heat waves

— Знаешь, — наконец говорит Джордж. — Однажды, ты тоже был в моем сне. — Правда? — Дрим в неверии наклоняется вперёд на стуле, и самоуверенная улыбка тут же расползается по его лицу. — И о чём же был твой сон? — Я уже слышу, как раздувается твое эго прямо сейчас. — Нет, не слышишь, — защитная реакция Дрима срабатывает быстрее, чем он ожидал. Вероятно, полуночные визиты платонических друзей во снах — это универсальный опыт. Во всяком случае, Сапнап говорил, что они снились ему тоже. Дриму ведь можно почувствать хоть небольшое облегчение сейчас, верно? Может ли Тэйкен расслабиться, зная, что Джордж тоже думает о нём? На мгновение, в его черепной коробке начинается большой пожар; обжигающий, как раскалённые угли. Он просто обязан знать, что конкретно приснилось Фаунду. Почему он не сказал Дриму об этом раньше? Тэйкен пугается свирепости собственных мыслей. — Да, я слышу. Мне кажется, ты должен быть более добрым, учитывая то, как ты обошёлся со мной на моём же стриме, — говорит Фаунд этим голосом, что тронула лёгкая игривость. Дрим хорошо знал такого Джорджа. — Я тебе что-то должен? — Дрим медленно и нежно начинает разжигать огонёк между ними. — Чего именно ты хочешь? — Хочу, чтобы ты был мил со мной, успокойся, — нервно смеётся он. — Чудак. Сердце Тэйкена бьётся все сильнее: — Ты ведь любишь меня, — бормочет он, — ну же. — Прекрати это, — отвечает Джордж. — Именно поэтому я никогда не говорю этого. — Но тебе первому приснился сон обо мне! — Что? Боже, ты такой лицемер. Ладно, неважно, Дрим. — Нет, Джордж, — говорит второй, пытаясь прибавить своему голосу серьёзности, даже несмотря на то, что их диалог его очень забавлял. — Я правда не хотел расстраивать тебя, честно. Фаунд определённо не купится на это: — Знаешь, пожалуй, я не скажу тебе. Это лучшее наказание за то, что ты плохо ко мне относишься. — Наказание? — вторит ему Дрим, не в силах сдерживать рвущийся смех. Джордж стонет: — Ну вот и всё, хорошего отдыха, я больше не могу говорить с тобой. — Стой, нет, — голос Дрима обрывается, когда старший выходит из звонка. Он подносит руку к лицу, пытаясь скрыть улыбку. Парень пытается бороться с волнующим трепетом в животе, с желанием услышать голос Джорджа снова, но…просто не может. Его щёки пылают жаром; этот румянец просто невозможно скрыть. Дрим чувствует, как всё больше погружается в мир, который продолжает звать его по имени. Это похоже на желание. Это похоже на вызов. Всё это кажется таким знакомым. Стремительно растущая в груди волна счастья смывает все остатки стыда. Вероятно, в каком-то смысле он использует Джорджа ради своих желаний, скрывая правду лёгкой пеленой ложного веселья. Обычно, самые важные слова рассеянно слетали с его губ, заставляя Фаунда смущённо улыбаться или жаловаться на его глупости. Теперь же, полный эмоций и мыслей, собственный разум решил сыграть с Дримом злую шутку, и хрупкая грань между обычной забавой и настоящим признанием стала размытой. Это несправедливо, так ведь? Парень открывает вкладку «Погода» на телефоне и проверяет сегодняшнюю температуру воздуха: 38 градусов. Он приглушённо стонет. Нажав на иконку твиттера, Тэйкен тут же начинает набирать текст: «Никогда не недооценивайте силы тепловых волн»* Дрим пару минут листает ленту приложения, лайкая и отвечая на посты фанатов. Из кучи самых разных твитов, он вылавливает несколько, посвящённых прошедшему стриму и их играм в шахматы. Многие зрители задаются вопросом, почему Джордж допустил такую простую ошибку во время важной партии и на один из таких постов, Тэйкен отвечает: «Меня это тоже интересует» Мгновение, и твиттер-аккаунт парня завален лайками и упоминаниями. @GeorgeNootFound ответил на ваш твит. Он нажимает на уведомление. Это был опрос, заголовок которого гласил: «Петиция о сохранении кондиционера Дрима сломанным навеки». Тэйкен голосует, нажимая на «нет». Он набирает ответ, но что-то заставляет его колебаться, перечитывая текст раз за разом. Наверное, ему стоит отправить это в снэпчат. «Значит, ты хочешь, чтобы я вспотел?», — пишет Дрим. Он смотрит на экран телефона, наблюдая, как значок с аватаркой Джорджа появляется, а затем исчезает, оставляя ответ: «Да» Тэйкен в неверии таращится на экран смартфона. Хорошо, возможно, это произошло случайно. «Таким, ты мне больше нравишься», — добавляет Фаунд. Желудок неприятно скручивается в узлы и он выключает устройство. — Что? — говорит он в пустоту, проводя рукой по волосам. — Что это было? Его телефон вибрирует, немного двигаясь на тёмном столе — сообщение от Сапнапа. Дрим даже не удосужился открыть его. Это была шутка. Просто шутка. Парень оттягивает ткань рубашки от влажной груди и откидывает голову на спинку игрового стула. Если что-то здесь и было несправедливо, так это то, что Дрим мог разорвать отношения с Джорджем в клочья в любой момент, бросив грязные строки в его адрес, с намерением убить изнутри или без него, но это ужасное чувство внизу живота; этот румянец на щеках, появляющийся после любой мысли о нём, заставляли его разум перезагружаться уже в четырнадцатый раз за сегодняшний день. И всё это — из-за неудачно брошенной Фаундом фразы. Дрим выходит из комнаты. Это так несправедливо. Парень осушает четыре стакана воды за пару минут. Это так жестоко. Он устраивается на диване, в надежде посмотреть фильм и отвлечься. Но большую часть времени, он тратит на попытки подавить желание вернуться в комнату и снова взять телефон. Он чувствует себя преступником. Позже, на телевизоре высвечиваются титры и яркий экран резко становится чёрным, он замечает там своё размытое отражение. В полутёмной комнате, он вырисовывается силуэтом; смутно виднеются его взъерошенные волосы и изгиб плеч, а Патчи свернулась калачиком у его бока. Неужели он выглядел так, когда снился Джорджу? Прямо как эта выдолбленная на тёмном экране фигура? В своих снах, Джордж был всем для Дрима. Парень задается вопросом, насколько бы он блек на их с Фаундом фоне, если бы они были рядом прямо сейчас? Образ Джорджа заставлял бы его диван выглядеть еще более грязным, чем обычно. Его улыбка и смех освещали бы комнату, они бы могли сидеть и разговаривать часами или смотреть телевизор вместе. Дрим уверен, что не смог бы отвести свой взгляд от него. Он мог бы забыть об ужасной жаре, сесть ближе к Джорджу, заставить того покраснеть и притянуть к себе. Он резко встает, пугая Патчи. Тэйкену хочется кричать. О чём бы он ни думал, что бы он ни делал, все его мысли сходятся к одному: его тёплые руки, прижатые к песку и пляж, на котором он целовался со своим другом. С лучшим другом, чёрт возьми! Дрим наслаждался каждой дразнящей секундой, каждым чужим прикосновением к его коже, которое могло свести парня с ума. Он зол на свой разум и на эту глупую шутку, которую он провернул, заставив Дрима мучаться в мыслях о возвращении к тому моменту. Парень делает глубокий вдох. В голову лезут воспоминания о страшных ночах, когда он видел себя в окровавленной маске, с тяжело вздымающейся грудью, на том самом берегу. Сейчас, он считает, что лучший способ для исцеления — это встретиться с самим собой. Лицом к лицу. «Я не просто хочу вернуться туда», — Дрим позволяет мысли всплыть в его разуме и медленно вздыхает. — «Я хочу поцеловать его прямо здесь и сейчас» — Это так чертовски глупо, — бормочет он. Однако, этого признания было достаточно, чтобы усмирить его беспокойное сердце. Патчи сидит у его ног и мяукает. Дрим наклоняется, чтобы почесать её за ушком. Через несколько секунд, кошка идёт в комнату за своим хозяином. Парень берёт в руки телефон. На экране блокировки тут же высвечивается множество уведомлений, пришедших за последние пару часов. «Мне кажется, нам нужно поговорить о некоторых вещах в ближайшее время», — написал Сапнап. Он не обращает внимания на сообщение, продолжая проверять социальную сеть. Джордж ничего не писал ему с того момента, как Дрим просто прочёл сообщение и ничего не ответил. Особо не задумываясь, он переходит в мессенджер, тут же нажимая на иконку их личного чата и включает песню. «Привет», — пишет он Фаунду, мешкаясь, чтобы взять наушники. «Здравствуй», — почти мгновенно отвечает Джордж. Дрим нажимает кнопку "включить" и тишину тут же заполняет приятная мелодия. Он печатает: «Я скучал» «Я думал, ты спишь и что-то в этом роде», — печатает Фаунд. Дрим с трудом сдерживает себя от очередной шутки про свой кошмар и поцелуй в нем. «Я смотрел документальный фильм о птицах», — пишет он, сохраняя спокойствие в их беседе. В наушниках всё громче играет знакомая песня. Он видит, как Джордж почему-то мешкается, прежде чем ответить: «Мило» — Боже, Джордж, — выдыхает Тэйкен. Парень ведь только что оправился после очередного «сердечного приступа». «Он мне реально понравился», — отвечает он, упрямо сохраняя прямолинейность. «Дай угадаю, это был очередной фильм про эволюцию попугаев?» — спрашивает Фаунд. Дрим тронут тем, что старшему не всё равно на него и он всё ещё помнит это. «Возможно», — пишет Тэйкен. — «А ты чем занимался?» «Ничем особенным, если честно. Но, я собирался присоединиться к стриму Бэда, он сейчас в эфире. Не хочешь поиграть со мной?» Он бросает взгляд на выключенный монитор: «Компьютер слишком далеко. Постель прохладная, а стул — нет» На экране появляются три точки, означающие, что Джордж печатает ответ и тут же исчезают. «Прочитано в 21:07». Дрим ждёт, положив телефон к себе на грудь и проходит минута. Он закрывает глаза, когда строчки песни устрашающе сходятся с его реальностью. Обычно, я просто включаю телевизор И больше не думаю о нас с тобой Но сегодня, я чётко вижу наши образы там, На экране, в Голливуде- Песня прерывается нежеланной мелодией, заигравшей в его наушниках и смартфон начинает вибрировать на грудной клетке Дрима. Глаза парня распахиваются и он возвращается в реальность из ловушки транса, в которую его заманили Glass Animals. Джордж звонит ему. Тэйкен смотрит на имя контакта; на его фотографию профиля — это проклятое милое селфи Гоги; и на зелёную и красную кнопки, которые обязательно подорвут его тщательно восстановленное, спокойное настроение. Он звонит ему. Не по дискорду, не для того, чтобы позвать его играть в майнкрафт или попросить сотовый его матери. Дрим берёт трубку. — Привет, — снова произносит Джордж, своим мягким голосом. Сердце Тэйкена скоро выпрыгнет из груди: — Привет. — Я подумал, что так нам будет легче общаться, вместо того, чтобы просто переписываться, — объясняет Фаунд, и Дрим мысленно проходится по каждому, произнесённому им слогу, в который раз умиляясь его забавному акценту. Почему-то, Джордж чувствуется намного ближе, чем обычно. Дрим вдруг вспомнил, как в последний их звонок по телефону, он просто бросил трубку, ведь был слишком смущён из-за изменения голоса старшего. Парень старается не зацикливаться на этой мысли. — Хорошо, — говорит Дрим. — Классно. — Почему ты так нервничаешь? Он краснеет: — Я не нервничаю. Просто ты прервал мой сеанс прослушивания музыки и я всё ещё возвращаюсь в реальный мир. — Оу, извини, а что ты слушал? Дрим замолкает, думая, стоит ли ему говорить правду. Его тревожит мысль о том, что Джордж может сказать ему, как он помешан на этом треке, хотя это была простая шутка. Тэйкен хмурится. О чём он только думает? Джордж не такой. — «Heat waves», — наконец говорит он. — Она мне правда очень понравилась. — Клёво, потому что мне тоже, — отвечает Джордж. — Хотя я действительно думаю, что твой детский восторг этой песней, на фоне твоей погоды — ироничный. — Это случаем, не потому, что тебе нравится, когда я потею? — шутит Дрим. Всё это немного ошеломляет. Сначала Фаунд просто звонит ему, затем он чувствует странную близость в их разговорах; его голова начинает болеть под таким давлением. Джордж смеётся: — О да, конечно. Кстати, мой опрос в твиттере провалился. Видимо, наши фанаты не хотят, чтобы ты страдал так же, как и я. — Придурок, — ласково произносит Дрим. — Да ладно тебе, это была забавная идея, ты ведь сам говорил, — дразнит его в ответ Джордж. Тэйкен слышит как он хихикает по ту сторону экрана. — Я помню, когда впервые наткнулся на эту песню, я слушал её без перерыва около недели. К горлу подступает ком. Бродят ли полные эмоций слова, по коже Джорджа, вызывая мурашки так же, как и у него? Думает ли он об этой песне, когда чувствует как капельки пота текут по его спине? Когда он лежит на своей постели, разговаривая по телефону с лучшим другом и борясь с желанием сказать: — Я не могу перестать думать о тебе. — …что? Дрим резко садится на кровать. Чёрт. Он сказал это вслух? Чёрт. — Я сказал, что тоже не могу перестать думать о ней, — быстро врёт Тэйкен. Его сердце бешено колотится. — Обычно, я не часто нахожу песни, которые бы могли понравиться мне так же сильно, так что, спасибо. — Ага…без проблем, — говорит Фаунд. Дрим не может понять, сработало ли это или нет. На красном лице читается неподдельный ужас и комната изолирует его от мира своими стенами, становясь всё более похожей на тюремную камеру. Разумеется, он и раньше сталкивался с этим болезненным стоицизмом** Джорджа, когда тот неловко делал маленькие замечания. И Дрим понимает, что этот проступок может оказаться худшим. Парень просто молится, чтобы Фаунд поверил ему. — Итак, — продолжает Тэйкен, — ты собираешься постримить с Бэдом? — Уже нет, наверное. Мне очень не хочется вставать. Дрим сглатывает: — Ты лежишь в постели? — Да, — медленно тянет Джордж, — а что? — Ничего, просто…я тоже. Дрим поворачивается, перемещая свой взгляд на соседнюю подушку. Он задается вопросом, поместятся ли они с Фаундом на его кровати или же Дриму придется обнять его за талию, прижимая к своему телу. Он морщится. Дрим думал, что взял контроль над своим разумом, когда принял тот факт, что он хочет поцеловать Джорджа, но теперь он осознает — всё могло быть в точности наоборот. «Жара морочит мне голову» — с презрением думает он. — У тебя всё ещё жарко? — спрашивает Джордж. — Да, я позвонил кое-кому, чтобы они осмотрели кондиционер, сказали что делать и всё в этом роде. Предполагается, что станет ещё жарче и им придется отключить электричество вообще, — он умрёт, если дело дойдет до такого. В последний раз, аналогичная ситуация в Орландо была несколько лет назад. Тогда, Тэйкен пытался прожить целых двенадцать часов без электричества, но в конечном итоге, он просто сдался и два часа ехал к дому родителей. Его сестра была в восторге. — У меня тут никогда такого не было, — задумчиво произносит Джордж. — Каково это? — Ну, это выглядит немного жалко. Везде вокруг удушающая жара и темнота, и тебе приходится готовить всё на плите. У меня кстати, есть целая коллекция свечей на всякий случай. — И никакого майнкрафта, — добавляет Джордж. Дрим закатывает глаза: — О да, и никакого майнкрафта. — Почему ты просто не пойдешь на пляж и не отдохнешь? Из уст Дрима доносится небольшой смешок: — Я не особо люблю пляжи. Помнишь мой кошмар? — Оу, — тихо роняет Джордж. — Да, я помню. Тэйкен смягчается после того, как слышит беспокойство в его голосе. — Хей, послушай, тебе действительно не стоит так переживать обо всём, что я сказал ранее, я слышу это в твоём голосе. Не волнуйся, я в порядке, — уверяет Дрим. Фаунд вздыхает: — Я не уверен, что это так. Просто, сны могут иметь довольно неприятные последствия, чтобы начать чувствовать тревогу. — Я… — голос парня дрожит. — Я знаю. Но сейчас, я впервые в жизни ловлю себя на мысли, что хочу вернуться в тот сон. — Но…почему? — раздражённо спрашивает Джордж. — Я думал, он пугает тебя. — Да, это правда, — Дрим откидывается к изголовью кровати. Боже, Джордж, пожалуйста, не дави на меня. Но Джордж давит: — Тогда почему? — Потому что я хочу увидеть тебя снова, — произносит он и слова призраками срываются с его губ, оставляя после себя воспоминания о лунных медузах и тёплом песке. Дрим прикладывает руку к сердцу и чувствует, как же сильно оно бьётся. Фаунд замолкает. — Ты…это правда? — Да, — жалюзи, висящие на окне слегка подрагивают, пропуская в его душную комнату прохладный ветерок. — Я вроде как понял, что очень сильно хочу встретиться с тобой. — Я…понимаю, о чём ты, — говорит Джордж. — Я почувствовал тоже самое, после того сна. Воздух резко уходит из груди Дрима. Он уже успел испортить всё ранее, спугнув Фаунда. Парень пытается успокоиться, уравновесив свои расшатанные нервы; старается сдерживать все слова, которые могут сделать только хуже. В этом отношении, Джордж похож на Бэмби — к нему нужен свой, осторожный подход. — Не хочешь рассказать мне о нём? — спрашивает Дрим, и его голос становится заметно мягким. Джордж хмыкает: — Ты ведь не будешь смеяться? — Нет. Обещаю, — серьёзно отвечает Тэйкен. Дрим даже не дышит в следующее мгновение, заполненное абсолютной тишиной. — Хорошо, — Фаунд откашливается. — Это было около трёх месяцев назад, так что я помню не всё, только некоторые моменты. В комнате поднимается лёгкий ветерок. — Всё началось с того, что я обнаружил себя сидящим в машине, у аэропорта, находящегося рядом с моим домом. Я вышел и пошёл к багажному отделению; я знал, что должен был кого-то встретить и забрать, но никак не мог вспомнить кого именно. И, там было абсолютно пусто, прямо ни единой души. Я просто стоял, пока одна из багажных каруселей не заработала и оттуда не выехал зеленый чемодан. Но когда я собирался взять его, кто-то опередил меня. Ты взял его. — Но, как…ты узнал, что это я? — шепчет Дрим, не в силах поднять свой голос. — Я просто знал это, — мягко отвечает Джордж. — Такой высокий, вежливый, но… — Но…? — вторит ему Тэйкен, предполагая, о чём сейчас пойдет речь. — Твоё лицо, — тихо говорит Фаунд, — я не видел его. — У меня…была, — он не может закончить. — Да, — продолжает Джордж. — Судя по тому, что ты сказал мне, в моём сне всё было точно так же. Сердце Дрима пропускает удар. Он чувствует себя преследуемым этой несчастной вещью, куда бы он ни пошёл. — Клэй? — Фаунд осторожничает. Его снова захлёстывает этой волной: волной того, как же правильно срывается его имя из уст старшего, словно так должно быть всегда. Джордж всегда нащупывает такие моменты заранее, слыша малейшие изменения в его тоне, чтобы успокоить Дрима тогда, когда тот будет чувствовать себя наиболее уязвимым. Он одновременно обожает и ненавидит то, как приятный голос Фаунда может возвратить его в реальность. — Продолжай, — бормочет он. — Хорошо, — говорит Джордж, осторожничая со словами. — Мы немного погуляли по пустому аэропорту. Я правда не знаю, почему мы просто не уехали оттуда. Ты был самим собой и разговаривал так же, как и обычно, но…это чувствовалось по-другому, намного ближе, если это вообще имеет смысл. «Определённо имеет» — Я был так счастлив наконец увидеть тебя вживую, — он слышит сладостное волнение Джорджа. — Я в основном только это и помню, я чувствовал себя счастливо. В какой-то момент, я сказал тебе это, и…и ты обнял меня. На лице Дрима расцветает улыбка. Если это произойдёт, он уверен, что будет обнимать его крепко и долго, пытаясь растянуть такой тёплый момент. Интересно, а поместится ли голова Джорджа у него под подбородком; будет ли он чувствовать приятный запах шампуня в тёмных волосах старшего парня? — Потом я…я приподнял твою маску, — немного заикается Джордж. — Совсем немного, но этого было достаточно, чтобы я мог видеть твой рот. Дрим мгновенно краснеет. Он всё ещё помнит, как тяжелая керамика упала с его лица. Кожа головы начинает покалывать там, где Фаунд гладил Тэйкена по волосам. С чего бы это Джорджу, в обоих снах… — И ты…ну, — выдыхает он, — ты поцеловал меня в лоб. Дрим не двигается. Он что? — И это всё, дальше я проснулся, — быстро выпаливает Джордж. Парень громко фыркает, продолжая. — Ты должен позаботиться о том, чтобы я никогда не пережил этого в реальности. В груди Дрима появляется новое облако странной гордости и смятения. Он прижимает тыльную сторону ладони к горячей щеке. Джорджу приснилось, что Дрим поцеловал его. Дриму приснилось, что он поцеловал Джорджа. — Ч… — Тэйкен пытается произнести хоть слово, но у него не получается восстановить дыхание. Он лишь надеется, что Фаунд не услышал этого. Находясь разумом в совершенно ином мире, он случайно спрашивает: — И каково это было? Он слышит, как у Джорджа перехватывает дыхание. — Было приятно, — шепчет он, — и тепло. Очень тепло. Дрим зажмуривает глаза и его грудь тревожно вздымается и опускается. Он хочет рассказать Фаунду всё: то, как тот касался его маски, проводя по волосам; то, как они целовались и Дрим хотел остаться в том моменте навсегда. Он понимает, что может. И в этом, Тэйкен мог бы обвинить свой непослушный язык. Но между ними с Джорджем существовала невидимая граница; стена, по которой Дрим был вынужден идти, шатаясь из стороны в сторону и никогда не решаясь переступить на другую сторону, в страхе разрушить их хрупкую дружбу. Он знает, что не станет делать этого. — Я внесу это в список тех дел, которые мы должны будем сделать при встрече, — произносит он вместо всего этого. К его удивлению, Джордж смеётся. Напряжение уходит из его тела. — Заткнись. Дрим улыбается: — Я серьёзно. — Нет, это не так, — говорит Фаунд. — Я знаю, что ты не поступишь так, ты не такой. — Ты даже не представляешь, какой я на самом деле. Джордж лишь усмехается: — Не неси чушь. Брови Дрима поднимаются: — Серьёзно? Тэйкен проводит пальцем по экрану и открывает снэпчат. — Да, — уверенно заявляет Джордж. Дрим делает фото. «Отправить Гоги». — Подожди-ка, — говорит Фаунд, после небольшой паузы. — Что ты только что отправил мне? Тэйкен смеётся в ответ. — Дрим, — «сообщение открыто». — Что… Это трудно было назвать селфи, скорее, снимок, сделанный на скорую руку и направленный на нижнюю часть лица Дрима. Там не было видно ничего, кроме небольшой части его подбородка, шеи и маленьких пучков волос, разбросанных по подушке. Тэйкен не может остановить свой смех над удивлённым молчанием Джорджа, начиная все больше хрипеть, когда видит, что Фаунд снова открывает изображение. Он знает откуда пришло всё это — сюрреалистичные чувства, после того, как их разговор накрыл его большими волнами эмоций, чувствуемых до сих пор. Его забавляла ситуация и он безумно нервничал, начиная думать, что Джордж тоже. Возможно. — Ненавижу тебя, — произносит Фаунд с таким теплом в голосе, что Дрим даже не думает спорить с ним. — Ты уже делал это со мной сегодня. В голове проплывает воспоминание о его небрежно брошенных словах во время стрима: — Ты что, снова покраснел? — бормочет он низким голосом. — А ты хочешь, чтобы я покраснел? — мурлычет Джордж. Его ответ выбивает воздух из лёгких Дрима. Его широко открытые глаза, взглядом носятся по комнате, в поисках доказательства того, что всё это — не сон. Фаунд говорит так же, как тогда, на пляже и это доводит Тэйкена до предела; эйфория накрывает его, разливаясь по всему телу. Он вжимается в простыни руками. Патчи бросает на хозяина осуждающий взгляд. Что, чёрт возьми, происходит? — Да, — Дрим решает применить его тактику, против него же самого. — Таким, ты мне больше нравишься. Боже, что мы делаем? — Это уже слишком, — произносит Джордж, тяжело дыша. — Я…я думаю, мне пора лечь спать. Дрим чувствует острую пронзительную боль в области сердца — он уверен, что будет чувствовать себя неполноценно без мягкого голоса Фаунда, но соглашается. За время их горячего разговора, он чересчур перегрелся и боится, что его продолжение может вызвать плавление его мозга. — Было приятно с тобой пообщаться, — говорит Дрим, стараясь насладиться последними сорока секундами их звонка. — Ага, с тобой тоже, — торопится второй, — не имеет значения. Он кладёт трубку. Тэйкен буквально срывает с себя наушники. Он не знает, что с ним происходит. Он не знает, что происходит с ними обоими. Этот дружеский флирт сводит парня с ума — он был словно бабочки в животе, приносящие тепло, а затем сворачивающиеся в тёплый кружок. Они сильно выделялись на фоне тех мук, что он успел испытать. Дрим легко может убедить себя в том, что заигрывания Джорджа — это лишь небольшая месть за все те годы поддразниваний и подколов от младшего. Но когда Фаунд так тихо бормотал смущающие ответы, в его голосе было что-то. Дрим хочет верить, что это не просто игра. Его лицо вытягивается, когда он принимает ещё одну ужасающую правду: — Я хочу, чтобы Джордж хотел меня. Дрим не находит в себе сил встать с постели, чтобы отвлечься. Его голову заполняет лишь желание осторожно взять Фаунда за подбродок, запустив другую руку в его мягкие волосы и нежно прижаться губами к его лбу. Дрим не спит в эту ночь.