Сборник коротких историй

Почему то именно здесь голова отдыхает. Конечно, это может кому то показаться парадоксальным, но именно среди книг, что окутывают свои невообразимо особенным ароматом, я отдыхаю. Именно тут, в тихом закаулочке между полок с русской литературой, месте, куда почему то никто давно не заглядывает, я с упоением могу прочесть даже в слух свои любимые произведения. — Она была Ло, просто Ло, по утрам, ростом в пять футов (без двух вершков и в одном носке). Она была Лола в длинных штанах. Она была Долли в школе. Она была Долорес на пунктире бланков. Но в моих объятиях она была всегда: Лолита. — Наслаждаясь поэтичностью строк, читаю я полушепотом, задыхаясь в этом. Приятно и странно понимать, что именно тут, сидя на полу, скрестив ноги, я чуствую себя собой. — Что читаешь? — вдруг нарушил мой покой Чонгук, устало улыбаясь. — Набокова, только начала. — ответила я. Перевернув очередную страницу, перед этим по привычке лизнув палец, я зачем то посмотрела на Чона. Тот, изобразив интерес, уже было собрался присесть рядом, но я остановила его, выставив ладонь вперед. — Почему? — расстроено спросил он. — Ты ведь знаешь, как я люблю уединение. — пояснила я ему, опуская руку, машинально поправляя прядь волос. — Я тихо посижу, честно. — Чонгук смотрел почти умоляя. Мне с ним комфортно. Он единственный, кого я смогла впустить в свой хрупкий мирок, не нарушив равновесия моей эмоциональной «Дженги». Он сел рядом, поправил волосы и откинул голову на полку, обхватив колени руками. — Опять шея заболит… — включив ненадолго заботливую девушку, сказала я. — С тебя, тогда, массаж… — тихо ответил Чон и прикрыл глаза. Я слушала его дыхание: такое размеренное и спокойное, что меня потянуло в сон. Книга безнадежно закрылась в моих руках, в ожидании лучшего времени, пока я укладывала голову на плечо Гука. От него пахло овсяной кашей и яблоком — его любимым завтраком. Чонгук расслабил руки и вытянул ноги, чуть толкнув соседнюю полку. — Конечно, разнеси тут всё… — съязвила я, напомнив ему о своём скверном характере. Хотя, Чон всег терпеливо относился ко всем моим колкостям. Спокойно переносил мои неуместные шутки, истерики по поводу внешности, талантов и знаний. Он просто молча слушал, кивал, а потом собрав в охапку, словно драгоценную фарфоровую куклу, обнимал. — Я скучаю по тебе, — проговорил он. Повернул голову, обдав теплым дыханием макушку головы. — Мы видимся в школе каждый день. — Я о другом. — Чонгук провел рукой по моему предплечью, взяв мою руку в свою. — Мы давно не… — Ты ведь знаешь причину. — возмутилась я. — И знаю, что эта причина закончилась два дня назад. — сказал он. Распутал сплетенные пальцы и провел ладонью по моей ноге, забираясь под юбку. — Мы в библиотеке. — Сюда ходишь только ты. Этот отдел висит мертвым грузом в нашем институте. Он был прав. И от этого адреналин бил по нервам с особой изощренностью. Голова чуть затуманилась, когда я на секунду представила то, что мне предлагает Чон. — Я вижу, что тебе интересно… Ну Т/И, ну давай! Вместо ответа я поцеловала его выпяченную губу. Резко, даже слишком, но ему понравилось. Он запустил ладонь в мои волосы, притягивая еще ближе к себе. Тихий стон сорвался с наших губ в унисон. Чон облизывал мои губы с особой жадностью, а затем немного покусывал. Я стала теряться в пространстве, но Чонгуку было мало: он стянул с себя бомбер, не разрывая поцелуй. Запустил пятерню под юбку, медленно поглаживая чувствительную кожу бедра. Он медленно подбирался к цели, пока наконец, не прошелся горячими пальцами по промежности. Вдоль позвонков прошибло током, разряд которого осел где — то в районе ласк моего парня. Я действительно ощущала, как с каждым его плавным движение внизу становится влажно. Чон разорвал поцелуй, оставив между нами ниточку слюну, которую затем пошло слизнул языком. — Иди ко мне. — Похлопав себя по бедрам, сказал он, одновременно расстегивая ширинку джинс и приспуская их. Он был возбужден, взбудоражен. Щеки горели, а вздохи больше напоминали сдержанные стоны. Аккуратно перекинув ногу через него, а осторожно стала опускаться, отодвигая трусики в сторону. — М-м-м, детка… — выдохнул он, откидывая голову на книги, пока я медленно насаживалась на член. Каждое плавное движение разливалось по телу негой. Дышать было трудно, но на тот момент кислородом для меня был Чонгук. Я была готова задохнуться. Руки парня с силой обхватывали ягодицы, заставляя принять его ствол полностью. Дрожь становилась сильнее от каждого толчка внутри меня, пока, наконец, не стала напоминать непрерывный поток. Губы Чона беспорядочно блуждали по лицу и шее, иногда обдавая горячим дыханием от тихих стонов. Толчок… Толчок… Стон… Книги плывут перед глазами, а ощущения сужаются в одной точке, оставив лицо и конечности без иннервации. Я буквально ощущала их онемение. Внутри всё сладко и вязко пульсировало, в такт бешено бьющемуся о ребра, сердцу. Чуть приподняв меня, Чон спустил на мое бедро. — Прости… «Я глядел, и не мог наглядеться, и знал — столь твердо, как то, что умру — что люблю её больше всего, что когда-либо видел или мог вообразить на этом свете, или мечтал увидеть на том.» — Цитируешь Набокова? — Нет, тут в книге написано. — указывая на раскрытую «Лолиту», сказал Чонгук и невесомо поцеловал меня в щеку. — Надо тебя в порядок привести и топать домой… — Угу… «Ты выглядишь лучше, когда я тебя не вижу.» Я тоже цитирую. — Засмеялась я.