Некромант
14 марта 2021 г. в 11:12
Дин Томас нашелся на рабочем месте — ответственно скучающим на оперативном дежурстве в одноименном отделе — и с легкостью согласился выйти на поболтать в ближайший закоулок бесконечных авроратских коридоров. Сам разговор занял меньше десяти минут. Гарри сразу предупредил, что дело сверхсекретное и ни на какие вопросы он не ответит, потом обрисовал параметры короба и характер содержимого, поставил задачу, и Дин радостно закивал. Спросил только, можно ли привлекать Финнигана: что-нибудь поджигать и взрывать они еще со школы предпочитали в паре. Гарри не возражал, но еще раз предупредил о секретности, а подумав — предложил вызвать Симуса прямо сейчас и лично взял с обоих клятву о неразглашении. И пообещал забежать завтра утром за результатами.
С этой частью плана было пока покончено. Возвращаться к министру — вроде бы незачем, да и рано наверное, разговор с главой невыразимцев вполне мог затянуться. И Гарри отправился к тем допросным, которые были обставлены посимпатичнее и назывались «комнаты опроса свидетелей».
Вообще-то он был уверен, что к Мнишеку его не пустят, по крайней мере без предварительного подтверждения от министра или Фалька. Сверхсекретное дело же, на кону репутация государства. Но то ли Гарри переоценил бдительность первых лиц Британии, то ли все в Аврорате уже усвоили, что когда Избранный куда-то целеустремленно шагает — на пути у него лучше не вставать. Так что ему даже любезно подсказали, где сейчас скучают свидетели «ограбления»: в разных помещениях, разумеется. Хотя опрос уже закончен, но других указаний пока не поступало. Это было очень удачно, встречаться с Долоховым Гарри пока не хотел во избежание случайного превышения полномочий в форме побоев и проклятий.
Мнишек сидел на обшарпанном офисном стуле и вяло пытался найти нечто интересное в «Ежедневном Пророке» месячной давности. Он вскинул тревожный взгляд на открывшуюся дверь, а увидев Гарри — тут же вскочил и странно заметался не сходя с места: всплеснул руками, чуть было не отвесил глубокий поклон, но на полпути передумал, кивнул, шаркнул ножкой, протянул и тут же отдернул руку... И смотрел на Гарри, как Невилл на свою мимблетонию, как Гермиона на читательский билет Национальной Библиотеки, как сэр Галахард на Святой Грааль. В общем, как на бесценную реликвию и одновременно ключ к новым возможностям.
— Добрый день, мистер Поттер, то есть господин Поттер, я, извините, я путаюсь в английских обращениях, надеюсь, я вас не обидел...
— Добрый день, господин Мнишек, все нормально, не волнуйтесь! — Гарри даже слегка покачнулся под таким шквалом эмоций. — Вы хотели меня видеть?
— Да! Да, конечно! Скажите, вчера, с двумя Малфоями, это ведь были вы, верно?
— Верно, — на данном этапе блюсти конспирацию уже не было смысла. — А вы видите сквозь оборотное зелье?
— О, зелье, вы были под действием зелья? Я не заметил! — совершенно обезоруживающе пожал плечами Мнишек. — Я только удивился, что вчера вас звали Маркус, а сегодня Якоб сказал, что вы — тот самый Гарри Поттер. Я еще подумал, что не могут быть два разных человека так похожи. Извините, вы ведь не торопитесь?
Гарри вовремя понял, что если ответит правду — Мнишек запаникует, начнет торопиться сам и тогда понять его станет окончательно невозможно. Поэтому максимально расслабленно произнес:
— Нет, я совершенно не спешу. Только если меня вызовут, служба, сами понимаете, — и опустился на стул, предлагая Мнишеку тоже присесть.
— Да, да, конечно! Сейчас, я, простите, соберусь с мыслями... Меня Пабло зовут, можно просто Пабло! — он снова протянул руку, и Гарри, вежливо приподнявшись, пожал ее. — Я, знаете, не очень хорошо умею объяснять, я даже репетировал, но вот...
— Успокойтесь, Пабло, я вас внимательно слушаю, и очень постараюсь понять, — сказал Гарри тем специальным голосом, каким Драко общался с особо нервными посетителями отделения проклятий Мунго. — Давайте по порядку. Зачем вы хотели меня видеть?
— Вот это мне и надо вам объяснить так, чтобы вы поняли! Сейчас! — Пабло остановился посреди комнаты, прикрыл глаза, несколько раз натужно глубоко вздохнул и заговорил подчеркнуто размеренно. — Дело в том, что я вижу людей не так, как нормальные волшебники. Для меня образ складывается не из цвета волос, формы лица, роста и прочих черт внешности. Для меня образ человека — это история его соприкосновений со смертью.
Гарри вздрогнул, но Мнишек, полностью сосредоточенный на том, чтобы связно излагать свою, видимо, действительно отрепетированную речь, этого не заметил и продолжил так же ровно:
— Любой человек соприкасается с ней не так уж редко. Вы съели бифштекс — вы прикоснулись к смерти бычка, понимаете? Из таких вот мелких штрихов складывается уникальный образ — как из морщинок на коже. А есть крупные черты — если вы убивали, или видели смерть, или вас пытались убить. Если вы поднимали инферналов или видели их вблизи — это тоже заметно. — Он прямо взглянул на Гарри, и в лице его уже не было и тени суетливости. — Вы ведь поняли, к чему я, мистер Поттер? Вы среди простых людей — словно ангел или демон, существо принципиально иное, лишь общим видом похожее на человека. В вас столько всего, и так много черт, ярких, крупных черт, которым я не могу найти названия, потому что раньше не видел ничего подобного. Одного только этого хватило бы, чтобы, едва увидев вас, я мечтал о новой встрече! Но мне еще и говорили о вас.
— Кто? — мертво поинтересовался Гарри. Откровение Мнишека словно парализовало его, едва шевелились только губы.
— Не знаю, право. Они никогда не представляются, — легко отмахнулся тот. — Понимаете, мертвые обычно хранят свои тайны, зато обожают поболтать о живых. И я не раз слышал о вас. О Волдеморте тоже, но меньше, потому что умирать по кускам, надеясь таким образом отстрочить окончательную смерть — это странно, но не ново. А вот история о человеке, который ходил за грань и обратно, совершенно не ставя себе такой цели, который держал в руках благословленные Ею вещи и не внял их зову... Ох, боюсь, вы всё-таки не понимаете!
— Возможно. Пожалуйста, сделайте паузу. Мне надо... обдумать... — Гарри с усилием выталкивал слова немеющим языком. То, о чем так легко говорил Мнишек, словно тут же воплощалось из его слов и стеной обступало Гарри. Все смерти — чужие и свои, тяжесть крестража на шее, голос Волдеморта в голове, озеро с инферналами, призрачный вокзал, дементоры...
— Простите-простите! Я так увлекся, я не принял во внимание, что вы всё-таки живой человек! Ох, у вас здесь есть медик? Я позову кого-нибудь!
— Не надо кого-нибудь, — Гарри нетвердой рукой поднял палочку, пытаясь создать Патронуса. Но то, что оказалось не под силу злой сказке о бессмертии, с легкостью сделал этот забавный суетливый человечек: из палочки не появилось даже дымки. Тогда Гарри с усилием передвинул себя ближе к конторскому столу, за которым должен был сидеть ведущий опрос следователь. К счастью, в столе нашелся запас самолетиков внутренней почты. Гарри еще на несколько долгих минут завис над ними, пытаясь сообразить, к кому обратиться в пределах Министерства. Мысли ворочались тяжело и вяло, хотя ощущение холодного тумана, в котором вязнет всё — от дыхания до сердечного ритма, постепенно отпускало его. Наконец полууснувший как будто разум породил самое очевидное решение.
«Рон, пожалуйста, возьми Восстанавливающее и срочно принеси в четвертую комнату опроса. Срочно. Г.П.»
Самолетик спорхнул с его руки и выскользнул через специальное оконце в стене. Гарри проводил его взглядом, потом поднял глаза на Мнишека. Тот разглядывал его с тревогой, сквозь которую, однако, проступал жадный интерес исследователя. В вялое сознание процарапалась мысль, что не так уж и случайно у Мнишека получилось то, что получилось. И эта мысль привела с собой злость, а злость — силу.
— Ну и зачем вы это сделали, Пабло? — спросил Гарри, медленно распрямляясь за дознавательским столом. — Мне не понравилось.
Мнишек открыл было рот, но встретился с Гарри взглядом и затих. А Гарри просто смотрел на него так, как чувствовал себя сейчас: смотрел всеми смертями, крестражами и дементорами, и полным озером инферналов, и алыми глазами Волдеморта. Мнишек сдавленно пискнул и съехал со стула на пол, на его лице образовалась отталкивающая гримаса жадного болезненного наслаждения. Именно она заставила Гарри с отвращением отвести взгляд. Но он слышал, как Мнишек возится на полу, сучит ногами, хрипло дышит, и — ну Мерлин, за что? — кажется пару раз тихонько простонал отнюдь не от боли. Хотя была небольшая надежда, что это Гарри просто показалось, в конце концов, он сам был не то чтобы в адекватном состоянии. Потом наступила тишина, в которой они оба так и замерли, как парусники в туманном штиле. Разорвал ее грохот двери и голос Рона:
— Как, блин, секретничать — так с Дином, а подай-принеси... Эй, ты в порядке? Мордред!
Гарри еще только начал фокусироваться на ярко-рыжем пятне посреди тумана, а ему уже грубо зажали нос и залили в глотку зелье. Он закашлялся, затряс головой и разом будто вынырнул из ледяного омута. Реальность оказалась удивительно теплой и осязаемой, особенно — рука Рона у него на загривке.
— Ага, — сквозь остатки кашля подтвердил Гарри. — Как секреты — так с Дином, а как спасать меня — так ты. Ну Герм еще, но она отсюда далеко сидит.
— Ух и напугал ты меня, брат! А этот чего, отъехал, что ли? Это он тебя так?
Мертвым Мнишек Гарри категорически не устраивал. Настолько не устраивал, что он сразу же ощутил обратно все онемевшие было руки-ноги и бросился проверять пульс. Пабло был жив, и даже почти в сознании, но на связь с реальностью пока выходить отказывался, на эннервейт ответил жалобным скулежом и свернулся на полу в уютный калачик.
— Уфхс! — Гарри шлепнулся на стул и прижался затылком к стене. — Рон, спасибо, правда. Он не то чтобы напал, просто у него способности странные, я не знал, чем оно обернется.
— Это один из тех, кого с Долоховым взяли? — Рон в свою очередь присел на корточки рядом с Мнишеком и разглядывал его с профессиональным интересом.
— Угу. Не слыхал, о чем их тут надопрашивали?
— Долохов поет как по писаному, что, мол, спёрли у него сверток среди бела дня и при полной аллее авроров. Причем спёр молодой совсем парнишка, и потому Долохов считает, что это не грабеж, а хулиганство.
— Это он палится, — хмыкнул Гарри. — Ни я, ни другие авроры ничего не разглядели, кроме фигуры в капюшоне, а Долохов, значит, его в лицо видел...
— Что-то нарыли уже? — оживился Рон.
Гарри виновато вздохнул.
— Ты меня сейчас проклянешь, но секретность...
— Да пошел ты!
— Сейчас пойду. А остальные что рассказали?
— Ну ты охамел! У тебя, значит, секретность, и тут же меня расспрашивать...
— Ну, с тебя-то клятву не брали?
— Ладно. Ничего там толком нету. Бортний обрисовал ситуацию, как он ее видел, без личной оценки, и затребовал российского консула. А Мнишек вообще как проспал всё. Говорят, больше про тебя спрашивал... Э, так это он, небось? — Рон указал ботинком на так и посапывающее на полу тело.
— Он, — вздохнул Гарри. — Спасибо еще раз. Мне теперь его надо обратно привести в товарный вид, а то не поймут.
— У меня еще восстанавливающее есть, — Рон предъявил пузырек. — Как знал, что одним не обойдемся.
— Рон, с меня поход в бар, или огневиски, или что скажешь!
— Обед в выходной в Норе — слабо? — с неожиданной горечью предложил Уизли. — С Джинни. Сто лет вместе не собирались.
— Ты думаешь, это хорошая идея?
На совместные обеды клан Уизли не собирался действительно давно — ровно год. С того дня, как Чарли объявил о возрождении Рода. Не то чтобы они поругались — Джинни регулярно забегала повидать родителей, Гарри встречал многих Уизли в министерстве, и они всегда останавливались поболтать ненадолго, иногда заходил в Нору передать или забрать что-нибудь нужное, но... Но.
— Хорошая! — твердо уверил Рон. — Моя мама — тоже человек, ты знал? Она просто боится вас приглашать, потому что, если кто-то из вашей шайки откажется — мы не будем знать, это по делу или потому что вы, рожи «чистокровные», нами теперь брезгуете.
— Да не может она такого думать!
— Дурак ты, Поттер, — устало и очень по-взрослому вздохнул Рон. — В общем, я скажу, что пригласил вас на... в следующую субботу у меня сутки, так что давай через неделю. Попробую еще и Билла затащить. Чарли-то и раньше от драконов не чаще раза в год появлялся.
— Рон, я клянусь — если не будет какого-то лютого аврала по работе — приду в любой день! И передай Молли, что я идиот.
— Я ей это уже говорил, дальше только лично, — хмыкнул Рон. — Всё, я пошел работать, но ты бы кого в пару взял, если собираешься дальше общаться с этим «необычным».
— Еще раз спасибо! Я что-нибудь ща соображу! — пообещал Гарри, и Рон, скептически хмыкнув на это «что-нибудь», всё же покинул допросную.
Оставшись наедине с Мнишеком, Гарри ненадолго задумался. Шутки шутками, а такого он никогда еще не встречал. Отдельную пикантность случившемуся прибавлял тот факт, что сигнальный браслет угрозы не заметил, иначе бы Драко уже прискакал, сметая стены. То есть по уму действительно стоило бы посадить рядом хоть какого наблюдателя для подстраховки... Перебрав варианты, Гарри пришел к очевидному решению: где он, а где «по уму»! Пообещав матерно орущему внутреннему Малфою тщательно контролировать собственное состояние, он экономно убрал зелье в карман и еще раз приложил Мнишека эннервейтом.
На этот раз тот взвился как ужаленный и очумело заозирался по сторонам. Потом, видимо, восстановил в памяти ход событий, оценил уровень дружелюбия во взгляде Гарри и попытался на заднице отъехать в какой-нибудь неприметный угол.
— Пересядьте на стул, пожалуйста, — попросил Гарри вежливо. — Иначе кто-нибудь может войти и заподозрить меня в недопустимых методах ведения допроса.
— Да-да, конечно! Ни в коем случае! — судорожно закивал Мнишек и взобрался на стул, как мышь на пенёк, только что не зубами себе помогая. Гарри со змеиным вниманием неотрывно наблюдал за его перемещениями, чем совсем не упрощал задачу. Наконец одобрительно кивнул замершему на стуле волшебнику и снова заговорил:
— Во-первых, я еще раз повторю: произошедшее мне не понравилось, и я настоятельно прошу вас не повторять подобных экспериментов.
— Мистер Поттер, поверьте, я не...
— А во-вторых, — продавил голосом Гарри, — вы мне сейчас максимально внятно и подробно объясните, что, собственно, «вы не». Чтобы я понимал, с чем имею дело. Я вас слушаю.
— Это не эксперимент! — отчаянно выкрикнул Мншек. — Я просто не подумал, что у вас слишком много теней вокруг. Простите, я опять... То, о чем я говорил раньше, помните, следы соприкосновения со смертью? Я их просто про себя называю тенями, для краткости. Я могу к ним прикасаться, к этим теням. Обычно люди это чувствуют, но не так сильно: мерзнут, внезапно портится настроение, не больше. Если только у человека была большая потеря, или он — серийный убийца, то может случиться приступ паники или, ну знаете, слишком навязчивых мыслей о смерти. Но у вас не разрозненные тени, у вас словно второе тело! И я не подумал, что реагировать вы будете как обычный человек, только пропорционально... Простите, Бога ради!
— А зачем вам вообще прикасаться к этим «теням»?
— О, — сказал Мнишек и завис. — Извините, вам никогда не хотелось погладить тигра?
— Я гладил гиппогрифа, это считается?
— И зачем, интересно, вы это делали? — с победным сарказмом вопросил Мнишек.
— А вы в курсе, что сделает гиппогриф, если лезть к нему руками, предварительно не получив на то разрешения? — ответно поинтересовался Гарри, и Мнишек тут же отчаянно стушевался.
— Понимаю, мистер, господин Поттер, я очень, очень сожалею! Могу рассчитывать только на ваше великодушие!
— Слухи о нем сильно преувеличены, — холодно отрезал Гарри, и Мнишек совсем сник. — Давайте вернемся к началу нашей беседы. Вам обо мне рассказывали, потом вы меня увидели и захотели встречи. Зачем?
— Ээ... — проблеял Мнишек. — Зачем?
Гарри не так часто доводилось чувствовать себя в шкуре Снейпа, но вот сейчас он в полной мере оценил, какую ярость в занятом человеке вызывает блеющее недоразумение вместо собеседника.
— Погладить хотели? Меня? — ласково предположил он, и Мнишек засучил ногами, отъезжая на пару футов назад вместе со стулом.
— Я... Я не знаю... Познакомиться? Рассмотреть подробнее! Я считал, что знаю о тенях всё, но вы, мистер Поттер!..
— Интересный объект для изучения? — подсказал Гарри так же ласково.
— Простите! — Мнишек сжался на своем стуле чуть ли не вдвое. — Я как-то не подумал...
Внутренний Снейп торжествующе взвыл, чувствуя себя полностью отомщенным.
— Так, давайте еще раз, — произнес Гарри максимально сдержанно. — Вы хотели меня видеть, и вот я перед вами. Теперь вы хотите?..
— Н-не-э знаю!
Отставить эмоции, старший аврор Поттер, где ваш профессионализм? У вас есть дело с огромным количеством белых пятен и чудесно деморализованный подследственный, который к тому же чего-то от вас хочет! Более подходящей ситуации для допроса просто не существует!
— Хорошо, я понимаю, что вы в растерянности, — голос «доброго следователя» Поттера полился бархатом не хуже малфоевского. — Вам надо собраться с мыслями. Давайте пока оставим эту тему. Видите ли, я довольно быстро согласился на личную встречу с вами, потому что и сам был в ней заинтересован. Вы согласитесь пока ответить на несколько моих вопросов?
Мнишек истово закивал.
Беседа затянулась почти на два часа. За это время в допросную успел прилететь самолетик-вызов от Кингсли, прямо на его оборотной стороне Гарри нацарапал «Разговорил Мнишека, как закончу — приду» и отправил бумажку в обратный рейс. Опрашиваемый активно сотрудничал со следствием, даже излишне многословно, на вкус Гарри, излагая чуть ли не всю историю своей жизни с самого рождения. Но мало-помалу картина вырисовалась следующая.
Мнишек был одним из мелких исполнителей при Пагубове. Сперва Пагубов заинтересовался его способностями, молодой поляк (Мнишеку на момент вербовки было едва за двадцать) удостоился встречи и личной беседы, после которых некоторое время был допущен к самым секретным изысканиям русского темного волшебника. Однако просто «видеть следы соприкосновения со смертью» оказалось не слишком ценным умением. К тому же, когда была затронута тема крестражей, Мнишек отозвался о них ровно с тем же пренебрежением, что и в разговоре с Гарри: «странный способ — умирать по кускам, чтобы избежать окончательной смерти». Пагубов счел, что новый сторонник слишком подвержен пропаганде «добрых магов», и отдалил его от себя. Так что дальше умения Пабло использовали нечасто и по сущим мелочам. Даже в палачи его не взяли, потому что жалящее и круцио куда эффективнее смутных тревог. А Мнишек знал, что способен на большее! Да, крестражи сами по себе — ерунда, но история поиска бессмертия — это ведь история регулярных встреч со Смертью! Он мог бы участвовать в разработке ритуалов, мог бы подсказывать, насколько близко Она подходит при тех или иных действиях, он мог бы многое! И он мог бы так много нового узнать в процессе!
Чем дальше, тем больше Гарри понимал, что Мнишек действительно похож — не на Луну даже, а на Ксено Лавгуда, или на Скамандера-старшего, какими они оба описывались в ироничных заметках конкурентов. Увлеченный, не от мира сего исследователь, искренне влюбленный в объект исследования. Только вместо опасных или даже выдуманных зверушек у Мнишека была Смерть и ее следы в мире живых.
Так вот, Мнишек всяческими неправдами получил доступ к информации, передаваемой Каркаровым. Потом узнал, что Каркаров погиб. Потом — об окончательной гибели самого Волдеморта. А потом в России объявился Джейкоб Долохов и стал искать выходы на влиятельнейших волшебников — как темных, так и светлых, как представителей официальной власти, так и сильнейших теневых игроков. Пагубов встретился с ним и пообещал помощь в обмен на предсмертные откровения Каркарова: оказывается, о существовании этой части архива младший Долохов знал доподлинно.
А примерно за год до этой судьбоносной встречи Мнишеку «рассказали» о существовании такого удивительного Гарри Поттера, правда без упоминания имени. И Мнишек воспылал жаждой посмотреть на чудо вблизи. Только денег и возможностей для затяжного тура по Британии — а более подробный адрес его «собеседники» сообщить опять-таки не смогли — у него не было. И тогда он добился высочайшей аудиенции и принялся убеждать шефа, что, сопровождая Долохова, мог бы собрать дополнительную информацию об изысканиях Волдеморта или что-нибудь из его наследия. Пагубов ответил в том ключе, что ничего ценного «английский недоучка» в его исследования уже не привнесет, но Мнишек был настойчив, просил мало, и Пагубов махнул рукой — езжай, вдруг, паче чаяния, и правда найдешь что-нибудь стоящее. И выделил скромное обеспечение для экспедиции, тем заодно обозначив Долохову свою заинтересованность. И вот Пабло Мнишек здесь.
— Ну и как, нашлось что-нибудь, достойное внимания вашего патрона? — чего Гарри стоил все тот же ровный доброжелательный тон — один Мерлин ведает!
— Э-э, нет? — похоже, такая постановка вопроса просто не приходила Мнишеку в голову.
— И с чем вы собираетесь возвращаться к нему? — аки змий искушающий вопросил аврор, а по совместительству Герой Британии Поттер.
Таким вопросом Мнишек тоже не задавался. И вообще очень расстроился, осознав, что эпопея Долохова так или иначе скоро завершится, а бессрочное проживание в Англии с круглосуточным видом на Гарри Поттера ему — Мнишеку — вряд ли кто предложит.
— Я вижу, вы в растерянности. Что ж, у меня есть для вас деловое предложение, но сперва я должен согласовать его со своим начальством. Вы могли бы погостить в Аврорате еще некоторое время? Приемлемые бытовые условия, вам, разумеется, обеспечат.
Мнишека интересовало только одно: если он согласится, то придет ли к нему Гарри еще раз? И получив заверение, что придет непременно — тут же заверил в ответ, что к этому будущему визиту хорошо обдумает и более внятно сформулирует суть своего интереса. Гарри настрочил Фальку запрос о предоставлении жилого помещения на территории аврората — что было нормальной практикой, когда требовалось оградить ценного свидетеля от влияний порочного внешнего мира, — сверхбыстро получил положительную резолюцию и самолично проводил счастливого Пабло в небольшой, но довольно уютный двухкомнатный номер в авроратском «пансионате». На выходе четко объяснил дежурному, что никто лишний — а особенно Долохов и Бортний — к подохранному не должны приближаться даже на расстояние видимости.
И с чувством глубокого удовлетворения отправился к министру на доклад.