OOMPH! — Tanz in den Tod
— Вот это нормально… — проговорил Фенцио. Я вскинула бровь, рассматривая себя в обычном спортивном костюме: — Будь твоя воля, я бы вообще в парандже ходила, — стянув с себя не самый удобный вариант, я полезла в пакет с вещами, которые передала Мими, извлекая красный комбинезон и приложила, даже не решившись в него влезть. — Тоже отпадает. Слишком глубокий вырез. И рукава эти... неудобно… Согласный благодарный кивок от обитателя моей постели, рискнувшего проторчать в комнате весь остаток дня и ночь. До рассвета было около получаса. Школа уже начала бурлить. Стоило подготовиться. Последний чёрный комбинезон оказался идеальной альтернативой. Кожа. Движений не сковывал, прочный, достаточно удобный, в случае чего даже сможет уберечь, если кто-то нанесёт удар по касательной. Скользнув в него, я почувствовала себя гораздо комфортнее, но всё же с тоской покосилась на шкаф, борясь с острым желанием, взять с собой хотя бы кинжал. Перешнуровав высокие ботинки на плоской подошве, я собрала волосы и обернулась к постели: — Как-то так. Чего следует ждать? Фенцио задумчиво окинул меня взглядом, соглашаясь с тем, что всё вполне сносно: — Если я подскажу, это уже будет нарушением, — уловив скепсис в моём взгляде, он коротко улыбнулся. — Ладно. К школе присоединён магией ещё один немалый парящий остров с разрушенным городом ангелов. Он был уничтожен почти полностью во время последних битв за Равновесие несколько тысяч лет тому назад, и находится за рекой Метатрона. В обычное время, купол школы с той стороны уплотнён достаточно, чтобы студенты не лезли исследовать руины. Это позволяет змею вылупиться и достичь нужного для состязания размера. Река опасна, руины не меньше, змей тоже… Я вздохнула: — Почему-то не покидает ощущение, что от меня кто-то стремится избавиться. Едва я перестала находить проблемы на свою задницу, как их стали находить за меня, словно доказывая, что покой будет только сниться, — покосившись на полку с косметикой, я отмахнулась, сочтя, что это лишнее. — Ещё что-то? — Пересечь реку, отделяющую школу от острова, лес, преодолеть реку Метатрона, пройти город, преодолеть скалу, поднявшись по лестнице. Путь неблизкий. Думаю, твоей подготовки на это хватит. Противники могут нападать… Сюрпризов предостаточно. Будь внимательна и не трать время на разборки с конкурентами, не раскрывай все карты сразу, — он развёл руками. — Это всё, что могу сказать, чтобы не нарушить окончательно правила. К тому же, полагаю, у тебя уже созрел в голове очередной план… Усмехнувшись, я ещё раз окинула себя взглядом в зеркале и шагнула к постели, едва ощутимо тронув его губы поцелуем: — Тогда, пожелай мне удачи. Удерживающая за затылок ладонь, и поцелуй стал напористее. Восстановившаяся энергия колыхнулась, реагируя на прикосновение и поднимающуюся знакомую волну возбуждения. Увы, не к месту и не вовремя. Я с сожалением оторвалась от губ Фенцио, улавливая встревоженный взгляд. Он со вздохом отпустил меня и поднялся: — Удачи. И будь осторожна. Я прикрыла глаза, слыша торопливые шаги и шелест крыльев, уносящих его с балкона. Бравада упорхнула следом. Я встревоженно огляделась, пытаясь собрать мозги в кучу. План действительно был. Как и было желание подпортить всем ожидаемое шоу. Но также было и любопытство — а смогу ли я вообще что-то противопоставить тем, кто в школе пробыл уже не один год, пусть и таким же неприрождённым. Терзали сомнения, но вчерашнее увеличение резерва почему-то вселяло уверенность. — Что ж, пока не попробую, не узнаю. В конце концов — я всегда хотела татуировку. Так чего бы и нет, особенно если учесть, что тут это не значит «испортить тело», — я со вздохом встала с постели, отмечая сереющее небо, и пошла к двери. — Перед смертью не надышишься. Так что, собираем в кулак отсутствующие яйца и вперёд — творить очередную хрень, которая опять всех введёт в ступор… Дверь защелкнулась, отрезая от меня уют и остатки покоя. Провёрнутый ключ в замке почему-то уже дрожащими руками. Я зажмурилась и шагнула на лестницу. В вестибюле уже собралась вся школа. Я вышла к подножию лестницы, чувствуя, как вспотели ладони. Хотелось, чтобы всё быстрее началось и быстрее закончилось. Преодолевая страхи и желание подпортить всем расклад, я всё же собиралась прийти первой, а потом… посмотрим по ситуации. Отметила стоящую с подругами Монику. Задумчиво прислонившегося к перилам Донни. Оба спокойны, собраны. Даже улыбаться силы есть. «А чего, собственно, я паникую?.. Впрочем, почему сразу «паникую»? Я злюсь… Злюсь, что приходится быть лошадью на скачках, призванных повеселить собравшихся…» — хмыкнул внутренний голос. Страхи действительно перекатились в волну гнева, которая хлёстко выдала шестой щит. Я усмехнулась и сжала руки в кулаки. Победа в любом случае мне не нужна. Так чего переживать? Не получится — и хрен с ним. Никто сильно не огорчится. Обидно не будет. Так чего бы не поиграть в салочки на выбывание? Тем более, я действительно сейчас смахиваю на кладезь сюрпризов. Так что… — Как знать, как знать… — пробубнила я. На вершине лестницы показался серафим Кроули. Наша троица конкурсантов поднялась к нему, встав в ряд и снова рассматривая собравшихся. Я заметила Мими и Ости, улыбнулась, показывая оттопыренный большой палец, давая понять, что костюм оценила. Чертовки хмыкнули, изобразив мою фигуру и «жару» от общего вида. Взгляд сместился чуть правее, выцепляя в толпе Люцифера. Наследник Ада чуть качнул головой. Долетел прямой импульс с привкусом ореха. Я уже чувствовала и знала его энергию. Словно отголосок пожелания удачи. Хотелось рассмеяться — кажется пошёл обратный отсчёт, раз уж даже он готов на сделку с совестью, не выбрав более сильного фаворита. Голоса умолкли после жеста серафима, и все обратились в слух: — Сегодня избранных Шепфа Непризнанных ждёт нелёгкое испытание. Ангел Фенцио, прошу… — он приглашающе указал на нас появившемуся ангелу с золотыми нитями в руках, — Существует традиция, согласно которой Непризнанным связывают крылья, чтобы они вспомнили, каково это быть людьми, «приземлёнными»… Я вскинула бровь: «Их не смущает факт, что я всё ещё помню, каково это быть «приземлённой»?». Я отметила, как Фенцио стянул нитями сначала крылья Донни, потом Монике. Очередь дошла и до меня. Поймала виноватый взгляд, выдавив понимающую улыбку. Через щиты плеснула его энергия — успокаивающе и мягко. Подавив мурашки, я попыталась раскрыть перья, но не преуспела. «Хрен с вами… я и без крыльев умудрюсь как-то дойти до финиша… Надеюсь…». Кроули продолжил: — Змей вылупился несколько месяцев назад и готов сразиться с вами. На чашах весов лежит его жизнь и жизнь человеческого рода. А это, — он сделал приглашающий жест, и Мисселина вынесла поднос с тремя осколками скорлупы, — поможет вам его найти. Я морщась взяла свой кусочек: — Гадость какая… Послышался смешок Донни. И тем не менее, стоило взять осколок в руку, как я уже уловила образ змея, направление, медленно текущую в его теле кровь, удары сердца. Даже примерное расположение. Задав невербальную формулу, усилила канал, чтобы точно не сбиться с пути. Переступив с ноги на ногу, ещё раз взглянула на собравшихся однокашников и посмотрела на довольного серафима. Его оценивающий взгляд встретился с моим и стал едва ли не насмешливым. — Итак, объявляю соревнование открытым! Выстрелили хлопушки, и я, сломя голову, понеслась по лестнице, стараясь обогнать ветер. Раздался одобрительный свист, смех Ади различала почти без запинки, крик в спину: «Удачи, Виктория!». Дверь осталась позади. «Маячок» впереди вёл безошибочно. Я неслась, вперёд, боковым зрением улавливая неотступно преследующих противников. Перед рекой я затормозила в поисках переправы. Ничего. Ни моста, ни лодок… «Вплавь?!» — возмутился внутренний голос. Мимо меня проскочил Донни. Саркастичная ухмылка: — Кажется, кто-то сдаёт позиции! До змея ты точно не дойдёшь… И он побежал прямиком по воде. Едва его ноги касались глади, она покрывалась коркой льда. Я хмыкнула и припустила следом. Он уже был почти на противоположном берегу, когда я с усмешкой отметила поблизости горку камней. Импульс после расчёта траектории подбросил небольшой плоский камень, попавший Донни под ноги и сбивший его с шага. Парень пошатнулся, поскользнувшись на собственном льду, проехался и рухнул в воду. Я пронеслась мимо: — Кажется, ты тоже сдаёшь позиции. В спину полетел хохот Моники и гневный вопль Донни. Я с усмешкой неслась вперёд, нырнув в лес на берегу. Коряги, поваленные деревья, хотелось раскрыть крылья и взлететь, но приходилось перебирать ногами. Я внутренне в очередной раз благодарила Миндера за то, что гонял безбожно. Каждый шаг прошивал нервы предвкушением, дыхание не сбивалось несколько миль кряду. Позади растворились преследователи. Усмехнувшись, я перемахнула через очередной холм. Вдали показалась вторая река. «Река Метатрона» — вспомнила я. Снова стремительный бег вниз, к берегу. У кромки воды покачивалась пара лодок. Я растянула губы в усмешке: если бы Донни не имел своей силы — минус один конкурент, но, увы… Я влезла в одну из лодок и начала стремительно работать вёслами, чувствуя, что ноги могут передохнуть. Снова вспомнились тренировки с мечами. Правило рычага. На лодке я никогда прежде не плавала. Зато из всех уроков вынесла достаточно, чтобы движения синхронизировались и были размеренными. Мозг отключался. На берегу показались мои противники. Мокрый обтекающий Донни не разменивался по мелочам и действовал тем же способом, просто пробегая по воде. Увидев меня, злобно оскалился, но лодку боязливо обогнул, очевидно, опасаясь получить по загривку веслом. Продолжая работать руками, я с лёгкой гордостью заметила, как отстаёт Моника. Хотелось ещё ускориться, но у меня и так было преимущество: после бега Донни устанет, будет еле плестись, девушке ещё нужно догнать. Так что всё пока складывалось как нельзя кстати. Я подняла голову, рассматривая пару огромных статуй в излучине реки, между которыми проходила моя лодка. Едва удержавшись от жалобного вздоха, я торопливо погребла дальше. Хотелось взять альбом и прийти рисовать. Это было поистине грандиозно… «Может, удастся уговорить серафима Кроули когда-нибудь?.. Хоть что-то сохраню себе на память о испытании, если смогу это изобразить…» — со вздохом подумала я. Из мыслей вывел ощутимый удар в корму лодки. Я вскрикнула, рухнув на дно и опасливо выглядывая за борт. Размытый толщей воды силуэт долбился в борта, стремясь перевернуть посудину. Попытка сплести импульс, чтобы отогнать тварь, провалилась. Ещё удар, и лодка всё же перевернулась. Издав перепуганный визг, я ушла под воду. Перед носом показалась та самая тварь. Я вспомнила сирен с уроков мифологии. «Потопит же нахрен!» — отчаянно пронеслось в голове. Я вынырнула, отметив, как мимо проплывает лодка Моники. Она насмешливо изобразила жест прощания, перебрав пальчиками в воздухе: — Удачи, немощная… Я хотела ответить, но сирена дёрнула за ноги, снова погружая меня под воду. Раскрылась пасть с парой рядов острых зубов, и она вгрызлась в мою руку. «Дьявол… ведущая рука… Оружие теперь не очень-то спасёт, если не сработает регенерация к концу маршрута!». Спешно сплетённый импульс сорвался с пальцев, ударив в голову существа. Зубы разжались, я изо всех сил пнула её в грудь, добавив ещё один импульс. Ещё одна попытка наброситься была прервана прямым ударом ногой в голову. Жёсткий ботинок качественно впечатался в шею. Она выпустила пузыри воздуха и пошла ко дну. Я вынырнула, отплёвываясь, и с трудом перевернула лодку, забралась в неё, определила направление и с ещё большим остервенением налегла на вёсла. Регенерация шла, но медленно. Я, шипя, отдала шкалу резерва, заполняя бреши. Комбинезон на удивление просто обтёк от воды и остался таким же удобным. Явно не прогулочная вариация, а что-то боевое. В очередной раз мысленно поблагодарив Мими, я обернулась. Показались полуразрушенные башни и выбирающаяся из лодки Моника. Она с усмешкой взглянула на меня и понеслась дальше. Рыкнув, я ускорилась максимально. Нос лодки стукнулся о камни берега, и я выскочила наружу. «Оглядеться… Фенцио говорил, что оружие может валяться под ногами…» — подумала я. Но ничего даже примерно похожего не попадалось на глаза. Сплюнув от досады, я понеслась вслед за Моникой. Вскоре впереди показалась её спина. Я усмехнулась и поднажала, надеясь обогнать её как можно скорее. Развалины щерились снесённой стеной, огибающей город. Разрушения грандиозные. И уже не совсем было понятно — от времени или всё это последствия давней войны. Полуразрушенные ворота мы проскочили почти одновременно. Что-то почувствовав, я пригнулась. Вовремя: удар ледяной глыбы снёс Монику в сторону. Рефлексы не подвели, я повернула голову, видя, как из-за угла вышел Донни с самодовольной улыбкой. За напускной бравадой скрывалась усталость. Он весь путь преодолел ногами и решил так дать себе передышку, выведя противников из строя. Усмешка стала шире: — Дамы, не так быстро! Я усмехнулась: — Задохлик… — Пустышка… — не остался в долгу он. — Переведите дух, пока папочка с вами. — Придурок! — рыкнула Моника, поднявшись на ноги. Снова пригнувшись, я ощутила, как спину обожгло жаром её ответного удара. Донни с усмешкой увернулся — руки девушки подрагивали после вёсел. Я скривилась, с пренебрежением, на которое и права-то не имела, смерив их взглядом: — Вы слишком часто пользуетесь силой. — Да ты же завидуешь, цыпочка! — хохотнул парень. В меня полетел ледяной поток. Играючи увернувшись, я отскочила в сторону, продолжая краем глаза отслеживать наличие оружия. Ещё удар — я подпрыгнула, пропуская ледяной сгусток под своими ногами. Пока Донни веселился, играя со мной в «вышибалу», Моника успела собраться с силами. Огненный шар полетел в противника, но он успел уклониться, отстрелив встречный комок льда. Девушка подхватила с земли валяющийся у ног измятый щит и укрылась за ним. Металл покрылся коркой льда, и та без особой натуги запустила железякой в Донни. На сей раз уклониться не удалось, и, получив в живот такой подлый снаряд, он всё же рухнул на землю. Я со вздохом стиснула челюсти, испытывая укол зависти. Пока Донни мотал головой, пытаясь навести резкость, мы с Моникой рванули дальше. Почти бок о бок. Внутренне матерясь, я увернулась от тычка локтем: — Хрена с два ты меня обставишь! — рыкнула девица. В голову сорвался огненный шар, и я пригнулась: — Пришибленная, ты же меня могла… — «да нихрена не могла бы… не хотела ведь…» — усмехнулась я про себя, выпустив ей в лицо сгусток энергии без визуализации. В яблочко! Девушка оступилась, улетев в полулысый кустарник. Я же с подлым смехом понеслась вперёд. Руины, кажется, были бесконечными. От города веяло древностью. Возникало ощущение, что я угодила на раскопки какой-то утраченной цивилизации. Даже школа, выдержанная в большей мере в готическом стиле, казалась рядом с остовами древних домов чуть ли не современной. Фрески, скульптуры, росписи на стенах… Когда-то давно здесь было безумно красиво. Я наверняка впала бы в восторженное оцепенение, если бы было время… Но сейчас в голове только металось о том, как, должно быть, жаль было утратить всю эту красоту, как демоны разрушали это без жалости… «Надо спросить у Фенцио, почему этот город не был восстановлен…» — пронеслось в голове. Как выяснилось, пока я щёлкала клювом, мои противники уже успели пробраться к финишной прямой. Я подошла к лестнице, вырубленной в скале с высокими неудобными ступенями. — Твою мать! — рыкнула я, припустив во весь опор за карабкающимися на последнем издыхании точками. Тренировки сказывались. Я обогнала обоих, чувствуя, что мышцы горят, но пока не отказывают. Азарт уже вытеснил остатки мыслей о том, что я планировала слить победу. Тем более будет приятнее утереть нос тем, кто считает меня бесполезной. Стиснув зубы, понеслась вперёд ещё быстрее, желая выиграть время. Стоило увеличить отрыв. Они измождены бегом и боем, у меня было больше опыта — гонка на выживание в тренировочном лагере оказалась куда более страшным испытанием, чем даже сейчас. «Маяк» заклинания мигнул, подсказывая, что до пещеры змея осталось всего ничего. Я буквально ощутила Искусителя каждой клеточкой себя. Снова чужеродная, нечеловеческая энергия, недовольство. Эмоциональный фон в предвкушении беды. В спину дунул ледяной ветер, словно подгоняя и подсказывая: справишься, Уокер! Ещё немного! Я усмехнулась и побежала быстрее. Наконец показалась пещера. Я спокойно пошла вперёд, держа в поле зрения вход и оглядывая площадку. Сбоку торчал черенок какого-то оружия. Алебарда?.. Я вытянула его, обнаружив пику. Насквозь ржавый наконечник. «Надо было кинжал всё же в голенище засунуть…» — мрачно подумала я. Из пещеры раздалось тихое шипение. Я всмотрелась во тьму без особого результата. Вспомнились детские книжки про рыцарей с драконами, и едва удалось сдержать рвущийся наружу хохот. Я пошла вперёд, внимательно подмечая детали и пытаясь различить хоть какое-то движение. Малозаметное шевеление всё же было. Что-то нереально огромное для змея, который вылупился по словам Кроули всего «несколько месяцев назад». Я тушканчиком застыла перед пещерой с копьём наперевес, когда из мрака сверкнули два шартрезовых глаза со зрачками-щёлочками, отразив попавший в пещеру луч света. — Эй, чудище, выходи на смертный бой!.. — сдерживая истерический хохот, проорала я, выставив пику перед собой. Змей реплику оценил, очевидно, решив, что раз завтрак пришёл добровольно, то отказывать в рандеву глупо. Приближающийся шорох, и из пещеры показалась голова с тупой мордой, покрытая чешуёй и увенчанная двумя массивными рогами над отверстиями ушей. Золотое брюхо, зелёные пластины на спине и боках, раздувающийся от гнева «капюшон». Меня смерили воодушевлённым взглядом, Змей свил туловище в кольца, нависнув надо мной и раскрыв пасть. Показался длиннющий раздвоенный язык. «Это тебе не яд в змеином флаконе…» — нервно хихикнула я. Змей созерцал свой завтрак, «завтрак» думал, что жить как-то хочется всё больше… — Боиш-ш-ш-шься меня? — задумчиво поинтересовался «искуситель». Я хлопнула глазами: «Разумный?..». — Не то, чтобы прям боюсь… Но как-то неуютно… Говорящих змей я как-то ещё не встречала за свои годы. А тут вон как… — Чш-ш-ш-щем ещ-щ-щ-щё ис-с-скуш-ш-шать, ес-с-сли не с-с-сладкими речщ-щ-ами?.. — прошипел мой внеплановый собеседник. Резкий бросок, но не с целью напасть. Его глаза оказались на уровне моего лица. Я вспомнила первые «дополнительные» с Фенцио. Ментальный удар с целью пробиться в разум, загипнотизировать. Я фыркнула, перестав быть паинькой, и пнула его в нижнюю челюсть: — Искушай получше. Гипноз со мной не срабатывает… Змей удивлённо помотал головой и выпрямился, снова нависнув надо мной. На морде явственно читалось, что до такой степени оборзевший завтрак не попадался даже его предкам. Он настороженно отполз в сторону, но снова приблизился, начиная наворачивать вокруг меня круги. Пара попыток сбить с ног движением хвоста успехом не увенчалась. Рефлексы работали безотказно. Приняв стойку, я выставила перед собой копьё: — Не играй с едой… Она может колом встать в глотке. Змей замер, немигающе глядя на меня. — Ты ведёш-ш-шь с-себя с-с-смело, — мне показалось, что он чуть поклонился, словно признавая достойного противника. — Мы рожш-ш-шдаемс-ся кажш-ш-шдый год. Тыс-с-сячи лет не подходим к ваш-ш-шей обители. Прячш-ш-шемс-ся в с-с-своей берлоге… Но вы приходите убивать нас-с-с… Ш-ш-што вам от нас-с-с нужш-ш-шно?! «И правда, какого хрена мы вечно лезем? Ради татушки, которую на земле не успели набить?.. Просто дань «традициям», которые так же устарели как нынешнее мироустройство?..» — я поджала губы, со вздохом рассматривая змея. Разумное создание, которое просто хочет жить. Чем-то напоминает меня саму. Только вылупился, а уже кучка придурков с оружием наперевес планирует пустить в расход. — Не знаю… — честно ответила я, — Какая-то дурацкая традиция для «недавно оперившихся»… Искуситель задумчиво склонил голову, всматриваясь в моё озадаченное выражение лица: — Я не нападаю на тебя… Нападёш-ш-шь ли ты на меня?.. Я вернула любопытство сторицей и отвела от его морды острие копья: — Ты разумный. Я не собираюсь лишать жизни разумное существо. Так что — нет. Я не нападу. Змей удивлённо распахнул капюшон: — Нет?! — Небеса не лучше земли. Убийства для развлечения не по мне. Какие-то нелепые традиции. Ангелы, опустившиеся ниже самого падшего демона, демоны, полностью оправдывающие свою природу… — я отрицательно качнула головой, отбросив копьё в сторону, — Не хочу быть очередной шестерёнкой в убийственном механизме. Нелепость ситуации зашкаливала. Задача вполне ясна — убить змея, принести кровь, получить долбанную татуировку. А я развожу балаган на ровном месте, общаясь с ним, как с дальним родственником, на тему добра и зла в междумирье, которое отдаёт гнилью похлеще старой свалки. Было смешно, но я старалась держать лицо. Змей совершил всего один ловкий бросок. Я уже прокляла свою добросердечность, когда его клыки проткнули комбинезон, войдя в моё плечо. По венам рванулся яд. Было дико больно, но попытаться высвободиться значило бы получить рваную рану. В такие моменты о регенерации я забывала напрочь. Однако… боль отступала и яд сместился в одну точку, в середине ключиц и разошелся в стороны. Челюсти разомкнулись, змей отполз в сторону, наблюдая, как я оседаю на камни. Била предательская дрожь. Я усмехнулась сквозь боль: — Выходит, и ты не лучше них?.. Напал… На морде отразилась усмешка, и искуситель мне поклонился: — Ис-с-скус-сители влияют на раз-зум… Я дал тебе противоядие… От с-с-себя и подобных мне… Теперь на твой раз-зум не с-сможш-ш-шет воздейс-с-ствовать ни один бес-с-смертный или другой змей… Не прочтёт мыс-с-сли, не подброс-с-сит в память лиш-ш-шнее… Сглотнув, я потянула молнию, расстегнув верх комбинезона, оттянув ворот и посмотрела на протянувшуюся от плеча до плеча татуировку-шрам. Глаза расширились от удивления. «Комбо!» — пронеслось в голове. Взгляд метнулся обратно к змею. Спокоен, злости и агрессии не проявляет. Свернулся в кольца и наблюдал за мной, словно сытый кот за тощей мышью — играть лениво, есть не хочется: пусть побегает пока. Мимо меня пролетело недавно отброшенное копьё. Свист рассекающего воздух ржавого наконечника застыл в ушах, и я словно в замедленной съёмке наблюдала за тем, как оно несётся в змея, пытаясь выдать импульс энергии, чтобы отклонить острие от смертельного удара. Не вышло и наконечник с хрустом пробил пластины на груди искусителя, выйдя из спины с чавкающим звуком. Я выдохнула сквозь стиснутые зубы, оборачиваясь и видя Монику, отряхивающую руки в картинном жесте: — Покойся с миром, гадёныш, — всё ещё взмыленная, едва дышащая, но довольная до безумия. — Что ты натворила?!.. — почти шёпотом спросила я. Она широко улыбнулась, сев на ступеньку, чтобы перевести дух: — Обставила тебя на финише. На деревянных ногах я подошла к хрипло дышащему последними каплями сладкого воздуха жизни змею, и опустилась на колени, глядя в стекленеющие глаза. Я всхлипнула, чувствуя, что стоило просто заставить его… уйти? Из пещеры, что является его домом? Но если в этом было спасение — да. Уйти. В его взгляде сквозил только один вопрос, который уже не оставалось сил задать, но я знала его. Как и знала ответ: — Потому, что мы — люди, ангелы, демоны — редкостное дерьмо… — я проглотила слёзы, проведя пальцами по чешуйкам на его голове, — Прости меня… Я не помнила, как мы вернулись в школу. После смерти змея нити, стягивающие крылья, испарились, позволив нам взлететь. Я двигалась за удаляющимися точками, силясь привести мысли в порядок. Кажется, во мне бунтовала девочка, которой было жаль «зверюшку». И взрослый человек, который понимал, что «зверюшка» была поумнее тех, кто меня окружал. И всё же… всё же я дошла до финиша первой. Лишь не смогла убить. Не захотела. И не жалела о том, что не «победила». Моя победа была в человечности и на коже под комбинезоном. Боль отступила, позволив мне спокойно лететь в школу, ловя на себе насмешливые взгляды. Ладно — Моника, действительно убившая змея. Но вот насмешек Донни я не понимала. Да и понимать не хотела. В фойе школы нас встретили овациями и живой праздничной музыкой. Я судорожно пыталась удержать на лице улыбку. Кроули рассеянно окинул нас взглядом, после кивка, мы с Донни ушли к остальным учащимся и преподавателям, чтобы понаблюдать «процесс награждения». Мне было абсолютно плевать. Над ухом прозвучало едва различимо: — Не вышло?.. Я чуть повернула голову, взглянув на Фенцио: — Получилось, но не совсем то, что от меня ждали и явно не то, что я хотела… — он вопросительно приподнял брови, я отмахнулась, — Позже расскажу и покажу. Пусть этот балаган только закончится. У меня сил нет совершенно. Серафим воздел к потолку руку Моники, перекрикивая гомон столпившихся у подножия лестницы студентов: — Встречайте победительницу! — он смотрел на меня разочарованно. «Ну простите… Мама вас порадовала, повеселила, не разочаровала… У меня задача определилась ещё до начала местной «жизни» — всё испоганить своим существованием…» — подумала я, холодно глядя в ответ; — «Что ж, ещё одно очко в копилку с подписью: «разочаруй мамулю, Виктория», можно считать засчитанным…». Пока Монике делали татуировку, я незаметно скользнула пальцами по шее в горловину комбинезона, обводя чуть выпуклый узор: — У каждого своё видение победы… — тихо проговорила я. — О чём ты? — так же тихо поинтересовался ангел. — Кто-то для победы готов убивать, кто-то умеет миловать… Кто-то слепо исполнит «традицию», а кто-то… Кто-то я — разрушитель устоев и обычаев этого мира. От мелочей, до самого глобального, — я обернулась, вежливо кивнув, почти умоляюще глядя в его глаза. — Пойду к себе… Фенцио кивнул, отступив. Я успела сделать всего пару шагов в сторону перехода, ведущего к общежитию, как с диким грохотом распахнулись настежь двери. Студенты и преподаватели подскочили от неожиданности. Повисла гнетущая тишина. Перестала играть музыка. Всё взгляды обратились ко взвинченному и встрёпанному Геральду, стоящему на пороге. Застыв вместе с остальными, я неверяще созерцала одного из самых спокойных преподавателей, который с шутками относился почти к любой беде. Сейчас он был совершенно не похож на себя. Уловив избыточное внимание, демон одернул мантию и попытался вернуть на лицо привычную саркастичную усмешку с долей холодности. — Что случилось? — поинтересовался Кроули. Геральд дёрнул верхней губой, силясь не оскалиться на учеников, которые внимательно прислушивались к ответу. Но, судя по всему, время поджимало… Он исподлобья посмотрел на серафима, громко и отчётливо проговорив: — Винчесто… Кроули забыл про Монику, и торопливо начал спускаться навстречу демону. Студенты же хлынули на выход, в надежде разобраться в ситуации самостоятельно или увидеть события собственными глазами. Началась толкотня и суета. Попытка выбраться из давки не увенчалась успехом. Я встревоженно пискнула, чувствуя, как хрустят рёбра. Рывок за плечи назад. Удалось втянуть воздух, почти врезавшись лопатками в грудь Фенцио. — Спасибо я… я растерялась. — Не мудрено, — спокойно ответил он. С улицы почти звериным отчаянным рыком донеслось: — Отпустите!.. Я вздрогнула, умоляюще взглянув на ангела. Он вздохнул, поджав губы: — Иди, только будь осторожна. И сразу в комнату, когда… Я уже не слышала, несясь к выходу, только бросив на ходу: — Обязательно! Студенты жались к стенам, пока по «живому коридору» архангелы вели под руки вырывающегося адмирона. — Вы слепы! Вы совершаете огромную ошибку! — рикошетом разбивался о стены и башни школы голос пленённого демона. Чуть правее стояли Кроули и Геральд. Учитель вполголоса проговорил: — Винчесто воспользовался ажиотажем вокруг соревнований, оглушил стражу и собирался бежать. Серафим скривился, пробормотав: — Говорил же, что в этот раз соревнования никому не сдались… — он прикрыл глаза, взвешивая, кажется, все «за» и «против», после чего шагнул вперёд, громко обратившись к страже: — Это переходит все границы. Тянуть время становится бессмысленным. Совет принял решение ещё неделю назад, но, очевидно, пора перестать откладывать необходимое. Подготовьте адмирона Винчесто к казни. Стража почтительно кивнула, уводя демона обратно в башню. — Откройте же глаза, мать вашу! — крикнул адмирон. — Он ведь только этого и добивается! Кроули нахмурился: — Вы знаете значение слова «приказ», Винчесто. Не понимаю, что мной двигало. Перед глазами почему-то проносились кадры с разбирательства, где мы с демоном встретились впервые. Его насмешливое: «я не кусаюсь» при просмотре моей памяти. Последующий разговор с почти отеческими нотками. Он не вызывал отвращения и неприязни. Скорее наоборот. Неожиданно мягкий и приятный. Достойный демон. Один из первых, кто показал диаметрально противоположное привычному «ярлыку» лицо. Открытое и достаточно честное, чтобы не хотелось его смерти… Я бросилась к нему, почти под ноги к страже: — Адмирон!.. Демон вздрогнул, и высвободившись из хватки стражей, опешивших от скорости развития событий, сделал несколько шагов навстречу, обняв меня. Утраченное чувство отцовской любви обрушилось на голову, едва его руки обхватили меня. Полились обиженные слёзы. — Виктория, нас подставили… — прошептал мне в макушку Винчесто. — Нами управляли. Мы не идиоты и… я не знаю — как… — Талисманы. Вас с матерью принадлежностью связывает всего одна вещь. Подумайте… — всхлипывая проговорила я тихо, — Должно быть что-то с вашей аурой и пропитанное энергией, что вы постоянно носите с собой и почти не расстаётесь. Винчесто побледнел, приподнимая пальцами моё лицо за подбородок: — Ты невероятно умна… — он поджал губы, — Есть такой предмет… Помни, что всё это ложь. Мальбонте нужна война… Будь осторожна и… Закончить он не успел. Вышедшие из оцепенения стражи отпихнули меня в сторону, словно котёнка, выдернув из объятий адмирона. Демона же снова ухватили под руки и потащили в сторону башни. Он перестал вырываться, лишь свесил голову на грудь, сжимая руки в кулаки и стиснув челюсть от напряжения. Брошенный через плечо взгляд, кажется прощался и за что-то просил прощения. Ветер разнёс последнюю фразу по школьному двору: — Не повторяй ошибок матери, Виктория… Любовь делает тебя слабой! Не позволяй никому играть своими чувствами, девочка! — отчаянный крик, рвущийся от одного сердца к другому. Я всхлипнула, прижавшись спиной к стене и сползла на мраморный пол, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Вернулась дрожь и слабость. Хотелось снова отмотать время, всё изменить, исправить, понять — где именно я оступилась. Как именно я могла бы повлиять на ситуацию. По внешнему коридору пролетела ругань, и вышел Геральд, грозно рявкнув на учеников: — Чего вы столпились?! Всё, закончился цирк! Расходитесь! Вам не на что тут смотреть!.. Я поднялась с пола, утирая слёзы: — Мне нужно попасть на казнь, — голос дрогнул. Демон стиснул моё предплечье, дёрнув на себя так, что зубы лязгнули. Дыхание обожгло ухо, когда он прошептал: — Немедленно. Иди. В комнату. Твоя жизнь в этой партии будет стоить слишком дорого. Запрись и не высовывайся. Я передам Фен… Вывернув руку, я едва не оскалилась в его лицо, теряя все остатки сдержанности: — Вы ведь понимаете, что я попаду туда так или иначе, так зачем устраивать этот балаган?! Нервный вздох. Геральд на мгновение прикрыл глаза, после чего спокойно произнёс: — Иди к себе. Сейчас здесь будет светопреставление, которое тебя может огорчить куда больше. Я со вздохом обернулась в сторону башни. Винчесто перехватил мой взгляд. Лицо оставалось уверенно отстранённым. Словно он бы не сомневался в своей правоте. Впрочем, он и был. Я перевела взгляд на Геральда, едва адмирон шагнул под своды башни и скрылся из вида, увлекаемый стражей. «Я всё равно попаду на казнь. Пусть хоть меня саму головы лишат…» — поджав губы подумала я, не скрыв мысли и показав их максимально ярко и яростно. Он вздохнул и покачал головой, отходя к остальным студентам и пытаясь загнать всех в школу. Я повернула голову, встретившись взглядом с Люцифером. Гневное зарево в его глазах способно было убить, кажется. Хотелось взмолиться, чтобы не делал глупостей, но… в данной ситуации он словно ждал моего сигнала. «Решайся, Уокер… Либо ты пешка, либо ты ладья… Если доживёшь — закончишь партию королевой…» — я сглотнула, глядя как Дино подошёл к демону, неотрывно глядящему на меня через двор. Долетели обрывки фраз, попытка остановить Люцифера. Меня захлестнул гнев. Не из-за Дино, нет… Демоны чувствовали острее. Любили праведнее, потому, что знали, что любви нет. Нет жертвенности и прощения, если в себе это не закладывать. Каждое чувство могло погибнуть, убитое амбициями, безответностью или отказом в своём развитии. Я со вздохом едва заметно кивнула, и Люци раскрыл крылья во всю ширь, оскалившись в лицо Дино: — Убери свою руку, иначе я её сломаю… — Они всё равно казнят адмирона. Ты слышал — совет принял решение ещё неделю назад… Снова оскал: — Срать я хотел на вас и ваш совет… Взмах алых крыльев, и он скрылся в облаках. «Курок» событий был взведён. Моими руками. Мне лишь хотелось верить, что Люцифер успеет и всё же удастся спасти Винчесто. Наивная мысль, в которую я вкладывала всю свою веру в чудо. Политика уходила на второй план, отдавая вожжи крепости стали и силе удара. Я стиснула зубы, глядя вслед удаляющейся точке, в которую превратился демон. «Победить или проиграть? В этот раз мне нужна только победа… Но вот выгорит ли?..» — подумала я. Над головой пролетел рык Геральда: — Ещё раз говорю — все по комнатам! Ангелы послушно стали возвращаться в школу. Дино потянулся было ко мне, но одёрнул руку, едва встретившись со мной взглядом. Качнул головой и отступил, но к дверям не сделал и шага. Остался рядом. Меня раздирали противоречивые чувства: снова нелепая попытка уберечь или?.. «Не меня…» — с облегчением поняла я, проследив за его взглядом, направленным на Ости, стоящую в стороне и обнимающую себя за плечи. Противоположности, которые рисковали никогда не оказаться в объятиях друг друга без опасений быть схваченными и отправленными в Небытие, волей нынешнего Равновесия. Из толпы вышел Ади, решительным взглядом смерив Геральда: — Ты ведь тоже демон! Один из нас! Неужели тебе плевать на то, что твоих родичей уничтожают?! Неужели плевать на то, как ангелы унижают нас?! — парень развернулся к тем, кто остался, раскинув руки и крылья, обращаясь ко всем вместе, и к каждому по-отдельности, — Ангелы перешли границы! Чем мы от них отличаемся?! Разве мы хуже?! Терпение лопнуло! Хватит!!! Послышались одобрительные выкрики. Толпа всколыхнулась, только часть… малая часть, стояла неподвижно, не зная — как реагировать. Буря, назревавшая невероятно давно, вступила в свои права. Демоны разгорячились и начал подниматься бунт, пропитанный старыми воспоминаниями о притеснении Адской половины. По моей коже рванулись тысячи энергий. Гнев сбрасывал щиты, выпуская их наружу, многоголосой яростной волной. Чтобы не задохнуться, пришлось подтянуть и сомкнуть свои блоки на максимум. — Последний раз повторю — разойдитесь! — прикрикнул Геральд. — Но они же правы… Учитель повернулся ко мне: — Лучше уйди. Не доводи до греха… На меня подействовало. Правда, не его слова, а действия толпы, стеной двинувшейся к башне, сминая охраняющих её архангелов в надежде пробиться и вытащить адмирона. Один из стражей вышел вперёд, ударив биллем по земле, и она дрогнула. Кажется, школа начала ходить ходуном. Я едва не рухнула от неожиданности, но Геральд успел ухватить под локоть. Поджилки тряслись так, словно я стояла рядом с непрерывно долбящими динамиками. Безумная вибрация из недр парящего острова, на котором располагалась школа. На крыльцо вышел Фенцио, сжимая амулет в вытянутой руке. — Сомкни щиты, зажми уши и приоткрой рот, — посоветовал Геральд, отпустив мой локоть и следуя собственным рекомендациям. Я резво повторила все действия. Отголоском сквозь преграду из рук прошла мощнейшая звуковая волна, колыхнувшая волосы на голове и заставившая внутренности сбиться в кучу. Вздрогнув от позабытого выражения лица Фенцио в гневе, я втянула голову в плечи, словно тоже успела провиниться. Он вышел вперёд, амулет снова вспыхнул, выдав вторую звуковую волну. Над башней громовым раскатом прозвучал голос ангела: — Вам, кажется, ясно сказали — по комнатам! Если не хотите оглохнуть — немедленно разойдитесь! Двор опустел почти в мгновение ока. Студенты кинулись к общежитию. Я сглотнула, нервно озираясь по сторонам. Фон школы сменился. Энергии демонов утихли, скрывшись в здании, но тяжёлая мрачная энергия с привкусами крови и горечи давила на нервы, разливаясь в воздухе. Моя сущность, всё ещё балансирующая на чашах весов от света ко мраку, склонилась в пользу последнего. Я понеслась в сторону центрального входа в школу, слушая встревоженный крик Фенцио в спину. У порога носом к носу столкнулась с испуганной Мими. Демоница схватила меня за руку, бешеными глазами озираясь по сторонам: — Папа здесь… Напрягая «радар», я отголоском уловила винную энергию Мамона, которую успела распознать за время, пока была в их доме. Мы переглянулись и рванули к выходу. Словно торопились на собственные похороны. Энергии не обмануть. Мы вышли на крыльцо, увидев вдалеке стройные шеренги демонов. Мими стиснула мою ладонь пальцами, дрожащим голосом объясняя кто есть кто, но я уже не слушала. Взгляд был прикован к тем, кого я уже знала. Сатана, Люцифер, Мамон, Рондент, где-то за их спинами Саферий, сменивший элегантный костюм на броню адского легиона. Я сглотнула, отмечая, что за предводителями движется укомплектованный отряд демонов. Полностью подготовленный к сражению и, если что-то пойдёт не так, готовый убивать. По спине рванулись мурашки. Я старательно пыталась поймать взгляд Люцифера. Тот, кажется, был слишком сосредоточен и не видел вообще ничего, кроме школьной башни с темницами. Зато по рецепторам рванулась энергия Мамона. Он поджал губы, показывая всем своим видом, что недоволен опрометчивой встречей дочери. Родительский гнев растекался в воздухе, и демоница поёжилась, но осталась стоять на месте, лишь сильнее ухватилась за мою руку. Импульс ореховой энергии. Я уловила немое требование, переведя взгляд на Люцифера. Он отчаянно оскалился, пытаясь глазами указать на дверь, чтобы я убралась в безопасное место, очевидно, но не преуспел… — Что вы здесь делаете?.. — выдохнул он, выйдя вперёд. — Па… — начала Мими, но Мамон лишь ещё раз, куда более твёрдо качнул головой. Меня обожгло знакомой энергией властелина преисподней. Судорожно подобранные щиты выдержали натиск. Сатана почти нейтрально смотрел на меня… Ровно до тех пор, пока Рондент что-то не прошептал ему на ухо. На дне глаз вспыхнул гнев, губы растянулись в кривой усмешке, которая не предвещала ничего хорошего. Он стремительно сократил разделявшее нас расстояние, стиснув пальцами мой подбородок до боли. Люци только успел оттащить от меня пискнувшую встревоженно Мими. Усмешка стала шире и начала смахивать на оскал: — Вторая встреча, дорогуша. В первую я спустил тебе дерзость. В этот раз каждая ошибка будет обретать цену твоей жизни… позиция «друга» всё дальше ускользает от тебя… — Она тут ни при чём… — спокойно проговорил Люцифер. Отец оглянулся на него, снова полыхнув глазами: — Что это значит? — он перевёл взгляд с сына обратно на меня, гнев перестал быть сдерживаемым: удар в блоки был такой силы, что у меня хлынула кровь из носа. Неуловимый жест Ронденту. — Предупреди о нашем визите. И пусть только попробуют что-то выкинуть. Советник поклонился, скрываясь в дверях школы: — Будет исполнено, мой господин. Сатана продолжал сверлить меня взглядом полным отвращения: — Как легко сдать позиции, оступившись, Виктория… Уокер… — он почти выплюнул мою фамилию, — Ты всё равно мелкая сошка. Хоть цепляйся за родство с серафимом, хоть отвергай его. Как не называй пустоту, а пустотой она останется… — Люци стиснул зубы, собираясь что-то сказать, но одного взгляда отца хватило, чтобы он замер на месте, и снова алое зарево сместилось ко мне, — Как интересно, мой мальчик… Повёлся на смазливое личико и упругую задницу?.. Она хороша ровно так же, как когда-то была хороша её мать. Не став другом, ты обретаешь только статус врага, девочка. Будешь следовать зову крови и приносить мне хлопоты, будучи отверженной признанием Ада, или смиришься и уйдёшь в сторонку?.. Едва не вскрикнув от пальцев, ещё сильнее сошедшихся на подбородке, я оскалилась всё же в его лицо: — Мой выбор — Ад. Проблемы будут, только тогда, когда меня силой обратят в нежелательное обитание в Раю. И у них, и у вас… Мамон хрипло рассмеялся, изобразив аплодисменты: — Восхитительная Непризнанная, как я и говорил. Весьма недурно… Сатана его восторга не разделял. Снова удар в щиты — звон в ушах почти перекрывал разговор. Он отступил, почти отшвырнув меня за подбородок: — Я разочарован… Змеёныш ядовит и безобразен в стремлении уничтожить то, чего даже не понимает… Избыток спеси не красит даже будущих демонов, Виктория. Первый и последний урок: всякую спесь необходимо вовремя сбивать. Он отступил ещё на шаг, вытянул руку вперёд и сжал её в кулак. Удар в щиты. Хруст позвоночника. Из глаз хлынули кровавые слёзы. Лопались сосуды, рвались мышцы, ткани. Отчаянная попытка регенерировать погибающее тело. Алое зарево в глазах Сатаны полыхнуло ещё ярче, с ноткой довольства и удовлетворения. Из последних сил удалось стиснуть зубы и вывернуть почти непослушной рукой комбинацию из одного пальца. Снова хруст, я открыла рот, пытаясь заорать от боли и нехватки воздуха. Опять удар в блок, проминающий, но всё ещё неспособный пробиться. От боли концентрация защиты зашкаливала. Мими всхлипнула: — Виктория… — Отец, хватит! — крикнул Люцифер, вставая между мной и властелином ада. Давление прекратилось, и я, хрипло вдыхая живительный воздух, едва не рухнула на пол, но чудом устояла. Перед глазами мелькали яркие пятна. Боль волнами прокатывалась по конечностям от каждого движения грудной клетки. Усмешка, и взгляд скользнул с моего тела, бьющегося в конвульсиях: — В чём дело, сынок?! — оскал стал красноречивым подтверждением намерений. — Казнь вот-вот начнётся, а ты готов замарать руки о какую-то вшивую Непризнанную! «Ну, сука, я тебе это припомню…» — пронеслось в гаснущих от недостатка кислорода мыслях. По крыльцу пролетел хриплый смех: — Неужели дело лишь в этом, мой мальчик?.. — Только в этом. — спокойно ответил Люци, едва мазнув по мне взглядом. Смех властелина преисподней рикошетом отразился от мраморных колонн. — Славно. А то мне почудилось, что тобой управляет женская вагина, как некогда управляла многими та, что её породила… Представляешь?! Наследник Ада, дорожащий пустышкой с ясными глазами… Нелепость! — взгляд снова сместился ко мне. — Думаю, тогда тебя не огорчит, если я сверну ей шею? Змеиную кладку стоит уничтожать прежде, чем яйца выпустят приплод… Я и так слишком долго тянул. Сатана встал позади меня, заставив одним движением распрямиться и глядя поверх моей головы на своего сына. Моего слуха коснулся шёпот, и горячее, словно пламя дыхание щекотнуло кожу: — Я не знаю, чем ваш род так притягивает к себе… Не знаю, что вы можете принести, кроме проблем. И рад бы дать шанс… Вот только я знаю, что из-за твоей поганой шкуры мой сын пролез в кабинет, чтобы вызнать о ритуале. Мне не претило закрывать глаза на интрижки с низшими демонами, но дочь Уокер… Я был излишне лоялен к тебе… мягок, — хриплый смешок, который мог бы звучать вполне интимно, почти касаясь губами мочки моего уха. — Ты не лучше своей матери. Крыса, которую посадят в тыл, наблюдать и доносить от случая к случаю? Или, всё же, змея, которую пригреют на груди до тех пор, пока она не укусит хозяйскую руку? Обеих стоит убивать прежде, чем они нанесут вред, девочка… Понимаешь, о чём я говорю?.. Я сглотнула кровь: — От вашего пафоса тошнит… — О том и речь, Виктория, — он хмыкнул, произнеся чуть громче, — бесполезна, а апломба и гонора с избытком. Всегда живи по принципу: ты или тебя. Эту схватку ты проиграла… Пальцы на моём горле сомкнулись, снова отрезая доступ воздуху. Я захрипела, чувствуя проминающий блоки ментальный удар. Рывок вбок, и раздался хруст, эхом прокатившийся по телу. Резкая дикая боль, агонией пронзившая каждую клеточку тела, и мир померк. «Эту схватку?..» — прострелило в пустоте. Я плыла где-то на дне своего сознания. Пахло болью и кровью, плеск жимолости и лёгкий отголосок мятного ветра, словно силящийся выманить леденцом ребёнка из-под кровати, куда он спрятался от плохих людей. «Я ведь умерла… Или нет?». Снова хруст. Я завопила от боли, изогнувшись в чьих-то руках. Отголосок знакомой энергии уже более яростно пробился под щиты, выдавая сильный импульс на исцеление. Бегущие по волосам жёсткие пальцы, панический грохот сердца в лоб, тяжёлое дыхание. Сбитое, словно после долгого бега. Голос, словно через толщу воды. — Открой глаза… Виктория, пожалуйста… открой, прошу тебя… — укачивающие движения, — Прошу, мой свет, живи… Ты только живи. Ещё один хруст — позвонки встали на место, заставив меня дёрнуться и вскрикнуть от очередной волны боли. Заскребла пятками по полу, вернулась чувствительность к рукам, вцепившимся в рукав знакомой белой рубашки. От притока кислорода от распрямившегося горла закружилась голова. От крови на губах первый вдох отдался бульканьем и хрипом. Я с трудом сделала глоток, проглатывая всё, что успело стечь в горло. Слабость отступала. С трудом разлепив веки, я неверяще открыла глаза. — Он… не хотел… убить. Только… напугать… — сорвалось с пересохших губ. — Бестолочь… ну куда ты вечно лезешь?.. — нервно выдохнул Фенцио. Я зажмурилась, гоня подступившую дурноту: — Не хотел… убить, — в голове яркой вспышкой пронеслась мысль. — Казнь! — Нет! — почти гневно ответил ангел. — В комнату и… Собрав в кулак остатки сил, я подавила дрожь, головокружение и боль, прокатывающуюся по всему телу от шеи до пальцев ног и обратно: — Мне нужно быть на казни. Нужно поговорить с Винчесто. Я, кажется… Кажется знаю, кто их подставил. Нужно убедиться. Рывок под подмышки вздёрнул на ноги. Я шатнулась от резкой смены положения, но устояла. Болезненный взгляд серости, обхваченное холодными от страха ладонями лицо: — Ты едва не погибла. Щиты истощены. Если он решится повторить — умрёшь! — Я умру, если продолжу вслепую двигаться в этой партии. Мне нужна информация, — постаралась выглядеть уверенно, но едва ли вышло. — Когда всё закончится, сразу вернусь в комнату. Обещаю. Фенцио качнул головой: — Я умру, если умрёшь ты. Помни об этом и, заклинаю, не нарывайся, — рывок вперёд, прижавшиеся ко лбу тёплые губы и шёпот. — Я люблю тебя. Выдавив слабую улыбку, я отступила в сторону дверей, развернулась и из последних сил побежала в дальний двор, где, как я знала, проходили казни и свержение в Небытие. Тело восстанавливалось, раскрытый резерв судорожно втягивал всё, что было рассеяно в воздухе. В панике я даже не сразу заметила седьмую «шкалу». Испуг снова сыграл свою роль, позволив организму обезопасить себя. Вынырнув из-за угла, я с размаху впечаталась в спину Люцифера. Хотела было обойти и выскочить на площадку с плахой и виселицами. Меня дёрнули за локоть назад. — Стой, Уокер! Тебе одного раза мало было?! — он встряхнул меня за плечи. — Если бы Фенцио не пришёл… — Твой отец не хотел меня убивать. Это была попытка напугать. Удачная, — устало выдохнула я, шатнувшись вперёд и уткнувшись лбом в его грудь, пытаясь перевести дыхание. — Спасибо, что пытался защитить, но не стоило. Тебе снова влетит… — Плевать, — Люци неожиданно обнял меня за плечи. — Я не отец. Ты… важна. Для всех нас. Подняв лицо, я недоверчиво всмотрелась в его глаза: — А как же: «Вшивая Непризнанная»?.. — Уокер… бесишь! — рыкнул демон. Я через силу улыбнулась, вывернувшись из объятий и окинула взглядом площадку. Тут и там виднелись любопытные лица ангелов, демонов и Непризнанных, ожидающих начала казни. Нетерпение, предвкушение и паника. И всё равно, даже испытывая страх — все оставались ждать. Взгляд зацепился за серафима Кроули. Он заметил нас, но отвернулся, внимательно следя за Сатаной, стоящим впереди близ самого эшафота. Рядом с серафимом стояла моя мать. Из созерцания вывел скрип ступенек лестницы, ведущей к помосту. Палач привёл адмирона. Они дошли до пня. Давление на плечи, и Винчесто преклонил колени. Он был спокоен и покорен. Только вот взгляд всё равно оставался твёрдым и уверенным. Не трепетали даже крылья, опутанные уже знакомой мне золотой нитью. Не так, как было во время соревнования… Нет. Здесь стягивали беспощадно, надрезая до самой плоти. Так, чтобы выступила и потекла кровь. Но несгибаемая воля демона делала ему честь — ни один мускул не дрогнул от стука алых капель о доски эшафота. Он смотрел на Ребекку. Прощаясь, запоминая черты той, кого любил давно, и, судя по всему, до сих пор. Она смотрела в ответ, но… знакомая маска безучастности, отрешённости. Словно застывшая восковая фигура. Хотелось кинуться к ней, встряхнуть, наорать, но всё же она испытывала боль. Выдавали до побелевших костяшек вцепившиеся в пояс платья руки, подрагивающие пальцы. «А боль ли это? Или только страх за свою задницу?» — злясь, подумала я. Винчесто чуть улыбнулся, произнеся одними губами, но так, чтобы она смогла понять: — Не вини себя, Бекки… — он постарался ободряюще улыбнуться. Она молчала, продолжая стеклянным взглядом таращиться в пень под его головой. «Какая же ты… стерва…» — подумала я, шагнув из тени. В спину полетел возмущённый возглас Люцифера, но я не обратила внимание. Сатана повернул голову на шум и удивлённо вскинул брови. «Выкуси, тварь рогатая!» — я усмехнулась внутренне — «Придёт время, я твоими кишками школу украшу вместо гирлянды…». — Идиотка… — прошипел Люцифер позади. Побледневший Кроули, уже, очевидно, знавший о том, что случилось на крыльце, нервно спросил: — Зачем ты пришла сюда, Виктория?! — Сейчас уйдёт… — Люци попытался утянуть меня обратно. Вывернулась в очередной раз, наоборот, сделав несколько шагов вперёд. Страха уже не осталось. Кажется, я устала бояться. Сегодня я устала от всего. — Нет. Не ухожу. Сатана хмыкнул: — Какая-то соплячка вмешивается в дела, которые её не касаются. Ты растерял хватку, старик, — он отвернулся от Кроули, рассматривая меня как любопытное насекомое. — Кажется, до тебя не доходит с первого раза, дитя… Мне преподать тебе ещё один урок? Только на сей раз, обещаю, он будет заключительным. Не дрогнула. Хлестнула волна гнева, и рухнули блоки. Жимолость рванулась в стороны, заставив всех пошатнуться, включая стоящего на коленях Винчесто. Мать неверяще покосилась на меня. Пролетели вздохи по площадке. Я же смотрела в растерявшее надменность лицо Сатаны. Тяжело сглотнув, проговорила: — Мне нужно поговорить с адмироном. Последнее слово для приговорённого. Послышался смех Мамона. Он бросил на меня уважительный взгляд, прервав готовый сорваться с языка Кроули поток ругани. — Кажется, она только за сегодняшний день доказала свою смелость трижды. А удача, как мы знаем, любит смелых. Позвольте девочке поговорить с осуждённым, мой господин… Сатана со вздохом отступил от эшафота, к моему удивлению, приглашающе поведя раскрытой ладонью. — Спасибо, — хрипло выдохнула я. Одолев ступеньки и всё ещё пошатываясь, я поднялась на помост и встала на колени рядом с плахой, чтобы Винчесто не пришлось задирать голову, разговаривая со мной. Он тепло улыбнулся, сверкнув рубинами в карих безднах глаз: — Моя храбрая Виктория… Сильное дитя… Если бы ты знала, как мою душу греет, что ты нашла в себе смелость проститься со мной. Жаль лишь, что я не стоил этого риска… Я помотала головой, склонившись чуть ниже: — Кто долго обретался с вами бок о бок до того, как подействовали чары? — шёпотом, стараясь не шевелить губами, спросила я, и следом произнесла чуть громче. — Что я могу для вас сделать?.. На его лице отразилось мимолётное замешательство, облетевшее так же быстро, как появилось. Взгляд скользнул по толпе демонов, стоящих за спинами Сатаны и Мамона. Вздох: — Рондент… — Винчесто прикрыл глаза, а когда снова посмотрел на меня упрямо и с долей сожаления, — Будь сильной, Виктория… Незаметное движение, и в мою ладонь скользнуло тяжёлое массивное кольцо. Я хлопнула глазами, не имея возможности рассмотреть и удивлённо взглянула на демона: — Что это? — То, что могло бы нас оправдать по одной части и приговорить по второй, — ловкое движение его ладони, подхватившей мою, прикосновение тёплых губ в заботливом и тёплом поцелуе к пальцам. — Будь осторожна, моя девочка. Поиск ответов на вопросы иногда приносит отвратительный результат… Не всегда правда бывает утешительнее лжи… Он улыбнулся умиротворённой улыбкой и молча положил голову на плаху, отвернувшись от меня, ставя точку в разговоре, и сочтя прощание состоявшимся. Я почтительно кивнула и поднялась на ноги, отступая от плахи. Сошла по лестнице, встав в стороне. Над площадкой пронёсся голос Сатаны: — Я проявил дань уважения к тебе, старик. Пришёл всего с одним легионом и парой советников, хотя мог бы нагрянуть с армией, разнеся эту богадельню до основания. Как повелитель Ада я требую казнить и Серафима Ребекку для соблюдения Равновесия… Я сморщилась, начиная понимать самую простую истину — Винчесто был ему не нужен. — Ты знаешь, что я не могу оспаривать решения совета серафимов и Шепфа, — спокойно ответил Кроули. Сатана оскалился, глядя на директора школы: — Ты не прислушиваешься к мнению тех, кто выше тебя и по статусу, и по происхождению?! Это будет иметь последствия для всех и каждого. — Ты не в праве вмешиваться, и мы оба знаем это. Шепфа не простит тебе такой дерзости, — Кроули поднял руку, задержав взгляд на Сатане. — Такова воля совета серафимов, а, значит, и Создателя. «Да чтоб ему в аду гореть, вашему Создателю!» — дрожа подумала я. Кроули опустил руку. Следом опустилось лезвие идеально отточенного меча, отсекая голову Винчесто от тела. Одним ударом с прокатившимся импульсом. Я загипнотизировано следила, как она прокатилась по эшафоту, подметая кончиками волос доски, замерла у края, на боку. Словно в назидание, взирая навсегда остекленевшими глазами на мою мать. Из меня, кажется, откачали весь воздух. Я открыла рот, чтобы заорать, но было нечем. Только с трудом опознанная хватка рук Люцифера на плечах. К горлу подступила тошнота, хотелось отвести взгляд, сбежать, спрятаться, найти Фенцио, выплакать всю боль, проораться до хрипоты и сорванного горла. Но я упрямо смотрела… на мать. Секунда прикрытых глаз — абсолютно сухих, сжатые в нить губы. Она приказала себе… кажется, приказала смотреть на то, что осталось от того, кого она любила. «Если любила…» — отстранённо подумала я, продолжая созерцать безмолвно происходящее. Сатана с уже знакомой ухмылкой за волосы поднял голову адмирона вверх: — Вы добились своего, — бросок в сторону, и голова улетела с обрыва. Повелитель ада повернулся к Ребекке. — Надеюсь, ты получила удовольствие от зрелища, Бекки?.. Я самолично потребовал, чтобы тебя привели полюбоваться на казнь. Скоро тебя ждёт то же самое. Я позабочусь… Мать оскалилась и от души плюнула ему в лицо. Сатана спокойно утёрся тыльной стороной ладони, хрипло хохотнув и ткнув в меня пальцем: — Взрослая гадюка показывает своему отпрыску уроки эксплуатации яда?.. Ну-ну… Вот только в чём шутка, серафим: твоя дочь храбрее и проворнее тебя. Увидишь… Когда твоя голова окажется на плахе, она будет смотреть так же отстранённо, как и ты, — он чуть дёрнул головой, лениво мазнув по мне взглядом. — Если я не решу преподать ей обещанный финальный урок… Так сказать — посмертно. А то шибко быстро после свёрнутой шеи оправилась… — Довольно! — Кроули встал между ними, словно опасался, что они вот-вот вцепятся друг в друга. — Казнь завершена. Воля совета исполнена. Серафим Уокер останется в заточении до вынесения её приговора. Сатана раскатисто рассмеялся и вперил гневный взгляд в директора: — Мы не вы, святоши… Принцип: подставь другую щёку, когда ударили по одной не работает, и вы знаете это! Смертью адмирона вы подписали себе смертный приговор и объявили нам войну…28. "Пляска смерти"
24 января 2021 г. в 12:00