Чужак, или Много тайн, больших и малых

      Из событий этого дня Гарри вынес один простой вывод — вывод о своей полной ненужности во всех этих слизеринских играх. В любом спорте есть правила, и тот, кто с ними не знаком — на поле бесполезен, даже если в остальном он гений и спортсмен от Мерлина. А тут Драко ему каждый шаг разжевывает: кому отдан пас, где ворота и кто вообще в чьей команде. Ну и зачем путаться под ногами у занятых людей, прогуливая собственную работу? Так что следующим утром аврор Поттер нарисовался в родном Отделе и приступил к непосредственным служебным обязанностям. Чем и занимался, с перерывом на ланч, примерно до трёх часов пополудни, когда в кабинет влетел полыхающий вопиллер и голосом Фалька рявкнул: — Поттер, тебе официальное отстранение организовать? Какого дементора ты прохлаждаешься на рабочем месте вместо выполнения поставленной задачи? Быстро аппарировал к напарнику на маяк! — Хрена се... — впечатлился Либс, и не он один. — Ну ты даешь!       Лонгюссон выразительно промолчал, однако взглядом пообещал аврору Поттеру массу дополнительных приключений, если за его неизвестный косяк Главный вызверится на Следственный отдел в целом. Гарри же осталось только растерянно мявкнуть и метнуться на выход. Зато в этот раз он аппарировал не из кабинета, а откуда положено, просто потому, что всю дорогу до аппарационной зоны гадал, на какой-такой маяк могло занести Драко. И только уже встав в размеченный круг, сообразил, что «на маяк» — это не на скалу в море, а «ориентируясь на аппарационный маячок», который Малфой исправно носил с собой.       Аппарация выкинула его в один из тихих закоулков возле Косой аллеи. Драко стоял в шаге от точки выхода, маячок он задумчиво крутил в пальцах. — Что это было? — нервно вопросил Гарри. — На меня Фальк нарычал! — Наверное, он был не очень рад поработать для меня почтовой совой, — философски предположил Малфой, пряча запонку в карман. — А другого способа оперативно выдернуть тебя с рабочего места, не обозначая собственного участия, я не придумал. А у нас, если ты вдруг не уловил, тайная миссия, порученная самим Министром Магии, то есть информировать всех о том, что сейчас мы работаем вместе — плохая идея. — Ладно-понятно. Итак, я здесь, что делаем? — Примерно через четверть часа состоится ранее оговоренная встреча отца с мсье Долоховым. После статьи в «Сорсьер» Долохов заподозрил Малфоев в недоброжелательности, посему счел Малфой-мэнор неподходящим местом для встречи, предпочтя ресторан «Семейные традиции», что даже символично, как по мне, — Драко выудил из кармана небольшую фляжку и вручил Гарри, не переставая говорить. — Беседа будет происходить в приватном кабинете, который забронировал Долохов. А мы с тобой посидим за стенкой. А это — оборотное. Если потребуется вмешаться — не хочу, чтобы ты светил рожей, да и просто вместе появляться на Косой нам сейчас не стоит. — И кто же я буду? — Маркус Флинт.       Гарри запнулся. Он знал, что Драко еще полгода назад выцарапал Флинта «под надзор», но с тех пор о нем почти ничего не слышал, только отдельные упоминания: что Мэри пришлось взять отпуск на первые пару недель после его освобождения, потому что Марк после Азкабана плохо управлялся с магией, или что плановая авроратская проверка Флинт-мэнора прошла без нареканий. Но и разговор о том, что Флинт — идеальная фигура за плечом Малфоя-политика, Гарри тоже хорошо помнил. И не знал, как сейчас относиться к выбранному Драко для него образу. Не ревновать же, правда? — Чего притих? Не одобряешь личину? — по-своему понял его Малфой. — Он как вообще? — ушел от вопроса Гарри. — Я имею в виду, он, ну, нормальный? В плане головы? — Знаю, о чем ты думаешь, — в голосе Малфоя прозвучала горечь. — Но все, что делали оба Флинта — это не безумие, это просто образ мысли. — Не успокаивает, знаешь ли... Погоди, он имеет право покидать свое поместье? — Именно на сегодня ему официально выдано разрешение на поездку в Хогсмид, с сопровождающим аврором, который глаз с него не спустит. Так что в случае любых вопросов у него будет самое надежное алиби. Глотай и пойдем. А, нет, мне еще флинтовскую мантию тебе трансфигурировать!       «Семейные традиции» Гарри знал, причем по работе. Это было одно из заведений, считавшихся надежным местом для деликатных встреч вроде сегодняшней. Почему — для Гарри было загадкой, поскольку те пару раз, когда лично ему нужно было вести подозреваемых, и хозяин, и персонал показывали себя законопослушными гражданами и сотрудничали с Авроратом по первому требованию. Да и сейчас Драко вполне уверенно сказал, что никаких дополнительных чар на кабинете не будет, кроме тех, что навешают Долохов и сами Малфои, конечно.       На входе Драко только кивнул хостесс, и та без лишних вопросов провела их в полутемный отделанный деревом коридор, по одной стене которого шел ряд почти одинаковых дверей, указала на одну из них и, уточнив, что пока ничего более не требуется, исчезла. — Отец с Долоховым будет там, за этой стенкой, — Малфой указал на одну из перегородок, и Гарри увидел, что к отделочной панели примерно на уровне головы сидящего человека пришпилена небольшая костяная подвеска. — И он, и Долохов обязательно проверят помещение на прослушивающие и прочие чары, более того, отец будет настаивать на куполе тишины. Но прикосновением к этой стене — с той стороны, в смысле — отец через артефакт активирует чары прозрачности и акустическое «окошко», и то и другое — односторонние. Игнорируя, естественно, любые ограничения. Обстановка там примерно такая же: два дивана по стенам и стол между ними. По другую сторону кабинет уже зарезервирован, полагаю, там устроилась группа поддержки Долохова. — Хорошо бы проследить за ними. — Хорошо бы. Но туда я прослушку никак не пристрою. Если получится — посмотрим через коридор. — Принято.       Несколько минут Гарри оценивающе рассматривал строгую роскошь кабинета, прикидывая тактические возможности. Потом спросил: — Сможешь предупредить отца, чтобы он сел к противоположной стене, а не к нашей? — Зачем? — Если что — вынесу перегородку вместе с Долоховым. — Поттер, это просто разговор! — А мы здесь тогда зачем? — Ладно, мы здесь и на всякий случай тоже, — нехотя признал Драко. — Но у нас, вообще-то, куча задач: засвидетельствовать разговор, например, тебе же отец объяснял твою роль гаранта всеобщей честности? Если повезет — выследить, а то и перехватить тех, кто у Долохова в команде. — Так вот, на случай всякого случая: ты можешь предупредить отца... — Нет. Он должен коснуться ЭТОЙ стены, чтобы активировать амулет, помнишь? Как он должен это сделать ПОСЛЕ всех проверок, если сядет по ту сторону стола? И потом, тебе интереснее видеть выражение лица Долохова или моего отца? — Ладно, понял, — и Гарри снова умолк.       Через пару минут в коридоре послышались быстрые шаги и цокот каблучков хостесс. Негромко хлопнула соседняя дверь. — Вероятно, Долохов на месте, — Драко вызвал темпус. — Ага, отец будет через четыре минуты. — Секунда в секунду? — Его Талли перенесет прямо ко входу.       Ровно через четыре минуты за дверью снова послышались шаги, сопровождаемые мерным постукиванием трости. — Теперь ждём, — сказал Драко, как будто могли быть другие варианты.       И они принялись усердно ждать. Именно из-за этого усердия оба нервно подпрыгнули, когда примерно минут через пять совсем рядом раздался голос Долохова: — …и внимательно вас слушаю.       Чары прозрачности на пару мгновений отстали от звука, но тоже сработали без осечки, и часть стены размером с квадратный ярд превратилась в самую чуточку опалесцирующее стекло. — Полагаю, что это я вас слушаю, — ответил Люциус с вежливой прохладцей. — Вы пытались сделать моему сыну некое предложение, крайне компрометирующее и размытое, к тому же в сфере, принимать решения в которой он просто не имеет права. Это говорит о вас не лучшим образом. Однако ваша новая фамилия и в некоторой степени ваша деловая репутация характеризуют вас как человека, чьи дела и идеи могут представлять для меня интерес. И вот я здесь, в надежде, что у вас есть нечто более конкретное, чем изложенные Драко лозунги. — Вот как, — протянул Долохов со сложной смесью неприязни и почтения на лице. — Что ж, я, вероятно, недостаточно разбираюсь в политике, чтобы оценить, почему переговоры с молодым Малфоем меня порочат в ваших глазах. Тем более я благодарен, что вы нашли возможным меня выслушать. Постараюсь, чтобы это не звучало как «лозунги». — Постарайтесь, — кивнул Люциус.       Гарри видел только его затылок, но со всей отчетливостью вспомнил Лорда Малфоя таким, каким считал его на младших курсах Хогвартса: концентрированное высокомерие с тростью! — Извольте, — кротость Долохова явно потрескивала под гнетом чужого самомнения, но пока держалась. — Я всего лишь хочу получить принадлежащее мне по праву...       Вполуха слушая уже знакомые тезисы, Гарри бесшумно встал и передвинулся ближе к двери. Приоткрыл ее, аккуратно выглянул, потом высунул руку с палочкой и невербально метнул сигналку вдоль коридора, прямо под порог кабинета, в котором, предположительно, таились неизвестные спутники Джейкоба. Закрыл дверь, поймал вопросительный взгляд Драко, начал было объяснять почти беззвучным шепотом, но Малфой насмешливо напомнил, что «окошко» одностороннее и их в соседнем кабинете не услышат. Правда, напомнил тоже вполголоса. Гарри согласно кивнул и вернулся на зрительские места. — Пока, извините, звучит крайне неубедительно, — равнодушно сказал Люциус, когда Долохов умолк. — Во-первых, потому что «некоторые люди в МКВ» — это несерьезно. Я немного в курсе политической жизни Европы, так что не бойтесь утомить меня, упоминая конкретные фамилии. А во-вторых — и в главных, господин Долохов! — вы рассуждениями о своем наследственном имении в России полностью нивелируете вес всех остальных слов. Потому что эти рассуждения, еще раз прошу прощения, звучат совершенно беспомощно. Если вы столь слабо разбираетесь в столь важных для вас вещах, то ваши посулы в части менее близких вам дел... — Люциус развел руками, показывая, что у него даже слов нет, чтобы объяснить всю нелепость имеющейся ситуации.       Гарри оценил правоту Малфоя-который-Драко: на лицо Долохова определенно стоило посмотреть! Если начало скучающей тирады Люциуса он слушал с видимым пренебрежением, то чем дальше, тем сильнее его перекашивало. Под конец он уже не пытался скрыть негодование, приправленное заметной толикой беспокойства. — Позвольте поинтересоваться, — процедил он, едва дождавшись окончания отповеди, — что именно вам кажется неправильным в моих словах о родовом имении?       Люциус выдержал паузу, и вот теперь Гарри уже пожалел, что не видно его лица: наверняка там был блистательный театр одного актера для одного зрителя. По крайней мере, Долохов за эти несколько секунд молчания занервничал заметно сильнее. — Извольте. Вы говорите о наследовании Родового имения, которое не только вы лично, но и ваш отец в глаза не видели. Сами вы рождены вне брака, а семья Таринов не числится среди чистокровных волшебников. Упоминания о кровных родственниках, которые смогут представить вас дому, я не услышал. Вы просто сменили фамилию на отцовскую и считаете, что Род вас примет? Я не идеально разбираюсь в восточноевропейской магической традиции, но не настолько плохо, чтобы счесть ваши надежды обоснованными. — Ах, вы об этом, — с несколько фальшивой снисходительностью усмехнулся Долохов, однако было видно, что направление, которое принял разговор, его действительно успокоило, хотя и слегка разозлило. — Что ж, я еще по беседе с вашим сыном понял, что он, как, видимо, и вы, придает слишком много значения писанине чиновников. Имена и факты в пергаментах любых министерств — шелуха, господин Малфой, шелуха и ничего более! Моя мать — чистокровная волшебница Елизавета Андреевна Татаринова, под этим именем она была крещена, и это имя выбито на ее могильном камне. И под этим именем она венчалась с Антоном Николаевичем Долоховым в парижской православной церкви Святого Серафима Саровского. Это самое большее, что мог дать жене волшебник, не имеющий доступа к алтарю Рода, и это куда как больше, чем закорючка в гроссбухе министерского клерка. В той же церкви я был крещен, и имя мое — Яков Антонович Долохов — дано мне отцом. Так что со стороны законной преемственности имени и крови я затруднений не ожидаю. Я развеял ваши сомнения? — Более или менее. Признаюсь, это действительно новые для меня сведения, — Люциус заинтересованно склонил голову к плечу. — Что ж, раз я заблуждался относительно вашей семьи, возможно, вы столь же блистательно разубедите меня и относительно ваших единомышленников в МКВ? — Если пойму, что именно вы сочтете весомыми аргументами. — Начните с имен. — Под клятву о неразглашении. — Прошу прощения? — Гарри явственно представил эту улыбку, полную недоуменной брезгливости. — Под клятву о неразглашении, — твердо повторил Джейкоб. — Господин Долохов, вы всё еще хотите от меня содействия в получении вашего наследства? — Именно. Рад, что вы об этом еще помните, — накопившееся раздражение наконец-то пробило броню вежливости, но Люциус откровенное хамство Долохова проигнорировал. — И вы, я извиняюсь, кажется, надеетесь, что я незримой тенью проскользну в банк и булавкой вскрою сейф вашей матушки? — Я вас не понимаю. — Вы ошиблись адресом, любезнейший, — голос Малфоя источал концентрированное презрение, Снейп бы одобрил. — Я не мастер-взломщик, я — политик. Я могу обсудить свои и ваши интересы с уважаемыми в Британии волшебниками и склонить их к принятию правильного решения. Но в этом обсуждении мне нужны будут аргументы. Аргументы, господин Долохов — это фамилии других уважаемых волшебников, и сведения о векторе их интересов тоже. Так о каком неразглашении вы говорите? Или цель нашей беседы — исключительно убедить в чем-то лично меня? В таком случае я предпочту сразу откланяться, поскольку лично мне это совершенно не интересно. — Хорошо, я вас понял, прошу прощения! — видно было, что Долохов проникся, смущен и растерян, хотя и пытается сохранять прежнее уверенное выражение лица. — Но поймите и меня... — Вы боитесь вскрыть козыри раньше времени, — снисходительно перебил его Люциус. — Я вызову обслугу, с вашего разрешения.       И, не ожидая согласия, коснулся палочкой декоративного шнурка на стене. Почти сразу же в коридоре послышались торопливые шаги. Вошедшему официанту Люциус заказал коньяк на двоих и писчие принадлежности. В молчании дождался, когда подадут требуемое, и заскрипел пером. Отвлекся, чтобы дружелюбно предложить: — Выпейте пока и соберитесь с мыслями. Коньяк отменный, а правильная клятва — дело не быстрое.       Еще минут через пять Люциус протянул Долохову густо исписанный пергамент, и тот погрузился в чтение, довольно быстро приобретя вид предельной сосредоточенности.       Драко рядом с Гарри отчетливо хмыкнул. — Что? — Пари держу, папа́ наваял договор с таким количеством уточнений и исключений, что может все секреты хоть в Атриуме с фонтана излагать. Джейкоб, конечно, должен разбираться в договорном праве, но, судя по тому, как он собирает бровки домиком, отца ему не одолеть.       Ну не то чтобы прямо уж «бровки домиком», но вид у Долохова к концу чтения был крайне напряженный. — Вам что-нибудь разъяснить, или вы хотите что-то изменить или добавить от себя? — любезно уточнил Люциус, успевший слегка пригубить коньяк и теперь смакующий аромат. — Прошу вас, не стесняйтесь.       Долохов стиснул зубы и перечитал текст еще раз, кажется, с чуть большим успехом. Видно было, что нарочито расслабленный, занятый напитком Малфой нервирует его едва ли не больше, чем Малфой высокомерный и зубастый. Наконец он решился: — Меня вполне устраивает предложенная формулировка. — Хорошо. Проверяйте, — Люциус сделал с листа копию и принялся зачитывать, оставив Долохову оригинал: — Я, Люциус Абраксас Малфой, клянусь не разглашать сведения, полученные от Якова Долохова, ни при каких обстоятельствах, кроме ниже оговоренных, а именно: для получения сведений, могущих обеспечить Якову Долохову беспрепятственное получение наследства, завещанного ему матерью, Елизаветой Татариновой. Для получения поддержки волшебников, сквибов, маглов и разумных магических существ, могущей обеспечить Якову Долохову беспрепятственное получение наследства, завещанного ему...       Гарри ностальгически вспомнил лекции Бинса и начисто перестал понимать суть произносимого уже к четвертому пункту, полностью сосредоточившись на наблюдении за Долоховым. Тот держался лучше, видно, сказывался опыт заключения не всегда простых сделок, но все же можно было предположить, что парочку лишних отрицательных частиц в самых интересных местах он вполне мог упустить. Гарри бы точно упустил.       Текст кончился как-то неожиданно. Долохов выдохнул с явным облегчением, Люциус устало откинулся на спинку дивана, впрочем, не упуская цели беседы. — Итак, что же вы хотите мне поведать?..       Гарри отвлекло слабо сдерживаемое хрюканье — Драко был уже не просто доволен, а откровенно веселился. — Чего тебя разбирает? Слушать мешаешь! — Да ладно, всё равно ничего ты не поймешь. Ты видел: отец вообще не упомянул препятствование распространению информации? Он может хоть Непреложный давать, мы-то с тобой всё услышим, думосбор никто не отменял... Либо Долохов всё-таки идиот, либо точно знает, что с его стороны тоже идет прослушка, и побоялся, что клятва может заткнуть отца сразу по произнесении. — Скорее второе, да? — Ну, мы решили не считать противника дураком... — Тссс, там что-то...       Оба шпиона снова уставились в прозрачную стену, за которой Люциус повелительным движением ладони остановил монолог явно увлекшегося Долохова. — Какие интересы могут быть в Британии у господина Родригеза, я представляю достаточно хорошо, и с интересами Малфоев они однозначно конфликтуют. При этом рискну сделать предположение, господин Долохов, что Валенсио Родригез — единственный из упомянутых вами только что волшебников — является непосредственно вашим контактом. Остальные — это пул семейства Монтегю, и только через них — ваш. Я ошибаюсь?       Надо отдать Джейкобу должное, он почти сумел удержать лицо. Но догадка Люциуса совершенно очевидно попала в цель. Малфой-старший не стал дожидаться устного подтверждения. — А теперь я хочу задать вам уже отнюдь не риторический вопрос. Скажите, что нужно именно вам: получить архив Волдеморта, опубликовать его содержимое или устроить скандал, для которого ваше наследство — только повод? — Послушайте, мне надоел этот разговор! — в очередной раз выбитый из седла Долохов наконец-то перестал сдерживаться. — Я еще ни слова не услышал о том, что вы можете предложить МНЕ, а тон устроенного вами допроса попросту оскорбителен! — Сожалею, — сообщил Люциус голосом, сожаление в котором блистательно отсутствовало. — Вы верно отметили еще в разговоре с моим сыном: вы ничего не смыслите в политике, господин Долохов. Надеюсь, это утверждение вас не оскорбит, поскольку такой цели у меня нет, я всего лишь констатирую факт. Вы пришли играть за стол, правила которого знаете очень приблизительно. Я сейчас всерьез размышляю о том, чтобы взять вас в пару, несмотря на вашу неопытность, поскольку моего умения хватит на двоих. Но для этого мне нужно понять, готовы ли вы в принципе играть в ту игру, которая мне интересна. Вдруг вы считаете, что находитесь на квиддичном поле? Тогда нам определенно будет не по пути. — Отлично! Тогда расскажите для начала, какую игру запланировали вы, а уж я решу, стоит ли с вами связываться. — Тут от вас решения не требуется, я — единственная кандидатура вам в пару, иных нет. — Неужели? — Монтегю не будут участвовать в вашем деле, — буднично сообщил Люциус. — Леди Маринелла думала, что ваша затея им выгодна, но уже осознала свою ошибку. А пул ваших людей в МКВ, как мы уже выяснили, вашим не является.       Долохов вскочил, задев стол, отчего коньяк в бокалах плеснулся маленьким цунами. — Вот как. И вы, конечно, совершенно непричастны к тому, что мои договоренности с семьей вашего старого друга... — Отчего же, — чем больше ярился Долохов, тем спокойнее разговаривал с ним Малфой. — Я сам написал Леди и Наследнику Монтегю письма, разъяснив ошибочность их стратегии. — Всё, с меня хватит, — Долохов дернулся в сторону двери, и тут Люциус все тем же ровным тоном сказал: — Сядьте, — и от силы этого приказа у Гарри волоски на шее встали дыбом. Драко тревожно поджал губы.       Долохов медленно сел, неотрывно глядя Люциусу в глаза. Потом резко потер ладонью лицо и спросил почти спокойно. — Что вам на самом деле надо? — Не упустить свою выгоду, — Малфой-старший позволил себе легкий смешок. — На кону некий секрет с неизвестным мне потенциалом. Если вы планируете извести этот потенциал на шум и искры — я вам не союзник. Если же ваши планы более конструктивны... полагаю, что при правильном вложении имеющихся активов они принесут неплохие дивиденды нам обоим. — Вы даже не знаете, о чем речь! — В игре всегда должна быть интрига, — Малфой уже откровенно смеялся. — Да, я готов поставить на вашу лошадку, даже ничего о ней не зная. Но, возвращаясь к так расстроившему вас вопросу: делая ставку, я должен как минимум знать, что лошадь вы отправите на скачки, а не на скотобойню. Итак, теперь, когда ваш союз с Монтегю более не актуален, чего именно вы хотите добиться: владения архивом или его обнародования? — Меня устроят оба варианта, — ответ прозвучал несколько вымученно. — Или в этом вы зависимы от мнения своих товарищей по авантюре? — Нет... — Долохов стрельнул глазами сперва в сторону, потом уперся взглядом в стол и, как будто нехотя, снова поднял его на собеседника. — Приятно слышать это, — любезно сказал Люциус и потянулся к бокалу. Но, словно передумав на полудвижении, опустил ладонь на центр стола, и из-под его пальцев коротко полыхнуло. Долохов отпрянул. Люциус запустил руку глубоко под стол и, что-то там пошевелив, извлек на свет небольшую плоскую коробочку. Поставил ее на стол и, теперь всё же взяв бокал, продолжил как ни в чем не бывало: — О, кажется, этот магловский прибор не перенес близкого соседства с магией... Как удачно, что эта вещь более не нужна, ведь вы сами расскажете вашим спутникам то, что сочтете необходимым. Итак, давайте начистоту, — тон Люциуса вдруг стал деловым и резким. — Что нужно мне: сохранение статус-кво и отсутствие потрясений в магической Британии. Для этого я должен быть уверен, что наследство вашей уважаемой матушки не приведет ни к дискредитации действующей власти, ни к росту активности реваншистов. Мне нужно точно знать, что именно содержит архив, воспользоваться его содержимым — опционально. Что я могу предложить: роль парламентера между вами и теми, кто принимает решения. Если в архиве есть нечто, необходимое вам и безвредное для меня, Министерства и Англии в целом — вы это получите без романтических приключений, тайных встреч и погонь. — А если не безвредное? — кажется, этот новый тон придал Долохову спокойствия и уверенности. Его кривая усмешка снова до тошноты напомнила Гарри Антонина. Всё-таки от осинки родилась отнюдь не апельсинка, и считать этого торговца антиквариатом легкой мишенью, пожалуй что, не стоит...       Словно в ответ на эту мысль тренькнула заброшенная в коридор сигналка. Гарри и Драко оказались на ногах одновременно, Драко с палочкой наголо настороженно следил за происходящим в соседнем кабинете, Гарри бесшумно скользнул к двери и приоткрыл ее буквально на пару волосков.       К счастью, противники всё же оказались полными профанами, не чета обученному аврору. Двое мужчин открыто топтались около двери кабинета, занятого Долоховым и Малфоем, явно примеряясь, как бы половчее выбить дверь и сразу взять Люциуса на прицел палочек. Того, который выглядел более опасным, Гарри первым спеленал невербальным инкарцеро, второй успел бросить пару ступефаев и одно незнакомое Гарри проклятье, которые аврор Поттер просто переждал, полностью скрывшись за косяком. Предупреждающе вскрикнул Драко, и в тот же миг дверь, возле которой валялся первый — связанный — волшебник, распахнулась. — Какого дьявола, Пабло? — рыкнул Долохов, одновременно разворачиваясь в сторону Гарри. — Они напали на нас! — истерично выкрикнул поименованный «Пабло» и швырнул в сторону Гарри еще один ступефай. — Думаю, произошло недоразумение, — раздался из-за спины Долохова голос старшего Малфоя. — Господа Мнишек и Бортний, я полагаю? Маркус, Драко, это не злоумышленники. — Ты уверен? — вопреки высказанному сомнению, Драко отодвинул Гарри плечом и открыто вышел в коридор. — Добрый день, мсье Долохов. Отец, эти люди пытались проникнуть к вам во время разговора. — Я так и понял. Вероятно, их расстроила утрата возможности нас слушать, — Люциус показался в дверном проеме и окинул Долохова насмешливым взглядом. — Вы, как я вижу, тоже пришли не в одиночестве, — парировал тот, с подозрением оглядывая Гарри. — Разумеется. Мой сын и его друг присматривали, чтобы нашей беседе не помешали. Ненапрасная предосторожность, как выяснилось. Что такого стряслось, господа, что вы решили так радикально заявить о себе? — последний вопрос он адресовал спутникам Долохова. — Мне показалось, что вы напали на Джейкоба... — неубедительно проблеял Мнишек. — Я? — восхитился Люциус. — С кулаками, надеюсь? Поскольку на моей палочке министерский надзор, и любое атакующее заклинание кончится для меня Азкабаном. — Ваши клевреты нас атаковали! — Давайте вызовем авроров, пусть разбираются, кто нападал, а кто защищался, — живо предложил Драко, и оппоненты заметно скисли. — Мы можем продолжить беседу? — вежливо обратился Люциус к задумчивому Долохову. — И если да, то в каком составе? Я так понимаю, ваши спутники крайне нервно отнеслись к утрате прямой трансляции, так сказать...       Долохов обвел взглядом сперва Малфоев и Гарри, потом своих спутников, и махнул рукой. — Продолжаем, стоит расставить все точки над Ё. Но вы же понимаете, что если я не выйду из этого ресторана... — Мсье Долохов, уверяю вас, на встрече, которую я назначил и подтвердил собственноручными письмами, устранять вас никто не станет, — самым светским тоном перебил его Люциус. Джейкоб хмыкнул и кивнул: — Что ж, спасибо за откровенность. Думаю, стоит перейти в помещение побольше? — Я расширю, — пообещал Драко и первым отправился в кабинет.