Сын госпожи Оябун

Месяц спустя

Очередная тренировка с Тодороки проходила как нельзя лучше. Малой оказался довольно-таки сообразительным, поэтому легко осваивал упражнения. Малышня продолжала учиться плаванию. Теперь они были похожи на барахтающихся лягушек, которые едва могли проплыть от одного края бассейна до другого, но Бакуго был безмерно ими доволен. Каждый раз, когда он приезжал, то таскал для них из дома гостинцы, среди которых были сладости от матери и Киришимы. Эри научилась искренне улыбаться. Ей перестали сниться кошмары, из-за которых она плакала по ночам и пугала остальных детей. Кода стал более открытым ребёнком. Они полюбили Катсуки, как родного брата, а блондин отвечал этой малышне тем же. Сегодня же Катсуки хотел начать показывать ему некоторые приёмы из рукопашного боя. — Встань в стойку, — командовал блондин, стоя перед резиновым манекеном. Шото послушно чуть согнул ноги в коленях и выставил кулаки перед собой. — Теперь ты берёшь и медленно, ключевое слово «медленно», ведёшь удар в сторону челюсти. Ты должен прочувствовать, как твои мышцы сокращаются, и привести кулак точно в цель. Сначала мы отработаем технику, а после перейдём к скорости, понял? — Понял, — кивнул малой и начал выполнять упражнение. Несколько «ударов» он сделал довольно неплохо. Его техника действительно была впечатляющей. Сказывались годы тренировок искусства меча, да и Бакуго успел его хорошо натаскать. Но вдруг в его взгляде что-то неуловимо поменялось. Он начал резко и со всей дури колошматить по манекену, выкрикивая что-то нечленораздельное. — Эй-эй, ты чего? — Катсуки подскочил к малому и еле оттащил от куклы. — Какая муха тебя укусила? — Не твоё дело! — огрызнулся Шото, пытаясь вырваться из стальной хватки блондина. — Ты так своему ёбырю говорить будешь! А я твой наставник, поэтому всё, что происходит на татами, я полностью контролирую. Сейчас ты успокаиваешься и рассказываешь, что случилось, понял? Малой смотрел исподлобья, напряжённо. Он вдохнул на три счёта, как его научил Катсуки. Бакуго видя, что тот слегка успокоился, ослабил захват, и малой уселся на пол в позу лотоса. — Хорошо, я всё расскажу. Только это история не из приятных. — Меня мало чем можно удивить, так что валяй. — Как ты успел заметить, мой отец помешан на японской культуре и верности традициям. — Да уж, сложно не заметить, — Катсуки закатил глаза. — Ещё у него есть так называемый перфекционизм во всём. Прислуга каждый день намывает дом до блеска. Даже те комнаты, в которых никто не живёт, подвергаются постоянной уборке. Коллекция катан разложена только в одном ему известном порядке. Если кто-то его нарушит, не досчитается пальцев на руке. И такой перфекционизм проявился, как оказалось, и в желании получить «идеального» ребёнка. Он очень долго искал женщину с белыми волосами, чтобы получить идеальный цвет волос для будущих детей. Первый блин в лице моего старшего брата Тойи вышел совсем комом. У новорождённого малыша начали расти полностью красные волосы. Отцу это не понравилось, и мальчика было решено отослать подальше с глаз долой. Это расшатало психику матери, которая надеялась, что сможет найти утешение в детях, пусть и в браке с нелюбимым человеком. Отец не оставлял попыток родить на свет нужного ему ребёнка, так появились ещё один мой брат и сестра, но и с ними ничего не выходило. Их тоже отправили в другой дом, где за всеми тремя присматривала старая кормилица. Мать была оторвана от своих детей, начала замыкаться в себе. Отцу же было плевать, он горел идеей о том, что его ребёнок будет воплощением правильности. И вот тогда родился я. Идеальный ребёнок. Отец решил, что именно я стану его преемником и в будущем приму бразды правления Синдзюку. Через некоторое время в том доме, где жили трое других детей, случился пожар. Среднего брата и сестру успели спасти, а Тойю — нет. Это окончательно подкосило мать, она начала сходить с ума. Я несколько раз слышал, как она говорила с кем-то по телефону о том, что не может смотреть на меня. Что я похож на отца. Я был ребёнком и не понимал, почему моя мама так злится на меня. Когда мне было от силы лет пять, она во время очередного припадка плеснула мне кипятком в лицо — не могла видеть мою «отцовскую» половину. Её упекли в лечебницу, где она лежит до сих пор, и скорее всего останется там до конца своих дней. Бакуго был шокирован. Он понимал, что старик Тодороки тот ещё мудень. Но чтобы настолько? Малой был сильно подавлен, это явно читалось у него на лице. — Самое страшное, что он никогда не осознает того, что разрушил нашу семью. Я никогда не видел своих братьев и сестру. Тойя погиб по его косвенной вине. Мать сошла с ума, а я хожу со шрамом в половину лица и с поломанным детством. У меня никогда не было и уже не будет нормальной семьи. Его плечи задрожали. Катсуки осознал, что его нужно срочно утешить. Он положил руку на плечо Шото и слегка сжал, вынуждая посмотреть себе в глаза. — Шото, слушай меня внимательно, — начал Бакуго с расстановкой, — то, что произошло с тобой в детстве и происходит сейчас — немыслимо и ужасно. Это не имеет никаких оправданий. Но только тебе решать, как прошлое повлияет на тебя настоящего. Ты можешь продолжать ковыряться в старых ранах и жалеть себя, а можешь сходить к врачам, которые помогут тебе закрыть этот проклятый гештальт. Твое прошлое никуда не денется, но ты можешь принять его и сделать частью себя, с помощью которой ты станешь сильнее себя сегодняшнего. Ты можешь продолжать сидеть здесь, как в склепе, а можешь попытаться наладить отношения с братом и сестрой, начать навещать мать. Да, сперва будет тяжело, придётся узнать их, по сути, с нуля. Но у вас впереди целая жизнь. Ты говоришь, что у тебя не будет семьи? Но у тебя есть мать. В будущем ты найдешь девушку или парня, которые тебя полюбят, и вы заведёте детей. Чем тебе не семья? А даже если с этим не выйдет, то ты всегда можешь прийти к нам. Мой Эйджиро очень волнуется о тебе, успел прикипеть. Да и как я могу бросить в трудную минуту своего первого в жизни ученика, пускай и слегка непутёвого? Малой не выдержал и кинулся ему на шею. Он ткнулся носом блондину в плечо и начал судорожно всхлипывать, по-детски кривя тонкие губы. — Ну-ну, поплачь, это пройдёт, — Катсуки слегка потрепал Шото по волосам. Боги, он точно стал нянькой для всех малявок в радиусе ста метров.