***
Прошло некоторое время, прежде чем Эдварду удалось усадить нежданную гостью за стол, влить в нее полбокала разбавленного вина, укрыть пледом, поскольку ее знобило — и это несмотря на июльскую жару, — и добиться от нее последовательного рассказа о том, что именно произошло. Он уяснил для себя, что накануне мисс Энн мучили кошмары, и она приняла снотворное, под действием которого проспала до самого утра. — Я проснулась только около десяти, — выцветшим голосом сказала она. — Удивилась, что брат не разбудил меня, ведь я должна была приготовить ему завтрак. Я подумала… Я почему-то решила, что Шер тоже еще спит, потому что накануне вечером он пил виски. Ох, мистер Дейвенпорт, это я во всем виновата! Из-за меня вы совсем перестали бывать у нас, и брат снова начал выпивать, как выпивал до того, как вы познакомились… И вот вчера он пил в одиночестве, но я не сделала ему замечания, потому что мне было стыдно. Я просто ушла к себе. А сегодня, когда я спустилась вниз, то увидела, что гостиная, где я оставила его накануне, превратилась в руины. Везде валяются бумаги, диванные подушки лежат на полу, настольная лампа разбита, трость Шера сломана… Я думаю, он пытался отбиваться ею, но у него ничего не получилось, тем более, что он был не совсем трезв и едва ли мог дать отпор… А я, я была в доме все это время, но спала так крепко, что ничего не услышала. Девушка опять закрыла лицо ладонями. Она выглядела настолько несчастной, что Дейвенпорт, плюнув на все правила приличия, мягко приобнял ее за плечи и притянул к себе. Энола вырываться не стала. — Это я во всем виновата, это я виновата, — повторяла она. — Тише, Энн, не вините себя ни в чем. Вы большая молодец, что сразу же пришли ко мне. Мы с вами со всем разберемся. Давайте рассуждать логически. Если бы кто-то захотел убить вашего брата, то его бы убили на месте, верно? Никто не стал бы похищать его для того, чтобы затем убить. Значит, Шеридан жив. А еще это значит, что похитители преследуют конкретную цель. Возможно, они собираются запросить выкуп? — Но мы не настолько богаты, — всхлипнула Энола. — Мы жили и живем на накопления брата. У него еще остается некоторая сумма на счету, но, поверьте, это не те деньги… — Но что, если похитители об этом не знают? Они вполне могут считать, что бывший английский детектив сколотил за свою жизнь приличную сумму, получить доступ к которой они могут, лишь взяв его в заложники, — пожал плечами Эдвард. — С другой стороны, возможно, ими движет что-то другое? Например, они хотят выведать у вашего брата что-то — какую-то важную информацию? Он ведь сотрудничал со Скотленд-Ярдом, быть может, его достало одно из дел, которые он расследовал в Англии? — Все английские дела Шера остались в далеком прошлом. К тому же, никто, кроме самого ограниченного круга наших английских друзей, не знает, где мы находимся. Даже, если бы кто-то захотел отомстить брату, найти нас в Бостоне просто нереально, — покачала головой Энола. — Я не могу отделаться от мысли, что похищение как-то связано с делом о салемском маньяке. Не понимаю, как именно, но… — Что ж, не будем сбрасывать эту версию со счетов, ведь ваш брат действительно принял самое деятельное участие в расследовании этого дела. Хотя, если бы этот Дайсон или как его и захотел поквитаться с Шериданом, едва ли он стал бы похищать его, — заметил Дейвенпорт. — Я предлагаю сделать так. Сейчас мы с вами пойдем к вам домой. Вы умоетесь, оденетесь, и мы вместе отправимся в бостонское полицейское управление. — Думаете, полицейские нам помогут? — с сомнением спросила Энола. — Конечно, это же их работа.***
— Заявление не приму, — твердо повторил молоденький инспектор. — Должно пройти минимум три дня. Энола и Эдвард сидели в центральном отделении бостонской полиции. Здесь было душно и скверно пахло куревом, дешевым одеколоном и человеческим пóтом. Едва Дейвенпорт увидел совсем еще зеленого сопляка, звавшего себя инспектором, как почувствовал, что напрасно привел спутницу в это отделение. Теперь же его предчувствия оправдывались, и Дейвенпорт начинал испытывать нарастающее раздражение. — Но это же бред! — взорвалась Энола. — Моего брата похитили, в этом нет сомнений, так что зачем терять драгоценное время, когда поиски необходимо начинать прямо сейчас? — Мисс Бейкер, — с важным видом сказал инспектор, — есть определенные процедуры, которые мы должны соблюдать. Мы не станем тратить время и ресурсы на поиски человека, который ушел из дома сегодня утром и, крайне вероятно, вернется домой к вечеру. Он мог отправиться проведать друга. — Вот его единственный близкий друг! — выкрикнула Энола, показывая на Эдварда. — Значит, он отправился нанести галантный визит. — У моего брата нет любовницы! — Энола была в бешенстве. — А он обсуждает с вами свою личную жизнь в деталях? — поднял брови инспектор. — Нет, но… — Ну, вот видите… — Мой брат — инвалид, — твердо сказала девушка, усилием воли заставляя себя говорить в спокойном тоне. — Если бы он и надумал пойти куда-то, — чего он не делал последние пять лет, — то он бы известил меня, да и в любом случае он взял бы с собой трость, без которой и шагу ступить не может. Но его трость — сломанная — лежит в нашей гостиной. — Он не взял ее, именно потому что она сломалась. — Он не взял ее, потому что его похитили и увезли силой! — Послушайте, инспектор, — спокойно сказал Дейвенпорт, — я уверяю вас, что мистер Шеридан Бейкер похищен. У нас есть основания полагать, что к его похищению причастен известный бессердечный маньяк из Салема, чьим делом мистер Бейкер плотно занимался последние недели. — Это ваши домыслы, мистер Дейвенпорт, — отмахнулся инспектор. — Нет же.., — начала Энола, но тут же осеклась. Она вдруг поняла, что, как бы они с Эдвардом ни настаивали на немедленном возбуждении дела, инспектор и палец о палец не ударит, не получив приказ сверху. По счастью, у нее был способ надавить на этого наглеца. Она успокоилась, поднялась на ноги, оправила платье и уже очень ровным голосом сказала. — Я поняла вашу позицию, инспектор Льюис. Надеюсь, и вы поймете меня, когда я подключу к этому делу свои связи. Видит Бог, я хотела обойтись без этого, но если вы хотите международный скандал, вы его получите. — Ваше право, — пожал плечами инспектор. По нему было видно, что он не принимает слова девушки всерьез. Энола и Эдвард вышли на улицу. После душного офиса инспектора Льюиса оба не могли надышаться свежим воздухом. Энола позволила себе неслыханное: расстегнула пуговичку на воротнике платья и ослабила закрывавший шею платок. — Мне нужно телеграфировать старшему брату, — сказала она. — Пусть сделает запрос по линии правительства… — Ваш старший брат работает в британском правительстве? — изумился Дейвенпорт. — Он и есть британское правительство, — сумрачно ответила Энола. — Мисс Энн, разумно ли это? При всем уважении, чем может помочь нам ваш брат, находясь в трех тысячах миль от нас? Пусть даже он приведет всю машину американского правосудия в движение, это едва ли даст нужные результаты. Вы видели этого малолетнего пинкертона... Я сомневаюсь в том, что он справится с этим делом и не наломает дров, пытаясь поскорее покончить с навязанным ему заданием. — Что вы хотите сказать, мистер Дейвенпорт? — нахмурилась Энола. — Мы не знаем деталей, а потому не понимаем, насколько деликатно должны вестись поиски. Что если подключив к расследованию вашего старшего брата и все его ресурсы, мы лишь навредим Шеридану? — И что вы предлагаете? — спросила Энола. — Надеюсь, вы понимаете, что я не могу просто затаиться и ждать, когда мой брат где-то там в руках какого-то негодяя... — Я предлагаю осторожно начать расследование самим. Если за три дня мы ничего не добьемся, то сможем, не привлекая лишнего внимания ко всей этой истории, подать заявление об исчезновении вашего брата. Но что-то подсказывает мне, что похититель выйдет на связь гораздо раньше...***
Интуиция не обманула Дейвенпорта. Едва вернувшись в пригород из центра и переступив порог коттеджа Бейкеров, они обнаружили на пороге странный конверт. — Я всегда забираю письма из почтового отделения, — отчего-то шепотом сказала Энола. — Почтальоны знают, что не должны доставлять нашу корреспонденцию прямо по адресу... — Я думаю, что это письмо принес не почтальон, — спокойно произнес Эдвард и, нагнувшись, поднял конверт. — Ни марок, ни обратного адреса, только эта надпись. Дейвенпорт показал конверт Эноле. Ровным, почти каллиграфическим, хотя и несколько непривычным глазу почерком на нем было выведено: "Для мисс Э.". — Нужно открыть, — мягко сказал Эдвард. — Хотите я это сделаю? — Нет, я сама... Энола осторожно взяла конверт из рук Эдварда, ухватив его кончиками пальцев с такой опаской, словно письмо в любой момент могло набросить на нее и загрызть насмерть. Очень аккуратно девушка распечатала его и вытащила сложенный вчетверо лист бумаги. Она быстро просмотрела письмо и нетерпеливо отдала его Эдварду. Тот взял послание и прочитал его вслух: — "Дорогая мисс, вы крайне огорчили меня своим решением обратиться за помощью в полицию. От вас, прославленной леди-пердиториан, я ожидал совсем иного поведения. Я разочарован. Надеюсь, что впредь — хотя бы ради благополучия вашего брата — вы будете избегать подобных ошибок. Если вы согласитесь сотрудничать со мной на моих условиях, эта история вполне может иметь счастливый конец для вас обоих. Что бы вы ни думали обо мне, я не чудовище, и, я верю, у меня будет возможность доказать вам это. Пока же, если вы готовы выполнять мои указания ради того, чтобы сохранить жизнь брату, не сочтите за труд как можно скорее нанести визит в редакцию газеты "Бостон Глоуб" и поместить в раздел с объявлениями следующий текст: "Blake the baker bakes black bread. Bad black bran bread" (* Прим.: Английская скороговорка, которая переводится: "Пекарь Блейк печет черный хлеб. Скверный черный хлеб из отрубей"). Я буду ждать вашего решения. За сим остаюсь вашим преданным слугой." Дейвенпорт перевернул листок бумаги, словно надеясь найти что-то важное на оборотной стороне, но она была девственно чиста. — Что вы об этом думаете, мисс Энн? — осторожно спросил он. — Мы возвращаемся в Бостон, — сказала Энола. — Нужно, чтобы объявление напечатали уже в сегодняшнем вечернем выпуске "Бостон Глоуб". — Так вы хотите пойти у него на поводу? — А у меня есть выбор? — горько усмехнулась Энола. — У этого мерзавца мой брат. Как только Шер будет свободен, я голыми руками сверну этому Дайсону шею, но пока я должна играть по его правилам. — Тогда не будет мешкать.***
По дороге в Бостон Энола поделилась с Эдвардом своей теорией. Теперь она не сомневалась в том, что за всеми убийствами и за похищением ее брата действительно стоял Питер Дайсон. Доказательством служило присланное им письмо. — Все дело в скороговорке, — сказала она. — В ней два раза встречается слово "черный" и один раз слово "скверный". Она как бы устанавливает связь между цветом хлеба и его качеством... — И вы думаете, что этот Дайсон, будучи афроамериканцем, соотнес себя с плохим черным хлебом из скороговорки? — поднял брови Эдвард. — Немного притянуто, вам не кажется? — Я не могу найти иного объяснения тому, что он выбрал именно эту скороговорку в качестве своеобразного пароля, — пожала плечами Энола. — Мне кажется, это ключ. Нам нужно попробовать выяснить, не связан ли Дайсон с движением за права чернокожих американцев? Возможно, он действует не один, и мы сможем выйти на него через его сообщников. — А, может быть, скороговорка понравилась Дайсону из-за слова baker — "пекарь". Или это вообще было случайное решение, и мы напрасно пытаемся найти какую-либо связь между скороговоркой и планом Дайсона, — предположил Дейвенпорт. — Нет, какая-то связь должна быть, — упрямо сказала Энола. Она чувствовала себя странно. Липкий страх за брата уже не парализовал ее так, как утром. Напротив, теперь она ощущала прилив энергии: Энола включилась в игру, главной ставкой в которой была жизнь Шерлока, и намеревалась одержать победу. Что-то подсказывало ей, что Питер Дайсон не был обычным безумцем. Напротив, во всех его действиях сквозил некий умысел, и девушка надеялась, что, разгадав его план, сможет обыграть его на его же поле. Но сперва ей нужно было показать, что она готова к сотрудничеству. Дайсон сделал свой ход. Теперь ход переходил к ней... По счастью, в дебютной части партии все складывалось вполне благополучно для Энолы. Без приключений они с Эдвардом добрались до здания редакции "Бостон Глоуб" и дали объявление, которое должно было увидеть свет уже в вечернем выпуске. Эдвард заплатил за то, чтобы "пекарь Блейк" появился также в утренней газете, — на случай, если похититель не ожидает столь быстрой реакции. — Теперь нужно отправляться домой и ждать нового послания от Дайсона, — тихо сказал Эдвард. — Мы не должны пропустить его. — Я думаю, что сперва нужно заехать на почту, — ответила Энола. — Я бы хотела связаться с "Фолл-Ривер Лайн" и запросить у них какую-нибудь справку на Дайсона. Где он жил до крушения "Пилигрима", с кем общался... У них в архиве наверняка должны храниться сведения о нем, как о бывшем сотруднике. — Я бы не стал этого делать, — покачал головой Эдвард. — Во всяком случае пока мы не знаем точно, с чем имеем дело. Вдруг Дайсон следит за нами? — Да быть такого не может... — Но как-то же он узнал о том, что мы обращались в полицию сегодня утром? — нажал Дейвенпорт. Энола пожала плечами. — Может быть, вы и правы, мистер Дейвенпорт, — сказала она. — Дождемся ответа Дайсона, а потом решим, что делать дальше. — Тогда прошу вас, — Дейвенпорт предложил Эноле руку, чтобы помочь ей спуститься по покатым ступенькам центральной лестницы, ведущей со второй этажа, где располагалось издательство, на первый. Едва Энола взялась за протянутую руку друга, как почти над самым ее ухом раздался хрипловатый, но прекрасно знакомый ей голос, от которого по шее побежали мурашки: — Будь я проклят! Мисс Холмс, вы ли это?!