***
Лестрейд пришел с докладом на следующее утро после происшествия. Сабо приветствовал его в своем кабинете: он почти не спал, а Нантуканетт закрылась в своей комнате, так что Пратчетт был его единственной компанией в данный момент. — Прошу прощения, Ваше Высочество, но я предпочитаю потратить немного больше времени на расследование, прежде чем объяснять вам ситуацию. Сабо кивнул и жестом предложил Лестрейду сесть, но заместитель директора остался на месте. — Продолжай. — Мы искали других выживших днем и ночью, но нашли только два тела. Они были моряками, и вполне вероятно, что они остались в ловушке на дне корабля, когда произошел взрыв. — Значит, есть подтверждение, что это был взрыв? — спросил Сабо. — В общем, да, — подтвердил Лестрейд. — Мы не нашли никаких следов бомбы, но я считаю, что улик достаточно. — В конце концов, я тоже слышал звук взрыва. Лестрейд кивнул. — И вы были на суше: выжившие слышали его лучше, и нет никакой ошибки, что это был взрыв. А еще лучше — два. — Два? — глаза Сабо расширились от понимания. — Для двух человек… — Боюсь, вы правы, Ваше Высочество. Судя по остаткам корабля, два взрыва произошли в двух определенных местах: в каютах короля и принца. Пратчетт ахнул. — Боюсь, что так, — согласился Лестрейд. — Две бомбы взорвались в двух каютах. Люди, находившиеся в этих комнатах, вероятно, были убиты на месте, — он проигнорировал дрожь Пратчетта и продолжил: — бомбы были недостаточно сильны, чтобы уничтожить весь корабль. Наверное, потому, что они были достаточно малы, чтобы их не обнаружили во время осмотра. — Но корабль затонул. — Да, взрывы распространились на днище корабля, открыв отверстие, в которое попала вода. И они устроили пожар, который сделал невозможным вмешательство для ремонта упомянутой дыры. Вот так все и вышло. Сабо сел и закрыл глаза. — Вы сказали, что нашли только два тела. А как насчет других жертв? — Лестрейд говорил так, словно они не могли найти других выживших. — Их тела, вероятно, были уничтожены в результате взрыва, — сказал Лестрейд. — Кроме короля и принца, погибли также советник короля, личный секретарь короля, королевский дворецкий, глава королевской гвардии и второй секретарь принца, — он положил на стол лист бумаги, исписанный именами. — Я опросил выживших, и большинство из них подтвердило, что эти люди, вероятно, были вместе во время взрыва. И из списка людей на борту, они были единственными, кого мы не нашли. — Значит, мы потеряли короля и наследника одновременно… — пробормотал Пратчетт, не обращая внимания на всю серьезность ситуации. — Кто мог сделать что-то настолько ужасное? Сабо читал список, который дал ему Лестрейд, и, не поднимая глаз, ответил: — Если подумать, то я. — …Ваше Высочество!.. — Пратчетт возмущенно сглотнул. — Пожалуйста, не шутите, — добавил Лестрейд. — Я не говорю, что это сделал я, но люди могут так подумать, — сказал Сабо. — В конце концов, я единственный, кто получает преимущества от их смерти. Раньше я был всего лишь мужем принцессы, надеясь, что один из моих сыновей когда-нибудь взойдет на трон. И то, очень маловероятно, поскольку путешествие было в первую очередь для принца, чтобы жениться. А теперь я становлюсь королем, — последние слова были произнесены усталым тоном, и на лице Сабо появилась вымученная улыбка. Пратчетт и Лестрейд обменялись взглядами. — Тогда я сделаю все возможное, чтобы найти настоящего преступника, — заявил Лестрейд. — У меня уже было предчувствие. — Спасибо, — искренне поблагодарил Сабо. — Но у меня есть еще одна просьба: не могли бы вы, пожалуйста, продолжить исследование выживших после кораблекрушения еще в течение трех дней, наряду с вашими исследованиями? — Конечно, Ваше Высочество, но я должен сказать, что это будет бессмысленно. — Я знаю, но, по крайней мере не хочу, чтобы кто-нибудь заподозрил, что мы недостаточно долго ищем. — Я понимаю. Тогда я принесу вам новости через три дня. — Спасибо. И, Лестрейд… — громче позвал Сабо, когда тот уже собирался уходить. — Я не могу назначить тебя, пока не буду коронован, но должность главы королевской гвардии уже принадлежит тебе. Сабо почувствовал укол в сердце, потому что последняя фраза была очень похожа на взятку. Это не так, потому что Сабо был знаком с Лестрейдом и он женился Нантуканетт и он знал, что он честный человек, но в то же время он стал его другом, как Драгон бы предложил — разговаривай со всеми, заводи друзей, и у тебя появятся союзники — и он жил в этой помойке мира так долго, что его сознание становилось вредоносными. И поэтому он был рад, что Лестрейд больше ничего не сказал. — Пока никаких заявлений, — приказал Сабо Пратчетту. — Люди будут говорить, но мы должны молчать, — он не стал говорить об этом и Нантуканетт: ей было бы тяжело, поэтому Сабо решил подождать, пока это не станет неизбежным.***
Как и было обещано, Лестрейд вернулся через три дня, но у него не было других новостей, кроме тех, что он уже принес, так что у Сабо не было другого выбора, кроме как объявить всем о случившемся. — Пожалуйста, Пратчетт, соберите всех управляющих в моем офисе через полчаса, мне нужна поговорить с ними о будущем. После этого закажите столько же траурных венков, сколько и количество жертв, и установите их в мою колесницу. — Но почему? — спросил Пратчетт, расписываясь в своем блокноте. — Я хотел бы лично выразить соболезнования семьям погибших, — объяснил Сабо. Даже если большинство жертв были из благородных семей и они, вероятно, ненавидели его, он чувствовал потребность сделать это. — И первым человеком будет Нантуканетт. — Полагаю, вам не понадобятся цветы для нее, — сочувственно заметил Пратчетт. Сабо покачал головой. — Увидимся на собрании через полчаса. Он не видел Нантуканетт уже четыре дня. Он не мог сказать, что скучал по ее обществу, но это усложняло встречу с ней. Он постучал в дверь из коридора, даже если их комнаты были соединены, и подождал ответа, прежде чем войти. Она легла в постель, но как только увидела его, тут же села. — Сабо, милый, наконец-то! — воскликнула она. — Я скучала по тебе. И отцу, и брату. Где они сейчас? Она могла бы выглядеть счастливой, но ее волосы были в беспорядке, а ночная рубашка в пятнах. И никакого макияжа. Как бы она ни старалась скрыть свое беспокойство, тело предавало ее. Сабо сел на кровать рядом с ней. — Нантуканетт, они погибли. Она моргнула. — Что, прости? — Это была бомба. Взрыв убил их и уничтожил их тела, — объяснил Сабо. Это было жестоко с его стороны, но у него не было другого выбора, чтобы разбудить ее. — Лестрейд провел тщательное расследование. Все именно так и было. — Ну, ясно, что он недостаточно хорош, — ответила Нантуканетт. — Уволь его и найми кого-нибудь получше. Кто-то, кто действительно может найти моего отца и брата. — Нет. — Ты… ты… хорошо, я сделаю это сама. Она уже собиралась встать с кровати, но Сабо оттащил ее за руку. — Ты не уволишь кого-то только потому, что тебе не нравится ответ. — Это просто неправда! — закричала она, пытаясь вырваться из хватки Сабо. — Отпусти меня! Сабо схватил ее за другую руку, чтобы остановить. — Они мертвы, Нантуканетт. Ни твои деньги, ни твое положение не изменят этого. Просто прими, что они погибли. Она застыла с большими слезящимися глазами. По ее лицу текли слезы. — Ты такой жестокий… — всхлипнула она. — Ты не потеряла никого, кто был бы тебе дорог, поэтому не можешь понять! Он моргнул и тут же отпустил ее. Нантуканетт повернулась к нему спиной и закрыла лицо руками. Сабо почувствовал слезы на щеках, когда перед его мысленным взором возникло лицо Эйса с плаката «розыск». Нантуканетт была права. Он жестокий. Он жесток, потому что они ему не нравились, и она ему не нравилась. — Это неправда, — пробормотал он. Даже если она рыдала и не обращала на него внимания, он продолжал: — я потерял дорогого мне человека. Я потерял его и не смог попрощаться с ним. Совсем как ты. Может, мне и не нравились твои отец и брат, но тебе позволено грустить. Просто… ты же принцесса. У тебя есть обязанности, которые не могут ждать, пока ты будешь горевать. Она придвинулась к нему, чтобы он мог обнять ее. Нантуканетт спрятала голову у него на груди. Она плакала. — Даже ты не сможешь защитить меня вечно… — прошептала она. — Я так устала… я просто хочу все забыть.… — Сейчас ты можешь отдохнуть, — заверил ее Сабо. — Я обо всем позабочусь. Он позволил ей плакать, пока не почувствовал, что ее дыхание становится все тяжелее. В этот момент он подошел к прикроватному столику. Он передал Нантуканетт пару таблеток снотворного и стакан воды. Она не жаловалась — очевидно, ей не терпелось его выпить. Сабо подождал, пока она уснет, и вышел из комнаты. Он опаздывал на ту же встречу, что сам и назначил, поэтому не удивился, увидев, как остальные посмотрели на него, когда он вошел в кабинет. В конце концов, они все ненавидели его, и теперь, когда он был главным, они беспокоились. Сабо внутренне вздохнул. Это было похоже на испытание огнем. Он перестал прятаться. Он перестал защищаться, даже если удары продолжались. Но эти люди… они не станут бить его прямо в лицо. Они обнимут его, а потом ударят ножом в спину. Это такая битва, к которой он еще не привык. Единственный способ выжить — ударить первым и быстрее. — Прошу прощения, но я сообщал принцессе Нантуканетт о ее утрате. Это была правда, но Сабо ощутил прилив счастья, когда увидел, что остальные смущенно отворачиваются от него. Поскольку никто из остальных не садился, Сабо тоже не шевелился. Он наблюдал за людьми в комнате: за исключением Пратчетта и Лестрейда, все они были врагами, так что Сабо приходилось быть вдвойне осторожным, поскольку они были самыми важными хозяевами королевского дворца, их хорошо знали и уважали. Леди Шамбор, сестра леди Ферсен, была экономкой, поэтому она заботилась обо всем, что касалось горничных, дворецких и дворцовой мебели. Лучше, чем ее единственный отец леди Байрон, лорд Ричи, гофмейстер, который отвечал за всю организацию дворца и теперь, когда советник короля был мертв его еще предстояло заменить, за все, что касалось дел королевской семьи. И последнее, но не менее важное: лорд Музески, метрдотель, отвечавший за кухню, поваров и все, что с этим связано. — Я полагаю, Лестрейд уже сообщил вам о том, что случилось в тот роковой день с нашим дорогим королем и наследным принцем, — начал Сабо, и Лестрейд кивнул в знак подтверждения. — Я ждал, надеясь, что смогу сообщить вам более приятные новости, но мы больше не можем этого делать. Королевству нужно время, чтобы оплакать их смерть. Он решил, что не будет упоминать о своем будущем в качестве короля. Он бросил взгляд на Пратчетта, который вынул из папки какие-то бумаги, чтобы передать остальным. — Я подготовил небольшой список процедур, которым мы будем следовать в ближайшие дни, — объяснил Сабо, как только все получили бумагу. — Похороны состоятся через семь дней в церкви Святой Жанны. Тела не были найдены, но я чувствую, что всем нам нужна церемония, чтобы оплакать смерть королевской семьи, которую мы потеряли. Могу ли я доверить вам организовать это, лорд Ричи? — Да, Ваше Ве… Ваше Высочество, — ответил он. — Даже если я уже знаю, что у вас и так много на уме. — Это всего лишь предположение, — мягко ответил Сабо. Лорд Музески прогудел. — Но я уже договорился насчет банкета после похорон. — А как насчет другой потери? — спросила леди Шамбор. — Надеюсь, вы не собираетесь устраивать современную церемонию? Сабо покачал головой. — Нет. Семи дней должно хватить, чтобы провести другие поминки раньше нашей, — он помолчал. — После похорон мы будем ждать церемонии коронации тридцать дней. Лорд Музески и лорд Ричи застыли, вспомнив всю правду происходящего. Леди Шамбор фыркнула. Сабо перевел взгляд на нее, затем медленно сделал три шага, чтобы встать перед ней. — Какие-то проблемы, миледи? — шепотом спросил он. — Пожалуйста, не стесняйтесь добавлять любые предложения. Это мой первый раз в таком… неприятном событии, и я готов принять любой совет от таких опытных людей, как вы. Леди Шамбор сглотнула под невинным взглядом Сабо. Она не скрывала своего неудовольствия, когда Нантуканетт предпочла Сабо ее племяннику Ферсену-младшему, но теперь Сабо был не просто мужем королевской особы, он был будущим королем, и, даже если он еще не был коронован, никто из остальных не обладал такой властью, как он. Одно неверное слово — и леди Шамбор может потерять свое положение. Любой из них был в такой же опасности. И Сабо играл с ней, прекрасно понимая, что не может пользоваться ими по своему усмотрению. Она вдруг понял, что уже не тот бедный мальчик, который прятался за стеной и ждал удара. Теперь он был тем, кто искал спрятавшихся людей. — Нет, Ваше Высочество, — она не совершила той же ошибки, что и лорд Ричи, и обратилась к Сабо с его законным титулом. — Тридцать дней вполне достаточно для траура и организации церемонии коронации. Мы трое будем сотрудничать для этого. — Пять, — поправил ее Лестрейд. — Прошу прощения? — она моргнула. — Пятерых, — повторил Пратчетт. — Как личный секретарь будущего короля и как заместитель начальника королевской гвардии, мы обязаны участвовать в организации. И он указал на себя и Лестрейда. Остальные трое выглядели возмущенными, потому что Лестрейд происходил из падшей аристократической семьи, а Пратчетт и вовсе не был аристократом. — Конечно, — подтвердил Сабо. — Я рассчитываю на вас всех пятерых. Ты нужен королевству, — намек на улыбку появился на его лице, и он быстро спрятал ее. — А теперь, если мы заканчиваем… то, о чем я тебя спрашивал, готово? — Похоронные венки были погружены в вашу карету, и кучер ждет вас, Ваше Королевское Высочество, — ответил Пратчетт. — Превосходно. Пошли. Несмотря на любопытство в глазах остальных, Сабо не стал объяснять ситуацию и вышел из комнаты вместе с Пратчеттом. Он думал, что встретиться лицом к лицу с семьей жертв было бы трудно, но после встречи с этими тремя ничто не казалось невозможным.