Сын госпожи Оябун

      Катсуки одним взглядом готов был пригвоздить двумордого к стене, пока тот стоял и ждал окончания проверки на входе. Как только блондин сдал всё оружие, он чуть ли не схватил пацана за шкирятник и потащил в сторону комнаты Киришимы.       — Отец хотел тебя…       — Похуй.       — Но…       — Веди меня к Эйджиро. Они затормозили возле первой развилки. Шото явно колебался и нервно хрустел костяшками пальцев.       — Твой папаша никуда не денется, если подождёт чуть-чуть. Я хочу убедиться, что с Киришимой всё в порядке. Шото прикрыл глаза и поджал губы.       — Ладно, только быстро, — бросил он и пошёл в левую сторону, а Катсуки поспешил за ним.       Когда в конце коридора показалась нужная дверь, Бакуго в один прыжок оказался рядом, постарался унять дрожащие руки и вошёл в комнату. Киришима спал, раскинув руки и ноги в стороны. Его красные волосы разметались по лицу и подушке, а сам Эйджиро премило сопел, чуть приоткрыв рот.       Тугой узел внутри Катсуки, который эти недели мешал ему нормально жить, чуть ослаб. Блондин подошёл ближе к кровати и взглянул на спящего парня. Бакуго осторожно убрал волосы с его лица, не в силах оторвать от него взгляд. Хотелось подхватить его на руки и унести подальше из этого змеиного логова.       Из-за двери послышалось покашливание. Катсуки тяжело вздохнул, посмотрел на Киришиму в последний раз и вышел из комнаты.       — Что он делал в моё отсутствие? — спросил он у Шото, который вёл его к Старателю.       — Почти не покидал этой комнаты, играл со мной в шахматы и много ел. Никто не обращался с ним грубо, если ты об этом, так что не проси своего человека точить нож ради мести.       — Откуда ты узнал? — Катсуки нахмурился.       — У отца хорошая агентурная база, — пожал мелкий плечами.       — То есть среди наших есть шпионы?       — Нет. Дьяволица умеет собирать надёжных людей. Нам пришлось взламывать её компьютер, чтобы выведывать часть информации.       — Ещё раз такое провернёте, и вам не избежать открытых разборок, — рыкнул Бакуго и сжал кулаки. Шото глянул на него из-за плеча, и в его глазах мелькнула усмешка. Чуть ли не первое проявление эмоций.       Старатель сидел на полу в зале для приёма гостей и пил чай. У Бакуго уже рябило в глазах от этих вееров, кимоно и расписных аистов, но приходилось терпеть.       — Ты справился быстрее, чем я думал. У этого старика была поразительная способность начинать разговор без каких-либо предисловий. Справился ли Катсуки быстро? Возможно. С момента его последнего появления здесь прошёл месяц, за который он так и не смог навестить Киришиму. Парень появлялся во снах блондина, иногда просто маячил перед глазами и убегал, а иногда сны принимали более неприличное направление, но и в том и том случае Катсуки хотелось расквасить лицо старому ублюдку Тодороки, которому пришло в голову сделать из блондина пса на коротком поводке. Мать всего пару дней назад вернулась домой и буквально пинками погнала Катсуки в дом босса Синдзюку. Кендо обещала, что присмотрит за ней, и блондин скрепя сердце поехал.       — Никто не пытался напасть на вас в столь шаткое время?       — Старик Тошинори предпринял попытку, но мои люди быстро всё уладили, — Бакуго пялился в одну точку перед собой.       — Всемогущий давно точил на Мицуки зуб. Неудивительно, что он попытался воспользоваться положением. Какое наказание?       — Были предложения публично разжаловать его из оябунов и отправить сажать рис в какую-нибудь Мусутафу или ещё дальше, но мать опять решила оторвать жирный кусок от его прибыли. Он и его выкормыш были очень злы.       — Понятно.       — Где мой отец? — спросил Катсуки то, что так давно не давало ему покоя.       — У меня в подвале. Жив, но не особо здоров. Я специально держу его в сознании, чтобы ты мог с ним уединиться, — глаза Старателя недобро блеснули.       — А Чисаки не объявился?       — Этот сосунок звонил мне и говорил, что если мы не вернём ему доктора и дочь, то сильно пожалеем об этом. Сопляк решил тягаться с оябуном. Жалкое зрелище, — на лице его появилась смесь презрения и брезгливости.       — Может, стоит предпринять что-то? — у Катсуки появилось нехорошее предчувствие.       — Мои люди предупреждены. Дилеры Синдзюку не будут толкать анальгин, а в Канто и подавно. Я уже поговорил с Незу и Миком, которые тоже были оскорблены поведением этого выскочки. Мы просто задавим сучёныша авторитетом и числом. Хотя скорее всего сейчас Чисаки не будет предпринимать попыток сбывать его.       — Почему?       — Простые люди не захотят его покупать, потому что пока что он не несёт в себе никакого кайфа. Препарат готов, но требует усовершенствования, плюс скорее всего твой папашка не успел сделать много анальгина. А лишившись главного разработчика и материала…       — Эри, — Катсуки поджал губы.       — Эри, — не стал спорить Старатель, — Чисаки сейчас не сможет нормально толкать его. Да, анальгин вызывает привыкание, но не думаю, что его хватит на всех.       Бакуго крепко задумался. Хватит этой дряни или нет, всё равно нужно было поймать ублюдка и выбить из него всё дерьмо. А к отцу блондин наведается чуть позже.       — Шото, распорядись, чтобы нашего дорогого гостя проводили, — старик слегка повернул голову в сторону сына. Бакуго нахмурился, не поняв, зачем ему сейчас уходить, но потом до него дошло, что речь зашла об Эйджиро. Малой поднялся и кивнул Катсуки. Они поклонились и вышли из залы.       — Когда мы сможем приступить к тренировкам? — спросил Тодороки.       — Здесь есть татами или хотя бы место, где можно нормально позаниматься?       — Есть, но оно больше приспособлено для тренировок на мечах и стрельбе из лука.       — Кто бы, блять, сомневался. Ваш дом как ёбаный туристический буклет. Слишком много японского.       — Это плохо? — малой чуть вскинул бровь.       — Для тренировок понадобится татами, бассейн, груша и ещё по мелочи, — Катсуки проигнорировал его вопрос.       — Подниматься будешь в пять тридцать, если не сможешь сам, буду окатывать ледяной водой из источника.       — Источника?       — У вас дома сто пудов должен быть источник, ручей или ещё что-нибудь в таком духе. Твой папаша в кимоно и с чашкой зелёного чая сидел бы рядом и сочинял блядские хокку про блядский рассвет и мужественность воина. А ты стоял бы рядом и танцевал с веерами, размалёванный, как гейша, и подливал бы папаше чаю.       — Откуда ты узнал, как мы проводим субботние вечера? — в глазах парня мелькнуло искреннее удивление. У Бакуго отпала челюсть от шока. Они что, реально страдают такой хуйнёй? Малой прищурился и прыснул со смеху, а через секунду уже хохотал, держась за живот от смеха.       — Ты чо ржёшь?       — Ну у тебя и выражение лица сейчас было, — он смахнул выступившие слезинки на глазах.       Бакуго разозлился и смутился. Как он мог купиться на такую тупейшую провокацию? Хорошо хоть, что никто не видел. Малой отсмеялся и снова посерьёзнел.       — Пойдём к Эйджиро. Я оставлю вас одних, но не смогу надолго. Максимум минут сорок, хорошо?       — Окей, — Бакуго ещё не отошёл, но преисполнился каким-то странным чувством благодарности. Сначала ему казалось, что малой на стороне своего папашки, но пока всё говорило об обратном. И та фраза, которую он бросил, про самого важного человека на свете, явно что-то значила для него.       Когда Катсуки вошёл, Киришима уже не спал, лёжа на животе и залипал в наушниках на какую-то дораму, которые просто обожал. Блондин бесшумно подкрался сзади и оставил невесомый поцелуй на красной макушке. Киришима вздрогнул и резко обернулся. Удивление в его глазах сменилось радостью.       — Катсуки! — он обнял парня так крепко, как только мог, и повалил рядом с собой на кровать. Блондин прижал парня спиной к себе и зарылся носом в его волосы. Этого так ему не хватало.       — Ты не приходил, — в голосе Киришимы послышались нотки обиды.       — Да, знаю. Было слишком много работы.       Надо было извиниться как можно скорее, поэтому Бакуго с самым невинным выражением лица, на какое только был способен, запустил руку парню под толстовку и провёл кончиками пальцев по крепкому прессу. Киришима шумно втянул носом воздух и слегка выгнулся в спине. Он ткнулся макушкой в плечо Бакуго, а рукой схватил его за непослушные волосы и слегка сжал. Катсуки утробно рыкнул и впился зубами в нежную шею, оставляя собственническую метку.       Киришима оседлал бёдра парня, стянул через голову толстовку и начал торопливо расстёгивать пуговицы на его рубашке, пока Бакуго снимал пиджак и брюки. Рубашка была расстёгнута, но Эйджиро не стал снимать её. Она чуть сползла, остановившись на рельефных руках Бакуго. Он полулежал и опирался на согнутые в локтях руки, блуждая затуманенным взглядом по лицу парня. Киришима охнул и приник к губам блондина и прижался к нему. Разгорячённая кожа распаляла всё больше, а поцелуй сводил с ума. Бакуго схватил красноволосого за загривок и слегка оттянул от себя.       — Ты мой, понял? Киришима кивнул и хотел снова поцеловаться, но Бакуго и не думал отпускать его волосы.       — Скажи вслух.       — Я твой, Катсуки, — сказал он, и у Катсуки сорвало башню. Он повалил парня на живот и одним рывком спустил с него спортивки. Коротко размахнувшись, он звонко шлёпнул Киришиму по заднице, отчего тот вскрикнул и выгнулся сильнее.       — Повтори. Катсуки смочил палец слюной и начал осторожно разрабатывать Эйджиро, не переставая другой рукой шлёпать. Киришима стонал, всхлипывал и закусывал простыню, глядя на Катсуки из-за плеча.       — Я сказал, повтори, — ещё один шлепок и второй палец пошёл в дело.       — Я твой, — повторил он.       — Говори это, пока я не скажу остановиться, — скомандовал блондин и приставил член ко входу, не в силах больше терпеть, после чего вошёл на всю длину. О да, то что нужно. Киришима извивался под ним и стонал, как не снилось лучшим шлюшкам мадам Вонг. В исступлении он повторял эту фразу сквозь стоны, вскрики и всхлипы удовольствия.       Его задница раскраснелась от шлепков, а у Катсуки уже устала рука, поэтому он подхватил любимого над локтями и начал вколачиваться в него со всей силы. Киришима находился где-то на грани реальности и высунул язык от удовольствия. Бакуго резко сменил позу, повалив Киришиму на бок, а сам оставаясь в том же положении. Одну ногу парня он закинул себе на пояс, а на вторую опёрся, чтобы выбрать более удобный угол входа. Перед глазами шли круги и звёздочки, в голове шумело, а во рту пересохло. Он чувствовал, что не продержится ни минуты дольше, поэтому схватил лицо окончательно потерявшегося в кайфе парня и поцеловал его, пытаясь передать всю страсть, сплетаямсь с ним языком и покусывая губы. Он схватил стоящий колом член парня и размазал блестящую каплю смазки по нему. Хватило пары движений рукой, чтобы Киришима бурно кончил себе на живот. Катсуки от него не отстал и кончил прямо в Киришиму, наваливаясь на него всем телом. Он бросил затуманенный взгляд на наручные часы. До прихода половинчатого было ещё двадцать минут, времени просто вагон.