Different ways

И Мол рассказал ему все. Начиная со смазанных и смутных воспоминаний о падении в тот тоннель на Набу, и до настоящего момента. Когда Калеб лежит головой на его коленях и прикрывает глаза от мягких движений пальцев забрака в своих волосах. Слушать его рассказ было невозможно, джедай то и дело утыкался лицом в его ладонь и целовал костяшки пальцев, все еще не до конца веря в то, что, пройдя столько испытаний, ситх все же выжил. Но теперь Калебу стало ясно, что в нем изменилось. Весь его дикий гнев, ярость и ненависть будто вырвались на свободу. Они плескались в нем, рискуя выйти из берегов, даже когда он изображал полное спокойствие. Только рядом с Дьюмом ему становилось ощутимо легче. Калеб поджал колени к груди, укладываясь поудобнее, и натянул на них обоих одеяло, не переставая слушать. Каждое воспоминание забрака, каждый отрывок памяти, был покрыт кровью, болью и страданием. Джедай тянется к нему Силой, пытаясь хоть как-то почувствовать и едва не отшатывается, всматриваясь в увиденное.Все, что он смог увидеть – кровь, ужас, оцепенение и шок. Мол рассказал и о пребывании на мусорной куче, под названием Лото Минор. Эти воспоминания отдавались в Силе бредом, манией и галлюцинациями, джедай чувствовал это слишком отчетливо. Забрак поведал и о своем старшем брате, и матери Талзин, о Датомире, и Союзе Теней, которым он теперь и управляет, под видом главы Мандалора. Не то, чтобы Дьюм хорошо отнесся к этой идее, но нельзя из ситха сделать законопослушного и добропорядочного гражданина, это он понимал. Да и на войну самому Молу было совершенно наплевать. — Я никогда не врал тебе. Но Республике не победить в этой войне. Как и Сепаратистам. Падут все, когда возникнет новый порядок. И я хочу держаться подальше от этого. — Забрак зевнул, устраиваясь поудобнее в кровати. — И заберу тебя с собой. *** — Тебе надо поспать, Калеб. Война тебя измотала. — Мол гладит его по голове, вплетая пальцы в волосы. — Ты спал хоть раз за эти почти три года дольше, чем четыре часа? Джедай отрицательно мотает головой, окончательно расслабляясь в чужих руках и уже прикрыв глаза. — Вот именно. Так что отдыхай. — Забрак попытался встать, но Дьюм крепко сжал его запястье. — Ты не останешься? Брат Ночи усмехнулся, проведя носом по его шее и плотнее укрыл одеялом. — Как ты заметил, теперь здесь правлю я, и все это – под моей ответственностью. Так что на мне столько работы, ты не представляешь. — Мол усмехнулся и поднялся с постели, довольно потягиваясь и собирая с пола разбросанную одежду. Калеб следил за его движениями, лишь слегка приоткрыв глаза, но все равно стараясь не отрываться от созерцания ситха. Тот лишь ухмыльнулся, снова надевая перчатки и застегивая мантию. — Ты точно будешь тут, когда я проснусь? Мол нахмурился. — В каком смысле? Калеб привстал на локте и сжал губы в прямую линию. — Мне кажется, что стоит заснуть, и я больше не увижу тебя. Что все это мне просто приснилось, а ты – давно мертв. И лишь моя больная память не дает мне отпустить тебя окончательно. Я ведь так и не смог, ты знаешь. Даже за все эти годы. Забрак присел на край кровати и провел рукой по его спине, очерчивая пальцами крепкие мышцы. — Я понимаю. Сам не сильно верю в то, что ты нашел меня спустя столько лет. Но когда ты проснешься, я буду здесь. И, кстати, мне нужно будет познакомить тебя тут кое с кем… Что бы ты побыстрее освоился. Но это все подождет, ты сейчас отрубишься. Последние слова Мола Калеб уже слышал сквозь сон. Он был прав, его страшно тянуло поспать. *** Когда джедай снова открыл глаза, все еще чувствуя себя уставшим, он увидел на стоящем рядом с кроватью кресле кучу аккуратно сложенных черных шмоток, высокие черные сапоги, тарелку с фруктами на прикроватном столике и бутылку вина. Ставни были закрыты, в комнате царил уютный полумрак – все освещение исходило только от одной лампы. Не сразу, но в соседнем кресле Калеб заметил улыбающегося своей привычной ухмылкой Мола. Он сидел, сложив ногу на ногу и скользил взглядом по фигуре Дьюма. Широкие плечи, расправленная осанка, распущенные волосы, которые джедайчик отрастил до лопаток, очерченный пресс и дорожка каштановых волос, спускающаяся от пупка под ткань одеяла. Слишком красиво, чтобы запросто отвести взгляд. — Сколько я проспал? — Джедай даже не собирался прикрываться одеялом. Хочет – пусть смотрит. А то когда еще выпадет такая возможность. — Всего шесть часов. — Забрак поднялся и принес еду в кровать, поставив тарелку между ними и устроился с другого края, откусывая большой кусок от какого-то неизвестного Калебу фрукта, и у него заурчало в животе от голода. Ел он последний раз… ну, едва ли не пару дней назад. Приняв из рук Мола стакан с вином, джедай так же взял несколько интересных по цвету фруктов и с блаженным видом откинулся на подушки, откусывая, и даже не замечая текущего по подбородку, а потом и по шее сока. — Ты вообще уверен, что ты в своем Храме воспитывался, а? — Забрак, выгнув бровь, провожал взглядом бегущую по светлой коже темную каплю. — М? Ты о чем? — Да ты просто ходячая иллюстрация гедонизма, Калеб. И не могу сказать, что тебе не идет. — Брат Ночи, пододвинувшись ближе, провел языком по шее, собирая стекающий сок, и джедай склоняет голову на бок, открывая больший доступ и едва слышно стонет, чувствуя проходящиеся по коже клыки. Как же ему этого не хватало все эти годы. Залпом допив вино, Калеб отставил стакан на стол и призывно выгнулся, раздвигая колени и позволяя чужим рукам скользить по своему телу. Он чувствовал горячее дыхание на груди и шум собственной крови в ушах, довольно подставляясь под грубоватые ласки сильных рук и впивающихся в кожу клыков. Дьюм уже понял, что останется с парой весьма заметных засосов на шее, но уже было все равно, он заводит руки за голову и хватается за изголовье кровати, когда Мол опускает ладонь ниже, сжимая его член и проводя большим пальцем по головке. — Я скучал по тебе. — Калеб проводит пальцами между рогов и слышит в ответ приглушенный рык. — Почему ты не искал меня сразу? Мол опускается поцелуями по его телу ниже, в ответ на вопрос поднимая взгляд на Дьюма. — Думал, спустя столько лет и в таком…виде, буду тебе не нужен. — Забрак оставляет мокрые поцелуи на тазовых косточках и окончательно сбрасывает одеяло на пол, сразу проводя языком вдоль всего ствола и вбирая в рот головку. — Сначала даже не чувствовал тебя в Силе. Калеб хотел бы сказать что-то очень важное, но уже не в состоянии, он только запрокидываетот удовольствия голову и дергает бедрами навстречу жару и тесноте чужого рта. Джедай сжимает его за рог, и Мол расслабляет горло, позволяя грубо толкаться в свой рот и слушая несдержанные стоны. — Ты всегда мне нужен. — Это единственное, что он успевает сказать прежде, чем окончательно отпустить себя и потеряться в ощущениях. Мол был словно ручным хищником, даже такая мимолетная власть над ним, обладание им – опьяняли. Казалось, будто держишь в руках первобытный огонь, сгусток хаотичной энергии, способной в один миг убить и не моргнуть глазом. От этого его временная покорность била по нервам еще острее, заставляя выгибаться до хруста позвоночника и всхлипывать от удовольствия, входя в тесную глотку до основания и еще крепче сжимать пальцы на его рогах. Даже будучи в пассивной роли, Мол всегда был сверху и никогда не стеснялся этого показывать. Забрак насаживается на его член до основания и сглатывает, от чего джедай хрипло стонет и впивается руками в его плечи. Несколько движений головой, и Мол понимает, что тот держится из последних сил. Резко отстранившись и выпустив изо рта его член, ситх сжимает его пальцами, впиваясь в чужие губы грубым поцелуем и надрачивая в быстром рваном темпе. — Можешь кончить, Калеб. Ну же. Джедай обвивает Мола за плечи и прижимается ближе, ощущая лишь шероховатую кожу перчаток забрака на своем члене, и коротко стонет ему в губы, отвечая на поцелуй. Спустя еще пару движений Дьюм кончает, пачкая свои живот и грудь, и чужую перчатку. Откинувшись на кровать и стараясь отдышаться, Калеб притягивает ситха ближе и с большим трудом переворачивается, укладываясь лицом на его грудь. — Нам нужно собираться. — Вытерев перчатку о кровать и поцеловав джедая в нос, Мол поднялся на ноги, слегка поведя плечами. — Я не могу никуда идти, Мол. Я устал. — Нужно, джедайчик. Я позову служанку, она поможет тебе одеться. С застежками на спине не справишься даже ты со своей гибкостью. — Забрак убирает распущенные пряди Дьюму за ухо. — Выглядишь потрясающе. Калеб больше не смущался его комплиментов, лишь вальяжно потянулся, показывая себя во всей красе, и ситх невольно залюбовался: острые крылья лопаток, длинные каштановые волосы, обрамляющие красивое лицо, в ухмылке вздернутая острая бровь такой причудливой формы, припухшие от поцелуев мягкие губы… Все это крайне гармонично сочеталось со стройным, но рельефным телом, а уж эти длинные ноги. Мол закусил губу, думая о том, как бы он хотел закинуть их себе на плечи. Тряхнув головой и стараясь снова собраться, Брат Ночи хмыкнул в ответ на эту откровенную демонстрацию и, проведя рукой по его щеке, вышел, сказав, что будет ждать в главном зале. Дьюм дождался служанку-тви’лечку, которая вошла практически не слышно и сразу же опустила глаза в пол, едва взглянув на джедая, покрывшись слегка зеленоватым румянцем. Ей явно хотелось посмотреть еще, но, видно, относительно него персоналу были даны особые инструкции. Не смотреть и без нужды не трогать. Хм, похоже, Мол становился не только ревнивым собственником, но и легка параноиком. Калеб поднялся с разворошенной постели и принялся одеваться, беря вещи из стопки на кресле. Не, чтобы джедай считал, что черный – не его цвет, но он был действительно удивлен, как хорошо на нем все это смотрелось. Он стоял у высокого зеркала и глядел на свое отражение. Высокие сапоги, заправленные в них облегающие брюки и тонкой кожи кофта, отделанная золотыми нитями по швам. Треугольный вырез открывал вид на яремную ямку и края ключиц. Служанка трудилась над застежками сзади, и Калеб иногда слегка дергался и сводил лопатки от касаний прохладных пальцев. Он привык чувствовать на коже только горячие и сильные руки Мола, касание аккуратных женских пальцев было ему максимально непривычно. Но не сказать, что б неприятно. Справившись с застежками, зеленокожаятви’лечка принялась расчесывать его волосы. Благо, хоть их не надо было закручивать в какие-то витиеватые прически – они были оставлены распущенными. Так же надев черные перчатки и кинув последний взгляд на зеркало, Калеб не сразу услышал чужой голос. — Лорд ждет вас в тронном зале. — Кто..? Ах да. Каждый раз забываю, что вы так его называете. — Поправив манжеты и воротник, Дьюм улыбнулся служанке, от чего та снова «покраснела», и вышел в коридор, где уже стояла стража. Калеб шел в тронный зал в сопровождении двух мандалорцев в традиционной броне и размышлял о нерентабельности этой системы в качестве постоянного места дислокации. Слишком приметна. Даже в хаосе и суматохе войны Совет и Сенат точно отправят сюда либо несколько сенаторов (что маловероятно), либо сразу вооруженные отряды клонов во главе с джедаями (что наиболее вероятно). Это неизбежно – Мол слишком заметная фигура, чтобы долго игнорировать его присутствие в столь значимой системе. Но отрицать было бессмысленно – ситх скопил силы, и не малые, но не был намерен тратить их на «священную войну с джедаями», его мысли теперь занимало новое дело – криминальный синдикат. Хоть Калебу и претила эта идея, но это было куда лучше, чем очередная идейная война, в которой Молу не выиграть. А Дьюм не был готов снова его потерять. Думая о себе, Калеб вообще больше не понимал, на чьей он стороне. Да, он не мог поддержать Мола во всех его начинаниях, прекрасно понимая, насколько кровавым будет Союз Теней, но и Храм он уже давно не поддерживал. Сомневаться в основных идеях он начал еще с падаванства, а в последствии и вовсе разочаровался во многих догматах, и уж точно не стал бы отдавать за них жизнь. Ее он мог отдать, совершенно не задумываясь, только за Мола. А значит, он пойдет за ним, чего бы это ни стоило и куда бы ни привел его этот путь. В конце концов, учитель всегда говорила «доверься Силе», и вот теперь он верил. Потому что только лишь за эти сутки с ситхом он вернул себе всю ту гармонию, покой и уверенность, которых ему не хватало эти долгие десять лет. Сила, мягким и темным светом окутывала его сознание, мерно переливаясь из черного в яркий, как кайбер на его шее, красный, согревая внутренним теплом. Калеб никогда и ни на что не променяет этого. Джедай вошел в просторный зал, в котором сейчас толпилось масса людей (и не только людей), из который он знал только Мола. Но Дьюм держался спокойно – если и есть в Галактике место, где ему точно не всадят нож в спину – так это здесь. Калеб, провожаемый многочисленными взглядами, неспешно шел к Молу сквозь толпу и снова видел в его глазах тот самый огонь обожания и страсти, что видел десять лет назад. И не мог не признаться хотя бы себе – это завораживало. Калеб поднимается на невысокую платформу, где стоят только Мол и его брат, и подходит к ситху вплотную. Мол, довольно ухмыляясь, кладет ладонь ему на талию и проводит пальцами по шее, любуясь свежими засосами и следами клыков. Не то, что бы Дьюм был в восторге от того, что ситх обращается с ним, как практически со своей игрушкой, но сейчас ему это почему-то невероятно нравилось. Мол не умел выражать заботу по-другому, и точно не Калебу его учить. Такое внимание было приятно, джедай впервые чувствовал, что действительно нужен кому-то. Десять лет безумия сломали остатки прежней личности Мола, а тот, что восстал из пепла амнезии и забвения, уже никогда не стал бы прежним. Но Дьюму этого и не надо. Он счастлив просто быть рядом с ним, каким бы тот ни был, и кем бы он ни был. И у самого Калеба сейчас была свобода. Свобода любить, сострадать, выбирать. И он выбрал. Теперь – окончательно. Дьюм становится по левую руку от Мола, и тот жестом приказывает подняться нескольким людям, стоящим напротив. — Это – премьер-министр Алмек. Он здесь всем заправляет. По крайней мере делает вид. — Калеб склонил голову в знак приветствия, премьер-министр ответил тем же, благожелательно улыбнувшись. Про себя джедай отметил, что взять такого человека на роль ширмы – действительно хорошая идея. Дьюм перевел взгляд на стоящих поодаль мандалорцев. — А это – Гар Саксон и Рук Каст, коммандос и главы мандалорского гарнизона. Они смотрели на джедая слегка снисходительно, и его это подбешивало, но с этим он разберется позже. Дьюм лишь коротко кивнул и снова взглянул на Мола. — Еще одно действующее лицо отсутствует в данный момент, но я познакомлю тебя с ним позже. — Ситх слегка улыбнулся. — Ну, с моим братом вы уже успели пообщаться. Это Саваж. — Калеб чувствует, как на его плечи ложатся ладони Мола, чуть подталкивая его к высоченному забраку, с которым он слегка пофехтовал в свой первый вечер. Тот смотрел на него не слишком добрым взглядом, но Дьюм в ответ лишь усмехается, вздернув бровь. Толпа в зале молча смотрела на происходящее. Меж тем джедай поворачивается лицом к наводненному людьми залу. — И так. Кто еще не знаком, это – Калеб Дьюм, с Корусанта. Его слушаться, как меня. Воины явно не были слишком довольны таким раскладом, толпа загудела, однако вслух никто ничего не сказал, все уже были научены печальным опытом, спорить со своим Лордом – лишиться головы. Калеб слышал, как чуть позади него рыкнул Саваж – да, этот точно слушаться кого если и будет – то только самого Мола. Ну ничего, джедай и к нему найдет подход. Он отлично заметил, как тот пялился на его украшенную следами шею. Старший брат Мола был на полторы головы выше, шире в плечах, и, так же, как и Мол, имел металлические части – Дьюм не сразу заметил его руку. Так же Калеб слышал его почти постоянное приглушенное рычание. — Он – джедай, но не советую провоцировать, господа. — Забрак говорил совершенно серьезно, и только сейчас Калеб осознал, что стал правой рукой в криминальном синдикате. Потрясно. Вчера он еще был джедаем и защитником Галактики, а теперь – он пал ниже некуда. Но почему-то сейчас это его вообще не пугало. Теперь он был абсолютно свободен. Возможно, единственный из джедаев, кто может принимать свои собственные решения, не оглядываясь, не спрашивая разрешения, не слушая бесконечные команды от Сената или Ордена. Толпа, с повеления Мола, начала расходиться. Калеб стоял рядом с забраком, но, когда тот отошел что-то обсудить с Алмеком, повернулся к Саважу. — Если хочешь завершить наш бой, знаешь, где меня найти. — Он собрался уходить, но услышал рокочущий смех Саважа. — Да, в спальне моего брата. Тут усмехнулся уже Дьюм. — А что, жалеешь, что не в твоей? — Калеб ухмыляется, выгибая бровь и слегка наклонив голову на бок, следя за скользящим взглядом Саважа. И тот молчит. Джедай удовлетворённо хмыкает и, проведя рукой по плечам стоящего к нему спиной Мола, разворачивается и уходит в сторону своих спален. *** — А это было неплохое шоу. — Калеб вскинул взгляд на вошедшего ситха. — Как ты слышал? Ты же стоял спиной и разговаривал с Алмеком. — Считай, что я вижу затылком. И кстати, — забрак усаживается на край кровати, — Ты ему понравился. — Алмеку?! — Саважу, Калеб. — Ситх смеется в голос, укладываясь головой Дьюму на колени. — Видимо, западать на тебя у нас семейное. — А как же твоя всепоглощающая ревность? — Джедай мягко проводит пальцами между рогов, и Мол едва не урчит от удовольствия. — Ну, на брата она не распространяется. — Забрак приподнимается и внимательно смотрит ему в глаза, слегка нахмурившись. Дьюм смотрит на него в ответ, ожидая вопроса – слишком заметно, что ему что-то нужно. — И кстати… Как ты отнесешься к этой идее? Калеб слегка напрягается. Что-то в милом тоне Мола очень настораживает. Особенно, когда он так участливо спрашивает и заглядывает в глаза. Джедай приподнимается на локтях. — Эм… Ты о чем? — Ну, джедайчик. Ты ему явно нравишься, он с трудом руки при себе держит. — Дьюм в этот момент даже не дышит от напряжения. С одной стороны хотелось дать Молу в лицо, с другой… Так, нет, и речи быть не может. Джедай вздыхает, усмехаясь и погладив забрака по щеке. — Даже не мечтай. — Мм, тогда я просто посмотрю, как он будет за тобой ухаживать.