The Way To A Man's Heart

Дин проснулся с волосами во рту, в клубке спутавшихся конечностей, немного потный, но совершенно счастливый. Кас прижимался к его груди, уткнувшись носом в ключицу, и волосы во рту Дина принадлежали ему, но Винчестеру было всё равно. Он был готов просыпаться так каждое утро и благодарить его за это. Их руки были так крепко сцеплены, а их ноги были так нежно переплетены, что трудно было определить, где кончался один из них и где начинался второй. И это было великолепно. Абсолютно совершенно. Дин никогда не чувствовал себя так тепло и безопасно. Дом никогда не ощущался таким родным, как сейчас, даже несмотря на то, что воздух до сих пор был густым из-за секса, хлеба и печенья — запах грязной пекарни, но грязной в самых лучших отношениях. Покосившись на часы, он погладил Кастиэля по спине, призывая к пробуждению. Он глубоко вздохнул и потёрся лицом о грудь Дина, как счастливый котёнок, и его пятичасовая щетина была скорее чувственной, чем резкой. — Просыпайся, просыпайся, — сказал Дин сиплым голосом. — Ммм, — отрицательно промычал Кас, крепче прижимая Винчестера к себе. — Тебе не кажется, что мы должны принять душ, пока магазин не закрылся и Сэм не поднялся наверх? — Хочу остаться здесь. — Ну, хорошо, но я бы предпочёл, чтобы ты был в душе со мной. Это заставило Каса поднять голову и сонно моргнуть в сторону Дина. Протянув руку, он коснулся его лица. — Ты ещё здесь, — сказал он, проводя большим пальцем по его щеке. — Это был не сон. — Сны обычно не оставляют у меня таких болезненных ощущений, — пошутил он, но Кас тут же забеспокоился. — Я сделал тебе больно? — Нет, я в порядке, — быстро ответил Дин. — Некоторые неприятные ощущения были ожидаемы. Кроме того, мне это даже нравится, — он улыбнулся и немного пошевелил задом. — Это как напоминание о том, что мы делали. Сексуально, — он снова погладил Кастиэля по спине. — Как ты себя чувствуешь? — Никаких сожалений, — наклонившись, Кас поцеловал его в ответ. — Никаких? — В глубине души я всё ещё беспокоюсь, — честно признался он. — Но это из-за того, с чем мне придётся столкнуться позже. Быть с тобой… — он выдохнул и покачал головой. — Я даже не могу описать. Это было больше… Это было лучше, чем я мог себе представить. Это просто… так много значит для меня. И я хочу большего. Но только с тобой. — Я тоже, — сказал Дин, наклоняя голову, чтобы тыкнуться носом в нос Кастиэля. — И всё, с чем тебе придётся столкнуться из-за этого, из-за нас, — я хочу быть там. Прямо рядом с тобой. — Ты не должен этого делать. — Чёрта с два. Ты застрял со мной, приятель. — Звучит не так уж плохо, — улыбнулся Кас. — Это ты сейчас так говоришь. Подожди, пока не будешь работать на меня. Сэм скажет, что я надсмотрщик. — Мне может это понравиться. Сейчас, это было интригующе. — Я думал, ты не хочешь, чтобы я говорил тебе, что делать. — Ну, если ты меня проинструктируешь, то вполне естественно, что ты поведёшь меня, будь то приготовление пирогов или постель, как сегодня. — Хорошо, — сказал Дин, приподняв бровь. — Но ты намекаешь на что-то более серьёзное, чем то, что мы делали сегодня. — Могу я просить тебя остановиться в любой момент? — спросил Кас. — Конечно. — И ты немедленно остановишься, несмотря ни на что? — Немедленно. Кас улыбнулся: — Тогда у меня в руках присутствует вся власть, независимо от того, что ты мне говоришь. Вот в чём разница. — Ты настолько мне доверяешь? — Хочешь, я покажу насколько? — Не дразни меня так, — Дин прикусил губу. — Я уже не так молод, как раньше. Мне нужно ещё немного времени, прежде чем я буду готов к следующему раунду. Хихикая, Кас неохотно начал подниматься из-под одеяла: — Тогда, думаю, нам лучше пойти в душ. — Подожди, — Дин приподнялся на локте и потянулся к Касу, притягивая его за шею для поцелуя. — Ладно, теперь мы можем принять душ. Несмотря на его протесты по поводу необходимости более длительного периода перезарядки, Дин не мог не заинтересоваться, хотя бы немного, как только они оказались в маленькой душевой с тёплой водой, льющейся по их телам. Скольжение мокрой кожи о кожу заставило его член наполовину встать без каких-то усилий со стороны Каса. Затем Дин просто посмотрел в его прекрасные полуприкрытые глаза и прижал к плиточной стене; одна нога оказалась между его коленями во время поцелуя. — Смотри, что ты со мной делаешь, приятель, — пробормотал он, прижимаясь к бедру. — С тобой я будто ёбаный подросток. Я буду чертовски обезвожен… — Мы сделаем перерыв на воду, — рассмеялся Кас. Самое приятное в ленивых ласках в душе, помимо очевидного, было простое очищение после секса. Дин и Кас по очереди намыливали друг друга мочалкой, находя чувствительные участки и щекотливые места, которые нужно было изучить более тщательно позже. Как только они вышли из ванной, Кас испытал некоторый конфликт по поводу того, следует ли ему снова надеть нижнее бельё, чего он не хотел делать, или идти без него, пока не вернётся домой в свою квартиру, что было бы неудобно, или одолжить пару у Дина. — Мне это кажется… довольно интимным, — признал он и сморщил нос. — Ну, мы и так очень близки, но… — Я понял, — сказал Дин. — Это ещё один шаг вперёд в наших отношениях. — Да, — казалось, Кас испытал облегчение, потому что Дин всё понял. — Меня это вполне устраивает, если устраивает и тебя тоже, — открыв верхний ящик, Дин предложил ему чистую пару. — Спасибо, — немного смущённо Кастиэль взял боксеры. Дин поцеловал его в щёку: — Всё, что тебе нужно, Кас, — он присел на край кровати, чтобы одеться. — Поверить не могу, что говорю это… Но есть несколько вещей, о которых, думаю, нам стоит поговорить. — Звучит серьёзно, — усевшись рядом, Кастиэль тоже начал одеваться, натягивая носки и подбирая брюки из кучи. — Возможно. Во-первых, я подумал о том, что мы должны сделать сегодня вечером. Эти отношения в новинку и для тебя, и для меня. Я хотел отвести тебя к машине и позволить вернуться в свою квартиру. Я бы вернулся сюда, поговорил с Сэмом и позволил ему докучать меня вопросами. Но теперь, когда ты есть в моей жизни… Я действительно не хочу тебя отпускать. Я хочу заснуть и чувствовать тебя рядом, как утром, — его брови слегка сдвинулись. — Надеюсь, это не жутко. — Мне тоже понравилось спать с тобой, — сказал Кас, толкая Дина плечом. — Но, может быть, нам стоит начать жить вместе. Ради Сэма, если не ради нас самих. — Справедливое замечание. Мы все можем поговорить об этом позже. К тому же, — добавил Дин с некоторым самоуничижением. — Я должен дать тебе время решить, действительно ли ты хочешь остаться со мной навсегда. — Дин. Он поднял глаза, и Кас обхватил его лицо руками. — Я уверен. Всего два коротких слова, но они имели такой вес. — Да? — спросил Дин, и его щёки порозовели. — Да, — Кас нежно поцеловал его. — Ты тоже застрял со мной. — Не угрожай мне хорошим времяпрепровождением, — поддразнил Дин. — А что ещё? — подсказал Кас, поднимая с пола мятую рубашку. — Ну. Во-вторых, когда мы просыпались, я вроде как намекнул, что хотел бы, чтобы ты тоже работал здесь. Тебе же нужна была работа? Или это плохая идея — работать вместе? — Если судить по прошлой неделе, думаю, я бы с удовольствием поработал здесь. Послезавтра мне определённо понадобится работа. — Хорошо, и в-третьих… Я предлагал пойти с тобой. Ты хочешь, чтобы я поступил так, или я сделаю только хуже? Кас остановился, застёгивая рубашку: — Это будет некрасиво, — предупредил он. — Но я был бы благодарен за поддержку. Если ты будешь там, я не буду так бояться. — Тогда я буду там, — Дин взял руку Кастиэля и прижался губами к тыльной стороне. — Я не оставлю тебя, как бы некрасиво это ни было. И обещаю, что буду держать свой большой рот на замке, пока ты не попросишь меня вмешаться. — Спасибо, — Кас сжал руку Дина. — Что касается сейчас… Я бы хотел помочь вам с подготовкой, чтобы я мог начать изучать ваши рабочие привычки. А потом отвезёшь меня к машине. — Хорошо, давай сделаем так. Кас оставил свой пиджак и галстук, закатывая рукава, пока они спускались вниз. Сэм как раз переворачивал табличку «Закрыто», когда они вошли через заднюю дверь. Его брови поднялись высоко на лоб, когда он увидел их вместе; их головы всё ещё были влажными из-за душа, одежда мятая, а Дин улыбался как идиот. — Здравствуй, Сэм, — сказал Кастиэль, проходя мимо него на кухню, спокойный как никогда. — Привет, К-Кас, — пробормотал Сэм, глядя ему вслед. Как только он скрылся из виду, Сэм начал прыгать вверх и вниз, ударяя Дина по руке снова и снова. — О Боже! — тихо, но взволнованно прошептал он. Дин без особого энтузиазма блокировал его удары: — Заткнись, чувак! — прошептал он. — Ты сделал это! — прошептал Сэм в ответ. — Привыкай к тому, что он здесь, — сказал Дин. — Это происходит. И это реально. — Только сведи обжимания к минимуму перед мной, — взмолился Сэм. — Ничего не обещаю. Он с энтузиазмом ударил Дина ещё пару раз, прежде чем направиться на кухню и похлопать Кастиэля по плечу. — С возвращением, — сказал он, улыбаясь и снимая со стены фартук. — Похоже, нам понадобится новый. Кас улыбнулся в ответ, явно обрадованный тем, что Сэм так легко всё воспринял, и наклонил голову, чтобы скрыть улыбку. Дин подошёл и схватил его за руку, притягивая ближе, чтобы прошептать: — Я просто хочу, чтобы ты знал, что я изо всех сил стараюсь не целовать тебя сейчас, потому что он только что попросил меня свести это к минимуму во время его присутствия. Но ты действительно очарователен, и я люблю тебя, и это жертвы, которые я приношу. — Ну, меня он не просил, — сказал Кас, запустив пальцы в волосы Дина и притянув его для быстрого поцелуя. Сэм обречённо вздохнул: — Засранцы вы оба! — сказал он, указывая деревянной ложкой.

***

Кастиэль бросил взгляд на противоположную улицу, наблюдая, как в пекарне включился свет. Было очень раннее утро, и Дин крепко держал Кастиэля за руку, смотря, как тот судорожно сглатывает. Он не спросил, готов ли Кас, не сказал ни слова, он просто стоял там со всем терпением, которое требовалось Касу, пока тот не нашёл в себе силы сойти с тротуара. В бездну. — Я делаю это, — он посмотрел на Дина, его глаза были встревожены, а челюсть напряжена. Дин кивнул и не стал спрашивать, уверен ли он. Он доверял Касу делать то, что тот считал лучшим для себя. И Дин будет с ним на каждом шагу. Вместе они пересекли пустую улицу. Маленький колокольчик звякнул, когда они прошли через дверь в «Хлеб Насущный». — Извините, мы ещё не открылись… — Чак замолчал, оторвавшись от блокнота, в котором что-то писал. — Кастиэль! — воскликнул он, отбросив его в сторону. Всё движение в пекарне замерло, когда все смотрели на Каса. Несколько его братьев и сестёр даже собрались у дверей, ведущих в заднюю комнату, наблюдая за происходящим со стороны с безудержным любопытством и некоторым шоком. — Где ты был? — спросил Чак. Он перевёл взгляд с Кастиэля на Дина и посмотрел на их соединённые руки. — Что это ещё такое? — Отец, — сказал Кастиэль ровным и ясным голосом. — Я ухожу. — Уходишь? — переспросил он. — Что значит «ухожу»? Ты не можешь уйти! — Да, могу. Так и есть. Я устал жить так, как меня учили и как я должен по чьей-то указке. Я хочу жить своей собственной жизнью. Я всегда буду любить свою семью, но я выбираю счастье, — Кас посмотрел в сторону и улыбнулся. — А для меня это Дин. Он человек, которого я люблю. Чак и братья с сёстрами уставились на Кастиэля, словно у него выросло три головы. — Ты же не серьёзно, — сказал Чак. — Что скажет церковь? — Они могут говорить всё, что хотят, — сказал Кас. — Мне всё равно. — Тогда, наверное, тебе всё равно, что они говорят и о нас, — сказал Чак. — Или что наш бизнес может пострадать в результате. — Это не моя проблема, — сказал Кас. — Если пекарня страдает, это вам нужно реагировать и адаптироваться. — Я вижу, что неуважение этого… человека… отразилось и на тебе, — сказал Чак, глядя на Дина. — У него есть имя, — свирепо сказал Кастиэль. — Это Дин Винчестер. И ты ничего о нём не знаешь! Это было самое близкое к сердитому, что Дин когда-либо слышал от Каса. И это было довольно горячо. — Он самый добрый, самый щедрый, самый любящий человек, которого я когда-либо встречал, — продолжал Кас. — Всё, что он делает, происходит из любви. Знакомство с ним изменило меня в лучшую сторону. Благодаря ему я наконец-то знаю, кто я. И мне так повезло любить и быть любимым им. — Это не любовь, — сказал Чак. — Ты хочешь взбунтоваться, поэтому выбираешь то, что больше всего навредит семье. — Нет, — Кас покачал головой. — Это не имеет к тебе никакого отношения. Никогда не имело. — Не могу поверить, — воскликнул Чак. — После всего, что я для тебя сделал! — Что ты сделал? — недоверчиво повторил Кас. — Ты научил меня ненавидеть себя за то, что я чувствую. Дин помог мне понять, что притворство тем, кем я не являюсь, никогда не превратит меня в ту версию себя, которую ты мог бы полюбить. Это то, кем я буду до конца своей жизни. Я мог бы ненавидеть это и быть несчастным, или я мог бы принять себя таким, какой я есть. Я выбираю принятие. Чак резко выдохнул: — Кастиэль, — сказал он напряжённо, явно стараясь сохранить спокойствие. — Я был чрезвычайно терпелив, что ты уходишь и занимаешься своими делами в свободное время. Дин подавил насмешливое фырканье, услышав определение «терпелив» от Чака. — Я знаю, что ты навещал Габриэля в прошлом и до сих пор делаешь это, — продолжил Чак. — Возможно, это результат его влияния. Но я никак не могу одобрить этого… это увлечение! Оно больное! — Ты не в том положении, чтобы судить, ты ничего не знаешь о наших отношениях, — сказал Кас. — Мне жаль, что ты не можешь принять меня таким, какой я есть, но мне не нужно твоё одобрение. Я пришёл сюда только для того, чтобы сказать то, что должен был сказать давным-давно, и дать тебе знать, что больше не вернусь, — он огляделся, охватывая взглядом всех братьев и сестёр. — И ещё хотел сказать, что моя дверь всегда открыта для тех, кого я люблю. — Не впутывай их в это дело, — сказал Чак. — Я никогда не перестану любить их, — настойчиво сказал Кастиэль. — Священное писание 1 Иоанн 4:7. Неважно, что ты скажешь, если это правда. Единственный ценный урок из всех, который ты смог преподать мне. — Ты не можешь просто выбирать священные писания, которые подходят к той или иной ситуации. — А почему бы и нет? — бросил ему вызов Кастиэль. — Ты всё время это делаешь! — он указал на коробки, вощёную бумагу и пластиковые пакеты, на которых были напечатаны разные стихи. — Отлично, тогда, — сплюнул Чак. — Уходи! Я не хочу тебя здесь видеть. Ты для меня ничего не стоишь! Кастиэль тяжело вздохнул, услышав последнюю колкость. Слова точно попали в цель. Дин сжал руку и увидел, как плечи Кастиэля снова расслабились, когда он ненадолго закрыл глаза, чтобы успокоиться. — Возможно, — согласился Кас, слегка опустив голову. — Но я хороший брат. И мне не обязательно оставаться здесь, чтобы это было правдой, — он посмотрел на своих братьев и сестёр. — Вы можете найти семью, свою настоящую семью, в самых невероятных местах. Люди, которые поймают вас, если вы упадёте, и помогут вам идти дальше. Прежде всего, знайте, что вы заслуживаете любви не только от других, но и от самих себя, — он сделал паузу. — Я просто… хотел, чтобы вы узнали это перед моим отъездом. Потянув за руку, Кас вывел Дина из магазина. Несмотря на то, что он сдержал своё обещание хранить молчание, Дин не удержался и, положив свободную руку за спину, показал нехороший жест Чаку, когда они выходили. Оказавшись снаружи, они оба глубоко вздохнули. Над ними утреннее небо медленно очищалось от облаков, позволяя солнцу ярко светить. Это обещал быть прекрасный осенний день. Они не заговорили, пока снова не оказались внутри Импалы. Дин распахнул объятия, и Кас немедленно упал в них, обвив руками талию Дина под курткой и спрятав лицо у него на шее. — Ты был великолепен, Кас, — сказал он тихо. — Это, наверное, самое трудное, что мне когда-либо приходилось делать, — сказал Кастиэль немного приглушённым голосом. — Я знаю. Я так горжусь тобой. С такими людьми нельзя спорить, они заботятся только о продвижении собственных планов, независимо от того, на кого они наступают. Но ты всё равно пошёл туда и сказал всё, что хотел. Поэтому — это потрясающе, — Дин помолчал. — Что за стих ты упомянул? Иоанн первый? — 1 Иоанн 4:7, — поправил Кас. — Моё любимое. «Возлюбленные, давайте любить друг друга, ибо любовь от Бога. И всякий любящий рождён от Бога и знает Бога.» Это единственное, чему Чак никогда не сможет противоречить. Это был первый раз, когда Дин услышал, что Кас называет Чака по имени, а не просто «отец». — Ты в порядке? — Буду. Просто… обними меня на минутку. — Могу так долго, сколько ты пожелаешь. Дин прижался щекой к макушке Кастиэля. Если бы он не догадался, реакция Чака на решение Кастиэля сказала бы всё, что ему нужно было знать об их отношениях. Его полное отсутствие поддержки показало, что «любовь» Чака полностью зависела от того, как Кас вёл себя, придерживаясь определённого стандарта. Дин надеялся, что братья и сёстры Кастиэля тоже это увидят. Что они не должны игнорировать или подавлять то, что они действительно чувствуют, что они могут выбрать жить так, как они хотят. Они просто должны были сделать один прыжок. Дин услышал, как Кастиэль всхлипнул. — Эй, — мягко сказал он. — Ты плачешь? — Не из-за него, — сказал Кас, его голос дрожал. — Он не заслуживает этого. Я плачу из-за них. Из-за всех детей, таких как мы. С самого раннего возраста нас учили, что ненависть и предрассудки не просто в порядке вещей, но и поощряются. Ненависть к кому-то другому, включая себя. Это так неправильно. — Да, — согласился Дин. — Твоя семья никогда не должна заставлять тебя чувствовать себя нежеланным, они никогда не должны бросать тебя только потому, что ты думаешь иначе. Твоя семья должна любить всех вас, а не только те части, которые они считают «приемлемыми». Кас поднял голову, улыбаясь даже сквозь слёзы. Его глаза блестели, ярко-синие, словно сапфиры. — Я люблю всего тебя, Дин, — решительно сказал он. — У тебя есть такая сила, и ты свободно делишься ею со всеми, кто в ней нуждается. Ты полон любви и доброты. — А ещё я трус, который солгал тебе, — напомнил ему Дин. — Я благодарен, что ты простил меня за это. — Как я мог не сделать этого? — спросил Кас. — Ты видишь меня таким, какой я есть, и это всё, чего ты хочешь. — Спасибо, что видишь меня таким, какой я есть, и всё равно любишь, — Дин улыбнулся. Наклонив голову, Кастиэль целовал его, долго и медленно, потягивая пальцами короткие волосы. Дин промурлыкал слова благодарности в рот Кастиэля. — Пойдём домой, — сказал он, когда они отстранились. — Домой? — Кастиэля пристально посмотрел Винчестеру в глаза. — Ну… — Дин склонил голову на бок. — Скоро он им станет. — Где бы ты ни был — это мой дом, — улыбнувшись, кивнул Кас.

***

— Ух ты, — сказал Сэм, услышав, что произошло. — Это… много. — Видел бы ты его, Сэм, — сказал Дин, стаскивая стулья со столов в столовой. — Кас посмотрел им прямо в глаза и даже не дрогнул. Это было невероятно. — Не сомневаюсь, — сказал Сэм, поворачивая ключ в кассе. — И я рад за вас обоих. — Ты просто рад, что у нас наконец есть кто-то, кто может нам помочь, — сказал Дин, направляясь к входной двери, чтобы повернуть табличку «Открыто». — Ты можешь винить меня? — Думаю, что нет. Как только он перевернул табличку, дверь распахнулась, заставив Дина отпрыгнуть назад, когда кто-то вбежал с огромной спортивной сумкой. Мальчик с распущенными светлыми волосами, спадающими на один глаз, посмотрел на братьев, остановив взгляд на Дине. — Кастиэль здесь? — спросил он, задыхаясь, словно пробежал марафон. Кас сразу же вышел из кухни, одетый поверх одежды в фартук «Piehole»: — Джек? — переспросил он, явно потрясённый. — Кастиэль! — он бросил сумку и практически перелетел через прилавок, бросившись в объятия Кастиэля. — Полагаю, это один из твоих братьев? — спросил Сэм. — Вроде того, — сказал Кас, несколько неловко возвращая свирепые объятия. — Технически я его дядя. Он сын Люци, но Чак усыновил его после того, как доказал, что тот плохой отец, — положив руки на плечи Джека, он отстранил его, приподняв подбородок, чтобы посмотреть ему в глаза. — Что ты здесь делаешь? — Ты сказал, что твои двери всегда открыты, — сказал Джек. — Ты ушёл? — Кас втянул воздух ртом. Джек широко улыбнулся: — Ага! Бальтазар ушёл почти сразу после тебя. Бросил метлу, сказав «наконец-то кто-то это сказал» и вышел. Затем Уриэль извинился и последовал за ним. Ион, Анаэль, даже Михаил… Мы уходим! — Ты шутишь! — сказал Дин. Он с трудом мог поверить, что уход Кастиэля окажет такое сильное влияние. Очевидно, он дал им волю. — Мне уже восемнадцать, так что Чак не смог меня остановить, — сказал Джек, немного смущённо потирая ботинок. — Но я… я не знал, куда ещё могу пойти. Я нашёл фамилию «Винчестер» в телефонной книге, и это привело меня сюда. Кас поднял глаза: — Дин? Сэм? — спросил он. Братья переглянулись, но знали ответ, не говоря ни слова. — Добро пожаловать в Команду Свободной Воли, малыш, — сказал Дин.