Энола Холмс и убийства в Салеме

      Энола стояла на первом этаже особняка Батской вдовы и целилась в голову Уильяму Перри. Она понимала, она уговаривала себя, что тем самым избавляет его от мучений: из груди у него торчал ее нож, поперек живота лежала горящая балка перекрытия, огонь с которой уже перекинулся на его одежду и даже успел прожечь ее в нескольких местах, принявшись за кожу… Он был не жилец.       Уильям смотрел на Энолу умоляющим взглядом. Ей нужно было найти в себе мужество выстрелить. Она взвела курок и… Ничего не произошло. Пистолет издал тихий щелчок. И еще один. И еще один. Спасительная пуля так и не появлялась. Энола в панике извлекла магазин. Пусто.       «Идиот! — подумала она. — Он шел убивать нас с Шерлоком только с двумя пулями в запасе!»       Уильям закричал от боли. Энола запаниковала. Ей пришло в голову, что она может облегчить его страдания, воспользовавшись тем ножом, который ранее метнула в него. Конечно, для этого придется извлечь клинок из его груди, но, если она будет действовать быстро…       Энола нагнулась, придерживая подол платья так, чтобы огонь с костюма Уильяма не перекинулся на ее одежду. В этот момент она увидела, что перед ней был вовсе не Уильям Перри. Даже странно, как же она не поняла сразу, что это... Эдвард Дейвенпорт?!       «Я убила друга моего брата!» — в ужасе подумала девушка. Зачем она это сделала?! Ведь Дейвенпорт — почти что часть их с Шерлоком семьи. Нужно помочь ему, нужно его спасти, но как?!       За спиной у нее раздался мягкий смех Уильяма.       — Молодец, Нолли, — сказал он. — А теперь убей его. Неужели ты будешь жалеть этого недоумка?       Энола слишком долго мешкала. Огонь захватил ее рукав, моментально расправившись с тонкой шерстью, которая начала источать гадкий удушливый запах. Девушка закричала.       Она кричала и кричала, и кричала… Она кричала даже после того, как чудовищные образы растаяли в ночном сумраке, и вокруг нее проступили очертания безликой меблировки номера в отеле — широкая кровать, платяной шкаф, комод с тазом для умывания, письменный стол… Кто-то недовольно постучал в дверь, видимо, разбуженный ее криками, но Энола не ответила. Она тяжело откинулась на подушки и уставилась в потолок, на котором плясали зловещие тени.

***

      Утром в комнате для завтрака Эдвард Дейвенпорт отметил про себя, что его спутница выглядела не лучшим образом. Глаза у мисс Бейкер были красные, сама же она была чудовищно бледной и казалась уставшей. Эдвард предложил ей кофе и тосты, но девушка отказалась, попросив официанта принести ей только чашку чая без сахара.       Вместе с чаем прибыла и записка, оставленная миссис Барнс на стойке администрации. Женщина сообщала, что сумела телеграфировать деверю, который был ни больше ни меньше оскорблен предположением, что Гэбриэл укрывался у него. Адрес мистера Бриггса из Олбани она не нашла, на надеялась выяснить его через общих знакомых, на что просила дать ей еще один день.       — Что будем делать? — спросил Эдвард. — Ждать?       — Нет, — покачала головой Энола и поморщилась, словно от боли. — Времени у нас не так много. Пока попробуем заняться поисками «бессердечного маньяка». Конечно, без содействия со стороны полиции это будет непросто, но где наша не пропадала… Сперва раздобудем сведения о двух прошлых эпизодах, поговорим с родными жертв и опросим свидетелей.       — Звучит как план, — одобрил Дейвенпорт. — С чего начнем?       — Полагаю, нам придется, отринув все земное, выйти на тонкий план и подключиться к космическому банку данных.., — не моргнув глазом произнесла Энола, но, увидев замешательство на лице собеседника, смягчилась и с полуулыбкой пояснила: — Библиотека. Мы пойдем в библиотеку.       В архиве журнального зала салемской библиотеки Энола и Эдвард довольно быстро нашли нужные выпуски газеты «Салем Ньюс» за 1902 и 1903 годы. Энола аккуратно выписала интересовавшие ее данные.       — Начнем с доктора Джеймса Хокинса? — предложил Эдвард. — Все-таки первым убили именно его…       — Не возражаю, — согласилась Энола. — Здесь говорится, что у него осталась вдова.       Выяснить адрес, по которому проживал и принимал пациентов убитый Хокинс, также оказалось несложно. Проблема заключалась в том, что теперь по этому адресу находился кабинет другого частного врача — доктора Грейстоуна. Доктор Грейстоун с Хокинсом знаком не был, приехал в Салем только через год после его смерти, а квартиру с кабинетом снял через агентство. Насколько ему было известно, почти сразу после смерти мужа вдова Хокинса собрала вещи и уехала в неизвестном направлении. Больше он ничего не знал. Эноле и Эдварду пришлось поблагодарить его за потраченное время и уйти ни с чем.       — Попробуем со вторым эпизодом? — предложил Дейвенпорт.       — Мы еще с первым не закончили, — отрезала Энола.       — Но…       — Смотрите и учитесь, мистер Дейвенпорт, — наставительно сказала Энола.       Они стояли на улице у дома, где располагался кабинет, ранее принадлежавший доктору Хокинсу, а теперь перешедший в распоряжение доктора Грейстоуна. Девушка уверенно осмотрелась по сторонам. Похоже, она выбирала что-то… Ее внимание привлек небольшой опрятный коттедж на противоположной стороне дороги, очевидно, внешне удовлетворивший каким-то ей одной ведомым требованиям…       Энола знаком предложила Дейвенпорту следовать за ней. Они перешли дорогу, подошли к коттеджу, и Энола постучала в дверь. Та немедленно отворилась. За дверью была благообразная пожилая дама, смотревшая на гостей со смесью опаски и любопытства.       — Да? Чем могу помочь? — спросила она.       — Добрый день, — очень вежливо начала Энола, улыбнувшись даме. — Меня зовут мисс Холмс, я младшая сестра английского детектива Шерлока Холмса. Возможно, вы о нем слышали. Это мой компаньон мистер Эдвард Дейвенпорт.       Дейвенпорт аж хмыкнул — то ли от того, что его представили как «компаньона» мисс Холмс, то ли от того, что его спутница так ловко назвалась фамилией, на которую, по его мнению, не имела никакого права. Но пожилая дама не обратила внимания на его скептическое «хмм» и даже всплеснула руками от неожиданности.       — Батюшки, сестра самого Шерлока Холмса! Постойте, не говорите мне ваше имя, я сама вспомню… Сейчас, сейчас… Оно у вас такое красивое, такое редкое… Что-то похожее на Энни или Элла…       Энола напряглась. Она совсем не рассчитывала найти в Салеме великовозрастную поклонницу, тем более, что в ее планы по-прежнему не входило раскрываться перед Дейвенпортом.       — Ага, вспомнила! Мисс Энола Холмс, не так ли? — просияла дама.       — Да, все верно, у вас замечательная память на имена. Но, простите, откуда вы знаете, как меня зовут?       — Несколько лет назад в «Салем Ньюс» писали о вашем брате и о его последнем деле. В статье упоминалось и ваше имя. Знаете, я вас именно такой себе и представляла…       — Ну вот, теперь вы знаете, кто я. Не соизволите ли назвать ваше имя, миссис…?       — Я мисс Симкоу, — просияла дама. — Но что же я вас держу на пороге, проходите, пожалуйста, у вас же ко мне какое-то дело?       — Благодарю…       Энола и Эдвард прошли в чистенькую гостиную и с позволения хозяйки заняли места у стола, украшенного вазой с живыми цветами.       — Итак, юная леди и господин, я вас слушаю, — торжественно сказала мисс Симкоу. — Буду рада помочь сестре великого Шерлока Холмса.       — Благодарю, миссис Симкоу, — сказала Энола. — Дело у нас серьезное, но тайное, поэтому я сразу попрошу вас сохранить в секрете все, что здесь будет говориться.       — Ну разумеется!       — Мы расследуем дело о салемском «бессердечном маньяке». Полиция Салема не справляется, и мой брат решил подключиться к расследованию, но власти города отказываются идти на сотрудничество с нами. Мы же отчаянно нуждаемся в информации. Верно ли то, что первая жертва убийцы — доктор Хокинс — был вашим соседом?       — Более того, — закивала мисс Симкоу, — он пользовал меня на протяжении многих лет. Знаете, в моем возрасте крайне удобно жить по соседству с грамотным врачом. Я бывала у доктора Хокинса не реже раза в неделю, и он всегда принимал меня. Замечательный был специалист. И чуткий человек. Доктор Грейстоун, конечно, тоже хорош в своем деле, но у него и цены другие, и времени на тщательный осмотр чаще всего нет. Бывает, приду к нему, а он мне сразу говорит: «Мисс Симкоу, мне сейчас некогда. Говорите быстрее, что у вас, и я вам выпишу лекарство». А деньги-то берет как за полноценный прием!       — Безобразие, — возмутился Дейвенпорт. Энола поборола желание пнуть его под столом.       — Ну а доктор Хокинс… Вы сказали, он был чутким человеком. Как вы думаете, кто мог желать ему зла настолько, чтобы убить его, да еще таким изуверским способом? — спросила Энола.       — Ой, не знаю, мисс Холмс. Ума не приложу. И знаете, меня озноб до костей пробирает, когда я думаю, что это убийство совершалось в доме напротив, прямо у меня под носом!       — Может быть, вы что-нибудь видели? Какого-нибудь странного посетителя?       — У доктора Хокинса был не дом, а проходной двор. Каждый день к нему на прием приходили десятки людей, и почти никого я не знала.       — Доктор Хокинс принимал до определенного часа или к нему можно было попасть и после, скажем, десяти вечера? — уточнил Дейвенпорт.       — Как правило, он заканчивал прием как раз около десяти, но мне казалось, что он трудится круглосуточно. Бывало, к кому-то из пациентов его вызывали и посреди ночи, и он всегда ехал по первому зову. Такой был человек. Когда вместо него принимал его молодой коллега доктор Пьюи, он в восемь вечера лавочку-то закрывал, и, как говорится, гори оно все ясным пламенем. Он-то своим комфортом ни за что не поступился бы. Так вот, когда этот Пьюи принимал, я старалась не ходить. Ждала возвращения доктора Хокинса.       — Возвращения? — подняла брови Энола.       — Ну да, у него была какая-то подработка. То ли в другом городе, то ли еще где. Весной, летом и в самом начале осени он два раза в неделю уезжал куда-то, а потом возвращался. Уезжал и возвращался. Зато со второй половины сентября и по конец мая был здесь неотлучно. Вот тогда-то я к нему и ходила. Славный был человек.       — Мисс Симкоу, — сказала Энола, — известно ли вам что-нибудь о том, где сейчас живет вдова доктора Хокинса? Нам бы с ней побеседовать…       — Вот не знаю, — покачала головой мисс Симкоу. — Вероятно, после его смерти она вернулась к своим родным, но откуда она родом, мне неизвестно. Одно знаю точно, она не из местных.       — Все ясно, — подытожила Энола. — Спасибо вам за ваше время и за помощь, мисс Симкоу. Вы нам очень помогли.       — Это такая честь для меня, — рассиялась пожилая дама. — Вам точно больше ничего не нужно?       — Мы обязательно навестим вас, если нам снова понадобится ваша помощь, — пообещал Дейвенпорт.       — Ну хорошо.       Мисс Симкоу проводила гостей к выходу. У самых дверей она дотронулась до предплечья Энолы и спросила:       — Скажите, мисс Холмс, а как ваш брат?       — С ним все хорошо, а почему вы спрашиваете, мисс Симкоу?       — В газете писали, что его последнее дело — та история с задержанием лондонского бомбометателя— закончилась для него трагически… Но я так понимаю, он жив и здоров?       Энола не знала, как быть. Она могла бы сказать, что Шерлок в полном порядке, но это было бы ложью. К тому же, если бы эта информация пошла дальше мисс Симкоу или, упаси Господи, попала в руки газетчиков, то вскоре без преувеличения весь мир узнал бы о том, что Шерлок — здоровый и невредимый — бросил сыскную деятельность без каких-либо уважительных причин. Это разрушило бы его репутацию по обе стороны Атлантики: даже его ярые почитатели не смогли бы простить ему бездействия, когда все так нуждались в нем...       С другой стороны, она могла сказать правду, но тогда Дейвенпорт, который стоял здесь же рядом, непременно догадался бы о том, что Шеридан Бейкер и Шерлок Холмс — одно и то же лицо.       — Мисс Симкоу, — наконец решилась Энола, — мне неловко обсуждать дела моего брата за его спиной. По правде говоря, мы сейчас в Америке инкогнито, под чужой фамилией, и я вообще не должна была бы представляться вам своим настоящим именем. Однако я почему-то сразу поняла, что могу довериться вам. Вы ведь никому не скажете о том, что мой брат жив и находится сейчас здесь?       — О, разумеется, нет, мисс Холмс, как вы могли подумать…       — Благодарю вас, мисс Симкоу. Вы очень добры.       Энола и Эдвард оказались на улице. Спутник девушки был озадачен, и она поспешила успокоить его очередной ложью во благо:       — Так неловко было обманывать эту добрую женщину, но едва ли она рассказала бы нам хоть что-то, если бы я назвала ей свое настоящее имя, правда? Подумать только, она свято верит в то, что Шерлок Холмс — реальный человек…       — Я полагаю, многие пребывают в этом заблуждении, — задумчиво сказал Дейвенпорт. — Откровенно говоря, я восхищен тем, как убедительно вы играли роль мисс Энолы Холмс. Браво.       — Спасибо, мистер Дейвенпорт.       — Не соблаговолите ли вы теперь, дорогая мисс Холмс, объяснить мне, почему вы выбрали именно этот дом и эту даму?       — Все очень просто, мистер Дейвенпорт. От Грейстоуна прока не было, и я поняла, что нам нужно срочно найти бывшего пациента доктора Хокинса — из числа постоянных клиентов. При этом наш осведомитель должен был легко пойти с нами на контакт. Больше всего шансов получить нужные сведения у нас было бы, если бы нашим информатором стала респектабельная, но одинокая пожилая дама, у которой была бы масса свободного времени для наблюдений и острое желание поделиться ими с кем-нибудь. Искать бывшую пациентку Хокинса имело смысл только среди его соседей: логично, что пожилая дама, живущая неподалеку, не станет ездить ко врачу на другой конец города, но предпочтет обращаться в кабинет в двух минутах ходьбы от ее дома. Я осмотрелась по сторонам и сразу увидела этот коттедж.       — Простите, но я не понимаю, как вы догадались, что в этом доме живет одинокая пожилая дама? — изумился Дейвенпорт, еще раз осматривая домик придирчивым взглядом, словно бы надеясь заметить то, что укрылось от него сначала.       — Ну, это же так просто, мистер Дейвенпорт, — сказала Энола. — Смотрите, домик кажется таким опрятным и уютным. Окна чистенькие, видно, что их моют чуть ли не каждый день. Внутри видны горшки с цветами и занавески с узором «Лаванда», через вон то окошко заметны обои «чинц». По-моему, очевидно, что такой домик может принадлежать только даме определенного возраста, разве нет?       — Безусловно, мисс Холмс, но что вам подсказало, что эта дама одинока?       — Крыша, мистер Дейвенпорт. Эту крышу давно не перестилали и не чинили. Если бы в доме был мужчина — муж, сын, да хотя бы племянник, время от времени навещающий тетушку, — он бы давно привел крышу в порядок.       — Невероятно, — выдохнул Эдвард, наконец поднимая голову и убеждаясь в правоте спутницы. — Мисс Холмс, я снимаю шляпу…       — C’est pas impossible (*Прим.: франц. «Это не невозможно» или «В этом нет ничего сложного»), месье. Просто логика. И она помогла нам получить полезные сведения о покойном Хокинсе.       — Вы считаете, мисс Симкоу действительно была нам полезна?       — О да, мистер Дейвенпорт. С ее помощью мы выяснили, что у нашего доктора была какая-то сезонная подработка. Если он и правда был таким чудесным человеком и врачом, едва ли кто-то из его салемских пациентов захотел бы причинить ему вред. Получается, его убийство как-то связано с его регулярными летними отлучками. И нам предстоит выяснить, куда же он ездил с таким завидным постоянством.