***
— Мисс Бейкер, я вижу, что вы пришли в себя. Откройте глаза, пожалуйста. Энола неохотно повиновалась. Уже несколько минут она лежала с закрытыми глазами, пытаясь по звукам и запахам понять, где она находится и стоит ли обнаруживать себя. Она чувствовала солнечные лучи на своем лице, улавливала аромат цветов и слабый химический запах, а также слышала пение птиц. Очевидно, она находилась в комнате, окна которой выходили в сад и сейчас были открыты. С нежеланием Энола разомкнула веки и прищурилась, когда яркий свет ударил ей в глаза, на мгновение ослепив ее. Затем она увидела маячившее перед ней лицо светловолосого сероглазого мужчины в белом халате. «Видимо, именно его я приняла за Уилла», — подумала девушка. Впрочем, сходство этого господина с Уильямом Перри исчерпывалось мастью, да некоторыми общими для всех потомков англосаксов приметами. — Так, очень хорошо, — сообщил светловолосый, внимательно заглянув Эноле в глаза и удовлетворенно кивнув чему-то. — Вы в больнице. Меня зовут доктор Крейвен. Я ваш лечащий врач. Вы меня понимаете? Энола тяжело кивнула. — Отлично. А теперь скажите мне, какой сейчас год? — Тысяча девятьсот пятый, — медленно ответила Энола, удивляясь тому, как трудно ей было открыть рот и выдавить из себя эти слова. — Прекрасно. Как зовут нашего президента? — Вашего президента зовут Теодор Рузвельт, — немного подумав, ответила Энола. — Чудесно. В таком случае, не сообщите ли вы мне имя правящего монарха Великобритании? — Его величество Эдуард Седьмой. Боже, храни короля. — Да? — врач повернулся к кому-то, кого Энола не могла видеть. — Истинная правда, — подал откуда-то голос Шерлок. — Шер! — пискнула Энола и сделала попытку приподняться на кровати, но тут же поморщилась от боли, а доктор Крейвен жестом показал ей сохранять горизонтальное положение. — Привет, милая, — Энола услышала стук трости, и через мгновение брат присел на ее кровать. — Ну, как ты себя чувствуешь? — Сколько я была без сознания? — Два дня, — сказал Шерлок. — Ты ударилась головой. Помнишь что-нибудь об этом? — Смутно, — поморщилась Энола и вдруг вздрогнула: — Мистер Дейвенпорт? — С ним все в порядке, — улыбнулся Шерлок. — Его травма неопасна. Он горит желанием повидать тебя, когда ты будешь готова. Энола кивнула. — Ладно, мне пора продолжать обход, — сказал доктор Крейвен. — Оставлю вас одних. Только, мистер Бейкер, не забывайте, о чем я вас предупреждал. — Помню, помню… Энола подняла вопросительный взгляд на брата, но он слегка покачал головой. Крейвен вышел из палаты. — Я облажалась, — ровно сказала Энола. — А вот бедняга Эдвард винит себя во всем, что с вами произошло. — Он не виноват, — спокойно ответила Энола. — Это я действовала непрофессионально, и по моей вине погиб человек. Девушка помолчала. Она втайне надеялась, что брат возразит ей, скажет, что она никак не могла помешать маньяку, но Шерлок безмолвствовал. — А миссис Барнс? Она жива? — Удивительно, но да, — сказал Шерлок. — Полиция полагает, что бессердечный маньяк сперва усыпил ее хлороформом, а затем принялся за ее мужа. — Странно, что он не убил ни ее, ни нас с мистером Дейвенпортом. — Да, мне это тоже показалось необычным, — подтвердил Шерлок. — То есть я безмерно счастлив тому, что для вас с Эдвардом все обошлось, но я не понимаю мотивов этого человека. А я не люблю не видеть логики в поступках. — Шер, как думаешь, мы могли спасти мистера Барнса? — спросила Энола. — Трудно сказать, Нолли. Очень многое сработало против вас. Если бы Гэбриэл Барнс не затеял эту глупую игру в прятки, вам не пришлось бы тратить драгоценное время на его поиски и вы могли бы сосредоточиться на тех шагах, которые мы обсуждали перед вашим отъездом из Бостона. Разумеется, в этом случае шансы Барнса пережить ту злосчастную ночь возросли бы, но к чему сейчас думать об этом? — Я просто… не могу не винить себя за то, что так поздно догадалось, где именно он спрятался. Если бы я была чуть внимательнее, чуть сообразительнее, — Энола очень боялась расплакаться. — Ты бы на моем месте еще во время первого визита к Барнсам догадался бы, в чем дело… — Может, да, а может, и нет, — пожал плечами Холмс. — Теперь нужно бросить все силы на то, чтобы найти маньяка. Его необходимо остановить, пока он не убил еще кого-нибудь. — Да, ты прав, Шер. Знать бы, с чего начинать? — О, тут у меня есть пара идей, — хитро улыбнулся Шерлок. — Но тебе нужно оставаться в постели. — Но, Шер! — Это не моя инициатива, — поднял руки в примирительном жесте ее брат. — Доктор Крейвен взял с меня слово, что я не позволю тебе подниматься на ноги, пока он не даст добро. — Malediction (*Прим.: франц. «проклятье»), — с чувством сказала Энола.***
Следуя указаниям доктора Крейвена, Энола не поднималась с постели три полных дня. Лишь на четвертый ей было позволено выйти на короткую прогулку по территории больницы в сопровождении мистера Дейвенпорта, который так и не уехал из Салема. — Мистер Дейвенпорт, — сдержанно улыбнулась Энола, увидев Дейвенпорта у выхода во внутренний двор. Она была искренне рада его видеть. — Мисс Бейкер, я рад, что вы уже на ногах. И вы чудесно выглядите, — не моргнув глазом, солгал Дейвенпорт. Он галантно предложил ей взять его под руку, и на этот раз Энола не стала сопротивляться. — Вы очень напугали меня, мисс Бейкер, — негромко сказал Дейвенпорт, подстраивая свой шаг под неторопливую походку Энолы. — Я подумал… а, неважно, что я подумал, но, поверьте, я очень тревожился за вас. — А я боялась, что вы пострадали после того, как маньяк ударил вас. — Чепуха, — отмахнулся Дейвенпорт. — Обычный ушиб мягких тканей. Мне даже неловко от того, что на деле я оказался… не так надежен в качестве вашего защитника, как мне хотелось думать. Один удар, и я выбыл из игры. — Противник был слишком силен, — заметила Энола. — Поверьте мне, я много лет отдала единоборствам, но все мои навыки оказались бесполезны против него. Он огромный и при этом такой быстрый… — Да, интересный тип, — заметил Дейвенпорт и тут же смутился. — Ох, как-то неловко… я говорю о нем так, словно он выиграл на конкурсе фермеров Канзаса, а не убил двух человек за одну ночь. — Двух человек? — изумилась Энола. — Но брат сказал, что миссис Барнс не пострадала! — О нет, она жива! Маньяк убил другого нашего знакомого — капитана Бьюкенена, хозяина лодки «Мечта». — Бедный Баки, — Энола была близка к тому, чтобы снова заплакать. Капитана она видела всего один раз, но что-то в его лице, в его голосе, в его манере подкупало ее. Он напоминал ей эдакого ворчливого Санта Клауса с рисунков Томаса Наста (* Прим.: Томас Наст (1840—1902) — американский художник-карикатурист, основатель жанра политической карикатуры в США. Широкой публике Наст известен как создатель и популяризатор современного варианта образа Санта-Клауса, живущего на Северном Полюсе, ведущего учет добрых поступков послушных детей и доставляющего подарки в Рождественскую ночь), оставившего свое дело на Северном Полюсе и переквалифицировавшегося в пираты. Ей было жаль Бьюкенена, и чувство собственной вины за из рук вон плохо проведенное расследование только усугубилось. — Полиция, по всей видимости, считает, что убийца надеялся через Бьюкенена выйти на Барнса, но, не получив информации, он убил его. И в лучших традициях вырезал сердце. Энола покачала головой. — Здесь что-то не сходится. Вся эта история с вырезанием сердец… Это похоже на казнь. Маньяк следует какой-то логике, убивает только тех, кого хочет убить, и оставляет в живых случайных людей. Он мог бы убить миссис Барнс и нас с вами, но не стал этого делать… Зачем он убил Бьюкенена? — Возможно, он боялся, что Бьюкенен сможет его опознать? — Нет. Если бы это его волновало, он бы обязательно избавился и от нас с вами, ведь кое-что о нем мы знаем, например, его рост, телосложение, специфику его стиля рукопашного боя… И потом, если в лице Бьюкенена он устранял свидетеля, то зачем вырезать сердце? Нет, это ерунда какая-то. Энола поняла, что немного устала и остановилась, тяжело опершись на Дейвенпорта. Он также замер и свободной рукой взял ее за другой локоть, чтобы поддержать в случае падения. Но падать Энола не собиралась. — Вам нехорошо, мисс Бейкер? — сочувственно спросил он. — Я в порядке. Насколько может быть в порядке человек, из-за которого больной маньяк разгуливает на свободе после убийства двух ни в чем не повинных людей. — Не вы ли говорили перед нашим отъездом из Бостона, что невиновных не бывает? — улыбнулся Дейвенпорт. — Да, я… Энола замерла и даже перестала дышать. Мысль, которая уже некоторое время вертелась в ее сознании, вдруг обрела законченную форму, разрозненные фрагменты мозаики начали выстраиваться в единую картину, и девушка удивлялась лишь тому, как она не догадалась обо всем раньше. «Невиновных не бывает»… «Морское дело» … «Похоже на казнь»… «У Хокинса была какая-то подработка… весной, летом и в самом начале осени он уезжал…» … «Паром назывался «Пилигрим»… Работа сезонная, но платили хорошо»… «Чарльз Бьюкенен. Они вместе с Барнсом ходили на «Пилигриме», пока тот не затонул, а потом вместе вышли на пенсию»… «А потом была это ужасная авария… Какой же это был год? А, вспомнила, лето 1901-го…»… — Мисс Бейкер, что с вами? — Мистер Дейвенпорт, вы — гений! Все они виновны! Все до единого! — Простите, но я не… — Между всеми жертвами маньяка — врачом Хокинсом, фотографом Уотсоном, капитаном Барнсом и капитаном Бьюкененом — должна быть какая-то связь, и я думаю, что это связь — преступление, в котором все они повинны, — начала Энола, стараясь не выдавать своего волнения. — Отсюда и похожие на казнь убийства. Отсюда и повторяющаяся дата — 21 июня. Все жертвы маньяка совершили что-то 21 июня 1901 года, ровно за год до первого выступления маньяка. Что-то, о чем предпочитали не вспоминать. Что-то, что тем не менее настигло их. После смерти Хокинса и Уотсона, Барнс не сомневался, что убийца идет по его следу, и знал, за что его должны убить. Он знал, что виновен. Поэтому-то он и пытался скрыть свое местонахождение всеми правдами и неправдами. — Но убийца оказался въедлив и настойчив, — мрачно заметил Дейвенпорт. — Он нашел Барнса быстрее, чем мы с вами. — Думаю, что нашел он его случайно, — заметила Энола. — Судя по всему, убийца не собирался гоняться за Барнсом по всей Новой Англии, а вместе этого просто переключился на другого человека в своем списке. Он убил Бьюкенена, а затем каким-то образом узнал о том, что Барнс скрывается в собственном доме, и поспешил убить и его, тем самым совершив грубую ошибку. — Подождите, я не понимаю, — нахмурился Эдвард. — Вы хотите сказать, что маньяк собирался убить Барнса, но, узнав о его отъезде из Салема, вместо этого отправился в порт, где задушил старика Бьюкенена, потому что тот все равно был в его списке виновных в чем-то там, так? — Да, все верно. — Но после убийства Бьюкенена он узнал о местонахождении Барнса и решил, что двойной улов лучше… —Ну да. — А в чем тогда его ошибка? — В том, что он пожадничал и поторопился, ведь связь между, скажем, Хокинсом, Уотсоном и Бьюкененом установить почти невозможно, а вот связь между Бьюкененом и Барнсом налицо. — И как они связаны? — «Пилигрим», — загадочно улыбнулась Энола.