Вместо тысячи слов

      В 17:35 О'Брайан затормозила напротив знакомого дома, прямо перед входом, она медленно вздохнула и откинулась на сиденье.       С расследованием от матушки и довольно частым катанием по злачным местам, Боша чувствовала себя более занятой, чем когда-либо. Всё это было таким напряжённым и трудоёмким, что она совершенно перестала спать.       Но у неё было много времени, чтобы обдумать всё, что произошло с ней за последнее время. Девушка думала обо всех ужасных вещах, которые делала в прошлом, находясь под влиянием одиночества. Внезапно чувства вины и сожаления перед Уиллоу пронзили её сердце.       Она достойна гораздо большего, чем я могу ей дать.       Уиллоу — увлечённая, решительная, упрямая, заботливая. Она борется за свои убеждения, отчаянно хочет помочь, всегда стараясь оказать поддержку всем и каждому, а ещё всегда пытается видеть в человеке больше того, что скрывается за внешней стороной. Девушка судит о людях по тому, что они делают — как это было с О'Брайан — и всегда верит в хорошее в людях, она каждому даёт шанс.       А Боша...       …просто отвратительна.       А это значит, что она должна перестать заниматься чем-то подобным, чтобы не дать Парк узнать ещё больше из её прошлого, увидеть слишком много её разбитого истинного «Я», так как Боша не хочет её отпугнуть.       Ради неё мне стоит измениться, да? Она и так уже видела меня не в самом лучшем свете.       Тук-тук       Негромкий стук вырывает её из тревожного внутреннего монолога.       О'Брайан увидела Уиллоу Парк сразу же, как подняла голову: в бордового цвета кофте и белой юбке, та была самим воплощением весны, заглушившим все переживания Боши. Она пыталась не замечать её красивую фигуру, аккуратный изгиб груди под мягкой тканью. Но это было чертовски сложно, потому что девушка выглядела сногсшибательно. В конце концов, Боша отвела глаза.       Цветочница села на пассажирское сидение, как только она, перегнувшись через салон, открыла ей дверцу.       О'Брайан заговорила слегка приглушённым голосом:       — Привет... — она внезапно стала тихой. Уиллоу не имела ничего против тишины, ведь она приносила умиротворение, но Боша казалась встревоженной и отстранённой сейчас. Поэтому брюнетка одарила её успокаивающей улыбкой, беря за руку и переплетая их пальцы.       Что случилось? — написала она в телефоне, не желая отпускать девушку ни на секунду.       О'Брайан помотала головой.       — Ничего серьезного, — голос Боши едва слышен, но в нём присутствует что-то, что Парк не может точно определить. Спустя мгновение на её лице вспыхнула ослепительная улыбка, — готова к самому лучшему свиданию в своей жизни?       С губ Уиллоу сорвалось глухое хихиканье, она не могла припомнить, что бы её так сильно впечатляла одна только улыбка.       Когда она заметила, что Боша ждёт в машине, напротив её дома, по телу пробежала приятная волна. Она восхищалась ею и вместе с тем размышляла, что той пришлось вытерпеть много испытаний, существенно повлиявших на личность О'Брайан.       Душевная сила девушки, её способность собираться и держать себя в руках поразили Уиллоу, но ещё больше её заинтересовали ранимость и способность к сожалению, мелькавшие иногда в голубых глазах. Это по-настоящему зацепило Парк. Сложность и противоречивость натуры Боши делали её еще более очаровательной в глазах цветочницы.       Она подождала, пока О'Брайан встроится в плотный поток автомобилей, и лишь потом спросила, размахивая руками и стараясь не мешать вести машину:       Как твоя работа?       — На это может понадобиться немного больше времени, чем я ожидала изначально. Думаю, придётся даже пропустить несколько дней в Хексайде, — быстро ответила Боша, сворачивая с главной автомагистрали на извилистую узкую улочку, ведущую в один из пригородов. Она только сейчас осознала, что очень ждала этого совместного вечера. Честно признаться, она уже и не помнила, когда в последний раз она так ждала вечера наедине с женщиной.       Только не забывай отдыхать, пожалуйста.       — Обещаю, — мягко ответила Боша, мгновенно позабыв, о чём думала некоторое время назад.       О'Брайан зарулила на крошечную парковку – всего на три места – во дворе старинного трёхэтажного особняка. Зданию было лет сто, не меньше: широкий портик с колоннами, французские двери, разноцветные стекла со свинцовыми переплетами. Здесь было так уютно, словно в доме радушных хозяев. Так оно и было.       Ресторан «Де Бамп» славился первоклассной кухней, – здесь работал шеф-повар мирового уровня – изысканным интерьером и невероятной дороговизной. Это был по-настоящему эксклюзивный ресторан.       Когда до Уиллоу дошло, куда они приехали, она бросила на Бошу взгляд, полный искреннего удивления. Пока они шли по дорожке, выложенной мраморными плитами, Парк просто представить себе не могла, что их пустят в зал без предварительного заказа.       Но вот О'Брайан это совершенно не волновало. Боша просто представилась администратору, который широко ей улыбался, и не прошло и минуты, как к ним вышел владелец ресторана Иероним Бамп.       — О, Боша, — протянул он с явным удовольствием, — ты так давно не заглядывала к нам.       — Как поживаете, мистер Бамп? — тихо спросила Боша.       — Прекрасно. У нас у всех всё прекрасно.       — Это хорошо.       — Идём, у меня есть чудесное местечко, как раз для тебя, — он подвел их к укромному столику, откуда открывался вид на ухоженный газон и роскошный сад, и оставил их размышлять над меню и винной картой, пообещав немедленно прислать сомелье.       Страницы меню были из белого пергамента, дизайн – настоящим произведением искусства.       Ты часто здесь бываешь?       Уиллоу была страшно заинтригована оказанным им тёплым приёмом: их проводили за столик сразу же, хотя перед ними в холле ресторана ожидали мест несколько пар.       — Не то, что бы часто, — О'Брайан передёрнула плечами, было видно, что ей неуютно, — но, когда заезжаю, мистер Бамп всегда настаивает на том, что сам лично будет меня обслуживать, — она чувствовала себя не в своей тарелке.       Боша на мгновение задумывается, прежде чем начать говорить, и именно поэтому Уиллоу понимает, что сейчас последует что-то откровенное.       — Он и мой отец были лучшими друзьями, — пустым голосом стала рассказывать Боша. Её сознание отказывалось фокусироваться на происходящем вокруг, зато перед внутренним взором мелькали картины из прошлого. — Всю сознательную жизнь они шли рука об руку. Вместе с первого дня в детском саду. Играли в одной команде младшей лиги, учились и работали тоже вместе. Но, после смерти отца, Иероним ушёл из компании и на заработанные деньги купил это место.       У Боши в горле образовался ком, и она замолчала. О'Брайан не знала, как рассказывать обо всём остальном. О том, что чувствовала, когда обнаружили смертельную болезнь отца, о том, что стало с матушкой, и о том, как девушку охватила такая ярость, когда через несколько лет выяснилось, что развитие болезни было спровоцировано намеренно.       Та злость так и осталась жить в ней и с каждым днем усиливалась от понимания, что смерть фармацевтического магната была кем-то спланирована.       — С тех пор, мистер Бамп иногда приглашал нас сюда, чтобы почтить память друга, — закончила она, оставив все мучительные воспоминания при себе, запрещая признавать, что ей больно. Таким образом она научилась оберегать свою психику. Хотя те, кто видел в ней лишь сложного ребенка, нередко упрекали её в холодности и безразличии.       Но Уиллоу чутко улавливала движения души Боши, замечала скрытые в уголках глаз слёзы, широкие тени на лице, потемневшие глаза. Она беспокоилась о ней. Смерть родного человека могла расстроить любого нормального человека. Любой человек может почувствовать себя подавленным и потерянным, даже если он обычно держит всё под контролем. Но потеря отца совершенно выбивала О'Брайан из колеи, и это заставило Парк сильно волноваться за Бошу.       Ты была практически частью его семьи. Он пытается подбодрить тебя, а не поставить в неловкое положение.       Розоволосая девушка вздрогнула, но спустя минуту добавила беспечным тоном:       — Мне только исполнилось четыре, когда это произошло, вряд ли он успел так привязаться к этой плохой девчонке, — гордо усмехнувшись, она показала на себя.       Боша уловила во взгляде Уиллоу лёгкое благоговение и тень улыбки, мелькнувшую на губах. Грусть в груди ослабла, и напряжение загадочным образом испарилось.       У тебя было непростое детство, не так ли? — показала Уиллоу, прежде чем провести большим пальцем по тыльной стороне ладони девушки, на которую она положила свою руку. Боша кладёт свободную руку поверх ладони Парк.       Что я сделала, чтобы заслужить такую заботу?       — Именно так, — отозвалась О'Брайан, — но сейчас я чувствую себя намного лучше.       И свет в глазах Уиллоу был для неё наградой.       Когда она улыбается, она ещё красивее.       Боша не помнила, что бы кто-нибудь так сильно волновал её, да ещё и так быстро, и её собственная реакция на брюнетку была немного пугающей.       Мне так сильно хочется изгнать грусть, что живёт у тебя во взгляде.       Парк не произнесла этого вслух, но Боша всё равно уловила эту мысль. О'Брайан кивнула, она вдруг осознала, что они обсуждают нечто глубоко личное, и перевела разговор на более нейтральную тему.       — Тот цветок, что я получила за свой великий героизм, ты же его сама вырастила?       В изумрудно-зеленых глазах Уиллоу засветились гордость и удовлетворение от упоминания любимого занятия.       Сейчас Боша выглядела расслабленной, ей было комфортно. Ей нравилось обаяние этой милой девушки.       Да, я люблю иногда сажать в нашем саду растения, — Парк робко улыбнулась собеседнице и откинулась на спинку стула. Она снова поправляет очки и кусает губу, и О'Брайан считает, что девушка выглядит просто очаровательно.       Они болтали ещё очень долго. Ресторан опустел, все посетители разошлись, а они всё сидели, до тех пор, пока обе уже не могли скрывать усталость. Возвращались они в тишине, и это молчание совершенно их не напрягало, и впервые за последние дни Боша не думала о работе. Она думала о нежном аромате духов Уиллоу.       Остановив машину у дома цветочницы, она вдруг осознала, что не хочет, чтобы вечер заканчивался.       — Уиллоу, я… – начала было О'Брайан, обернувшись к своей спутнице, и вдруг осеклась. Она чувствовала, что девушка ждёт, но в жизни её было слишком много разочарований, ледышкой застрявших в сердце, и всё-таки нежно коснулась руки Парк, отчего та вздрогнула и взглянула на неё с удивлением.       — Спасибо за прекрасный вечер. Я чудесно провела время, — сердце Боши бешено заколотилось. — А ещё... ты мне очень нравишься. Просто хочу, чтобы ты знала. У меня нет ни малейшего желания ставить тебя в неловкое положение.       Девушка вызывала у Уиллоу множество чувств, но дискомфорт никогда не был одним из них. Она ответила широкой улыбкой, не в силах скрыть приятное удивление от признания:       Ты мне тоже нравишься. И рядом с тобой я не испытываю вообще никаких неловкостей, — цветочница улыбнулась в ответ и выскользнула из машины.       Парк видит, что после этих слов Боша заметно расслабляется, напряжение покидает её плечи, когда она следует примеру и тоже выскакивает из «Audi».       — А вот это просто великолепная новость.       Всё это время обе они улыбались. И О'Брайан мечтательным голосом спрашивает:       — Я твоя девушка? — говорить это вслух кажется таким странным, но Боше это уже нравится.       Взгляд голубых глаз опускается к пухлым губам. Щеки Боши касаются мягкие пальцы, и её дыхание застревает в горле, когда она ощущает прикосновение нежной кожи, пока рука Парк не останавливается на её подбородке.       Она выдохнула и пробежалась языком по губам, которые внезапно пересохли.       — Полагаю, что да.       Уиллоу приподнимается, долю секунды смотрит девушке в глаза, а потом целует в мягкие и напрочь искусанные губы. Слегка удивлённая таким развитием событий, О'Брайан с нежностью отвечает на поцелуй. Проводит языком по губам Уиллоу, прикусывает и оттягивает нижнюю губу, вырывая из брюнетки хриплые вздохи. И всё с такой большой нежностью.       Отстраняясь, Боша всё же замечает небольшую слезу счастья в уголке глаз девушки. Парк в свою очередь смахивает слезу, и утыкается носом в её шею.       — Наверное, я должна что-то сказать, но ни одной здравой мысли не приходит в голову, — рассмеялась розоволосая.       Она не хотела задумываться о том, что это могло означать. Она знала одно: у неё не было ни малейшего желания прощаться со своей девушкой так скоро.       Прежде чем её мозг смог принять всё это, Боша снова наклонилась вперёд, и Уиллоу, увидев это, приблизилась к ней, но тут раздался звонок телефона. Они обе отстранились, и одной рукой О'Брайан полезла в карман, но второй всё ещё прижимала Парк к себе.       Достав телефон, девушка прочитала номер вызывающего абонента.       Это была Луз.       Она решила не отвечать, сбросив вызов.       Опять эти её шуточки.       Боша повернулась к Уиллоу с намерением продолжить, но тут телефон зазвонил уже у Парк. Брюнетка, извиняясь взглядом, приняла вызов, однако через несколько секунд протянула трубку Боше.       — Черт тебя дери, О'Брайан! — раздался гневный голос доминиканки. — Быстро езжай к себе домой! На этот раз, я серьёзно.       — Что...?       — Полиция обнаружила какую-то связь твоей матери с наркоторговцами и теперь оккупировала ваш особняк!       — Чёрт.       Она испуганно взглянула на Парк, — «увидимся», — и, поцеловав её в щёку, прыгнула в автомобиль.       Уиллоу подождала, пока та отъехала. Она стояла и провожала взглядом машину с внезапной тяжестью на сердце, пока Боша не скрылась из виду.