Losing game

Месяц после выстрела. Иногда жизнь заставляет нас переживать не самые лучшие периоды. Думаю, так мы становимся сильнее, выносливые и естественно — взрослее. Сама жизнь на Бейкер стрит заставляет повзрослеть. Местная больница, полицейский участок, власти и даже морг буквально переехали на Бейкер стрит 221В. Грегори — типичный англичанин, который не знает чего хотят от него остальные и сам, кстати говоря, не знающий чего хочет от жизни. Безцельно ходячий по квартире миссис Хадсон, вечно трёт переносицу, воспросительно смотрит на Шерлока и влюбленно на Молли. Кстати, о последней. Молли — комок неуверенности в себе, у которого напрочь отсутсвует личное мнение и какие либо взгляды на жизнь. Цель её существование предельно ясна — Шерлок. Довольно милый треугольник получается. Она смотрит на меня из-под лба, смеряет презрительным взглядом мою одежду и сильнее тянет края своего свитера. Ревность. Шерлок — главная часть этого треугольника. Человек, которому абсолютно наплевать на Грегори и Молли, единственное что его интересует это Магнуссен… Ну и дырка в его животе, из-за которой собственно говоря, все мы тут и сидим. Прямо психологический сеанс. Майкрофт — человек, который теряет свою власть, как только нога переступает порог этого дома. Буквально все его здесь терпеть не могут. За миссис Хадсон говорю точно — она его непереносит. На мой взгляд, он довольно странный человек. Джон — комок крика и нервов. Удивляюсь, как Шерлок идентифицировал его как своего друга. Они совсем разные. Джон из всех присутствующих не имеет ни денег, ни вкуса. Пожалуй к нему в компанию могу дописать Майкрофта — у него есть деньги — нет вкуса. Только от одного взгляда на его костюмы у меня острое желание заплакать. Я серьёзно, глаза сами слезятся. Кто-нибудь из палаты министров ещё носит такое? Иногда создаётся впечатление, что он свои костюмы украл из шкафа моего деда. Мэри — комок тайн. С одной стороны уверенна в себе, дружелюбна и мила, с другой — подозрительное прошлое убийцы. Она не прекращает попыток подружится со мной, но в то же время держит дистанцию. Неудивительно. Вот так они все и сидят в гостинной. Шерлок в своём кресле, напротив него Джон. Миссис Хадсон носится по кухне, Хупер пересчитывает пальцыи нервно глотает слюну, Мэри сидит на диване и гладит живот, около неё разместился Грегори, а неподалеку от входа Майкрофт — опирается на своего верного и похоже единственного друга — зонта. — У вас тут что типа психологический сеанс? — говорю вместо приветствия. — Нет, — первой бросает Хупер. От её голоса веет холодом, —Шерлоку вообще-то плохо стало. Он упал в обморок в кафе из-за нехватки морфия. Его рана очень болела, ведь морфий в капельнице закончился. Я чихнула. Громко. Виной тому кошмарная погода, но вырвалось другое: — Прости, — виновато поднимаю руки. — у меня, кажется, аллергия на длинные нудные оправдания. — Я. Просто… — задыхается от возмущения и неловкости. — Переживаю за своих… Друзей. Понятно. Шерлок задумчиво следил за огнём в камине. Майкрофт без интереса взглянул в мою сторону и, о, удивление, — коротко кивнул. — Привет, Оливия, — здоровается Мэри и слегка улыбается. Киваю в ответ. Молчание. Чувствую себя лишней. Вешаю пальто на крючок и направляюсь на кухню. От Майкрофта несёт дорогими духами, которые щекочут мне нос своим ароматом. Хозяйка квартиры напрочь не обращает на меня внимания, только ходит туда-сюда и чистит содержимое холодильника. Нажимаю на кнопку чайника и беру пакетик фруктового чая. Пора свыкнуться с мыслю, что я везде чужая. Подтянула к себе колено и уставилась в пустую чашку. Одно знакомство — а такие перемены. На секунду радуюсь, что сижу к ним всем спиной, но даже так чувствую, как Шерлок сверлит мой затылок. Мобильник завибрировал, я и без того прожила сегодня паскудный день, а теперь, когда на экране светилось «МАМА», чувство тревоги только усилилось. Грядёт ещё один испорченый вечер. Выхожу из квартиры, не поднимая трубки и направляюсь на кухню первого этажа. Туда, где меня точно сейчас никто не услышит. Ступеньки неприятно скрипят под весом моего тела, а ладошки медленно начинают потеть. Телефон умолк, но не успеваю расслабится, как он снова начинает вибрировать. Останавливаюсь у двери на кухню. — Ну что ты опять звонишь? — нападать первой. Как бы грубо это не звучало, это единственный способ сохранить свою нервную систему, когда общаешся с этой женщиной. — Я… — умалкивает. — Соскучилась по тебе. Холодные ладони вспотели и я усердно принялась вытирать их о брюки. — Впечатляет, — единственное что могу из себя выдавить. На заднем плане слышу плач ребёнка и сердце от боли пропускает пару ударов. —Знаешь, я сейчас могу произнести впечатляющую речь о человеческих чувствах и прочьей херне, поверь, у меня в запасе есть несколько… Но мы обе знаем, что это ложь. Что тебе надо? Сквозь детский плач улавливаю шумный выдох. — Детка, мне правда так жаль. Я, я очень сожалею, что была тебе плохой матерью, — роняет слезу и всхрипывает. — Прошу возвращайся домой, дай мне шанс всё исправить. — Упущенное время не вернуть, так что смирись с последствиями своих решений. Кладу трубку. Мой мозг хотел поскорее избавится от неё. Соскучилась она. Опираюсь рукой на дверной косяк. Соскучилась. Охотно верю. Липкий, неприятный осадок от мерзкого «детка». — Кхм, кхм, — тихое покашливание за спиной. Я думаю сотни раз прежде чем решаюсь повернуть голову. — Ещё раз добрый вечер. — Привет. — Проблемы? — натянуто улыбается, но в синих глазах застыл лёд. Ни капли теплоты, словно всё внутри заморожено. — Нет, — не отвожу взгляд. —Нет никаких проблем. — Мне так не кажется, — постукивает кончиком зонта о деревянный пол. — Вы трижды вытерли вспотевшие руки о штаны и подбирали в своей голове, смею предположить, не менее шести вариантов ответа матери. — Ну… — в его глазах начинает блистать радость превосходства, гордость за свой блистательный ум, за свою дедукцию. — Если бы ты не сказал, я бы и не догадалась. Похвально, крайняя наблюдательность. — Простите? — сдавил зонт с такой силой, что я отсюда могу пересчитать вены на его руке. — Прощаю. Глаза мужчины сканируют меня. Медленно, с ног до головы. На некоторых частях тела, или я бы даже сказала одежды, его взгляд задерживался, словно что-то про себя отмечая. Так, словно я вещь. — Кстати, Майкрофт… — сжал скулы. — Ты бы лучше вместо того, чтобы искать подвох во мне, следил бы за своим братом. Не то в один день они с Магнуссеном поубивают друг друга. Например, — задерживаю взгляд на его глазах. — Например, как сегодня утром в нашем милом кафе. Они чуть не сожгли друг друга взглядами, а потом Шерлок этому загадочному мужчине устроил экскурсию по дому. — Он был здесь? — теперь я могу посчитать все вены на его шее. Так сильно сдавил ее галстук. — Да, Майкрофт, — устало подхожу ближе. Бросаю взгляд на второй этаж, где всё также активно о чём то спорят. — И разговор был явно не из самых приятных. С этим типом вряд ли можно о чём то приятном говорить, но ты в принципе понял, о чём я. — Это мой братец заставил тебя так сказать, — поворачивается ко мне лицом. — Думает что сможет меня провести. — Нет, я вернулась с работы… Не смотри так, я забыла кое-что, — поднимает брови, не скрывая усмешки. — Мистер Холмс, вы можете проверить что я забыла дома флешку и чесала за ней через целый город и лицезрела этот приятный диалог Шерлока и Магнуссена в нашем прекрасном кафе, через прекрасно вымытое окно. — Я понял, — устало потирает рукой шею, а я от чего-то задерживаю взгляд на этом жесте. — О чём они разговаривали? — Ты прикалываешься? Я не слышу сквозь стены. Майкрофт разворачивается и направляется к выходу. Его движения резкие и агрессивные, словно его очень злит происходящее. К тому же на последок громко хлопнул дверью. Хам. — Какие мы нервные, — с лица не сходит ехидная улыбка. В те моменты когда тебе хреново, особенно приятно портить настроение окружающим. Словно ты забираешь их энергию себе. Вот только у Майкрофта особо то и забирать ничего, кроме холода.