***
Уиллоу открыла окна пошире, впуская тёплый весенний воздух в гостиную, пока Боша принимала душ. Смахнув невидимую пыль, она провела рукой по кремовой поверхности диванных подушек. Пульт от телевизора лежал на газетном столике. Парк зажала его в кулаке и запрыгнула на диван, радуясь удобной жёсткости. Она освободила себе местечко от подушек и удобно устроилась напротив телевизора. Уиллоу просматривала внушительную коллекцию кабельных каналов, когда Боша вернулась в комнату. Волосы были распущены, и от неё веяло приятным ароматом душистого мыла. Её глаза всё ещё были припухшими, но теперь она выглядела лучше. Прошлая ночь оказалась очень тяжёлой, но Уиллоу знала, что О'Брайан нужно было выпустить это на волю. Она догадывалась, что до того момента Боша не плакала, не могла по-настоящему принять то, что с ней случилось. Ты в порядке? Девушка улыбнулась. — Ты уже третий раз спрашиваешь. Да, всё хорошо. Она взяла цветочницу за руку. — Спасибо. — Иди сюда, — Парк открыла свои объятия. И снова Боша не стала сопротивляться. Она забралась на диван и утонула в объятиях, прижимаясь лицом к её шее, и испытывала облегчение от того, что Уиллоу обхватила её рукой и прижимала к себе всё крепче, нежно целуя её в лобик. О'Брайан лишь кивнула в ответ на ласку, опасаясь, что если она попытается заговорить, то уже не сможет обмануть себя и на неё обрушится невиданная прежде смесь чувств и переживаний, – горя, облегчения, потери, сильного желания, безопасности, любви – и она не выдержит этого потока и снова разрыдается как ребёнок. И что самое ужасное, понимала Боша, что если она заплачет, то на этот раз уже не сможет себя контролировать. Глубоко вдохнув, она обхватила Уиллоу за талию и погрузилась в незнакомое чувство защищённости. Прямо сейчас она могла уткнуться в чужое тело, наслаждаясь тем, как возлюбленная бездумно выводила узоры на её спине. У неё было время, чтобы понять, что же на самом деле происходило на протяжении последних нескольких недель. Она могла дышать. В постели она лишь занималась сексом, а после секса уже спала одна. Но сейчас, ей ничего так не хотелось, как просто бесконечно обнимать Уиллоу, пока это только будет возможно. Еще Боша поняла, что ей хочется заняться с Парк любовью, и от этой мысли у неё напряглись мышцы живота. Она передвинула ноги, чтобы ослабить напряжение, пульсировавшее у неё между ног. Уиллоу такая мягкая, Боша чувствует себя так хорошо рядом с ней, когда они прижимаются друг к другу. — Я никогда не чувствовала себя в такой безопасности, как в эту ночь, когда ты была рядом со мной, — подала она всё-таки голос. — Я спала так, будто в мире вообще нет никаких проблем, только потому, что ты обнимала меня.***
Луз тихонько проскользнула домой, улыбнулась, услышав с кухни пение Иды. Она принюхалась. Спагетти с курицей. Носеда остановилась в дверях, наблюдая за тем, как женщина вливала всё содержимое в форму для запекания. — Я знаю, что ты там, — прошептала Ида, не поворачиваясь. — Знаешь? — Да. Так что, не пытайся подсматривать. — Нужна помощь? — Да, пожалуйста. Ида взяла сковородку, и держала её, пока Луз сгребала остатки в форму для запекания. Женщина наклонилась ближе и оставила лёгкий поцелуй на тёмной макушке. Девушка улыбнулась, взяла сковородку из рук женщины и поставила её в раковину, прежде чем спросить: — Мама и сегодня на ночном дежурстве? — Да, хоть сегодня и был тяжёлый день, но Камилла согласилась подменить свою знакомую, — недовольно пробубнила Ида. — Будто у неё своей семьи нет. — Не обижайся на неё. Точно так же как ты любишь свой бар, она любит свою работу, — Луз потянулась за тарелкой, которую протягивала ей женщина, доверху наполненной спагетти с курицей. — Спасибо! И вдруг на её колени запрыгнул черный комок шерсти, пытаясь через девушку пробраться на стол. — Хэй, Кинг! — Луз успела схватить пушистое недоразумение, и почесала у него за ушком. — Ты как, приятель? — Он ел, спал и снова ел. В его жизни не происходит никаких неожиданностей, — сказала Ида и накрутила спагетти на вилку. Кинг, тем временем, провалив свою миссию по захвату спагетти, устроился на полу у ног девушки и издал тихое урчание, пытаясь привлечь внимание, чтобы выпросить какую-нибудь вкусняшку. Так происходило всегда. Ида по-доброму ругалась, Кинг клянчил еду, а Луз, неспособная противостоять его жёлтым умоляющим глазкам, сдавалась и кидала ему кусочек ужина под сердитые восклицания Камиллы. Вот только сегодня Луз не покидает ощущение огромной тяжести сомнений и переживаний, которые навалились на её плечи после встречи с Лилит. Она никогда не сомневалась в своей второй матери ни тогда, когда та вошла в её жизнь шесть лет назад, ни после того, как узнала об её прошлом. Однако Носеда чувствует себя паршиво, притворяясь, что ничего не знает. Это несправедливо по отношению к Иде, которая не просто так это скрывала. — Ты там в порядке? — спрашивает женщина, заметив у девушки отсутствующий взгляд. — Я в порядке, — отвечает Луз с улыбкой, которой, как известно, никого провести невозможно. — Ты ведь знаешь, что можешь со мной поговорить, да? — мягко говорит Ида, заправляя седой волос за ухо. — У тебя какие-то проблемы? Луз открывает рот, закрывает его, затем открывает снова, но никаких слов из него не выходит. Она на самом деле не имеет понятия, как об этом разговаривать. Как она собирается рассказывать Иде о том, что встретила её единственную сестру, про которую та раньше и словом не обмолвилась? Девушка отодвигает пустую тарелку и встречается со встревоженным взглядом напротив. Она старается смотреть твёрдо и решительно, потому что не знает, что может произойти после её слов. — Недавно я встретила Лилит Клоторн. Твою старшую сестру. Женщина резко встала из-за стола и отнесла тарелки в раковину. Луз нервно проводит рукой по волосам, ожидая, когда Ида скажет что-то ещё – сама она не знает, что говорить. — Как много она тебе разболтала? — Думаю, что всё, — говорит Носеда, садясь прямо. Она успела заметить, как вокруг женщины начали воздвигаться стены, как её взгляд становился холодным. — Я не хотела тебе об этом говорить, — эти слова жалят, когда она их произносит, потому что, конечно же, Лилит сказала её дочери то, чего не следовало, даже не спросив разрешения. — А мама знает? Словно почувствовав напряжение, вставшее в воздухе, Кинг подбежал к Идалин, и начал тереться мордочкой об её ноги, а та лишь вздохнула. — Да, знает, — глухо ответила она, собираясь с силами. — И что ты об этом думаешь? Женщина до сих пор стояла спиной к Луз, она напряглась, словно струна, сдерживая череду оправданий, готовых вырваться из её рта. — Ты в любом случае остаёшься моей мамой. И только сейчас Ида понимает, что задержала дыхание. — Поэтому я хочу, чтобы ты мне рассказала всё сама. — Что ты хочешь узнать? — спрашивает женщина, отодвигаясь от кухонной столешницы, чтобы можно было посмотреть на Луз. Она не знает, как рассказать ей о сестре, о последних событиях, творящихся в темных уголках города, но если она разговаривала с Лилит, то это может всё значительно упростить. — Вряд ли сестра что-то упустила. Носеда посмотрела на Иду. — Почему ты сбежала? — Я испугалась. — Чего? — Испугалась, что он мог добраться до моей семьи, — выдохнула она. — И сейчас боюсь. — Кто он? — Луз испытующе уставилась на застывшее лицо женщины. — Белос.