шокировано округлил глаза и покачал головой. —Это, конечно, не дело.Но ничего мы это исправим. Крёстный с нежностью посмотрел в глаза спутнице.Гарри и Габи переглянулись и широко улыбнулись друг другу. —Мне кажется, они уже всё знают, —прошептал на ухо Кассиопее Сириус. —Ничего страшного в этом не вижу, —также шёпотом сказала она. Как только жара спала Сириус и его спутники хотели было уходить, но тут услышали громкий крик —Гарри! Гарри! Гарри!!! Все в кафе разом обернулись.Рыжее семейство, переругиваясь между собой, вошло в заведение.Во главе всей этой процессии была матриарх семейства Уизли-Молли. За ней шёл Артур с Фредом и Джорджем, по бокам Перси, Рон и Джинни. Сириус, успевший расплатиться, вместе с близнецами и Кассиопеей настороженно оглянулись.Кольцо главы рода блестело в лучах солнца. Молли и Артур покосились на него. —Гарри, Габи, вы в курсе, что вас обыскались все в Министерстве? —Артур вопросительно посмотрел на близнецов.—Где вы были два месяца? Почему не появлялись у Дурслей? Близнецы переглянулись.Никто не знал, что ответить. —Потому что они были у меня, Артур,—спокойно произнёс Блэк.—Я их магический опекун. Сириус протянул ему бумагу. —Более того, я стал лордом Блэком и ввёл близнецов в Род. Лицо Молли и Артура перекосились от гнева.Кассиопея вопросительно посмотрела сначала на близнецов, потом на Сириуса. —Ты ведь мог поступить по другому. Детям было лучше под опекой Дамблдора с Дурслями.Я не думаю, что у тебя, Сириус, хватит сил защитить их От-Сами-Знаете-Кого.—Молли горделиво подняла голову вверх. Блэк нарочито громко рассмеялся. —Эти Дурсли– это худшее, что могло случиться с близнецами.Я вообще удивлён, что они ещё не возненавидели магглов после них.А подождите,кто их отправил к ним? Дамблдор.А что касается, Тёмного Лорда, друзья, он мёртв и мёртв давно, так что не будите лихо, пока оно тихо. Сириус и его спутники встали со своих мест и вышли из кафе. Молли и Артур злобно смотрели им в след.

***

—Нам предстоит небольшая прогулка, — громогласно объявил после завтрака крёстный,—в ходе которой очень важно не привлекать лишнего внимания магглов.Нельзя допустить, чтобы Статут о Секретности был нарушен...Это понятно?Думаю,что да..,—и поджав губу обвёл близнецов с Кассиопеей внимательным взглядом,таким образом проверяя достаточно ли по маггловски они выглядят и не вызовут ли их толстовки,джинсы и мартинсы—а именно в это они и были одеты—каких-либо подозрений.Но ничего. Они с Гарри выглядели как обычные маггловские подростки.Выпусти их в Лондон— никто и не поймёт,что они волшебники и не просто волшебники, а одни из самых известных на островах,ведь выглядели они как магглы.Самые обыкновенные. —Сойдёт,—махнула рукой Кассиопея, после чего Сириус взяв их с Гарри за руки аппорировал. Через несколько секунд они оказались в какой-то лесистой местности.Было прохладно, на горизонте справа неясная зеленая полоска предвещала близкий рассвет.Сириус, близнецы и его девушка пробирались через чащу в поисках портала. —Ближайший от нас — на вер­шине Стотсхед Хилл, —объяснил им Блэк, показывая на чёрный бугор впе­реди за деревней Оттери-Сент-Кэчпоул. —Недалеко, кстати, живут Уизли.Так что у нас есть возможность встретиться с ними, —сквозь зубы сказала Габриэль. Сириус кивнул.Дальше они шли по темному, влажному проселку, ведущему в деревню; тишину нарушал только звук их шагов. Миновали деревню, забрезжило, чернильный мрак сменила темная синева. У Габи замерзли руки и ноги—тёплая парка и мартинсы совсем не помогали.Кассиопея же то и дело посматривала на часы. Скоро начался подъем на Стотсхед Хилл, дыхания на разговор уже не хватало; ноги то проваливались в неприметные кроличьи норы, то скользили по гус­той траве. Каждый вдох вызывал в легких резь, мышцы стало сводить, еще немного, и Габи совсем выбьется из сил. Но вот наконец путники вышли на ровную пло­щадку. —Ищите портал внимательно.Он может быть где угодно, —сказал им Сириус. Компания разбрелась в разные стороны.Минуты че­рез две дремлющий воздух взорвался криком: — Иди сюда, Артур! Сюда, сынок, мы нашли его! В этот момент Габриэль услышала, как Сириус тихо матернулся. —Уизли здесь, —у лорда Блэка было такое лицо как будто ему предложили обменять именье Блэков на Нору Уизли. —Сириус, успокойся и не поддавайся на их провокации.Ты прекрасный крёстный отец.Дети тебя так любят.—поддержала его Касси. —Да, ты права, идёмте, —компания сделала шаг навстречу Уизли. — Амос! — Мистер Уизли улыбнулся и зашагал к кри­чавшему человеку.Все остальные последовали за ним. —Лорд Блэк, —Амос обернулся и учтиво поклонился, —я полагаю это ваши… —Дети, —продолжил за него Сириус Блэк, —Гарри Джеймс Поттер-Блэк и Габриэль Мари Поттер-Блэк.А эта обворожительная особа, —Сириус посмотрел на Кассиопею, —моя девушка Кассиопея Гилберт. —Рад со всеми познакомиться.Это мой сын Седрик, —представил он его. Седрик Диггори — статный юноша лет семнадцати — был капитаном и ловцом пуффендуйской команды по квиддичу. — Привет, — поздоровался со всеми Седрик. Все тоже приветствовали Седрика, кроме Сириуса. Он только холодно кивнул — все еще не про­стил Седрику свидание с Габриэль в минувшем году. — Амос! —Мистер Уизли вновь окликнул его. Тот снова обернулся к нему вместе с Седриком и остальной компанией. —Сириус! —Артур был явно зол на Блэка, но плохо это скрывал. Сириус уже подумал что-то ответить Артуру, как вдруг тот радостно затараторил, держа Амоса за руку. — Знакомьтесь, это Амос Диггори, — представил его мистер Уизли. — Сотрудник Отдела по регулированию и контролю за магическими существами. Все закивали.Артур Уизли же явно был рад тому, что теперь Диггори обратили на него внимание. —Долго добирались, Артур? — спросил отец Сед­рика. —Да нет, — ответил мистер Уизли. — Мы живем вон там, за той деревней. —А вы? Лорд Блэк? —Нет, мы аппарировали с Гриммо 12,—ответил лорд Блэк.—А поднялись мы рано от того, что я стал ранней пташкой.Встаю и радуюсь каждому новому дню. Артур злобно взглянул на Сириуса.Тот лишь хмыкнул и состроил рожицу, однако в его взгляде читалось одно «Не посадите вы меня больше в Азкабан.» —Нам пришлось встать в два, верно, Седрик? Жду не дождусь, когда он сдаст тест на трансгрессию… Нет, я не жалуюсь. Чемпионат мира по квиддичу! Да я не пропус­тил бы его за мешок галлеонов, а наши билеты пример­но столько и стоят. Но мне еще повезло…— Он добродуш­но оглядел братьев Уизли, Гермиону и Джинни. — Это все твои, Артур? —Нет, только рыжие, — усмехнулся мистер Уизли, указывая на своих детей. — Это Гермиона, приятельница Рона и Гарри. —Мерлин мой! —Амос Диггори с широко раскрытыми повернулся к Гарри.—Гарри Поттер?! — М-м-м… да, — сказал Гарри. Он уже привык, что при встрече с ним люди с любо­пытством таращатся на его шрам, но все равно чувство­вал себя неловко. — Конечно, Седрик рассказывал о тебе, — заговорил Амос Диггори. — Рассказывал, как выиграл у тебя в про­шлом году… Я еще ему сказал: «Да, Седрик, тебе будет что рассказать внукам… Ты победил Гарри Поттера!» Гарри не знал, что ответить, Сириус сжал кулаки, а Седрик слегка смутился. —Гарри сорвался с метлы, папа, — сказал он. — Я же говорил тебе… Это был несчастный случай. —Да, но ты-то не сорвался! — шумно развеселился Амос, хлопнув сына по спине. — Ты такой скромный, та­кой джентльмен… Но побеждает лучший. Уверен, Гарри согласен со мной! Один упал с метлы, другой нет. Кто луч­ше летает? Не надо быть гением, чтобы ответить на этот вопрос. —Кажется, уже пора. — прервал их мистер Уизли,бросив взгяд на часы. — Не знаешь, Амос, кто-нибудь еще подойдет? —Нет… Лавгуды там уже неделю, а Фосетт не достал билетов, — покачал головой мистер Диггори.— А боль­ше тут никто не живет из наших. —Никто, — согласился мистер Уизли. — Осталась минута… Приготовились. Сириус посмотрел на Гарри, Габриэль и Кассиопею. — Надо просто коснуться портала всего только одним пальцем. Не без усилий — мешали громоздкие рюкзаки — все сгрудились вокруг старого башмака, который дер­жал Амос Диггори. Вершину холма овевал холодный ветер, все стояли тесным кольцом, никто не произнес ни слова. И Габи вдруг подумала, какой странной показалась бы эта сцена случайно забредшему сюда магглу. Больше десяти человек, из них трое взрослых мужчин и молодая женщина, вцепились в старый, драный баш­мак и чего-то ждут в рассветном сумраке…никак сбежавшие из психбольницы пациенты. — Три…— шепнул Сириус, одним глазом косясь на часы. — Два… Один… Свершилось! Габи словно рвануло крюком за живот; ноги оторвались от земли; справа и слева — Гарри и Герми­она плечом к плечу; всех куда-то уносит вой ветра, ко­ловращение красок, указательный палец прилип к баш­маку, как иголка к магниту… Ноги вдруг врезались в землю, на неё налетел Гарри, и оба упали; башмак с глухим стуком шлепнулся возле самой головы Габи.

***

Они брели вверх по утонувшему в тумане полю вдоль длинных рядов палаток. Многие смотрелись почти обыч­но — их хозяева явно постарались придать им магловский вид, хотя и допускали промашки — кто приделал печную трубу, кто добавил шнурок для колокольчика или флюгер. На полпути встретилось роскошное сооружение из полосатого шелка, подобное дворцу в миниатюре, с живыми павлинами, разгуливающими у входа. Малфои Была даже трехэтажная палатка с несколькими башенками, а еще немного дальше — конструкция с па­лисадником, прудиком для купания птиц, солнечными часами и фонтаном. Участок был на самой опушке леса. На воткнутом в землю шесте красовалась табличка: «Блэки». Габриэль оглянулась и поняла, что участок был рядом с участком Уизли. —Классное соседство у нас будет, —подумала Габриэль. —Да, уж, —подтвердил Том,положа ей руку на плечо. Девушка чуть с ужасом не отпрыгнула.Прикосновение Тома было тёплым, очень тёплым, как и у любого нормального человека. Это пугало. Сириус в это время любовался результатами своей работы.Палатка стояла ровно и выглядела просто чудесно. —Вам помочь соседи? —поинтересовался Сириус. —Не надо, —злобно ответил, пытавшийся вбить колышек, Артур.

***

— Сто тысяч мест, —начал объяснять им Сириус,пока— Я слышал, что по заданию Министерства здесь целый год трудились пятьсот человек. Маглоотталкивающие чары тут на каждом дюйме. Весь год, как только маг­глы оказывались где-то поблизости, они вдруг вспомина­ли о каком-нибудь неотложном деле, и им приходилось срочно убираться восвояся, благослови нас Мэрлин , — добавил он нежно, направляясь к ближайшему входу уже окруженному шумной толпой колдуний и волшебников. — Первоклассные места! — заметила колдунья из Министерства, проверяя у них билеты. — Верхняя ложа! Прямо по лестнице, лорд Блэк и наверх. Лестницы на стадионе были выстланы ярко-пурпур­ными коврами. Вся компания пробиралась наверх вмес­те с толпами болельщиков, которые постепенно расса­живались по трибунам справа и слева от них. Сириус вел своих подопечных все выше и выше; наконец они поднялись на самый верх лестницы и очутились в ма­ленькой ложе на высшей точке стадиона, расположен­ной как раз на середине между голевыми шестами. Тут в два ряда стояли примерно двадцать пурпурно-золоче­ных кресел, и Габи, пройдя к передним местам вместе с Блэком, взглянула вниз и увидела фантастическую карти­ну, которую никогда не смог бы даже вообразить. Сто тысяч колдуний и волшебников занимали места, расположенные ярусами, поднимающимися вокруг длинной овальной арены. Все вокруг было залито таин­ственным золотым светом, который, казалось, излучал сам стадион. С этой высоты поле выглядело гладким, как бархат, в каждом конце стояло по три пятидесятифуто­вых шеста с кольцами, а прямо напротив, как раз на уров­не глаз Гарри, было исполинское черное табло — по нему бежали золотые надписи, будто невидимая рука быстро писала и затем стирала написанное — это были светя­щиеся рекламные объявления. «Синяя Муха» — метла для всей семьи — безопас­но, надежно, со встроенной противоугонной сигна­лизацией… Миссис Скоур — всеобъемлющее маги­ческое устранение неприятностей — без скандалов и огорчений… Праздничные наряды от «Колдовской Моды» — Лондон, Париж, Хогсмид…» Габи оторвалась от рекламных строчек и оглянулась: кто же еще будет с ними в ложе? Пока что она была пуста.В следующие полчаса ложа постепенно наполнялась людьми; пришли Уизли.Артур Уизли пожимал руки каким-то, судя по виду, очень важным волшебникам. Перси вскакивал так часто, словно пытался усидеть на еже.Когда появился Ми­нистр магии Корнелиус Фадж, Перси отвесил такой глу­бокий поклон, что с него упали и разбились очки. Страш­но сконфузившись, он восстановил их волшебной палоч­кой и дальше уже предпочитал оставаться на своем мес­те, бросая ревнивые взгляды на брата Габи, которого Фадж приветствовал как старого друга. Им уже доводилось встречаться прежде, и Фадж, пожал ему руку в отеческой манере, поинтересовался, как у него дела, и представил его окружавшим министра волшебникам. — Гарри Поттер, вы понимаете, — громко втолко­вывал он болгарскому министру магии, который был одет в роскошную, черного бархата с золотом мантию и, похоже, не понимал ни слова по-английски. — Гар­ри Поттер, ну же, вы знаете, кто это… Мальчик, кото­рый одолел Сами-Знаете-Кого… Ну должны же вы знать, кто это… Тут болгарский волшебник вдруг обратил внимание на шрам Гарри и что-то быстро и взволнованно затара­торил, указывая на него. — Так я и знал, что этим кончится, — устало сказал Фадж Гарри и посмотрел на Габи. — Ну не силен я в языках… В таких случаях мне нужен Барти Крауч .. Тоже недурно, эти болгарские парни так и норовят выпросить все лучшие места… а вот и Люциус! И действительно, вдоль кресел второго ряда к трем свободным местам как раз позади мистера Уизли проби­рался не кто иной, как Люциус Малфой с сыном Драко и женщиной, была матерью Драко. Её брат и Драко Малфой стали врагами с самой первой поездки в Хогвартс. Бледный паренек с заостренным ли­цом и бесцветно-белыми волосами, Драко необычайно походил на отца. Его мать тоже была блондинкой — вы­сокая и стройная, она была бы довольно мила, если бы на ее лице не присутствовало постоянно такое выражение, будто ей в нос непрестанно лезет какой-то мерзкий запах. — А, Фадж! — произнес мистер Малфой, подходя к министру и протягивая руку. — Как дела? По-моему, ты еще незнаком с моей женой Нарциссой? И с нашим сы­ном Драко? — Добрый вечер, добрый вечер! — Фадж улыбнулся и поклонился миссис Малфой. — А мне позвольте пред­ставить вам мистера Обланск… Обалонск… мистера… ко­роче, он болгарский министр магии и не понимает ни слова из того, что я говорю, так что не беспокойтесь. —Obalonskogo, —совершенно спокойно произнесла Габи. —Мисс Поттер,какой приятный сюрприз, —Нарцисса Малфой, сурово поджав губы,обвела её внимательным взглядом,обратив особое внимание на тёмно-зеленую парку и чёрные мартинсы–совсем не свойственные для молодой девушки из благочестивой семьи.—Сириус… —Уже леди Поттер-Блэк, —поправила её Габи. Миссис Малфой еле слышно хмыкнула. —Лорд Блэк! —чуть ли не взвизгнул Фадж.—Примите мои извинения.Ещё раз.И да­вайте посмотрим, кто тут у нас еще? С Артуром Уизли вы знакомы, я полагаю?А вы,мистер Малфой? Это был напряженный момент. Мистер Уизли и мис­тер Малфой с презрением посмотрели друг на друга, и Габи живо вспомнился тот последний раз, когда они встретились лицом к лицу — это было в книжном магазине «Флориш и Блоттс», и дело кончилось дракой. Холодные серые гла­за Малфоя скользнули по мистеру Уизли и затем обежа­ли весь ряд. — Боже правый, Артур, — негромко произнес он, — что же тебе пришлось продать, чтобы достать места в верхней ложе? Уверен, ты за весь свой дом столько бы не выручил. Сириус едко усмехнулся и прошептал. Габи тихо хмыкнула —Интересно, чем дело кончится? Фадж, не слышавший этих слов, говорил: —Люциус на днях сделал очень щедрое пожертвование больнице святого Мунго, где лечат магические травмы и болезни, Артур, так что здесь он в качестве моего гостя. —Как… как мило! — промолвил мистер Уизли с натя­нутой улыбкой. А в следующий момент в ложу ворвался Людо Бэгмен.Главный по магическим играм в Великобритании. — Сонорус! И с этого мгновения его голос превратился в громовой рев, заполнивший до предела забитый стадион.Этот голос раскатывался над ними, отдаваясь в каждом уголке трибун. — Леди и джентльмены! Добро пожаловать! Добро пожаловать на финал четыреста двадцать второго Чем­пионата мира по квиддичу! Зрители разразились криками и аплодисментами.Разве­вались тысячи флагов, добавляя к шуму разноголосицу на­циональных гимнов. С гигантского табло напротив сгинуло последнее объявление — Берти Боттс еще успел посулить небывалые ощущения от каждой конфетки своего драже, — и зажглись слова: БОЛГАРИЯ — НОЛЬ, ИРЛАНДИЯ — НОЛЬ. — А теперь без долгих предисловий позвольте пред­ставить вам… Талисманы болгарской сборной! Правая часть трибун — сплошь в красных флагах — одобряюще заревела. —Интересно, что же они привезли? — сказал Сириус, наклоняясь вперед. — Вейлы. На арену в это время выбежала сотня женщин — самых прекрасных женщин.Вейлы пустились в пляс, и,казалось,разум всех мужчин одним махом абсолютно и блаженно опустел.Им казалось,что если они перестанут танцевать, неминуемо произойдет нечто ужасное. А вейлы отплясывали все быстрее, все зажигательней, и дикие, бесформенные образы закружились в распален­ном танце.Казалось, будто вся мужская аудитория хочет выпрыгнуть из ложи на арену? Или приду­мать что-нибудь покруче. —А теперь, — загрохотал голос Людо Бэгмена, — в знак приветствия поднимем наши волшебные палоч­ки… Перед нами талисманы сборной Ирландии! В следующую секунду нечто похожее на громадную зелено-золотую комету влетело на стадион. Сделав круг, она распалась на две поменьше, каждая из которых со свистом понеслась к голевым шестам. Связывая два пы­лающих шара, над полем неожиданно аркой встала ра­дуга. Бесчисленные зрители дружно издали громогласное «о-о-о-ох» и «а-а-а-ах», глядя на этот фейерверк. Радуга угасла, светящиеся шары вновь соединились и слились, образовав на этот раз исполинский мерцающий трили­стник, который взмыл в небо, завис над стадионом, и из него хлынуло нечто наподобие золотого дождя. — Классно! — воскликнул сидевший рядом с отцом Рон Уизли, когда трилистник вос­парил над их головами и из него посыпались тяжелые золотые монеты, отскакивая от кресел. Присмотревшись, Габи разобрала, что летающее чудо составляли тысячи крохотных бородатых человечков в красных камзолах, каждый из которых нес по маленькой золотой или зеленой лампе.Лепреконы. —Лепреконы! — попыталась перекричать громовые аплодисменты толпы Касси. Многие еще рыска­ли и толкались под креслами, собирая золото. Фальшивое золото. —Это тебе! — радостно пропыхтел Рон, насыпая Гар­ри полные ладони золотых монет. — За омнинокль! Те­перь тебе придется делать мне рождественский пода­рок, ха! Величественный трилистник распался, лепреконы опустились на поле — на противоположную сторону от вейл — и, скрестив ноги, расселись, чтобы смотреть матч. — А теперь, леди и джентльмены, поприветствуем — болгарская национальная сборная по квиддичу! Пред­ставляю вам — Димитров! Фигура в красных одеждах, на метле, двигающаяся с такой быстротой, что казалась размытой, вылетела на поле из дальнего нижнего входа под сумасшедшие апло­дисменты болгарских болельщиков. — Иванова!—подлетел второй игрок в красной мантии. — Зогров! Левски! Волчанов! Волков! И-и-и-и-и-и — Крам! — Вот он, вот он! — завопил Уизли, уставившись на Крама в омнинокль. Гарри, торопясь, настроил свой. Виктор Крам был очень высок, накачен и почти полностью бритый. С трудом верилось, что ему всего восемнадцать. — А сейчас, прошу вас, встречаем ирландскую национальную сборную! — надсаживался Бэгмен. — Представ­ляю: Конолли! Райан! Трой! Маллет! Моран! Куигли! И-и-и-и-и — Линч! Семь зеленых вихрей вырвались на поле.Габи лихо­радочно крутила регулятор на боку своего омнинокля и замедлила движение игроков до такой степени, что могла прочитать слова «Молния» на каждом помеле и видеть их имена, серебром вышитые на спинах. — А также из самого Египта — наш судья, почетный председатель Международной ассоциации квиддича, Хасан Мустафа! Маленький и тощий волшебник, совершенно лысый, но зато с усами, которым позавидовал бы даже дядя Вернон, одетый в мантию цвета чистого золота под стать ста­диону, вышел на поле. В одной руке он нес солидных раз­меров плетеную корзину, в другой — метлу, из-под усов торчал серебряный свисток. Габи вернула скоростной регулятор омнинокля к норме и внимательно наблюдала, как Мустафа взобрался на метлу и откинул крышку кор­зины — в воздух взвились четыре шара: малиновый квоффл, два черных бладжера и — девушка увидела его на краткий миг, прежде чем он скрылся из глаз — крошеч­ный крылатый золотой снитч. Пронзительно свистнув, Мустафа взлетел вслед за шарами. — На-а-а-ачинаем! — взвыл Бэгмен. — Это Маллет! Трой! Моран! Димитров! Снова Маллет! Трой! Левски! Моран! Такого квиддича Габи еще не видела. Она никогда с такой силой прижимала омнинокль к глазам. Скорость игроков была невероятной — охот­ники перебрасывали друг другу квоффл так быстро, что Бэгмен едва успевал называть их имена. — Трой открывает счет! — взревел Бэгмен, и стадион задрожал от грома оваций и криков восторга. — Десять — ноль в пользу Ирландии! Габи торопливо взглянула поверх омнинокля и уви­дел, что лепреконы, наблюдавшие за игрой из-за боко­вой линии, вновь поднялись в воздух и образовали ги­гантский мерцающий трилистник. С другой стороны арены на них мрачно смотрели вейлы. Габи достаточно разбиралась в квиддиче, чтобы оце­нить великолепие ирландских охотников. Они действо­вали как единое целое и, похоже, читали мысли друг дру­га, перестраиваясь в воздухе; розетка на груди Гарри не­прерывно выкрикивала их имена: «Трой — Маллет — Моран!». В течение десяти минут Ирландия забила еще дважды, упрочив свое лидерство до тридцати — ноль, чем вызвала шквал оглушительного рева и аплодисментов со стороны украшенных зеленым болельщиков. Игра пошла еще быстрее, но стала жестче. Волков и Волчанов, болгарские загонщики, лупили по бладжерам со всей свирепостью, целя в ирландских охотников, и старались помешать им применить их коронные при­емы; два раза болгары были отброшены, но вот наконец Иванова сумела прорвать оборону противника, обыгра­ла вратаря Райана и забила первый болгарский гол. — Заткните уши пальцами! — рявкнул Сириус, когда вейлы вновь затанцевали, отмечая такую радость. Брат Габи еще вдобавок закрыл глаза — он хотел сохра­нить ясное сознание для игры. Спустя несколько секунд он отважился взглянуть на поле — вейлы уже останови­лись и Болгария вновь владела квоффлом. — Димитров! Левски! Димитров! Иванова! Вот это да! — кричал Бэгмен. Сто тысяч волшебников и колдуний затаили дыхание, когда двое ловцов — Крам и Линч — спикировали прямо через кучу охотников на такой скорости, что, казалось, они просто спрыгнули с самолета без парашютов.Габи следила за их полетом в омнинокль, пытаясь разглядеть, где же снитч… —Они разобьются! — ахнула сидевшая рядом Гермиона. Она оказалась почти права — в самую последнюю секунду Виктор Крам вышел из пике и отвернул прочь, однако Линч ударился о землю с глухим стуком, слыш­ным по всему стадиону. С ирландских трибун раздался чудовищный стон. — Вот дурачок! — покачал головой Уизли. — Это же был обманный ход Крама! — Тайм-аут! — объявил Бэгмен. — Подождем, пока прибывшие на поле медики обследуют Эйдана Линча! — С ним все будет в порядке, он только слегка заце­пил землю! — один из старших Уизли успокаивал Джинни, которая испу­ганно высунулась за барьер ложи. — Чего Крам, собствен­но, и добивался… Габи поспешно нажала кнопки «повтора» и «синхрон­ного комментария» на омнинокле и припала к окулярам. Крам и Линч уже замедленно вновь пикировали на поле. Поверх изображения вспыхнул комментарий: «Финт Вронского — опасное отвлечение ловца». Перед ним было лицо Крама, искаженное от напряжения, когда он точно в нужный миг вышел из падения, в то время как Линч врезался в покрытие. Габи поняла — Крам вовсе и не гнался за снитчем, он просто хотел заставить Линча последовать за собой.Она в жизни не видела, чтобы кто-нибудь так летал — можно было подумать, что Краму со­всем и не нужна метла. В воздухе он двигался с такой лег­костью, будто не нуждался ни в какой поддержке и ниче­го не весил. Габриэль перевела омнинокль в стандартный ре­жим и направила его на Крама.Тот кружил высоко над Линчем, которого приводили в чувство медики со склян­ками зелий. Габи сфокусировала картинку на лице Кра­ма — его темные глаза быстро обегали землю внизу, в ста футах под ним. Пока Линч приходил в себя, Крам, пользу­ясь случаем, без помех отыскивал снитч. Наконец Линч поднялся на ноги, к буйной радости бур­лящих зеленым трибун, уселся на свою «Молнию» и ото­рвался от земли. Его воскрешение, похоже, вселило в ир­ландцев второе дыхание. Как только Мустафа дал свисток о продолжении игры, ирландские охотники бросились в бой, демонстрируя немыслимые чудеса мастерства. Пятнадцать минут пролетели в жарких схватках, и Ирландия вырвалась вперед еще на десять голов — те­перь они вели со счетом сто тридцать — десять, и игра стала откровенно грязной. Когда Маллет в очередной раз помчалась к голевым шестам, крепко прижимая к себе квоффл, болгарский вратарь Зогров рванулся ей навстречу. Все произошло настолько быстро, что Габи не успела ничего уловить, но дружный вопль гнева ирландских болельщиков и долгий, пронзительный свисток Мустафы возвестили о наруше­нии правил. — Мустафа разбирается с болгарским вратарем отно­сительно нанесения удара — запрещенный толчок лок­тем! — сообщил Бэгмен распаленным зрителям. — Так… Да, Ирландия пробьет пенальти! Лепреконы, в злости поднявшиеся в воздух, словно рой сверкающих ос, когда Маллет была неправильно ата­кована, теперь, слетевшись вместе, образовали слова: «ХА-ХА-ХА». На другой стороне поля прелестницы вей­лы разом вскочили на ноги, яростно распушили воло­сы и вновь с жаром заплясали. Все, как один, заткнули уши пальца­ми, но Габи и Гермиону, которую все это не задевало, вскоре подергала Гарри за руку. Он повернулся к ней, и она не­терпеливо вытащила его пальцы из ушей, покатываясь со смеху: — Посмотри на судью! Гарри посмотрел вниз, на поле. Хасан Мустафа при­землился прямо перед танцующими вейлами и вытворял действительно что-то очень странное — картинно на­прягал мышцы и залихватски подкручивал усы. — Так, это уже чересчур! — заявил Бэгмен, хотя в его голосе звучало изрядное веселье. — Кто-нибудь, тряхни­те судью! Врач-волшебник, заткнув пальцами уши, стремглав промчался через поле и с силой пнул Мустафу в голень. Судья как будто пришел в себя — в омнинокль Габриэль видела, что он выглядит до крайней степени смущен­ным и что-то кричит на девушек, которые прервали та­нец и всем своим видом выражают негодование. — Если я не слишком ошибаюсь, Мустафа пытается удалить с поля талисманы болгарской команды! — ком­ментировал Бэгмен. — Такого мы еще не видели… Ох, это может принять плохой оборот… И верно, болгарские загонщики, Волков и Волчанов, приземлившись по обе стороны от Мустафы, затеяли с ним ожесточенный спор, указывая на лепреконов, кото­рые теперь радостно сгруппировались в слова «ХИ-ХИ-ХИ». Болгарские аргументы, однако, не произвели впе­чатления на Мустафу — он тыкал пальцем в небо, явно приказывая им вновь подняться в воздух, и, когда они от­казались, дал две короткие трели из своего свистка. — Ирландия пробивает уже два пенальти! — гаркнул Бэгмен, и болгарские трибуны отчаянно взвыли.— А Вол­кову и Волчанову лучше бы вернуться к своим метлам… Да… они улетают… а Трой берет квоффл… Теперь уровень жестокости в матче перешагнул все пределы. Загонщики обеих команд действовали без вся­кой жалости — Волков и Волчанов особенно усердство­вали, неистово молотя битами и не разбирая, бладжер или человек попался им под удар. Димитров налетел пря­мо на Моран, которая владела квоффлом, и едва не сбил ее с метлы. —Нарушение! — разом взревели ирландские болель­щики, поднявшись единой зеленой волной. —Нарушение правил, — эхом отозвался магически усиленный голос Бэгмена. — Димитров толкает Мо­ран — умышленный толчок с налета, — сейчас должно быть еще одно пенальти… Да, звучит свисток! Лепреконы опять взвились в небо и на сей раз изоб­разили гигантскую руку, делавшую очень неприличный жест в направлении вейл. Но те уже окончательно вышли из себя. Они бросились через поле и принялись швырять в лепреконов горстями что-то огненное. Глядя в омни­нокль, Габи отметила, что теперь-то вейлы отнюдь не ка­зались потусторонне-прекрасными, напротив, их лица вытянулись в остроклювые, злобные птичьи головы, а из плеч прорезались чешуйчатые крылья. — Вот поэтому, мальчики, — закричал мистер Уизли, перекрывая рев толпы внизу, — никогда не гонитесь за одной лишь внешностью! Волшебники Министерства высыпали на арену, что­бы разнять сцепившихся вейл и лепреконов, но куда там! Впрочем, сражение на поле было сущим пустяком по сравнению с тем, что творилось в воздухе. Подняв голо­ву и приникнув к омниноклю, Габи увидела, как квоффл пулей перелетает из рук в руки. — Левски… Димитров… Моран… Трой… Маллет… Ива­нова… снова Моран… Моран… Моран… МОРАН ЗАБИВА­ЕТ ГОЛ! Однако ликующие возгласы ирландских болельщи­ков были едва слышны за воплями вейл, которых теперь бомбили из своих волшебных палочек сотрудники Ми­нистерства, и криками разъяренных болгар. Игра немед­ленно продолжилась — квоффлом завладел Левски, за ним — Димитров. Ирландский загонщик Куигли, круто развернувшись у пролетавшего бладжера, мощнейшим, как из пушки, броском направил его прямо в Крама — тот не успел во­время нагнуться и получил удар в лицо. Весь стадион протяжно охнул. По-видимому, у Крама был сломан нос, он был весь в крови, но Хасан Мустафа не давал свистка. Ему было не до того, и Габи его не ви­нила — какая-то вейла метнула в него пригоршню огня и подожгла судейскую метлу.Она разволновалась. Никто не обращал внимания на то, что Крам травмирован. Пусть даже она и болела за Ир­ландию, все равно Крам был самым потрясающим игро­ком на поле. Рона явно обуревали те же чувства: — Тайм-аут! Эй, там, он не может играть в таком со­стоянии, посмотрите на него… — Взгляни на Линча! — закричал Гарри. Ирландский ловец внезапно перешел в пике, и Габи была совершенно уверена, что это не финт Вронского; на этот раз все было по-настоящему… — Он увидел снитч! Он видит его! Следите за ним! Не менее половины зрителей сообразили, что про­исходит; ирландские болельщики встали зеленой стеной, подбадривая своего ловца, но Крам уже завис у него на хвосте. Как он разбирал, куда лететь, Габи не представ­ляла, мельчайшие капли крови шлейфом отмечали в воз­духе его след, он поравнялся с Линчем, и вот уже оба вновь несутся к земле. —Они разобьются! — взвизгнула Гермиона. —Нет! — прокричал Рон. —Линч может! — воскликнул Гарри. Он был прав: во второй раз Линч грохнулся о зем­лю со страшной силой и тут же исчез под ордой разбу­шевавшихся вейл. —Снитч, где снитч? — на всю ложу заорал Чарли. —Он поймал его! Крам его поймал! Все кончено! — воскликнула Габи. Крам, в красной, пропитанной кровью мантии, нето­ропливо поднялся в воздух — в его высоко поднятой руке искрилось золото. На табло зажегся счет: БОЛГАРИЯ — СТО ШЕСТЬДЕ­СЯТ, ИРЛАНДИЯ — СТО СЕМЬДЕСЯТ. До зрителей не сра­зу дошла суть произошедшего. Но затем постепенно, буд­то неимоверной величины нарастающий поток, гул на трибунах ирландских болельщиков становился все гром­че, громче и взорвался громовым воплем ликования. —ИРЛАНДИЯ ПОБЕДИЛА! — надрывался Бэгмен, ко­торый, как и ирландцы, был захвачен врасплох неожи­данным окончанием матча. — КРАМ ЛОВИТ СНИТЧ, НО ПОБЕЖДАЕТ ИРЛАНДИЯ! Бог ты мой, кто мог такое ожи­дать! —На кой ему понадобилось ловить снитч? — кричал Рон, прыгая и хлопая в ладоши над головой. — Остано­вить матч, когда ирландцы были на сто шестьдесят оч­ков впереди, вот болван! —объяснила Габи. Он знал, что им никогда не догнать Ирландию, — ответил Гарри сквозь шум, тоже аплодируя изо всех сил. — Ирландские охотники слишком хороши… он хотел за­кончить матч на своих условиях, вот и все… —Он очень мужественно себя вел, верно? — сказала Гермиона, склоняясь через барьер, чтобы лучше видеть, как садится Крам. Целая толпа врачей пробивалась к нему через свалку дерущихся вейл и лепреконов. — У него ужасный вид… Габи снова приставила омнинокль к глазам. Было очень трудно рассмотреть, что происходит внизу, по­скольку над всем полем в безумной радости носились лепреконы, но ему удалось различить Крама, окружен­ного медиками. Он выглядел еще более хмурым, чем ког­да-либо, и неохотно позволял врачам заняться собой. Вся команда собралась тут же явно в подавленном настрое­нии, они невесело пожимали друг другу руки. А непода­леку ирландские игроки плясали от радости, осыпаемые золотом слетевшихся к ним бородатых талисманов; по всему стадиону развевались флаги, отовсюду гремел ир­ландский гимн. Вейлы опять вернулись к своему прежне­му очаровательному облику, но вид у них был удручен­ный и печальный. —Что ж, они храбро сражались, — послышался мрач­ный голос позади Гарри. Он оглянулся — это был болгар­ский министр магии. —Вы говорите по-английски! — возмущенно вос­кликнул Фадж. — И вы весь день смотрели, как я объяс­няюсь жестами! —Ну, это было очень забавно, — пожал плечами бол­гарин. —Ирландская сборная выполняет круг почета в со­провождении своих талисманов, а Кубок мира по квид­дичу вносят в верхнюю ложу! — объявил Бэгмен. В глаза Габи ударил слепящий магический свет, за­ливший ложу так, чтобы со всех трибун было видно, что происходит внутри. Прищурившись, она увидела двух взмокших волшебников — они внесли увесистую золо­тую чашу, которую и передали Корнелиусу Фаджу, все еще рассерженному из-за того, что весь день понапрасну рас­трачивал свои способности на язык жестов. — Давайте громко поаплодируем доблестным проиг­равшим — Болгарии! — громогласно предложил Бэгмен. И вот в верхнюю ложу по лестнице поднялись семе­ро потерпевших поражение болгарских игроков. На три­бунах прокатилась волна благодарных рукоплесканий; Габи видела блеск и мерцание тысяч и тысяч объективов омниноклей, направленных на спортсменов. Болгары один за другим проходили между рядами кресел, Бэгмен называл имя каждого, и сначала им пожимал руку их ми­нистр, а затем — Фадж. Крам, шедший последним, выгля­дел очень неважно: вокруг глаз залегли черные тени, на лице запеклась кровь; он все еще сжимал снитч. Габи об­ратила внимание, что на земле он чувствует себя гораздо неуверенней.Но стоило прозвучать его имени, как весь ста­дион разразился громоподобным, разрывающим уши ревом. Потом появилась ирландская команда. Эйдана Лин­ча вели под руки Моран и Конолли; второе падение явно не прошло для него бесследно, парень основательно око­сел, но все равно улыбался от счастья, когда Трой и Куигли высоко подняли Кубок, а трибуны под ними бушева­ли от восторга. У Гарри от хлопанья онемели руки. И на­конец, когда ирландская сборная покинула ложу, чтобы сделать еще один круг почета на своих метлах (Эйдан Линч сидел позади Конолли, крепко обхватив его за та­лию и по-прежнему ошалело улыбаясь), Бэгмен напра­вил волшебную палочку на собственное горло и произ­нес: — Квиетус! Они будут обсуждать это годами, — про­хрипел он. — Вот уж действительно неожиданный пово­рот…