***
Катсуки потушил сигарету и спрыгнул с подоконника. Ему уже нужно возвращаться. Из-за задания матери он задержался на несколько часов, так что приедет он только под вечер. У Бакуго покалывало в пальцах от нетерпения. Он твёрдо пообещал себе, что сегодня всё разрешится. Все каникулы вся эта ситуация ебала мозг парня настолько, что он перестал нормально спать, до рассвета сидя на подоконнике и выкуривая по пачке за ночь. Он впервые чувствовал себя таким уставшим. Даже когда мать изнуряла его тренировками и заставляла подниматься после каждого падения, он понимал, что устаёт его тело, а сейчас он чувствовал, как устала его душа, если таковая вообще у него в арсенале имелась. Ему не хотелось признавать, что он так глупо на всё это повёлся, так глупо позволил какому-то малолетке залезть к себе в голову и занять мысли. Разговор «по душам» с матерью спокойствия тоже не прибавил. От всего этого дерьма Катсуки готов был биться головой о стенку, лишь бы всё стало как раньше. Лишь бы он смог снова нормально спать, общаться с Каминари, трахаться с кем угодно и не чувствовать себя выпотрошенным в конце каждого дня. Это слишком сильно его заебало, поэтому нужно было со всем этим покончить раз и навсегда…***
Припарковав свою ласточку возле общаги, Бакуго быстро вошёл в здание и пошёл к лестнице, чтобы не сталкиваться с теми, кто всё ещё сидел в общей гостиной, из которой доносился довольно оживлённый разговор. По мере того, как он поднимался на нужный этаж, у него внутри всё сжималось, словно кто-то скрутил его органы в узел. Последние шаги до двери Бакуго буквально заставлял себя делать. Впервые в жизни он чувствовал страх, абсолютно иррациональный, а оттого ещё более сковывающий. Он не понимал, отчего ему так страшно, то ли от того, что сейчас случится этот неприятный во всех смыслах разговор, то ли от того, что будет после него. И вот Катсуки встал перед дверью дерьмоволосого. Кровь так сильно шумела в ушах, что он едва мог слышать собственное биение сердца. Мысленно он дал себе пощёчину, собрался с силами и постучался в дверь. — Эй, Дерьмоволосый, ты тут? Я вернулся, — сказал Катсуки, но ответа не услышал, — Слушай, давай поговорим, а? Если ты всё ещё переживаешь из-за того случая, то я просто перепил, поэтому не соображал. Ты же не злишься, да? Тишина казалась поразительно громкой в данный момент. Бакуго вздохнул и вошёл в свою комнату. Стоять под его дверью, словно побитый пёс, было просто ужасно. Он, не раздеваясь, плюхнулся на кровать и прислонился спиной к смежной с Киришиминой комнатой стенке. Не особо надеясь на ответ, он несколько раз отбил привычный ритм, но Киришима молчал как рыба. — Вот же дерьмо, — блондин достал портсигар и закурил, даже не озаботив себя дойти до окна. В последнее время он слишком много курил, из-за чего у него появилась неприятная отдышка, а мать устроила ему разбор полётов из-за этого, но сейчас её не было рядом, поэтому он курил, чтобы хоть как-то привести разъёбанные нервы или то, что от них осталось, в порядок. Когда третья сигарета почти была выкурена, Бакуго услышал странный шум в соседней комнате и резко напрягся. Он торопливо выскочил из комнаты и рванул дверь Киришимы на себя. Та не поддалась, но натужно и жалобно скрипнула. Бакуго зло рыкнул и вытащил из кармана связку отмычек и начал подбирать нужную, поминая Дьявола через каждые несколько секунд. Через минуту замок щёлкнул, и Бакуго буквально ворвался к дерьмоволосому, который… Который лежал на полу, а его била крупная дрожь. — Эй, эй, ты чего? — температура в помещении словно упала на десяток с лишним градусов. Бакуго подлетел к парню и приподнял его на руках. У него были расширены зрачки, и он тупо смотрел перед собой, ни на что не реагируя. Рядом с его головой валялась вскрытая пачка каких-то таблеток. Катсуки взглянул на название и едва сдержался, чтобы не заорать от бессилия. — Риталин*? Откуда у тебя детский кокаин, кусок ты идиота?! Очнись же, очнись! — Бакуго потряс его за плечи, отчего голова парня бессильно замоталась из стороны в сторону, но он был жив, он всё ещё был жив. Катсуки медленно вдохнул на три счёта, задержал дыхание и выдохнул на четыре. Его сознание очистилось, и он решил больше не медлить ни минуты. Достав телефон, он позвонил матери. Она, как и всегда, ответила молниеносно. — Почему ты звонишь в такой час? — Мама, я нашёл его в своей комнате, похоже, у него передозировка Риталином. Я сделаю первую детоксикацию, но ты сама знаешь, что в домашних условиях это не решить. Мать молчала несколько секунд, которые прошли для Катсуки словно вечность. Он постоянно держал вторую руку на шее Киришимы, словно боясь, что в какой-то момент пульс прервётся. — Быстро вызови у него рвоту, после чего хорошенько умой и потеплее одень. Он, скорее всего, не сможет сейчас идти сам, поэтому позаботься об этом. Вези его в больницу, в которой мы сами наблюдаемся, и постарайся не нашуметь и не наделать следов. В больницу я пришлю Каминари с деньгами, а позже подъеду сама. — Тебе не стоит приезжать, — Катсуки в нетерпении сжал край рубашки. — Я сама решу. А теперь иди и спасай свой цветочек! — резко прикрикнула она и отключилась. Повторять дважды не пришлось. Блондин взвалил податливого, словно марионетку, парня себе на плечо и потащил в туалет, который, хвала небесам, был рядом. Заперевшись, он склонил лицо Киришимы над унитазом и засунул ему два пальца в рот, надавив на основание языка. — Давай, давай, выплёвывай эту дрянь. Киришима задёргался и попытался отодвинуть голову от унитаза, но Катсуки держал его крепко. Наконец, Эйджиро начало рвать. Блондин, которому за свой короткий срок жизни пришлось и не такое повидать, спокойно сидел рядом и держал голову парня, которого буквально выворачивало наизнанку. Когда всё закончилось, Киришима поднял обессиленный взгляд на Бакуго. Это было хорошо, это было даже отлично, потому что у него появилась реакция. Катсуки подвёл его к раковине и хорошенько умыл прохладной водой. — Вот так, молодец, сейчас ещё умоем и всё, — Катсуки никогда в жизни ни за кем так не ухаживал, это было дико непривычно. — Баку… Бакуго? — Киришима дрожал то ли от холода, то ли от отходняка, но Катсуки не дал себе времени раздумывать над этим. Он затащил парня обратно в комнату и начал рыться в его вещах, чтобы найти что-то максимально тёплое. Напялив на него толстовку, Бакуго закинул его себе на спину и поспешил выйти. Запирать двери времени не оставалось, но Бакуго заставил себя закрыть и свою дверь и дверь Киришимы, ключи от которой валялись на столе в его комнате. Когда всё было готово, блондин аккуратно понёс его к выходу. Благо, ребята успели разойтись по своим комнатам, и ему удалось проскользнуть незамеченным к своей машине. Катсуки усадил парня на пассажирское сиденье и пристегнул. — Куда… мы? — пробормотал Киришима. — Я отвезу тебя к доктору, — Бакуго вдавил педаль в пол и рванул по нужному адресу. — Нет… Я не хочу… Он… Он узнает, — голос парня задрожал. — Кто? Кто узнает? — Бакуго бросил взгляд на лицо парня, на котором была сейчас такая гамма эмоций, что понять что-то ему не удалось. Блондин вздохнул и сжал руку Эйджиро, которая казалась ледяной. — Я никому не дам тебя в обиду, понял? Даже если этот «он» узнает об этом, он ничего тебе не сделает. Тебе не стоит бояться. Киришима слабо кивнул в ответ и легконько сжал ладонь Бакуго, проваливаясь в сон. Этот лёгкий жест вызвал в Катсуки невиданные ощущения. Никто и никогда раньше так к нему не прикасался. Сердце застучало как ненормальное, а в горле мгновенно пересохло. У больницы их уже ждали врачи и каталка. Катсуки сам вытащил парня, который то ли спал, то ли был без сознания. — Бакуго‐сама, — врач поклонился ему, Бакуго доно звонила нам и всё успела объяснить, мы поместим его в лучшую палату и окажем самый лучший уход. Катсуки ему кивнул и дал укатить Киришиму внутрь. — Босс, — к нему подбежал Каминари со спортивной сумкой, — Что случилось? Миссис Босс ничего мне не объяснила. — Она здесь? — Катсуки засунул руки в карманы, чтобы никто не видел, как они дрожат. — Будет минут через пятнадцать. Идёмте? Нужно оплатить палату и молчание персонала. Катсуки вздохнул и пошёл с ним в здание больницы.***
Через час мать вышла из кабинета доктора с таким видом, словно ей только что сказали, что она станет главой департамента правопорядка. Катсуки, который всё это время метался по коридору, словно раненый лев, подскочил к ней. — Ну что там? — Какой же он… Как он только посмел такое… — она растерянно посмотрела на сына. — Он? Кто он? Что с дерьмоволосым? — Бакуго казалось, что его голова сейчас лопнет от напряжения. Мать подняла руку, заставив его умолкнуть. — Это тайна этого мальчика, он сам должен тебе рассказать. — Что за тайна? Что с ним? — Два дня ему нужен полный покой, я распоряжусь, чтобы к его палате приставили охрану. — Зачем охрану? Мам, скажи что-нибудь! — Мне пора. Придётся дать взятку директору школы, чтобы он не сообщал его, кхм, отцу об отсутствии мальчика так долго, как это будет вообще возможно. Она сжала руку сына в ободряющем жесте и вышла из коридора. Катсуки остался один и снова не мог понять, какого дьявола тут произошло…