Unstoppable

      Тренировка выдавалась достаточно потной. Юнона чувствовала, что не справляется. Строгий инструктор не щадил никого, даже самых слабых и хрупких, вроде Йегер. Как на зло он часто менял партнеров, поэтому девчонка успела «подраться» с Бертольдом, Кристой и Миной, ощутив на себе всю силу уставших солдат. Конечно, от нее получили пару синяков эта троица, но Юнона чувствовала себя неуверенно. Ей казалось, что ей поддаются. Поистине скользкое чувство.       Партнеры в очередной раз начали меняться. На смену Мине пришел Марко, и Юнона сдавленно простонала. Устала, вымоталась, но упрямо терпела. Ее громкое дыхание, кажется, слышал даже Армин, который находился в нескольких метрах от нее. И Юнона честно пыталась заглушить усталость хоть на чуть-чуть, но судя по глазам Ботта, удавалось совсем хреново.       Инструктор дал сигнал на начало, и Йегер была готова сдаться прямо сейчас, но молчала. Может от страха, может от желания стать сильней. А может, ей хотелось доказать самой себе, что она хоть чего-то стоит. Она встала в стойку, ожидая действий от Марко, и тот долго ждать не заставил. Занес руку для удара, который, к счастью, удалось блокировать, а потом приблизился к ее лицу. — Я буду поддаваться, — прошептал тот и действительно мягко улыбнулся.       Марко не относился к Юноне плохо и своей подачкой никак не хотел ее высмеять, но Йегер слишком твердолобая, чтобы понять это. Она смешно нахмурилась и, наплевав на усталость, начала нападать первая. Ее удары были слабыми, но достаточно шустрыми, и Марко не соврет, если скажет, что отбиваться он просто практически не успевал.       Ей хотелось ударить его. Ударить так сильно, насколько могли позволить ее слабые руки, но на протяжении нескольких минут Ботт сумел заблокировать абсолютно каждый выпад. Йегер злилась. Он видел это по ее красному от возмущения лицу и беззлобно хмыкнул. Это вывело ее окончательно. Юнона резко сделала шаг к Марко, заставив этим того отступить и завела ногу для подножки. Но парень не позволил этому случиться, ведь суть была именно в падении противника. Йегер не успела увидеть как, но Марко вывел ногу таким образом, что вместо тела Ботта на землю полетело тело хрупкой блондинки. Она упала громко, кажется, отбив себе копчик и затылок. Сильно сморщилась. В уголках глаз начало пощипывать, но Юнона терпеливо остановила их, так и лежа на земле.       Все солдаты теперь уже смотрели на пораженную Юнону. — Йегер! Ты хоть чуть-чуть стараешься? — грубо прокомментировал инструктор это поражение. — Тренировка окончена.       Йегер сжала зубы. Если бы он знал, насколько сильно она старается, то наверняка не смел бы повышать голос. С языка впервые чуть не слетел отборный мат, но этого не случилось. Юнона слышала, как подростки начали расходиться, и продолжила лежать, глядя в чистое небо. Чьи-то руки бережно начали поднимать ее, как тряпичную куклу. Марко потянул ее за руку спереди. — Сильно больно? — спросил Эрен, аккуратно проведя рукой по ее плечу.       Юнона мотнула головой. Солгала, и оба парня это прекрасно заметили.       Марко неловко почесал затылок. — Извини.       Но и это осталось без ответа.       Они ожидали слез, полного игнорирования, но никак не того, что она сделала. Юнона вдруг мягко улыбнулась, будто это не она только что пыталась сдержать слезы и легким движением поправила косичку. — Все хорошо.       Ботт поверил на слово, и к удивлению Юноны, протянул ей руку. Рукопожатие получилось весьма дружеским и приятным, за которым все это время со счастливой улыбкой наблюдал Эрен.       Сколько он себя помнил, отец всегда поручал Эрену следить за Юноной. Среди Микасы и Эрена Юнона всегда была самой хрупкой, слабой и маленькой. Ее рост всегда меньше роста Аккерман, а характер всегда мягче характера Эрена. Кроме того, сестричка с малых лет испытывала большую трудность в общении со сверстниками, поэтому Йегер был вынужден везде и всегда таскать ее с собой, чтоб та не тухла дома. Не сказать, что ему это не нравилось. Эрен, пожалуй, некоторое время был единственным, с кем Юнона могла без стеснения играть. Позже, конечно, она смогла сдружиться с Армином и Микасой и, кажется, шатен был в тот момент даже радостней ее. Именно поэтому Йегер всегда с улыбкой наблюдает за тем, как его малышка Нона делает шаги к общению с людьми без его помощи.       Эрен был хоть и против видеть Юнону в армии, но наблюдать за ней здесь было очень интересно. Прошла всего неделя, а он уже видел, как медленно и верно она открывалась, словно одуванчик утром. Если бы он плохо ее знал, то наверняка не заметил бы этих незначительных изменений.       Тем временем командир, на счастье кадетов, объявил отдых перед ужином. Усталость Юноны дала о себе знать и, как бы сильно ей не хотелось сейчас совершенствоваться, слабое тело поддаваться никак не хотелось, поэтому она поплелась в казармы.       Комнату освещал дневной свет из окна, несколько девочек сейчас находились тут, включая ближайших соседок Юноны по кроватям. Энни, которая спала на нижнем ярусе под Йегер, уже привычно для глаз листала книгу, Криста и Имир сидели вместе на кровати, о чем-то споря. Йегер тихо поздоровалась с ними и полезла на свою кровать.       Юнона думала. Она вообще всегда думала. Всегда была напряжена, а ведь иногда так хотелось посидеть в расслабленном состоянии. Её часто тревожило что-то. Например, она смогла только совсем недавно успокоиться и «отойти» от тревожности за Эрена. Он все же прошел испытание с УПМ. Через слезы, боль и ушибы в прямом смысле этих слов, ее дорогой брат все-таки смог удержать равновесие на этой штуке. Конечно, потом выяснилось, что нужная запчасть была сломана. Йегер тренировался на неисправном механизме. Юнона, понимая это, еще больше зауважала его, была искренне горда.       Свет заката, просачивающийся через занавески, приятно ласкал девчачью комнату. Женские тихие разговоры убаюкивали. Глаза Йегер то и дело грозились закрыться, пока громкий вскрик Энни не раздался по комнате: — Эй, не спи, — когда Нона открыла глаза, лежа на боку, то увидела Леонхарт, что довольно вытягивает руки к потолку, потягиваясь. — На закате не спят, голова будет болеть. — И будешь овощем, — игриво заметила Имир, за что тут же получила от Кристы.       Юнона вздохнула. В словах сослуживцев была правда. В принципе, желание спать было не таким уж и большим, просто атмосфера подействовала не очень удачно. Вздохнула, вяло поднимаясь с кровати и свесила ноги вниз. — Да, наверное, вы правы — Конечно, мы всегда правы, — Имир довольно хмыкнула.       Не то чтобы Юноне не нравилась эта девушка, но ее комментарии порой бывали такие едкие и неприятные, что хотелось убежать и спрятаться. Юнона — человек, который не в состоянии постоять за себя. За нее всю жизнь заступался Эрен, а после еще и Микаса. Эти оба добровольно пошли на роль ее стражников, а недовольства маленькой хрупкой девочки и слушать никто не желал. Все это переросло в настоящую проблему. Нона в своем возрасте очень закрыта и замкнута, она боится ответить грубостью, хотя в голове крутятся мысли и множество вариантов ответа, с языка они не срываются.       В ответ она лишь склонила голову и отвела взгляд, благо рядом была Криста, которая частенько ругала Имир за ехидные реплики. — Ладно, Заноза в заднице, Подружки-блондинки, — Энни по очереди посмотрела на Имир, а потом на Ленц с Йегер. — Поднимайтесь, пошли на ужин. — Эй!       Криста расхохоталась, подскочила с кровати Имир и неожиданно для Юноны схватила ее за ногу, потянув вниз. Паническое «ой-ёй» показалось милым даже Энни, которая первая поспешила к выходу из комнаты. Девочки вышли на улицу небольшой компанией: две «грозы» женского отделения корпуса и самые на первый взгляд безопасные и беззащитные блондиночки невысокого роста. К столовой шли еще несколько человек. Было рановато, остальной поток прибудет чуть позже.       Юнона зашла в помещение и приглядела место у стены. Укромный уголок, с которого можно было бы наблюдать за остальными, но при этом не участвовать в разговорах и активных обсуждениях. Более того, в еще не сформировавшемся коллективе нередко возникали ссоры и споры, а быть в центре таких событий Йегер, честно говоря, не хочет. Она не спеша села на место, придвигая к себе тарелку. Заметила, как к ней так же медленно подошла Криста и села рядом. И Имир. Прошло всего пару дней, но эти две уже слишком неразлучны.       Вермишелевая лапша с котлетой остались еще достаточно теплыми, что несомненно, не могло не радовать. Из кружки с чаем валит еле заметный пар. Юнона молча принялась за еду, краем уха слушая, как столовая наполняется подростками. Поковырялась в тарелке, надкусила котлету, все также пялясь на еду, но при этом думая о чем-то другом. Проглотила питательный ужин, чувство голода отступило, но содержимое тарелки не уменьшилось. Такой уж организм, Юнона всегда мало ест и быстро наедается.       Вздохнула, вновь погружаясь в свои мысли, но побыть в них не было позволено: на стул напротив бесцеремонно присел человек, нарушивший ее покой. Юнона подняла взгляд, сталкиваясь своими зелено-желтыми, как у кошки глазами с тепло-карими. Юноша приветливо улыбнулся, неловко взъерошив копну темных волос. — Приветик! — дружелюбно поздоровалась Криста.       Марко кивнул, но тут же перевел взгляд на Юнону. От его внимательных глаз стало неуютно. — Слушай, — он замолчал, будто бы подбирая слова, — Я бы хотел потренироваться с тобой дополнительно. Твоя тактика боя кажется мне интересной.       Нона нахмурилась. Какая еще тактика? Разве стараться не упасть и не попасться под тяжелую руку — это тактика? Почему-то ей показалось, что ее опять надуривает. Она с детским возмущением раскрывает рот, но резкий и громкий голос прерывает ее: — Да ладно! — возле Ботта падает тело. Йегер не нравится Жан, но она молча смотрит на него, в ожидании продолжения фразы, — Марко просто хочет охмурить тебя, но у него кишка тонка просто подойти и поговорить!       Рот непроизвольно открывается. Какой нахал! Эта ехидная улыбка с его лица не слазит, кажется, никогда. Юнону раздражает сам вид этого противного типа, но она дипломатично терпит, игнорируя его высказывание. Она не слушает перепалку Марко с Кирштайна и тихо, но стойко произносит: — Хорошо, Марко, если тебе хочется.       И плевать, даже если этот Жан оказался прав. Может Юнона покажется глупой, но отказывать этому милому пареньку не хотелось, он почему-то вызывал доверие. Йегер не хочет слушать дружеские ссоры этих двоих, поэтому сразу же уходит, желая скрыться от внимания стольких глаз. Замедляет шаг лишь у выхода, когда в спину летит «тогда через сорок минут во дворе!».

***

      Юнона вышла на улицу, когда солнце давно было за горизонтом, но все равно освещало все вокруг. Она огляделась, но нужного силуэта не увидела, поэтому тихо вздохнула, подходя к дереву возле леса. Стоит отметить, что Марко особой пунктуальностью не отличался, потому что прибыл на место лишь спустя шесть минут, и судя по лицу, очень торопился. С каждым взглядом на товарища, Юноне все сильнее казалось, что Жан-таки оказался прав, но она упрямо прогоняла эти мысли. Быть предметом интереса парня в любом случае для Йегер очень непривычно и смущающе. — Извини, опоздал, — сказал он очевидную вещь. — Жан прикопался, еле отлип.       Юнона было хотела сказать, что все в порядке, но изо рта вылетели совершенно не те слова: — Ты же не для тренировки меня позвал? — девушка даже не удосужилась встать и кивком головы попросила Марко тоже сесть.       Тот состроил гримасу провинившегося ребенка и неловко почесал затылок. Йегер заметила, что делает он так нередко и в большинстве случаев во время смущения. Ботт, немного помедлив, сел напротив в позе лотоса. Зеленая трава заметно прогнулась под его телом. — Да, — виновато произнес. — На самом деле ты кажешься мне интересной и мне хотелось бы… ну, познакомиться с тобой.       Юнона смутилась. Уверена, ее щеки окрасились в пунцовый цвет и этого, увы, никак не скрыть от проворных глаз Марко. Йегер смущенно посмотрела в сторону, но потом вернула стеснительный взгляд на собеседника. — Просто ты, вроде как, сестра Эрена, но вы такие разные, — он, тем временем, неловко продолжил. — Он такой шумный, а ты наоборот — тихая.       Услышав конец предложения, она беззлобно усмехнулась: — Все так говорят, когда видят нас впервые.       Разговор, неожиданно для обоих, пошел в гору. Марко по меркам Юноны отличный собеседник — не перебивал, выслушивал все с неподдельным интересом. Но в то же время сам в долгу не оставался — рассказывал что-то свое. Диалог был легким, без капли стеснения или неловкости, будто Юнона дружит с Марко очень давно. Они не заходили за рамки дозволенного и не лезли в души друг друга, говоря о чем-то настолько нейтральном, что становилось даже забавно. Марко рассказал о своих родителях: в семье он единственный ребенок, очень любим и важен своей семье. Рассказал, что мама долго упиралась, не желая отпускать сына в армию, а отец с гордостью пожал ему руку. В общем-то, жил Марко в своей деревне припеваючи и горя не знал. Дабы не портить атмосферу, Юнона тактично умолчала о своей семье, а парень и не спрашивал, знал, что она с Шиганшины и не хотел тревожить старые раны.       Солнце медленно садилось, небо стало синим-синим, в частую крапинку ярких звезд. Юнона восхищенно подняла голову кверху, разглядывая эту поистине восхитительную картину. Марко не остался в стороне: он просто разлегся на все еще теплую траву, складывая руки под голову и мечтательно вздохнул. Нона внимательно оглядела его лицо: немного вытянутый лоб, каштановые брови и волосы, карие-карие глаза и веснушки. Много веснушек. Юнона бы с удовольствием пересчитала, но долго пялиться на людей непривычно. Да и в голове промелькнула мысль. — Твои веснушки… Они с рождения?       Марко посмотрел на Нону, а потом обратно на звезды и ответил: — Ну да, сколько я себя помню, они всегда со мной.       Йегер неожиданно для Ботта прилегла рядом, а потом кратко усмехнулась: — Дитя солнца. — Чего?       От недоуменного лица Марко ей захотелось засмеяться, и даже страха не было сделать это. Смех Юноны был мягким и звонким, ради такого ему было даже не страшно и показаться глупым, но когда небольшой приступ веселья прекратился, Ботт повторил вопрос.       Йегер с улыбкой объяснила: когда та была маленькой, мама Карла не раз рассказывала историю о ребенке Солнца. Была легенда, что у него была дочь, которой захотелось посмотреть, как живут люди на земле. Солнцу ничего не оставалось, кроме как отпустить ее к небольшой деревеньке. Сунно — так звали девушку, обладала необычной для того времени внешностью. Ее волосы были светлыми, чуть ли не ярко-желтыми, загорелая кожа, а на лице рассыпались пигментные пятнышки. Но это не все ее особенности, родитель наградил ребенка способностью, чтоб Сунно в любой момент могла призвать Солнце.       Это произошло поздней весной. Вместо солнца на небе появлялись тучи, все время лил дождь. Жители деревни волновались, как бы их не затопило, да и как бы с голоду в будущем умереть: время было садить ранние овощи, но земля была размытой и мокрой. Приходили сложные времена. Сунно стало жаль людей, поэтому она призвала Солнце к их деревне и задержала на подольше, тем самым спасая их. Конечно, по сюжету доброй сказки она осталась жить с ними, и с тех пор в мире рождаются дети с веснушками, как у нее. Дети Солнца.       Марко, услышав историю, по-настоящему тепло улыбнулся уголком губ. — Похоже на сказку. — Это и так сказка, Марко.       Впрочем, раньше эта история была самой любимой. Юнона часто просила маму рассказать ее, на что Эрен лишь возмущался и кричал, что надоела ему эта сказка, что все это неправда и чушь собачья. Йегер как сейчас помнит, как Карла треснула сына по губам за такие слова и назло ему рассказала именно ее. Маленький мальчик угрожал лишением себя ушей, если еще раз услышит о Сунно и Солнце, Нона умоляла его не делать этого, хоть в глубине души и понимала, что у того кишка тонка.       Время близилось к одиннадцати, когда мощный зевок парня передался и девушке. Оба решили, что пора бы закругляться. Марко поднялся, отряхнул с одежды траву и подал руку своей новой, уже кажется, подруге. Теплая рука обхватила маленькую, холодную и потянула на себя, поднимая Юнону на ноги. Затем разошлись по своим казармам, думая о сегодняшнем вечере.       Йегер улыбалась. Искренне и широко. Проводить время с Марко оказалось очень интересно и легко, наверное, даже легче, чем с Эреном в какой-то степени, хотя сравнение было и не очень удачным. В отличии от вечера. Юнона осталась довольной, хоть и расслабленно говорить с Боттом смогла не сразу, общий язык они все же нашли, и стало как-то уютно вместе. Хоть и казалось со стороны, что Нона и Марко сидели в стороне как парочка, так это не было. Их чувства друг к другу никак нельзя назвать симпатией между парнем и девушкой. Эти оба скорее разглядывали друг друга как человек человека.       Юнона уснула с надеждой, что завтра они с Марко не будут вести себя как незнакомцы и действительно будут хорошо общаться.