Энола Холмс и убийства в Салеме

      Эноле пришлось смириться с тем, что Эдвард Дейвенпорт стал частым гостем в их с Шерлоком коттедже. Она даже была почти готова простить ему его американский акцент, его вульгарную манеру носить шляпу сдвинутой на лоб и его буржуазные костюмчики за то, что — благодаря знакомству с ним — ее брат перестал злоупотреблять спиртным. Все вышло в точности, как говорил Шерлок пару месяцев назад: теперь, когда у него появился интересный собеседник, поводов и настроения заливать свои несчастья в одиночестве у него больше не было. Общение с Дейвенпортом действовало на Шерлока благотворно, и за это Энола была признательна американцу настолько, что усилием воли заставляла себя быть с ним гораздо любезнее, чем с другими знакомыми.       Эдвард Дейвенпорт также к своему немалому удивлению был весьма доволен тем, что, пусть и при странных обстоятельствах, свел дружбу с Бейкерами. Вернее, дружбу он свел с Шериданом Бейкером, который оказался удивительно интересным и глубоким человеком, а вот мисс Энн… Мисс Энн Эдварда, с его точки зрения, только что терпела, но и это уже было прогрессом после того нерадушного приема, который она оказала ему в их первую встречу. Он даже с тихим удовлетворением отмечал, что с каждой новой встречей девушка все меньше дичилась, очевидно, постепенно привыкая к его частым визитам.       Чувства к мисс Бейкер Дейвенпорт испытывал смешанные. Он довольно быстро догадался, что именно об этих Бейкерах из Англии пыталась рассказать ему назойливая соседка мисс Портер. Девушка, запятнавшая себя общением с кем-то там, и ее отец… Откровенно говоря, до репутации мисс Бейкер Эдварду дела не было, ведь жениться-то он на ней не собирался, но ему бы хотелось быть с ней в ровных отношениях, чтобы ее враждебный настрой не мешал его дружбе с Шериданом. И он изо всех сил старался быть с ней любезным и предупредительным и не обращать внимания на ее вечно хмурое личико. К тому же, как-то в беседе Шеридан намекнул ему на то, что Энн несколько лет назад пережила трагедию, которая надломила ее и сильно изменила ее прежде жизнерадостный характер. Эдвард думал, что это до какой-то степени извиняет молодую знакомую, и пообещал себе, памятуя об этом, проявлять снисходительность. В конце концов, он и сам после гибели семьи не особенно-то стремился бывать среди людей, так что в чем-то чувства и настроения мисс Энн были ему понятны.       Так, между Эдвардом и Энолой установилось нечто вроде перемирия: не испытывавшие друг к другу особенной симпатии, они научились быть друг с другом безукоризненно вежливыми ради того, кто был дорог им обоим.

***

      Стоял чудесный июньский вечер, теплый и напоенный ароматами цветения. Эдвард Дейвенпорт неспешно брел от своего дома к коттеджу Бейкеров, где рассчитывал как обычно поужинать с мистером Бейкером и его сестрой, а затем побеседовать с Шериданом за терпкой сигаретой и бокалом лимонада, который Энн делала из покупных лимонов и загадочных травок, росших в ее садике на заднем дворе.       Эдвард был уже в паре сотен метров от коттеджа, когда увидел, как входная дверь отворилась, и на крыльцо поспешно вышел незнакомый ему господин. Господин этот казался чем-то огорченным. Он торопливо зашагал по подъездной дорожке, а затем встал на проселочную дорогу и явно направился в сторону города. Эдварда это немного удивило, ведь за те почти три месяца, что он бывал у Бейкеров чуть ли не каждый день, он ни разу не встречал у них других гостей и посетителей. Была уборщица миссис Молтке, которая два-три раза в неделю приходила и помогала Энн по хозяйству, да один раз за все время заехал плотник взять у мистера Бейкера заказ на новый стол. Бейкеры вели действительно закрытый образ жизни, и Дейвенпорт невольно чувствовал себя польщенным тем, что для него было сделано уникальное исключение. И вот тут таинственный вечерний посетитель…       Думая о странном господине, Эдвард дошел до коттеджа и постучал в дверь. Ему открыла Энн. Она очень сдержанно улыбнулась ему:       — Добрый вечер, мистер Дейвенпорт, — сказала она. — Проходите, пожалуйста. Шеридан вас ждет.       Мистер Дейвенпорт и мистер Бейкер выпили по рюмочке в качестве аперитива и переместились в столовую, где Энн уже накрыла ужин. На столе была птица, тушеная с овощами, картофель в сливочном соусе с ароматными травами, тарелка сыров, острые соленья, вазочка с сезонными фруктами и шоколадный «гато» во французском стиле — в память о нормандских предках хозяев дома, хотя их гость об этом, конечно, не догадывался. Стол был убран изящным букетом из бледно-розовых цветов, перетянутых широкой черной лентой.       — Какая красота, — восхитился Дейвенпорт. — Мне, право, так неловко. Прихожу к вам как к себе домой, столуюсь у вас уже третий месяц. Позвольте мне в качестве ответной любезности пригласить вас к себе на ужин.       — Мистер Дейвенпорт, благодарим за приглашение, но, как вы понимаете, я по гостям не большой ходок, — усмехнулся Бейкер, многозначительно покосившись на трость. — Так что лучше уж вы к нам. Тем более, что ваше общество — самое большое удовольствие для нас с сестрой, правда, Энн?       Энн благоразумно промолчала.       Ужин проходил в тишине. Участники трапезы обменивались лишь комментариями относительно того, кому и что передать, кому чего доложить, а также похвалами в адрес кулинарных способностей мисс Энн. Та улыбалась, но ничего не отвечала.       Когда все, включая гато, было уничтожено, мисс Бейкер сварила мужчинам по чашке кофе. Она уже собиралась оставить брата с его гостем и заняться посудой, как мистер Бейкер вдруг остановил ее:       — Энни, присядь, пожалуйста, мне нужно поговорить с вами обоими.       Энн напряглась, но послушно заняла свое место. Дейвенпорт подался вперед.       — Мистер Дейвенпорт, подозреваю, что, когда вы сегодня шли к нам, — начал Шеридан, — вам по пути мог встретиться некий джентльмен лет пятидесяти пяти в светлом дорожном костюме с коричневым саквояжем.       — Да, я видел его, — отозвался Эдвард, мгновенно узнав в этом описании того незнакомца, который ранее вечером покидал коттедж Бейкеров.       — Этот джентльмен приезжал ко мне, — пояснил Шеридан для него и для сестры, которая подняла удивленный взгляд. Она весь вечер была занята на кухне в задней части коттеджа и даже не заметила того, что кто-то приходил. — От общего бостонского знакомого он узнал, что я прошлом… кхм… сотрудничал с лондонской полицией, и обратился ко мне за помощью. Дело его деликатное, и я не мог прямо отказать ему, хотя, как ты знаешь, сестра, с расследованиями я давно покончил. Я пообещал, что во всяком случае постараюсь помочь ему, хотя никаких гарантий в своем нынешнем состоянии, конечно же, дать не могу.       — Вот как? — подала наконец голос Энн, словно бы заинтересовавшись. — И что же у него за дело?       — Слышали ли вы, друзья мои, о «бессердечном маньяке» из Салема?       Энола покачала головой. Дейвенпорт на мгновение задумался, а затем медленно произнес:       — Этот тот безумец, который убил двух людей с разницей в один год и вырезал им сердца?       — Именно он, — подтвердил Шеридан. — Мой сегодняшний гость всерьез опасается, что может стать следующей жертвой.       — И почему он так думает? — нахмурилась Энн.       — Он отказался говорить мне об этом, пока я не дал окончательного согласия заняться его делом. Сказал лишь, что догадывается, с чем это может быть связано, и нуждается в защите.       — Неудивительно, — едва не присвистнул Эдвард. — А вы уверены, Бейкер, что это не обычная мнительность?       — О нет, ипохондриков и параноиков, которым за каждым углом чудится убийца с кинжалом, я определяю на раз-два, — улыбнулся Шеридан. — Нет, этот джентльмен по-настоящему смертельно напуган, и, судя по всему, имеет все на то основания.       — Что ж, Шер, если ты решился помочь ему, я только рада. Ты знаешь мое мнение, тебе давно пора вернуться к работе, — сказала Энн, — только вот что именно ты планируешь делать?       — Ну, во-первых, нужно побеседовать с этим джентльменом уже предметно и на его территории — в Салеме. Пусть расскажет все в подробностях, и тогда можно будет разработать детальный план действий. В идеале, конечно, было бы поймать «бессердечного маньяка» на живца и передать в руки полиции.       — Едва ли ваш знакомый согласится выступить в роли приманки, Бейкер, — сказал Дейвенпорт. — Думаю, он достаточно напуган, чтобы не захотеть участвовать в столь опасном мероприятии.       — Я надеюсь, что мне удастся его уговорить. Но сперва, как я сказал, нужно ко всему подготовиться, побеседовать с ним, с полицией, со всеми, кто имеет отношение к двум прошлым эпизодам, а времени не так много. Если мой новый знакомый прав, то его убьют в годовщину первых двух убийств, а именно 21 июня.       — Шер, но как ты собираешься проводить эту свою предварительную работу? — спросила Энн. — Прости, но я думаю, что тебе будет довольно сложно работать над этим делом в привычном для тебя обстоятельном стиле…       — О, об этом не может идти и речи, — расплылся в улыбке мистер Бейкер. — Я никуда не поеду. В конце концов я детектив на пенсии, к тому же инвалид, и вообще — нуждаюсь в покое. Вместо меня в Салем поедешь ты.       — Я? — переспросила Энн       — Бейкер, при всем уважении, но разумно ли отпускать вашу сестру одну в город, где третий год орудует маньяк? — изумился Дейвенпорт. — В конце концов, пока мы не знаем точно, что им движет и по какому принципу он отбирает жертвы. Да и потом этикет никто не отменял. Конечно, у нас тут все гораздо демократичней, чем у вас, но все-таки молодая леди, отправляющаяся в чужой город, да еще и одна...       — Мой друг, что касается вашего первого замечания, то, поверьте, вы крупно недооцениваете мою сестру. В прошлом она, знаете ли, не только рагу готовила и торты пекла, так что едва ли мне стоит беспокоиться за ее благополучие и безопасность. Что же касается вопроса приличий… Что ж, я не имею права просить вас об услугах, но я был бы признателен вам, если бы вы сопровождали Энн в этой поездке. Хотя бы ради соблюдения декорума.       — Шер! — воскликнула Энн, явно недовольная таким предложением брата. — Не нужно утруждать мистера Дейвенпорта. Ты совершенно прав, я вполне могу сама за себя постоять. Даже в большей степени, чем ты можешь себе представить. Ты же помнишь…       — Да, я помню, — перебил ее брат. — И я не хочу, чтобы повторилось что-либо подобное.       Брат и сестра молча уставились друг на друга. Энола побледнела, вспомнив — в который раз! — поединок в особняке Батской Вдовы. Как Шерлок стоял на коленях. Как она была вынуждена метнуть нож в Уильяма Перри, которого любила и за которого мечтала выйти замуж. Как Уильям, уже лежа на полу, выстрелил в ее брата, оставив Шерлока калекой. Как ей пришлось застрелить Уильяма, чтобы не видеть, как некогда дорогой ей человек мучается, сгорая заживо в охваченном пламенем здании. Как дым заволакивал все вокруг, мешая смотреть, мешая дышать… С тех пор не прошло и дня, чтобы все это не проносилось перед внутренним взором девушки. Пять лет, а она все просыпалась среди ночи с криком и вся в слезах, потому что во сне ее пистолет заклинивало, и она была вынуждена смотреть, как огонь пожирает красивое лицо ее жениха, оставляя после себя лишь изувеченную плоть…       Дейвенпорт переводил взгляд с сестры на брата. Он понимал, что сейчас между ними идет безмолвный поединок, и поспешил бросить между дуэлянтами белый платок.       — Бейкер, я буду счастлив сопровождать вашу сестру в Салем. Уж простите меня, мисс Энн, но я и сам не прочь развеяться, так что не откажите мне в любезности и возьмите меня с собой.       Энн уставилась на него суровым взглядом.       — Мистер Дейвенпорт, это исключено, — отрезала она. — Я еду одна или не еду совсем.       — Энни, не будь такой эгоисткой, — укоризненно сказал ее брат. — Разве ты сможешь спать спокойно, если будешь знать, что из-за твоего упрямства погиб невинный человек?       — Невинных не бывает, брат, — очень холодно сказала девушка. — А спать спокойно я не буду в любом случае.       — Бейкер, я очень прошу вас поручить это дело мне одному, — вдруг вызвался Дейвенпорт. — У меня складывается впечатление, что мисс Энн просто не хочет ехать в Салем. Что ж, я все понимаю. Надеюсь, что и вы не будете осуждать ее, все-таки город с такой неприятной историей (*Прим.: Имеется в виду история о салемских ведовских процессах конца XVII века), да еще и опасный маньяк разгуливает на свободе… Мисс Энн правильно делает, что опасается за себя, а вот мне, как вы знаете, терять совершенно нечего, так что я с удовольствием поеду один.       — Что ж, Дейвенпорт, наверное, вы правы, — ловко подыграл другу Шеридан. — Я действительно не подумал, предложив это дело Энн. Сестренка, ты можешь идти мыть посуду, а мы с мистером Дейвенпортом обсудим положение дел и план его действий на месте.       Энола чуть не взорвалась от досады и обиды. Ее брат с плохо скрываемым ликованием видел, что впервые за пять лет его сестра, кажется, вполне искренне была задета за живое. Он чувствовал, что еще чуть-чуть и вместе с Дейвенпортом они дожмут ее. Вот это будет победа!       — Нет, Шер, ты не можешь отправить мистера Дейвенпорта расследовать это дело в Салеме. У него же нет никакого опыта, он же…       — Энни, вопрос исчерпан, — твердо сказал ее брат. — Мистер Дейвенпорт справится блестяще. Ступай по своим делам.       Энола неуверенно встала, сгребла тарелки со стола, сделала несколько шагов к кухне, затем остановилась и посмотрела на брата и его гостя.       — Мистер Дейвенпорт, пожалуйста? — спросила она, впервые за долгое время глядя прямо на Эдварда. — Поверьте, у меня есть опыт ведения подобных дел, а без меня вы все сделаете не так…       — Мисс Бейкер, — Дейвенпорт уже готов был сдаться, но тут он перехватил хитрый взгляд Шеридана и продолжил начатую ими линию. — При всем желании, здесь решает ваш брат. Думаю, если я устрою его в качестве помощника, то вам ни к чему утруждаться. Спасибо за ужин. Все было очень вкусно.       То ли последние две фразы подействовали так, то ли терпение девушки наконец лопнуло, но за этой репликой Дейвенпорта последовало несколько ярких событий. Энола со всей дури хлопнула тарелки об пол, даже не поморщившись, когда часть осколков полетела на нее. Затем она решительно вернулась к столу, уселась прямо на столешницу и, пристально глядя Дейвенпорту в глаза, очень отчетливо произнесла:       — Я вам не кухарка и не посудомойка, мистер Дейвенпорт. Я леди-пердиториан. Я ищу пропавших людей и расследую преступления. И нет такой силы, которая остановит меня, если я иду по чьему-то следу. С этой минуты дело о салемском маньяке официально мое. Если вы согласны поехать в Салем со мною вместе, очень хорошо. Если вы рассчитываете отправиться туда без меня, то подумайте еще раз. Я все равно приеду, да хоть прилечу на метле, найду маньяка и задержу его — с вами или без вас, est-ce claire (* Прим.: франц. «это ясно?»)?       Шерлок Холмс еле сдерживал себя, что не издать победный вопль. Вот это была его сестра. Эта валькирия, а не та смертная тень, что бродила из комнаты в комнату последние пять лет.       Дейвенпорт, напротив, был напуган. Он как-то не подозревал о том, какая дикая энергия крылась в этой девушке. Он знал ее лишь с одной стороны — как вялую, мрачную девицу, погруженную в свое горе и время от времени огрызающуюся на других в качестве защитной реакции. Теперь же он видел перед собой юную воительницу, настолько живую и полную сил, что его и самого трясло от одного осознания того, что она так близко и смотрит прямо ему в глаза.       — Мисс Бейкер, — негромко сказал Дейвенпорт. — Вы поранились. У вас кровь на руках.       — Ерунда, — Энола ловко схватила салфетку со стола и начала перевязывать ею порезанную руку, одновременно обращаясь к брату: — Как зовут моего клиента, Шер?       — Рад, что ты спросила, — отозвался Шерлок Холмс. — Его зовут Гэбриэл Барнс.