Вместо тысячи слов

      Когда Лилит вернулась в участок около полудня, Бет пялилась в монитор и что-то бормотала под нос. На столе справа от неё лежал забытый недоеденный буррито. В бумажном пакете от фастфуда разлилась газировка, которая ежесекундно могла размочить бумагу и выплеснуться на стол, заваленный документами.       Клоторн заглянула напарнице через плечо и вздохнула; на экране был список номерных знаков машин и адресов водителей, судя по всему, непомерно длинный.       — Проверяешь, какие машины были замечены возле клуба? — спросила она.       — Ну да, — отозвалась женщина, — фотографии с дальнего расстояния. Всё равно это должно быть сделано, — отметила она, с сочувствием кивая головой. — Как твоя нога?       — Мне почти сразу вынули пулю и наложили швы. Два дня отдыха, и я чувствую себя прекрасно, — улыбнулась Клоторн.       — Вижу, у тебя хорошее настроение. Неужели помирилась со своей сестрой?       — Ну, после того, как она вытащила меня из клуба Плюма и отказалась отпускать, думаю, мы обе встали на путь прощения.       — Это прекрасно, дорогая! Я так рада за тебя! — вскрикнула Бет и на эмоциях завлекла свою подругу в крепкие объятия, но, услышав сдавленное шипение, отскочила от неё. — Прости-прости, твоё ранение совсем вылетело из головы.       — Я тоже этому рада — наконец-то познакомилась с семьёй, которой обзавелась Идалин. Они все были довольно милы, — сказала Лилит. — Также, у них довольно забавный бармен.       — Заверяю тебя, когда узнаешь их всех получше, то ты, в конечном итоге, поймёшь, что такое счастливая семья.       — Ты была права, Бет, мне этого очень не хватало, — вздыхает Клоторн с благодарностью во взгляде.       — Я всегда права, иначе как бы я воспитывала трёх чудесных детей? — весело подмигнула женщина.       — Но давай вернёмся к делам. За то время, которое нас интересует, — два часа до и два часа после миссии — в этом районе было выписано двадцать парковочных билетов, — констатировала она, откинувшись на спинку своего крутящегося стула, и с силой потёрла лицо.       — Полным-полно народу, — присвистнула Лилит. — Хорошая работа, офицер. Когда шеф полиции зашла в свой кабинет, зазвонил её стационарный телефон.       — Отдел полиции. Шеф Клоторн у телефона.       — Как приятно слышать Вас, миссис Клоторн. А то я уже начал беспокоиться, не были ли Вы случайно убиты моим человеком.       Лилит ощутила, как по спине побежали мурашки от механического голоса, в котором, несмотря на слова, не было ни грамма беспокойства.       — Кто это?       — Ну что же Вы? Так долго гоняетесь за мной, но не смогли узнать? — ответил тихий голос. — Это разбивает мне сердце. Мы же уже почти как семья.       Женщина мгновенно написала сообщение в своём мобильнике:       Звонок от Белоса. Бет, узнай, откуда он звонит.       Прочитав это, офицер и ещё несколько детективов, вскочив со своих стульев, бросились к офису Клоторн. Все собрались вокруг неё. Бет видела, как она напряжена.       — Ты довольно бесстрашен, раз звонишь именно сюда. Неужели решил сдаться по-хорошему?       — Ваш юмор, как всегда, на высоте, — Лилит вздрогнула, услышав тихий смех. — Но я разговариваю с вами по одной лишь причине: сегодняшняя ночь обещает быть грандиозной, и мне не хотелось бы, чтобы полицейские мошки помешали.       — Что ты задумал?       — Просто мой многолетний проект наконец-то будет приносить свои плоды.       — Ты причастен к смерти Жана-де-Плюма. Связано ли это? — от напряжения она сильно сжала трубку.       — Ох, нет-нет. К смерти моего хорошего друга причастны только вы. Его смерть лежит только на ваших плечах, мадам. Возможно, вы могли бы его спасти, если бы прислушались к словам той девчонки сразу.       — О'Брайан…       — Слишком поздно, детектив. И будьте осторожнее, я слежу за вами. Я слежу за вами и вашей дорогой сестрицей. Ей очень повезло, что вы успели оградить её от меня, но никто не застрахован от несчастных случаев. — Он бросил трубку, и Лилит с трудом вздохнула.       Встретившись взглядом с Бет, она так и застыла с телефонной трубкой в руках. Заметив подозрительное состояние подруги, офицер подошла к ней и пощелкала пальцами перед её лицом. Это, как ни странно, помогло.       — А? Что? Бет? — очнулась Клоторн, судорожно оглядываясь по сторонам, словно ожидала увидеть перед собой кого-то другого.       — Что происходит, шеф? — заглянув в аквамариновые глаза и игнорируя странное поведение босса, спросила женщина.       — Это было весьма эффектное требование не вмешиваться. — Клоторн повернулась ко всем, потом выжидающе посмотрела на паренька, который должен отвечать за отслеживание звонка.       — Ничего. Невозможно отследить сигнал, — отрицательно покачал головой тот.       — Вот же. Он сказал, что сегодня случится что-то для него значимое. Быстро, мне нужны все последние передвижения его людей, — отдала приказ Лилит.       И как только все начали выходить из кабинета, она окликнула Бет. — А Вас, офицер, попрошу задержаться.       — Да, — женщина посмотрела на Клоторн, — я услышала фамилию О'Брайан?       — Он сказал, что надо было прислушаться к Боше О'Брайан, когда она хотела дать показания против Плюма. — Лилит сделала глубокий выдох и прикрыла глаза. — Мало нам было его шпиона в отделе…       — Мы три года гонялись за имперцами, но ни на миллиметр не приблизились к ним. И ты думаешь, что какая-то девчонка смогла напасть на след Белоса? Разве такое возможно?       — Возможно. Только в том случае, если он сам хочет, чтобы его нашли. Чтобы его нашла она.

***

      Был четверг. Уиллоу испытывала слишком много эмоций за один раз, и это выматывало и беспокоило её одновременно.       Она дико устала. Вчерашний срыв совершенно того не стоил. Парк всё ещё ощущала руки Боши на своём теле и вздрагивала, вспоминая, как мягкие губы снова и снова прикасались к ней, доводя её до вершин удовольствия.       Даже утром, несмотря на то, что они спали вместе всего две ночи, её тело остро реагировало на отсутствие тепла рядом. Уиллоу грустно улыбнулась своему отражению, удивляясь тому, какой зависимой вдруг стала.       И бо́льшую часть своей жизни она полагала, что не найдет человека, который будет любить её, несмотря на немоту. Просто смирилась и старалась радоваться тому, что имела.       А теперь?       Теперь она знала, что такое безумно влюбиться. И, хотя Боша предпочитала не говорить о своих чувствах, это не имело особенного значения — её прикосновения, её взгляды говорили Уиллоу больше, чем могли бы сказать слова.       Девушка потёрла виски. О'Брайан подорвала её доверие. Об этом страшно было подумать, потому что Боша была искренней от начала и до конца их отношений.       Казалось, само небо обрушилось на плечи Уиллоу. У неё перехватило дыхание от того, как она бросалась из крайности в крайность.       Боша изменила ей.       После всего, что между ними произошло, какое право имела О'Брайан так поступать? Они занимались любовью, нет, они занимались страстной любовью, но неужели на этом всё так закончится?       Разве это было любовью на один раз? Они обе почувствовали эту связь, — прочную, эмоциональную связь, — и Уиллоу была уверена, что они обе были на пути к…       Она глубоко вдохнула, подбирая правильные слова. К чему-то большему? Это было несколько размытое, но чертовски реалистичное представление.       Брюнетка старалась не думать о возможном будущем с Бошей, но, глубоко внутри, она понимала, что именно о таком будущем она мечтала. Ей казалось, что О'Брайан тоже этого хотела, правда, сейчас она уже не была в этом так уверена. Действия девушки заставили её в этом усомниться.       И в то же время, Уиллоу не давало покоя то, кому же понадобилось отправлять ей фотографию. Этот некто преследовал цель поссорить их? Но зачем? Был ли этот поцелуй подстроен, и Боша на самом деле не хотела целовать ту девушку?       И от этой неопределённости Парк начала злиться. Ей захотелось написать О'Брайан прямо сейчас и узнать, что происходит.       Тут Уиллоу вспомнила разговор, состоявшийся между её девушкой и лучшей подругой. У Боши были недоброжелатели, возможно, даже враги.       К глубокому огорчению цветочницы, ей пришлось признать, что заставить себя не писать определённому человеку бывает так же сложно, как заставить себя собраться силами и написать ему. И что ещё хуже, Парк очень хотелось услышать версию Боши, хоть она сама отказалась от этого и прогнала её, не дав даже объясниться.       Этот внутренний диалог продолжался бесконечно.       И при мысли об этом ей стало невыносимо тяжело. Неожиданно, тишину погрузившегося в одиночество дома прервала трель дверного звонка, и у Уиллоу ёкнуло сердце. Слабая надежда на то, что за дверью окажется наглая, но родная ухмылка, разбилась вдребезги, когда на крыльце никого не оказалось.       Она простояла на пороге несколько минут, прежде чем глубоко вздохнуть и упереться разочарованным взглядом в пол.       И только тогда она замечает перед своими ногами пятидюймовый керамический горшочек, в котором были посажены цветы, и записку рядом. Это были розовые гвоздики. Крепкие и здоровые побеги того маленького цветочка, что Уиллоу подарила местной хулиганке после их самой первой встречи.       Девушка дрожащими руками подняла записку и, открыв её, прочла:

«Спасибо тебе за всё. Я люблю тебя. Прошу присмотри за этими малышками, они стали мне очень дороги. Боша.»

***

      Уиллоу не успела опомниться, как уже остановилась перед большими коричневыми воротами, ведущими на обширный внутренний двор. С чувством волнения и трепета, она нажимает на кнопку вызова. Проходит несколько долгих гудков, и она слышит твердый голос:       — Пожалуйста, сообщите цель вашего визита.       Это предложение смутило Уиллоу. Она вдруг запаниковала и старалась быстро придумать решение. Она хотела совершить попытку объяснить всё языком жестов, но как только подняла руки вверх, автоответчик издал негромкий писк. После чего двери медленно, со скрипом, открылись, и на неё уставился высокий седой мужчина в смокинге.       — Здравствуйте, юная леди, мистер О'Брайан попросил проводить Вас внутрь. Следуйте за мной.       Когда Парк шла за дворецким по коридору, обшитому панелями из красного дерева, сквозь приоткрытые двери она мельком увидела смежные комнаты. В комнатах с высокими потолками красовались толстые импортные ковры, богато украшенные диваны, обитые парчой, резные столы. Это был элегантный и строгий особняк, как снаружи, так и внутри.       Неужели Боша росла в таком месте?       — Мистер О'Брайан скоро прибудет сюда. Пожалуйста, подождите немного здесь.       Мужчина толкнул дверь, открывая вид на большую комнату с каменным камином. Французская дверь вела на балкон, а несколько удобных стульев и столов образовывали уютное пространство перед камином.       Уиллоу поняла, что у неё не было другого выбора, кроме как ждать. Комната, в которую привел её дворецкий, была светлой и просторной, и широкие окна сразу же привлекли внимание. Также она успела заметить, что большая часть мебели казалась бесценным антиквариатом.       Не прошло и пятнадцати минут, как в комнату зашёл другой мужчина, в белом деловом костюме. Он подошёл к девушке, немного склонил голову и приветливо улыбнулся.       — Здравствуйте, меня зовут Санда О'Брайан, — он выпрямился и посмотрел на неё загадочно спокойным, проницательным взглядом, от которого у девушки пробежали мурашки. — Вы, должно быть, пришли сюда, чтобы встретиться с Бошей?       Уиллоу кивнула. Мужчина на мгновение задумался, потерев свой подбородок, а потом ухмыльнулся, точно также как Боша, когда ей в голову приходит какая-то мысль.       — К сожалению, её сейчас нет в особняке. Поэтому, я могу только предложить Вам немного подождать. Не хотите чаю?