Энола Холмс и убийства в Салеме

      Утро наступило, но, увы, уехать из Провиденса Эноле и Эдварду так и не удалось. Дождь, шедший весь день накануне, к вечеру лишь усилился, превратившись в настоящий ливень. Лакей отеля, отправленный по просьбе Энолы на вокзал за билетами, вернулся ни с чем.       — Вроде бы пути размыло, мисс, — пожал плечами он. — Поезда в северном направлении не ходят. Сказали, что в лучшем случае уехать из города можно будет завтра во второй половине дня.       Когда Энола передала новости Эдварду, за ночь совершенно разболевшемуся, он смачно выругался, не посмотрев на то, что разговаривает с юной дамой.       — Сегодня уже девятнадцатое! — хрипло сказал он. — Если этот Барнс прав, то в ночь с завтра на послезавтра его убьют, а мы даже не знаем, где его черти носят! Ищем его уже столько времени, а все без толку, а теперь вот еще и в этом несчастном Провиденсе застряли…       — Не огорчайтесь, мистер Дейвенпорт, — улыбнулась Энола. — У нас все еще есть время. Даже если мы вернемся в Салем только завтра вечером, мы сумеем спасти мистера Барнса, несмотря на все его попытки помешать нам.       — Только сначала его нужно найти, — напомнил ей Эдвард.       — Не нужно его искать. Я знаю точно, где он.       — Правда? И где же?       — Мистер Барнс находится в своем доме в Салеме. И все это время был там.       — Вы хотите сказать…       — Что, пока его супруга разыгрывала безутешную-без-пяти-минут-вдову перед нами, он находился в считанных метрах от нас, прячась на самом виду.       — Черт, а это ведь отличный ход… Он спрятался там, где никто и не подумал бы его искать — у себя дома! Но, мисс Холмс, как вы дошли до этого?       — На самом деле, все очень просто, и я удивляюсь лишь тому, как не поняла его план с самого начала. Вы помните семейную фотографию в гостиной Барнсов?       — Очень смутно, — нахмурился Дейвенпорт. — Я помню, что какой-то снимок стоял на комоде напротив камина, но я его, конечно, не рассматривал.       — На снимке, мистер Дейвенпорт, были трое — мистер и миссис Барнс и мальчик лет десяти или чуть старше…       — Вероятно, их сын.       — Ну да, тот самый, который живет с семьей в другом городе. Тот самый, который приехал проведать и поддержать матушку. Тот самый, чей кашель мы слышали в наш второй визит, — усмехнулась Энола. — Только вот что мне хотелось бы знать: если на семейной фотографии сын Барнсов, то где фотография Чарльза Барнса — младшего брата нашего героя? Ведь он воспитывался в этой семье и, по логике вещей, должен быть примерно одного возраста с сыном Гэбриэла Барнса.       — Черт подери, — только и сказал Дейвенпорт, наконец осознав все. — На фотографии — Барнсы и маленький Чарльз.       — Именно. Нет у нашего неуловимого капитана Нусквам (*Прим.: игра слов — имя капитана Немо переводится с латыни как «никто», а придуманное Энолой имя «Нусквам» переводится как «нигде») никакого сына. А Чарльз Барнс, как нам известно, не выезжал из Провиденса…       — Ну да, и ведь он же сказал нам, что у Гэбриэла от жены нет секретов, так что она наверняка знает, где ее муж!       — Да, эта фраза тоже меня насторожила! — сказала Энола. — Ведь нас с вами миссис Барнс пыталась убедить в том, что муж никогда не обсуждает с ней свои дела.       — Мне только непонятно, какую роль в этой истории сыграл капитан Бьюкенен. Думаете, он солгал нам, когда сказал, что отвез Барнса к брату в Провиденс?       — О нет, я уверена, что это чистая правда. Наш мистер Барнс очень умен. Он подозревал, что убийца может идти по его следу, и приложил все усилия к тому, чтобы запутать следы. Он отправился на вокзал, где попал в поле зрения юного Ричарда. Затем поехал в порт и договорился с Бьюкененом о переправе в Провиденс. Здесь он, как я подозреваю, оставил письмо в почтовом ящике брата и тут же поспешил назад в Салем. Возможно, он добрался на перекладных, нанял другую лодку или даже приехал на последнем поезде, чтобы не привлекать лишнего внимания. Его задача заключалась в том, чтобы у всех, кто будет искать его, сложилось впечатление, что он скрывается у брата.       — Но по просьбе Гэбриэла Чарльз Барнс должен был опровергнуть это предположение, если кто-то начнет спрашивать, — медленно произнес Дейвенпорт.       — Да, и тем самым окончательно сбить преследователя с толка.       — Мисс Бейкер, но почему Барнс все это время бегал от нас? Ведь мы приехали спасти его , а не убить…       — Ох, мистер Дейвенпорт, что-то мне подсказывает, что мы стали лишь пешками в его игре. Он хотел, чтобы мы отвлекли на себя убийцу, заставив того гоняться за нами в надежде через нас найти Барнса… Нужно признать, Гэбриэл Барнс нас переиграл.       — Признаюсь, мисс Бейкер, теперь мне хочется одного — вернуться в Бостон и предоставить этому Гэбриэлу Барнсу самому позаботиться о себе, раз он такой умник…       Энола покачала головой.       — Нельзя осуждать его. Барнс смертельно напуган и ищет способ спастись от того, что ему грозит. Да, он поступил не очень красиво по отношению к нам, но, думаю, об этом он думал в последнюю очередь. Нам обязательно нужно попасть к нему до завтрашнего вечера.       — Если Провиденс отпустит нас, — мрачно сказал Дейвенпорт.

***

      Утро двадцатого июня встретило бостонцев сырой мглой. Энола мрачно выглянула из окна отеля.       — Поезд не пойдет, — сказала она Дейвенпорту. — На автомобиле по такой дороге ехать тоже опасно. Лодку вам не предлагаю. Нужно нанимать экипаж.       — Мисс Бейкер, отсюда до Салема миль шестьдесят, не меньше! Мы приедем туда только завтра днем — в аккурат посмотреть на хладный труп Барнса!       — Мистер Дейвенпорт, больше ждать нельзя. Доедем до Бостона часов за двенадцать с чем-то, а оттуда, если повезет, поедем поездом. Так мы к ночи будем в Салеме.       — Ладно, вы правы, нужно выдвигаться…       Найти извозчика, который согласился довезти их до Бостона по размытой от дождя дороге, оказалось непросто. Не меньше получаса ушло у Дейвенпорта на торг, по итогам которого ему пришлось пообещать кучеру кругленькую сумму, если тот привезет их в столицу Массачусетса до восьми вечера. Только около десяти утра они смогли наконец выехать из Провиденса и встать на тракт, ведущий в северном направлении.       Экипаж немилосердно трясло и мотало из стороны в сторону. От этой тряски Энолу вскоре стало мутить, но она пыталась убедить себя, что времени на остановки у них нет, глубоко дышала и даже нюхала соль Престона (*Прим.: вид нюхательной соли, состоящий из смеси нашатыря, гашеной извести и ряда ароматических масел. Соль Престона использовали для борьбы с дурнотой), чего обычно никогда не делала, считая эту викторианскую привычку чересчур манерной.       Вместо пяти-семи миль в час, на которые рассчитывал Дейвенпорт, их скорость была не выше полутора-двух миль. Бостон казался совершенно недосягаемым.       — Быстрее было бы дойти пешком, — чертыхался Эдвард.       Через пару часов езды Энола, к тому моменту совершенно зеленая и измученная, простонала:       — Я больше не могу! Мне плохо…       Она постучала по стенке экипажа, требуя, чтобы кучер остановился. Экипаж начал тормозить, и в этот момент со стороны днища раздался оглушительный треск. Энола вскрикнула и завалилась на Дейвенпорта, который, быстро сообразив, что происходит, обхватил ее двумя руками и прижал к себе так, чтобы в ходе крушения она не сломала шею.       Впрочем, крушение как таковое не произошло. Экипаж завалился на один бок, но устоял. Возница громко выругался. Энола отлепилась от Дейвенпорта, выпрыгнула из экипажа и согнулась в три погибели, чтобы опустошить желудок на улице.       — Приехали, — мрачно сообщил кучер, осмотрев треснувшую переднюю ось. — Чтобы это устранить, нужно часа два-три, если не больше.       — Дьявол, — сказал Дейвенпорт. — Мы не можем ждать.       — Ну идите пешком, — пожал плечами кучер. — Только дорогу все равно оплатите. Я тут, между прочим, по вашей вине, мистер.       Дейвенпорт протянул ему деньги.       — Это за полпути, — сказал он. — И помните мою щедрость. Где мы примерно?       — Ну, — протянул возница, убирая деньги в карман, — всего мы проехали миль двенадцать. Сейчас мы уже в Массачусетсе. Отсюда мили полторы до Атлборо, если идти вон туда.       Он махнул рукой в неопределенном направлении.       — Там есть вокзал? — слабо спросила Энола.       — Вроде есть, — пожал плечами возница.       — Мистер Дейвенпорт, прошу вас, пойдемте. Может быть, боги сжалятся над нами, и мы сможем уехать оттуда.       Меньше, чем за час, они дошли, а вернее доковыляли по грязной глинистой дороге до станции Атлборо, представлявшей собой небольшое, похожее на деревянный сарай строение болезненного рыжего цвета. Здесь их ждало новое разочарование.       — Сегодня поезда на Бостон не ходят, — сказал начальник станции. — Через три часа будет состав на Плимут, вот на нем можете уехать.       — Но это же совсем другое направление, — возмутился Дейвенпорт.       — Это единственный поезд сегодня, — отрезал начальник станции. — Доедете до Плимута, а оттуда, может быть, по побережью доберетесь до вашего Бостона.       — Такой крюк, — простонала Энола.       Впрочем, выбора у них все равно не было. Эдвард оплатил два билета. Путешественники приготовились ждать. Их поезд прибыл в Атлборо с часовым опозданием. В Плимуте же они оказались только около шести вечера. Следующий поезд на Бостон уходил в восьмом часу.       — Мы не успеем, — тускло сказала Энола.       — Подождите, мисс Холмс, не отчаивайтесь, — попросил ее Эдвард. — В конце концов, мистер Барнс провел столь блистательную работу, что, уверен, убийца, даже если он и идет по его следу, едва ли отыщет его.       — Надеюсь, что вы правы, мистер Дейвенпорт.

***

      В тусклом ночном освещении вокзал Салем-Депо выглядел еще чудовищнее, чем днем. Пожалуй, никогда прежде Энола не чувствовала себя настолько вымотанной и несчастной. Она еле держалась на ногах и казалась самой себе чудовищно грязной. Подол ее платья был мокрым и липким, подошвы ботинок гадко чавкали, рука отрывалась под тяжестью саквояжа, который Энола отказалась отдавать Эдварду. Безумный путь из Провиденса в Салем занял у них в общей сложности почти шестнадцать часов, из которых около трех они провели в подпрыгивавшем на каждой кочке экипаже, шесть — в неуютных новоанглийских поездах, еще шесть в залах ожидания и один час брели по размытой пригородной дороге на станцию в Атлборо.       Теперь же их ждал последний рывок. По укутанным сырым туманом ночным улицам Энола и Эдвард почти бежали — сперва от вокзала по Вашингтон-Стрит, затем по Лафайетт-Стрит до поворота на Лафайетт-Плейс и оттуда на Пайонир-Террас, где жили Барнсы. Когда они оказались у дверей уже знакомого им коттеджа, Дейвенпорт выудил из кармана своей «Лонжин».       — Почти два ночи, — тихо сказал он Эноле. — Признаюсь, никогда не приходил в чужой дом в столь поздний час.       — Мистер Дейвенпорт, мы тут не с визитом вежливости, — сказала девушка. Она аккуратно постучала в дверь и почти сразу поняла, что та не была заперта. — Ох, как мне это все не нравится…       Эдвард жестом показал Эноле, чтобы она держалась за его спиной, и первым вошел в коттедж. Девушка последовала за ним, стараясь ступать бесшумно, но покрытые глиной подошвы ботинок предательски чавкали при каждом шаге. В доме было темно и настолько тихо, что Энола без труда различала тиканье часов в гостиной и сбившееся дыхание Эдварда, и даже стук собственного сердца.       Она успокаивала себя тем, что миссис Барнс могла просто забыть запереть дверь на ночь, хотя это и было маловероятно. Кто же в здравом уме забудет о такой важной мере предосторожности, когда столько усилий предпринималось в этой семье для того, чтобы уберечь мистера Барнса от встречи с маньяком?       Эдвард заглянул в кухню и, повернувшись к Эноле, покачал головой. Никого. На цыпочках они прошли в гостиную, где несколькими днями ранее их принимала миссис Барнс.       Доли секунды хватило Эноле, чтобы, несмотря на темноту, понять, что они действительно опоздали. Гэбриэл Барнс лежал на полу у стола. Над ним склонилась темная фигура. Разглядеть детали было невозможно; Энола отметила лишь, что бессердечный маньяк — а это несомненно был именно он — был высокого роста и плотного телосложения.       — Ни с места! — крикнул Дейвенпорт.       Неизвестный выпрямился во весь исполинский рост и даже поднял руки перед собой, словно в знак того, что был готов сдаться. Дейвенпорт, казалось, немного растерялся от того, что его слова так подействовали на убийцу, и этого замешательства маньяку хватило, чтобы перейти в атаку. Он бросился на Дейвенпорта и ударил его по шее ребром ладони. Энола вскрикнула. Ее спутник как подкошенный упал на пол.       Девушка с ужасом смотрела на Эдварда и едва не вскрикнула от облегчения, когда услышала сорвавшийся с его губ хриплый стон. «Он жив!» — подумала она. Это придало ей сил. Он быстро заняла оборонительную позицию, преградив собой путь к отступлению убийцы. Она отчаянно пыталась рассмотреть лицо маньяка, но в темноте различала лишь белки его глаз.       Бессердечный маньяк бросился на нее. Девушка ловко ушла от удара, пригнувшись за долю мгновения до того, как железобетонный кулак оказался ровно в том месте, где только что была ее голова. Энола извернулась, чтобы нанести проверенный удар в солнечное сплетение, но убийца с удивительной для такого громилы проворностью схватил ее за плечо и оттолкнул от себя, а затем взял ее голову одной ладонью и со всей силы припечатал ее к стене. Энола слабо вскрикнула. Голова была ее слабым местом, и он боли она едва не потеряла сознание. Продолжать бой она не могла. Она не сомневалась, что маньяк просто прикончит и ее, и Эдварда, но, похоже, это в его планы не входило. Он быстро вышел за дверь и растворился в ночи.       Прошло не меньше двух или трех минут прежде, чем Дейвенпорт наконец сумел отдышаться и поднялся на ноги.       — Проклятье, — выругался он. — Ушел-таки. Нужно вызывать полицию. И проверить миссис Барнс. Скорее всего, она тоже мертва, но...       Энола не ответила. Она медленно поднесла руку в лицу и дотронулась до носа. На пальцах осталось пятно, во мраке комнаты напоминавшее нефтяное. Она догадалась, что у нее шла кровь.       — Мисс Бейкер, как вы? — спросил Дейвенпорт, потирая ушибленную шею и бросая обеспокоенный взгляд на Энолу.       На Энолу накатился чудовищный приступ дурноты, к которому примешивалось вертиго. Темная комната пустилась в дьявольскую пляску вокруг нее, и Энола беспомощно протянула вперед перепачканную кровью руку в надежде ухватиться хоть за что-нибудь прежде, чем упадет.       — Мисс Бейкер? — Эдвард быстрым шагом подошел к девушке и сжал протянутую руку. Он видел, что она едва стоит на ногах, и был готов подхватить ее, когда она начнет падать.       — Мне… нехорошо, — очень медленно сказала Энола. — Я боюсь, что я… Только не говорите… брату…       Ее глаза закатились, ноги подогнулись, но Эдвард Дейвенпорт уже подхватил ее на руки.