***
После успешного суда Гарри всю неделю получал поздравительные письма.Сначала от естественно не равнодушного к Гарри семейства Уизли во главе с матриархом Молли и её подпевалой Джинни, барышни бесхарактерной и безумно влюблённой в Гарри, потом от оборотня Люпина, который и научил Гарри заклятию Патронуса. Чем он думал, когда обучал тогда ещё тринадцатилетнего парня с несформировавшимся магическим ядром, такому опасному и энергозатратному заклятию, для Габриэль оставалось загадкой. Но явно Люпин думал не мозгом.В этом с ней была солидарна и Вальбурга. —Что вздумал этот вшивый ликан-полукровка? И он был старостой?! Позор да и только! Сама Габриэль вызывать патронуса не умела.И не видела в этом необходимости, хоть и была достаточно сильна.Нравоучения Гарри и Люпина о пользе Патронуса на неё ожидаемо не подействовали. —Гарри спасло от дементоров только знание Патронуса, —гордо заявил Люпин, когда близнецы с лордом Блэком ходили в Косой Переулок. А ещё Гарри могли помочь осторожность и постоянная бдительность.Только постоянная бдительность.И только это, по-мнению Габриэль, помогло бы Гарри избежать и половины мутных историй, в которые он так любил попадать.Иногда у девушки даже складывалось впечатление, что всё, что происходило с Гарри–это просто мутная и ужасная история, написанная не менее ужасным писателем.Как раз из тех писак книги, которых можно купить в ларьках с просроченной китайской лапшой и дешёвым крепким вином, которые русские называли не менее загадочным, чем их душа, словом «bormatuha». Вся жизнь Гарри и была по сути той же самой жуткой «bormotuhi».Такая же красная, крепкая и до одури опьяняющая. На что же похожа её жизнь Габриэль так точно сказать и не могла. Вероятно, тоже на что-то алкогольное, (ведь родиться сестрой самого ГАРРИ ПОТТЕРА это по сути удача и проклятие одновременно)и скорей всего этим напиткам был эльфийский эль.Такой же обманчиво-сладкий и ни к чему не обязывающий.Ведь для многих она до сих пор была тенью Гарри.Очень трусливой тенью Гарри. Вероятно, из-за того, что Габи не училась на основных двух факультетах и вся эта «слизерино-гриффиндорская война», её как когтевранку, почти не касалась. Конечно, она могла назвать того же Малфоя «придурком», но не более.Сам же этот конфликт ни какое особое впечатление на неё не производил.Она воспринимала это как войну консерваторов против либералов.Такие часто происходили в маггловском парламенте в канун выборов. Вот только Слизерин и Гриффиндор на место главного факультета школы никто пока не выбирал. Да и для Габриэль, несмотря на нейтралитет, Гриффиндор, как и его студенты, был факультетом чуждым. Как не странно, но Слизерин для неё был гораздо ближе.Там у неё были друзья. Со студентами Годрика у Габриэль отношения не складывались.Для гриффиндорцев Габриэль была красивой бездушной больно умной чопорной куклой с дружками из Слизерина.Такую мама точно не одобрит. Конечно, всё было не так уж и запущено, (Габриэль могла переговариваться с Гарри, обсуждать расписание с Гермионой и даже о боже, оскалившись вступать в беседы с Роном и его мамой), но из-за подросткового максимализма, свойственного даже магам, Габи почему-то казалось, что гриффиндорцы её ненавидят и принижают. Даже сейчас на празднике, посвящённом Рону и Гермионе (приглашённых для этого в Блэк-хаус вместе со всеми Уизли и бывшими членами Ордена Феникса), Габриэль почему-то было не по себе. Именно поэтому Габриэль и позвала Роба Хиллиарда, её давнего друга, который в данный момент с максимально скучающим выражением лица, наблюдал за происходящим. —Почему-то в честь нас такого праздника не устраивают, —грустно констатировал Роб. —Этот праздник, как ты выразился, в основном в честь Рона Уизли, которого тупо из жалости сделали старостой, —прошептала ему Габриэль. —И вообще наш декан выдвинул наши кандидатуры исходя из наших профессиональных качеств, а бегать за Избранным мог бы даже сквиб.А вот, что касается с Грейнджер, то всё и так было ясно.Я сомневаюсь, что та же Лаванда Браун или Парвати Патил хоть что-то смогут сделать на такой высокой должности. —Возможно, ты и права, подруга, —кивнул ей Роб и перевёл взгляд на что-то красное. На кухне миссис Уизли повесила над заставленным всякой снедью столом алое полотнище с надписью: ПОЗДРАВЛЯЕМ НОВЫХ СТАРОСТ—РОНА И ГЕРМИОНУ! — Сегодня у нас будет не простой сидячий ужин, а небольшой праздничный фуршет. — сказала она, удобно усевшись в одно из кресел.Кресел, что стоили дороже, чем вся её Нора, —В честь студентов самого лучшего факультета Хогвартса– Гриффиндора. Гости за столом радостно зааплодировали.Однако их громкие овации прервал вставший со своего места Сириус. —А мне бы хотелось выпить сегодня за двух новых старост Когтеврана. Блестящих учеников и преданных товарищей—Габриэль и Роберта. Истинных учеников Ровены, умных и преданных своему делу. Сириус залпом выпил бокал.Молли сурово на него посмотрела. —Да, спасибо, Сириус.Куда уж мы без когтевранцев, —по помещению пронёсся смешок и раздался звон бокалов. Вскоре после того как Габи налила себе сливочного пива, вошел, тяжело ступая, Грозный Глаз Грюм.Габриэль с Робом немного поёжились от страха. — Я так рада видеть тебя здесь, Аластор, — приветливо сказала миссис Уизли, когда Грозный Глаз скинул с плеч дорожную мантию. — Мы давным-давно еще хотели тебя попросить: не мог бы ты заглянуть в письменный стол в гостиной и сказать, что там внутри? Мы не решились его открыть — вдруг там что-то действительно скверное. — Конечно, Молли… Ярко-голубой волшебный глаз Грюма крутанулся вверх и замер, уставясь в кухонный потолок. — Гостиная… — прорычал Грюм, и зрачок глаза сузился. — Стол в углу? Вижу, вижу… Да, это боггарт… —Спасибо, я знаю, —прервал его Сириус. —Уже четвертый староста в семье, представляешь, Грюм! — с обожанием воскликнула она и взъерошила волосы Рона. — Староста? — пророкотал Грюм и, глядя на Рона нормальным глазом, повернул волшебный так, что он смотрел теперь сквозь его, Грюма, висок, —Что ж, поздравляю, —затем он повернулся к Габриэль и Робу, —Вас тоже, мисс Поттер-Блэк и мистер Хиллиард. Когтевранцы лишь кивнули. — Ну что же, я думаю, напрашивается тост, — сказал мистер Уизли, когда все наполнили кубки. Он поднял свой. — За Рона и Гермиону новых старост Гриффиндора! Все выпили и поаплодировали. Рон и Гермиона весь вечер сияли в ответ улыбками.***
Во вторник, первого сентября, Габи и Гарри готовились к отъезду в Хогвартс.Близнецы приоделись в новые мантии, это касалось в особенности Габриэль, которая в этот день должна выглядеть более чем презентабельно, ведь она староста факультета, фактически его лицо.А лицо должно быть красивым, свежим и излучавшим ум, а не только желание поесть. Они быстро позавтракали, Сириус провёл Гарри инструктаж, суть которого можно было выразить одной фразой: в неприятности не влипать, и вообще, бери пример с сестры.Блэк, давно переболевший гриффиндоским упрямством, понимал, что рядом всегда должен быть человек, способный во время остановить другого и не позволить вновь совершить ошибку.В случае Сириуса этим человеком была Кассиопея пока ещё Гилберт. На платформу девять и три четверти они прибыли одни из первых.Сириус и Кассиопея быстро попрощались с близнецами.Те медлить не стали и первыми вошли в поезд. Там-то близнецы и разошлись. Габриэль вместе с Робом пошла в купе старост, где их уже ждали Седрик с Ханной, старосты Пуффендуя.Студенты добродушно им улыбнулись, и когтевранцы сели рядом с ними. —Мы не опоздали? —забеспокоившись огляделась Габриэль. —Нет, вы что.Это мы наоборот пришли слишком рано, —улыбнулся им Седрик.Ханна кивнула.—Просто у меня спешат часы на десять минут. —Понятно, просто мне сказали, что вы уже здесь, —проговорил Роб.—Было бы ужасно опоздать на первое собрание старост. —Да, —согласился Седрик, —Мы бы подвели не только себя, но и декана. —Это было просто ужасно. Фактически позор всего факультета, —резюмировала Габриэль. —Боже, Габи, тебя, что Грейнджер покусала? —подивилась Ханна. Тут дверь купе открылась и в купе вошли старосты.И школы, и Слизерина, и Гриффиндора. Слизеринцы, а именно Паркинсон и Малфой, увидев новых старост Гриффиндора, демонстративно поморщились и сели рядом с Габриэль и Робертом. —Уж лучше с полукровками, чем с ними, —прошипел Малфой. Гриффиндорцы, сидевшие с пуффендуйцами, естественно, это услышали и долго прожигали дыру в слизеринцах. Габриэль и Роб растерянно переглянулись: они уже представили, какие баталии будут разворачиваться в гостиной старост. Седрик и Ханна тоже были не в восторге от такого соседства. —И так, —начал Лео Максвелл, семикурсник-когтевранец, —я поздравляю вас с тем, что вы стали старостами ваших факультетов.Это прежде всего значит, что вы лучшие из лучших на своём факультете, —тут уж презрительно фыркнул Драко Малфой, посматривавший на Уизли, —и сделаете всё дабы сохранить и приумножить его достоинства и уменьшить его недостатки.И так это была всё лирика, теперь перейдём к делу.Вы старосты значит ваша обязанность во всём помогать ученикам своего факультета, то есть: провожать в Больничное крыло при необходимости, помогать преподавателем в заполнении отчётов и не забывать про первокурсников.Вы прежде всего лицо факультета, а оно должно быть, к примеру, таким же, как У Хиллиарда или Поттер-Блэк, то есть приятным.Это ваши расписания дежурств и расписание для младших курсов, —Максвелл быстро раздал им бумажки. —Ваше расписание может поменяться, но чтобы не произошло никаких эксцессов моя коллега Дороти Бёрк, сейчас вам обо всём поведает. —И так расписание дежурств.Для вашего удобства оно разделено по дням, когда у вас меньше всего занятий.В понедельник Грейнджер дежурит с Паркинсон, —девушки посмотрели друг на друга и презрительно фыркнули.—Вторник день Поттер-Блэк и Диггори, среда Хиллиард и Малфой, четверг Грейнджер и Аббот, пятница Поттер-Блэк и Хиллиард, суббота Грейнджер и Малфой, воскресенье дежурят Аббот с Поттер-Блэк и возможно Паркинсон. Старосты переглянувшись закивали. —Вот и всё можете быть свободны.И не забывайте ваша главная задача–довести первокурсников до гостиных.***
До Хогвартса студенты доехали благополучно.Первокурсники, в длинных чёрных мантиях, удивлённо оглядывались вокруг.Вверху простирался беззвездный черный потолок, неотличимый от неба, которое можно было видеть сквозь высокие окна. Вдоль столов в воздухе плавали свечи, освещая серебристых призраков, во множестве сновавших по залу, и учеников, которые оживленно переговаривались, обменивались летними новостями, выкрикивали приветствия друзьям с других факультетов, разглядывали друг у друга новые мантии и стрижки. Габриэль сидела за столом Когтеврана рядом с Робом, оглядывая окружающих.Что-то в этом году должно было поменяться, но вот что? Когтевранка перевела взгляд на преподавательский стол и увидела…его.Марволо Корфина Гонта. Лорд Слизерин, поймав её взгляд, лукаво ей улыбнулся и подмигнул.Его голубые глаза спокойно оглядывали всех вокруг, лишь иногда останавливаясь на Поттер. Следующим изменением, которое заметила Габи, оказалась незнакомой ей ранее женщиной.Она выглядела, подумала Габи, как чья-нибудь вечно незамужняя тетушка. Пухлая и приземистая, с короткими курчавыми мышино-каштановыми волосами, она повязала голову ужасающей ярко-розовой лентой под цвет пушистой вязаной кофточки, которую надела поверх мантии.Чем-то она напоминала когтевранке жабу. Вскоре эти два изменения заметили и другие.И если первому чуть ли не вся женская половина Хогвартса пыталась состроить глазки, то второе просто игнорировали. —Вы видели какой красавчик, —доносилось со стола Слизерина —Да, уж, я бы с ним бы разучила бы уроки, —кто-то усмехнулся за столом Пуффендуя. Несколько секунд спустя после обсуждения всех преимуществ Марволо, дверь, которая вела в Большой зал из вестибюля, отворилась. В зал потянулась длинная вереница испуганных новичков, возглавляемая профессором Макгонагалл, которая несла табурет с древней Волшебной шляпой, во многих местах заплатанной и заштопанной. На тулье Шляпы около сильно потрепанных полей виднелся широкий разрез. Разговоры в Большом зале разом умолкли. Первокурсники выстроились вдоль преподавательского стола лицом к остальным ученикам. Профессор Макгонагалл бережно поставила перед ними табурет и отступила. Лица первокурсников, освещаемые огоньками свечей, казались очень бледными. Одного мальчонку, стоявшего в середине шеренги, била дрожь. Габи на миг вспомнилось, какой ужас испытывала она сама, стоя на их месте в ожидании неведомого испытания, которое должно было определить, на каком факультете она будет учиться. Вся школа ждала затаив дыхание. И вот разрез на тулье открылся, как рот, и Волшебная шляпа запела: В стародавние дни, когда я была новой, Те, что с целью благой и прекрасной Школы сей вчетвером заложили основы, Жить хотели в гармонии ясной. Мысль была у них общая — школу создать, Да такую, какой не бывало, Чтобы юным познанья свои передать, Чтобы магия не иссякала. «Вместе будем мы строить, работать, учить!» — Так решили друзья-чародеи, По-иному они и не думали жить, Ссора — гибель для общей идеи. Слизерин с Гриффиндором — вот были друзья! Пуффендуй, Коггевран — вот подруги! Процветала единая эта семья, И равны были магов заслуги. Как любовь несогласьем смениться могла? Как содружество их захирело? Расскажу я вам это — ведь я там была. Вот послушайте, как было дело. Говорит Слизерин: «Буду тех только брать, У кого родовитые предки». Говорит Когтевран: «Буду тех обучать, Что умом и пытливы и метки». Говорит Гриффиндор: «Мне нужны смельчаки, Важно дело, а имя — лишь слово». Говорит Пуффендуй: «Мне равно все близки, Всех принять под крыло я готова». Расхожденья вначале не вызвали ссор, Потому что у каждого мага На своем факультете был полный простор. Гриффиндор, чей девиз был — отвага, Принимал на учебу одних храбрецов, Дерзких в битве, работе и слове. Слизерин брал таких же, как он, хитрецов, Безупречных к тому же по крови. Когтевран проницательность, сила ума, Пуффендуй — это все остальные. Мирно жили они, свои строя дома, Точно братья и сестры родные. Так счастливые несколько лет протекли, Много было успехов отрадных. Но потом втихомолку раздоры вползли В бреши слабостей наших досадных. Факультеты, что мощной четверкой опор Школу некогда прочно держали, Ныне, ярый затеяв о первенстве спор, Равновесье свое расшатали. И казалось, что Хогвартс ждет злая судьба, Что к былому не будет возврата. Вот какая шла свара, какая борьба, Вот как брат ополчился на брата. И настало то грустное утро, когда Слизерин отделился чванливо, И, хотя поутихла лихая вражда, Стало нам тяжело и тоскливо. Было четверо — трое осталось. И нет С той поры уже полного счастья. Так жила наша школа потом много лет В половинчатом, хрупком согласье. Ныне древняя Шляпа пришла к вам опять, Чтобы всем новичкам в этой школе Для учебы и жизни места указать, — Такова моя грустная доля. Но сегодня я вот что скажу вам, друзья, И никто пусть меня не осудит: Хоть должна разделить я вас, думаю я, Что от этого пользы не будет. Каждый год сортировка идет, каждый год… Угрызеньями совести мучась, Опасаюсь, что это на нас навлечет Незавидную, тяжкую участь. Подает нам история сумрачный знак, Дух опасности в воздухе чую. Школе «Хогвартс» грозит внешний бешеный враг, Врозь не выиграть битву большую. Чтобы выжить, сплотитесь — иначе развал, И ничем мы спасенье не купим. Все сказала я вам. Кто не глух, тот внимал. А теперь к сортировке приступим. Шляпа умолкла и замерла. Грозно окинув напоследок взглядом столы всех четырех факультетов, профессор Макгонагалл опустила глаза к длинному свитку пергамента и назвала первое имя: — Аберкромби, Юан. Вперед, спотыкаясь, вышел охваченный страхом мальчик, которого Габи приметила чуть раньше. Он надел Шляпу, голова не утонула в ней целиком лишь благодаря большим оттопыренным ушам. Шляпа на мгновение задумалась, потом разрез в нижней части тульи снова зашевелился, и прозвучало: — Гриффиндор! Гриффиндорцы, громко зааплодировал, и Юан Аберкромби проковылял к их столу и сел; вид у него был такой, словно он мечтал провалиться сквозь пол и никогда больше не показываться никому на глаза. Мало-помалу длинная шеренга новичков рассасывалась. Наконец Целлер Роза была зачислена в Пуффендуй, и профессор Макгонагалл, взяв табурет со Шляпой, вышла из зала. Встал директор школы профессор Дамблдор. — Нашим новичкам, — звучно заговорил Дамблдор, сияя улыбкой и широко распахнув объятия, — добро пожаловать! Нашей старой гвардии — добро пожаловать в насиженные гнезда! Придет еще время для речей, но сейчас время для другого. Уплетайте за обе щеки! Прозвучали аплодисменты. Дамблдор аккуратно сел и перекинул длинную бороду через плечо, чтобы не лезла в тарелку. А тем временем в зале, откуда ни возьмись, появилась еда, и в таком количестве, что все пять длинных столов ломились от мяса, пирогов, овощных блюд, хлеба, соусов и кувшинов с тыквенным соком. Когда ученики покончили с едой и гомон в зале опять сделался громче, Дамблдор вновь поднялся на ноги. Разговоры мгновенно умолкли. Все повернулись к директору. — Теперь, когда мы начали переваривать этот великолепный ужин, я, как обычно в начале учебного года, прошу вашего внимания к нескольким кратким сообщениям, — сказал Дамблдор. — Первокурсники должны запомнить, что лес на территории школы — запретная зона для учеников. Некоторые из наших старших школьников, надеюсь, теперь уже это запомнили. Мистер Филч, наш школьный смотритель, попросил меня — как он утверждает, в четыреста шестьдесят второй раз — напомнить вам, что в коридорах Хогвартса не разрешается применять волшебство. Действует и ряд других запретов, подробный перечень которых вывешен на двери кабинета мистера Филча. У нас три изменения в преподавательском составе. Мы рады вновь приветствовать здесь профессора Граббли-Дерг, которая будет вести занятия по уходу за магическими существами.Также поприветствуйте нового преподователя по древним рунам лорда Марволо Корфина Гонта, -вновь послышалось щебетание.Габриэль опустила голову.Ей казалось, что голубые глаза Гонта наблюдают за ней отовсюду, —Я также с удовольствием представляю вам профессора Амбридж, нашего нового преподавателя защиты от Темных искусств. Прозвучали вежливые, но довольно вялые аплодисменты.Гонту явно аплодировали громче и дольше. Дамблдор продолжал: — Отбор в команды факультетов по квиддичу будет происходить… Он умолк и с недоумением посмотрел на профессора Амбридж. Поскольку стоя она была лишь ненамного выше, чем сидя, все не сразу поняли, почему Дамблдор перестал говорить. Но тут послышалось ее негромкое «кхе, кхе» и стало ясно, что она поднялась на ноги и намерена держать речь. Замешательство Дамблдора продлилось всего какую-нибудь секунду. Затем он проворно сел и уставил на профессора Амбридж пытливый взгляд, точно ничего на свете не желал сильнее, чем услышать ее выступление. Но другие преподаватели не сумели так искусно скрыть свое изумление. Брови профессора Стебль исчезли под растрепанными волосами, губы профессора Макгонагалл стали тоньше, чем Габи когда-либо у нее видела. Ни разу еще новый учитель не осмелился перебить Дамблдора. Многие школьники ухмыльнулись: эта особа явно не знала, как принято вести себя в Хогвартсе. — Благодарю вас, директор, — жеманно улыбаясь, начала Амбридж, — за добрые слова приветствия. Голосок у нее был высокий, девчоночий, с придыханием, и Габи опять почувствовала сильнейший прилив необъяснимой неприязни. Она знала одно: что все в ней, от глупого голоска до пушистой розовой кофточки, вызывает у неё отвращение. Габриэль перевела взгляд на Гонта: тот лишь с сочувствием посмотрел на неё и пожал плечами.Сделать с этим он в сущности ничего не мог. Она еще раз мелко откашлялась — «кхе, кхе» — и продолжала: — Как приятно, доложу я вам, снова оказаться в Хогвартсе! — Она опять улыбнулась, обнажив очень острые зубы. — И увидеть столько обращенных ко мне счастливых маленьких лиц! Габи оглядела зал, но счастливых лиц что-то не приметила. Наоборот, все были неприятно удивлены тем, что к ним обращаются как к пятилетним. — Я с нетерпением жду знакомства с каждым из вас и убеждена, что мы станем очень хорошими друзьями! Школьники начали переглядываться, некоторые с трудом подавляли смех. — Я согласна с ней дружить только до тех пор, пока мне не придется позаимствовать у нее кофточку, — шепнула Падма Чжоу, и обе они беззвучно захихикали. Профессор Амбридж снова издала свое «кхе, кхе», но когда она опять заговорила, восторженного придыхания в голосе уже почти не слышалось. Он звучал куда более деловито. Слова были скучными и как будто вызубренными. — Министерство магии неизменно считало обучение юных волшебников и волшебниц делом чрезвычайной важности. Редкостные дарования, с которыми вы родились, могут быть растрачены впустую, если их не развивать и не оттачивать бережными наставлениями. Древние навыки, которые выделяют волшебное сообщество из всех прочих, должны передаваться из поколения в поколение — иначе мы потеряем их навсегда. Беречь, приумножать и шлифовать сокровища магических познаний, накопленные нашими предками, — первейшая обязанность тех, кто посвятил себя благородному делу преподавания. Тут профессор Амбридж сделала паузу и легонько кивнула коллегам, ни один из которых на этот знак внимания не ответил. Профессор Макгонагалл так сурово нахмурила темные брови, что стала очень похожа на хищную птицу. Габи явственно увидела, как она обменялась многозначительным взглядом с профессором Стебль. Амбридж между тем в очередной раз кхекхекнула и заговорила дальше: — Каждый новый директор Хогвартса привносил в трудное дело руководства этой древней школой нечто новое, и так оно и должно быть, ибо без прогресса нашим уделом стали бы застой и гниение. Однако прогресс ради прогресса поощрять не следует, ибо большая часть наших проверенных временем традиций в пересмотре не нуждается. Итак, необходимо равновесие между старым и новым, между постоянством и переменами, между традицией и новаторством… Габриэль и Роб, до этого оглядывавшие зал, остекленевшими глазами смотрели на Амбридж.Та будто не замечая, что ученики плевать на неё хотели, продолжила. —…потому что иные из перемен приносят подлинное улучшение, в то время как другие с течением лет выявляют свою ненужность. Точно также некоторые из старых обычаев подлежат сохранению, тогда как от тех из них, что обветшали и изжили себя, следует отказаться. Сделаем же шаг в новую эру — в эру открытости, эффективности и ответственности, сохраняя то, что заслуживает сохранения, совершенствуя то, что должно быть усовершенствовано, искореняя то, чему нет места в нашей жизни. Она села. Дамблдор похлопал. Педагоги последовали его примеру, но Габи заметила, что некоторые сомкнули ладони всего раз или два. Присоединился и кое-кто из учеников, но большей частью они просто прозевали конец речи, которой не слушали, и, прежде чем они могли зааплодировать по-настоящему, Дамблдор снова встал. — Благодарю вас, профессор Амбридж, за чрезвычайно содержательное выступление, — сказал он с легким поклоном. — Итак, я продолжу. Отбор в команды по квиддичу будет происходить… Дамблдор говорил что-то про отбор.Ученики, уставшие от Амбридж, почти его не слушали. --А теперь, старосты, отведите первокурсников в спальни. Кучка новичков робко двинулась по проходу между столами Гриффиндора и Пуффендуя. Габриэль и Роб посчитали новых воронят и провели их в башни, попутно рассказав о Когтевране. --И так, —начала Габи, —Меня зовут Габриэль Поттер-Блэк и я староста факультета Когтевран.Это мой спутник Роберт Хиллиард.Он тоже староста, —девушка кивнула в его сторону.—Мы с Робом хотим поздравить вас с зачислением на Когтевран.Наш герб это мудрый ворон, умнейшая из всех птиц.Наши цвета синий и платиновый. Платина чтоб вы знали самый дорогой метал в мире, —первокурсники восторженно защебетали.—Наш факультет во многом отличается от остальных. Во-первых, Когтевран выпускает самых умных ведьм и колдунов.Наш факультет славится своими выпускниками и по праву гордится ими.Во-вторых, нам не нужны никакие пароли, что бы быть в безопасности.Я объясню почему позже.В-третьих, наша гостиная самая красивая и уютная во всём Хогвартсе. Она не пёстрая, как у Гриффиндора и не мрачная, как у Слизерина.В нашей гостиной царит умиротворённость и спокойствие.Вы спокойно можете почитать книгу и посмотреть на звёздное небо.Наши спальни рассчитаны на двух человек, и это просто небывалая роскошь.В том же Пуффендуе и Гриффиндоре в спальню можно поместить пол факультета.Я не шучу.Можете спросить у своих братьев и сестёр, если они конечно есть. Про отношения с факультетами.Я хочу, чтоб вы меня поняли раз и навсегда: Слизерин—это не зло во плоти.Они хитрые, мы умные и нам бы по хорошему сотрудничать, а не мешать друг другу.И запомните, что если вы насолите слизеринцу, то будьте внимательней.Эти ребята скоры на месть.Но по своему опыту скажу, на любом факультете можно встретить непереносимых тупиц, но вы не будете думать, что весь факультет такой? Нет. На Слизерине, конечно, есть свои скорбные умом, но мой вам совет не обращайте на них внимания. Если же дело дойдёт до крайней точки, сообщите мне, Робу или декану. В остальном же на факультете Салазара учатся хорошие и в целом приятные люди. —И вот мы с вами дошли до двери, —продолжила Габриэль —Наш замочек не простой, чтоб попасть в гостиную нужно правильно ответить на загадку, ну кто хочет? Рука кудрявой девочки взлетела вверх. —Ну давайте я.Меня зовут Розалия Смит —Проходи вперёд, Розалия, —сказала ей Габриэль. —Что не имеет ни начала, ни конца, -прозвучала загадка. —Круг, —ответила она. Дверь открылась, и девочка прошла внутрь.***
Проследив, чтобы все первокурсники справились с загадкой, уставшие Габи с Робом отпроавились в гостиную старост, где их уже ждали вечерний чай и тихий, спокойный сон, в котором они нуждались, как путник в пустыни в воде. Сегодня был очень трудный день.