***
В вечер буднего дня кафе-бар «Совиный Дом» было заполнено едва ли наполовину. Звучала спокойная музыка, горели свечи, а зеркальный шар и яркие огни диско были отключены. Другими словами, атмосфера прекрасно подходила к настроению Боши. Ещё никогда ей не было так плохо. Душу жгло, сжимало, рвало на куски. Хотелось выть и кричать от бессилия и боли. О’Брайан даже не стала оглядываться, нет ли кого в темных углах, кто мог бы доставить ей беспокойство. Ей было плевать. А вообще говоря, сегодня немного беспокойства было бы только кстати. У неё был бы повод подраться, выплеснуть злость и жуткую боль в груди, которой некуда было деваться, кроме как уходить в самое сердце. Но она точно хотела одного. Напиться. — Ху-ху, ужасно выглядишь, — сказал Хути, когда Боша села за барную стойку, — плохой день? — Да, приятель. Сегодня меня неплохо потрепало. — Что будешь пить? — Скотч. Двойной. Чистый. Он аккуратно налил стакан, поставил перед ней и отошёл. О’Брайан долго смотрела на скотч невидящим взглядом, потом протянула руку к стакану и медленно отпила жидкость, пытаясь взять себя в руки. Боше жгло глаза, но ей было всё равно. Внезапно, рядом с ней появилась хозяйка заведения и без лишних слов села рядом. Женщина пристально посмотрела на Бошу несколько долгих секунд, затем выражение её лица смягчилось. О’Брайан вдруг ощутила нежную ладонь на своём плече. Она повернулась и позволила себе встретиться с миссис Клоторн взглядом. Бошу не особо беспокоило, что та видела её слезы. — Кажется, теперь я точно потеряла всё, — на пределе дрожащего голоса слышалась невыносимая боль. Та же боль, с каждым словом, отзывалась в груди девушки. — Чувствую себя так, будто меня прокляли на вечные страдания. — Знаешь, мы с тобой очень похожи, — проговорила Ида. — Вряд ли Вы когда-нибудь разбивали сердце самому дорогому человеку в Вашей жизни из-за незначительной ошибки. Она была достойна найти кого-то лучше, чем я. Боша замолчала и посмотрела на Иду, ожидая увидеть в её глазах отвращение. Именно так она сама относилась к себе. Но женщина смотрела на неё с пониманием и грустью, на губах её мерцала мягкая улыбка, та самая, что появлялась у людей, повидавших многое. — Думаю, любовь — такое чувство, которое начинаешь осознавать, лишь будучи уже влюблённой в кого-то. Ты не можешь выбрать человека, в которого влюбишься, — сказала женщина и отпила напиток из своего стакана, который перед ней поставил бармен. — И правда, любовь — это крайне проблемная штука. О’Брайан опустила глаза, невидящим взглядом вперившись в янтарную жидкость в своих руках, переливающуюся всеми оттенками жёлтого и рыжего. Что тут жаловаться. Боша так преуспела в сокрытии от других своей подлой сущности, что уже сама была не уверена, какая она на самом деле. И лишь глухую боль, которая никак не хотела проходить, было ни с чем не спутать. Идалин не знала, что именно сломало это дитя, почему та сейчас запивает свою боль, прямо как она в молодости. Они не проронили ни слова, ни жеста. Казалось, прошла целая вечность тишины. Боше хотелось, чтобы женщина посмотрела на неё снова, хотя сама не понимала, откуда вдруг взялось это желание. Обычно ей не хотелось, чтобы кто-то смотрел на неё таким проникающим в душу взглядом. Должно быть, в своё время и с ней жизнь обошлась дерьмово. Только потом она осознала, насколько странное чувство при этом испытывала, и тяжело вздохнула. — Вы же подсели ко мне не только, чтобы утешить, — сказала О’Брайан, когда больше не могла выносить молчания. — У вас есть ко мне какое-то дело? — Что ты будешь делать со всей этой ситуацией с Белосом? — Откуда Вы…? — Боша затаила дыхание, но из-за того, что за вопросом последовала оглушающая тишина, она решила, что нет смысла спрашивать о таком. — Чтобы больше никто не пострадал, мне придётся ему подчиниться. — Я тоже когда-то так считала, но потом очень и очень много жалела об этом. — Клоторн разочарованно вздохнула. — Просто у меня нет выбора. — Почему же? — Просто нет, и всё. Тогда Идалин молча достала листок бумаги, что-то записала на нём и положила его перед девушкой. — Что это? — Время и адрес, где будет происходить криминальная сходка, во главе которой будет сам Белос. — Почему вы не отдали это полиции? — В участке засела крыса. — А почему мне? — собственный голос оглушительно громко звучал в ушах, Боша едва контролировала себя. — Потому что ты вовлекла мою дочь в это. Ты начала копать под имперцев. И именно ты нужна Белосу. — В ваш план входит пожертвовать мной, чтобы он не добралась до вас? — горько усмехнулась Боша. — Не думала, что вы настолько трусливы. — Мне есть, что терять. Склонившись над своими напитками, они отсутствующим взглядом смотрели каждая в свой стакан, в поисках ответов. О’Брайан укусила до крови губу, чтобы хоть немного отрезвить себя. — Я тоже боюсь, — прошептала она. — Так и должно быть. Ты можешь, как и решила ранее, подчиниться злодею… — Ида, полностью осушив содержимое стакана, встала и придвинула адрес ближе к девушке, — …или пойти другим путём. Закончи игру по своим правилам.***
Утро. Мрачное и прохладное. Только вот для Боши это не играло роли. Пора было разобраться со своей жизнью, катящейся под откос. А потом хотя бы попытаться собрать осколки отношений, которые она погубила собственными руками. Эту ночь она совсем не спала и лишь горько плакала, свернувшись в калачик на постели в одной из захудалых гостиниц. Ей было холодно и одиноко, но в этом была виновата лишь она сама. Девушке казалось, что сердце замерзло, превратилось в толстый кусок льда и перестало чувствовать. И только один человек мог его растопить и заставить биться вновь. Надев кожаную куртку, синие джинсы и ботинки, она выходит на улицу. Голубое небо затягивается плотными серыми тучами, кажется, будто погода с сочувствием встречает пустой и ничего не выражающий взгляд голубых глаз. Вот только глубоко внутри, Боше чертовски хочется заплакать. На этот раз пунктом её назначения было исправительное учреждение. О’Брайан записалась в регистрационном блоке, и, через примерно полчаса, мужчина в строгой униформе пригласил следовать за ним в зал для гостей и заключенных в тюрьме. Боша садится перед небольшим окошком, берёт специальную трубку и, стараясь сдержать дрожь, медленно говорит: — Привет, мам, — она увидела, как губы миссис О’Брайан дрогнули в улыбке, и замерла. — Прости, что пришла только сейчас. — Привет, дорогая. Ничего страшного, главное — что ты здесь. Как ты? — Я… в порядке, — отвечает Боша, и её голос звучит более сдавленно, чем ей хотелось бы. — Я найду способ вытащить тебя отсюда как можно быстрее. — Думаю, дальше стоит положиться на наших адвокатов. Слишком наивно так считать. — Никто нам не поможет, — на мгновение девушка забывает о том, что не хотела лишнего беспокойства со стороны матери, и говорит честно, понизив голос, чтобы не быть услышанной посторонними. — Всё произошло из-за препарата, который был разработан папой. Как там его… чёрный… — «Чёрный Титан». — Ты знаешь о нём? — Боша вопросительно взглянула на женщину, чувствуя, как в груди начинает бешеными рывками колотиться сердце. Миссис О’Брайан потупила взгляд. Внезапно, в глазах своей дочери она впервые показалась в совершенно другом виде. Она сейчас была такой маленькой и хрупкой, будто от былого гордого величия не осталось и следа. Боше захотелось разбить это раздражающее стекло между ними и забрать матушку домой. — Да, — выдохнула женщина, и её голос слегка дрожал. — Когда-нибудь ты должна была об этом узнать. Это правда, что твой отец и ещё несколько выдающихся учёных принимали участие в создании этого вируса. Однако они преследовали иную цель — разработка лекарств от рака на тяжёлой стадии. Вот только получился смертельно опасный вирус, от которого пострадало много хороших людей. Твой отец уничтожил все записи о его производстве, но от самой технологии избавиться не смог и скрыл информацию о ней. Боша откинулась на спинку стула и провела рукой по волосам, убирая непослушные пряди со лба. — Это было самой большой его ошибкой, — утвердительно произнесла она. Картина в её голове начала вырисовываться, заполняя все пробелы. — Из-за этой формулы он и был убит. Девушка сидела с жёсткой улыбкой на лице. Она дрожала и боролась с желанием обхватить себя руками, глядя на матушку с болезненным выражением лица. — Где она? — Я не знаю. — Я поняла, — девушка поднялась со стула, видя, как темнеют глаза напротив. — До встречи. — Стой, Боша! — миссис О’Брайан вскочила со своего места и начала судорожно бить по стеклу, в надежде достучаться до дочери. — Ты же не собираешься ввязываться во что-то опасное?! Боша оборачивается на мгновение, видит обеспокоенную и взволнованную женщину, которую хотела бы ненавидеть, но никогда по-настоящему не могла. Она, грустно улыбнувшись, одними губами шепчет: — Я люблю тебя, мама. И уходит, не обращая больше внимания ни на плачущую мать позади, ни на встревоженных охранников, ни на тяжёлый груз, тянущий её сердце на самое дно.***
После встречи с матушкой Боша сразу же направилась в её кабинет, находящийся в одном из главных зданий «Cerberus Corp». У мельтешащих сотрудников, которые боялись потерять работу в любой момент, не возникло вопросов, когда наследница компании потребовала пропустить её. Компьютер на столе, конечно, был под паролем. Лихорадочно размышляя, как получить доступ к машине, О’Брайан вспомнила про записку, захваченную ею в семейном особняке. Робкая надежда на то, что комбинация окажется подходящей, оправдалась. Розоволосая прошлась по всем старым документам, надеясь отыскать хоть малейшие намеки на удалённую информацию, которая имела отношение к «Черному Титану», включая его местонахождение. Вот только отыскать что-либо, связанное с вирусом, Боша не смогла. Крайне расстроенная, но ожидавшая этого, она посетила ещё несколько офисов — с тем же отрицательным результатом. Вернувшись в особняк, девушка порылась в личных вещах отца, которые матушка отказывалась выкидывать. Она искала. Искала и всё время повторяла один и тот же вопрос: «Где же ты, отец, чёрт возьми, закопал эту формулу?» Как будто призрак мужчины в тот момент отвечал ей, и всё невпопад. На лбу Боши выступил холодный пот. Время поджимало. Она должна была найти её сегодня, иначе упустит единственный шанс, который ей дала миссис Клоторн. О’Брайан, дрожа, рыскала на столе матери в её рабочем кабинете, но потом она вдруг застыла на месте. В голову пришла одна сумасшедшая идея, и Боша поспешила в свою комнату. Она ворвалась, особо не заботясь об удивлённых взглядах немногочисленной прислуги, оставшейся в доме. Девушка упала на колени и достала из-под своей кровати небольшую коробку. Музыкальная шкатулка выглядела так же, как и в прошлый раз. Боша оглядела её со всех сторон: сбоку, спереди, крышку и все внутренности. И вот она, наконец, обнаружила второе дно. Девушка проделал нехитрые манипуляции, для того, чтобы открыть маленькое отверстие и вытащить через него целлофановый свёрток. Ха. Если хочешь что-то спрятать, прячь на виду. Боша убирает находку во внутренний карман куртки и поднимается на ноги. Теперь она знает, как лучше ей поступить. Однако у неё ещё оставалось два небольших, но важных дела, и она была готова ко встрече с Белосом. Вскоре О’Брайан уже мчалась в своей «Audi» по наполненным жизнью улицам на встречу с Амелией. Она и Лукас точно не откажут ей в помощи. Боша на мгновение прикрыла веки — ярость и тоска уступили место решительности и ледяному спокойствию. Ну что, Белос, сыграем в игру.