Все охотники одинаковые + бонус

      Сначала появился холод, пробирающий до костей. С криком, подскочила на месте, жадно вдыхая, ставший обжигающим воздух. Перед глазами была только темнота, с красными проблесками. Руками попробовала схватить что-то, уцепиться за ускользающую реальность.       Сквозь завесу послышались далекие голоса, и пиканье приборов. Я не понимала где, и откуда запах спирта, и сколько прошло времени. Только мучительно замершее сердце надеялось, что меня не оставили одну. Как тогда, в первый раз, когда я очнулась одна. Тьма сменилась светом, обдавая стерильностью ламп скорой помощи. Склонившаяся медсестра, пыталась меня удержать, не дать вырвать иглы капельницы, что окутывали удушающей паутиной.       Взглянула на взволнованную девушку в синем костюме, что отчаянно что-то говорила на английском. От злости, и обиды, слова не переводились как обычно сами, а понимать самой не хотелось. Что бы она там не лепетала, это непременно чушь об осторожности, не меняющая главного.       Я снова была одна. В голове, среди мутной пелены билась мысль, что времени прошло мало, и сейчас они, вероятно, гонятся за монстром. В груди заныло от горечи, и на мгновение я допустила страшную мысль, всего на мгновение, которое буду пристыженно скрывать. Мне не стоило приходить в себя, здесь меня ничего не ждало, слова останутся словами, и все останется только в моей голове, воспоминанием о собственной глупости.       Челюсть сводило, и даже слабость в теле, не смягчила растущей боли в груди. Она пробиралась в каждый уголок, вытаскивая на свет самые темные желания. Посмотрев, на девушку, рыкнула на неё, поднимаясь над трясущейся кушеткой. Онемевшие пальцы, словно и не мои, выдернули тонкие иглы из кожи.       — Что вы делаете, немедленно прекратите, — завизжала она, но мне было плевать, — с такой потерей крови вам нельзя…       Ярость клокотала во мне, и всё о чем, могла думать, это желание хорошенько кому-то врезать, отомстить за собственную глупость. Не смотря, на всю абсурдность ситуации, с моих губ никогда не слетали слова лжи. Недоговаривала, да, утаивая то, что их и не касалось. А он… Дин Винчестер воспользовался моими чувствами, чтобы спасти меня. Заставил поверить, что им движет не только вина.       Всю жизнь я твердила, что семейная вспыльчивость обошла меня стороной, что я не поддамся злости, затмевающей разум. хвалилась своей разумность, а теперь готова избить любого, кто встанет на пути. Нутро всё еще тянуло туда, к темному окончанию многолетней истории. Возвращаясь обратно, надеялась встретить того, к кому шла. И если, он решил больше не иметь со мной дел — хорошо. Только вот пусть скажет лично, а не так.       По инерции, всё еще ощущая себя едва живой, поломанной куклой, схватила сестричку за грудки, встряхивая. Это был не её день. И не мой, судя по всему тоже. Потянула на себя, оказываясь лицом к лицу, тяжело дыша, не то от бурлящих эмоций, не то от уходящей из-под ног земли.       — Скажи водителю, чтобы остановился, сейчас, — я проговаривала каждое слово, не замечая, как акцент искажал окончания, — и где мы, черт возьми?       Девушка затрясла головой, испуганно пытаясь отскочить, но держала я крепко, готовая. Она вновь что-то забормотала, но терпение кончилось, и я силой приложила её о стенку, выбивая дыхание из легких. Из своих, кажется, тоже. Сейчас, чувствуя, как слезы обиды горячим ядом катятся по щекам, не собиралась сдерживать рвущуюся наружу бурю. Нет, захлебнуться, в ней, уйти на дно, вкусив каждую крупицу колющей боли. Вот, что было нужно.       Может, она увидела это, а может, во всем этом безумии, разглядела что-то еще, но маленький кулачок постучал по перегородке, вызывая водителя. Медсестра сглотнула, вжимаясь в глянцевый метал. И еще раз.       — Мэт, тормозни, пожалуйста, — взгляд на меня, — срочно!       Визг тормозов, нас слегка качнуло, но никто на это не обратил внимания. Водитель хотел открыть окошко, но я быстро заблокировала его, отталкивая девушку. Она сжалась в углу, смотря своими большими, наверное, карими глазами. Дверца поддалась не с первого раза, но все же, распахнулась, впуская внутрь ледяной ветер.       — Мы только отъехали, долго возились с осмотром…       Я криво улыбнулась, подумав, что может, всё же этот день оставался за мной, и бросилась по знакомой улице дальше, туда, где должна была стоять машина.       Спустя десяток минут, показавшийся вечностью, осознала, что даже с яростью и адреналином, всё это может оказаться слишком трудным и безумным. Несколько раз едва не упала, голова раскалывалась, а легкие, словно прилипли к ребрам, с болью отлипая при вздохе. На дверцу машины я рухнула, из последних сил открывая незапертый замок.       С черных стекол на мгновение взглянуло отражение. В окровавленной белой блузке и такой бледной кожей, что призраки бы приняли за свою, не задавая вопросов. Сжав руль, втопила педаль газа в пол, зная, что если ошибаюсь, то потеряю последний шанс. Знали ли они что не было никакого джина? Или бросились в погоню, подставляя самих себя. Ярость на собственную слабость смешалась со страхом за парней. Обида уступала место беспокойству.       Спасенная жизнь за вечное сожаление?       Да, пожалуй, со временем, я смогу понять. Принять то, что у меня просто отобрали право выбора, оставив разбираться с последствиями самой. Считал ли он, что сделал правильно? Что спасение жизни стоит мучений после? Он и так пробрался под кожу, согревая одним присутствием, намекая на большее, а в итоге распотрошил всё. Слезы не давали видеть дорогу полностью, и пару раз меня с визгом занесло в сторону, но я упорно продолжила движение.       Какими бы они не были профи, у Джексона было оружие, и территория была его. От шальной пули не сбежишь. Я прибавила скорости, выжимая из машины всё до последнего. Мне не стоило об этом думать. Время было далеко за полночь, и они могли уже покинуть город. Меня. И я просто как дура, приеду на склад, к паре трупов.       Пробрало на смех, от которого внутри всё еще больше переворачивалось, но это было уже не остановить. Вспомнилось, как кучу лет назад, точно так же неслась к Антону, запревшему меня в съёмной квартире. Тогда тоже злость и беспокойство управляли мной, дергая за ниточки. В тот вечер, мужчина, которому я доверила сердце, предал меня, решив, что может управлять мной, думать за меня.       Какая нелепость! Почти жизнь назад, спася его от монстров, я поняла, что это конец. Пелена влюбленности спала, и сердце едва пострадало, удивив своей крепостью. Однако, сейчас, я уже не сомневалась. Всё по другому, и финале этой истории, придется собирать себя по кусочкам.       Прихватить вещички и ползти домой, к Свете, под теплый бочок. Она-то знает, что нужно делать, она найдёт способ склеить меня обратно, заменив внутренности на что-то другое, целое и новое. Ведь, никто не печется о моей душе, больше чем она. Даже в воспаленном бреду, навеянном отравой, она олицетворяла именно то, чего я в тайне, даже от себя, хотела.       Остановившись, наконец, у нужного здания, зло оглядела бетонную постройку без окон. А шериф, совсем не бедствует! Потерев до боли щеки, заставила себя сфокусироваться. Ощупала ногу, где в ботинке всё еще были клинки, и взяла пистолет. Лангсуира вот кем была его жена. Память услужливо подкинула обрывки разговоров с Джексоном. Конечно! Умерла при родах, а муж так убивался, собирал всякие восточные штуки… Только как она смогла подражать джину, если она самый просто экзотический вампир?       Внутри было холодно и сыро. Толстые бетонные стены не прогрелись днем и сейчас место напоминало склеп, с сильным запахом плесени, раздирающей нос. Сжимая пистолет, медленно пробиралась вперед, вслушиваясь в каждый шорох. Только ветер завывал в глубине строения, подсказывая направление. Если везде тишина, то иди туда, где открыто?       Даже сердце ослабило яростный темп, не стуча больше по ушам. Шаг за шагом, всё дальше, я заталкивала злость подальше, превращая её твердый стержень, позволяющий идти дальше. Будь я умнее, то позволила бы увезти себя на скорой, смирившись со всем. Приняла бы заслуженное, но нет. Всё внутри требовало решить эту задачу. Не дать жизни резко крутануться, оставив меня ждать последствий.       Перед глазами плыло, к горлу подступала тошнота, напоминая о неслабой потери крови, но отступать было поздно, в любом случае, при любом исходе. Я только дышала чуть чаще, стараясь наполнить легкие кислородом, словно он мог заменить всё остальное. Ноги потрясывало, и сдерживать усталые вздохи становилось всё труднее.       Я не могла знать, но чувствовала, что они где-то там, в глубине здания. Можно назвать это интуицией, а может чьим-то вмешательством, но в какой-то момент я остановилась, услышав отдаленный голос. Звуки, отскакивающее от стен искажались, меняясь до неузнаваемости, и было невозможно понять, кто же это был. Однако, людей явно было несколько.       Вдохнув, сжала зубы, борясь с вновь подступающей тошнотой. Вновь мелькнула мысль, что стоит уйти, пока никто не заметил. Много ли чем я смогу помочь в случае реальной опасности? С подгибающимися коленями и рябью в глазах? Проглотить задетую гордость, собрать вещички и по быстрому свалить скулить в одиночестве?       Перехватив пистолет, замерла на мгновение, пробуя эту мысль на вкус, взвешивая все за и против. Взгляд зацепился за лестницу ведущую на второй уровень. Широкие балки проходили прямо над всеми помещениями. Оттуда можно было бы спокойно пробраться к нужному месту, не привлекая внимания. У лангсуиры нет сверх слуха или обоняния. Они взяли больше от призраков, чем от вампиров.       Спрятав оружие за пояс, кивнула сама себе. Уйти уже точно не уйду, но это лучший вариант. В конце концов, ради чего я напугала бедолагу медсестру, а потом неслась сюда, как бешеная, чудом не врезавшись в первый столб. Хрустнув затекшей шеей, осторожно поднялась наверх, не убирая рук со стен, помогая себе держать равновесие.       Чем ближе я подбиралась к цели, тем четче звучали голоса. Остановившись, вслушалась, и смогла различить хриплый голос шерифа, что-то бормотавший. Надрывно, с болью и нарастающей злостью, он выплевывал проклятья. Сделав пару шагов, поняла, что отсюда ничего не видно, и их не достать.       Мысленно выругавшись, закатила глаза, и уже хотела начать продумывать ближайшую глупость, как она сама меня нашла в виде очередной ржавой лестницы вниз. Задержав дыхание, я методично, контролируя каждое движение, спустилась вниз, чудом не издав ни звука. Вновь вцепившись в стену онемевшей ладонью, сжала другой пистолет, благодаря себя, что заранее сняла его с предохранителя.       Они была прямо за углом, откуда я могла разглядеть огромное окно, выходящее на, похоже обрыв..? Или скорее овраг, а раз его не было видно с передней части здания, то мы на противоположной. От глубины собственной дедукции хотелось рассмеяться, но я вовремя прикусила язык, чувствуя, как в мыслях появляется легкая дымка, словно от алкоголя. Ну, понеслась.       Чуть стукнув затылком о бетонную стену, привела себя в норму, и постаралась вникнуть в происходящее. Шериф все так же что-то бормотал, и я подумала, что наверное, его ненаглядную женушку все же смогли отправить куда-то там, куда отправляются все монстры. Не важно. Глубоко вдохнув затхлый холодный воздух, упрямо сжала губы. Чуть сдвинувшись, смогла определить, что семейство Джексонов сидело прямо у окна, совсем рядом со мной.       Изуродованным горем лицом, он утыкался в окровавленное плечо супруги, которая повисла безвольным мешком в его руках. Губы её стремительно синели, а на щеках застыли дорожки слез. Мертвая, она не выглядела опасной, просто соломенной куклой, и в глубине моей обескровленной ей же души зародилось колючее сочувствие. Оно проскребло за ребрами, заставив на судорожно вздохнуть, ловя ртом отчего-о горячий кислород.       — Вы отняли её у меня, — он шептал, смотря вперед, в слепое для меня место, — она не заслужила смерти. Не заслужила! Почему вам охотникам так надо вечно все испортить? Они не виноваты, что такими родились! Никто не виноват.       Его голос вновь перешел на хрип, бледными ладонями, он крепче обхватил труп женщины, не скрывая едких слез, что стекали на покрытую алыми разводами кофту жены. Завыв, он дернулся, загнанным зверем смотря вперед, туда где виднелась тень. Я прищурилась, вглядываясь в потрескавшийся от времени пол, не находя вторую тень. По телу прошла дрожь, сердце беспокойно ухнуло вниз. Почему тень только одна? Губы пересохли, а в голове пронеслись все возможные варианты, оставляя за собой только разрушающую пустоту, позвоночник изнутри, казалось покрылся инеем, царапающим внутренности. Мне не следовало об этом думать, не могла же неудачливая семейка по настоящему навредить Винчестеру? Все байки, что с удовольствием травили охотники, говорили, что нет. Я злилась, точно злилась, приходя сюда, а сейчас, лишь прикрыла глаза, молясь Богу, которому нет до нас дела, о том, чтобы вредный и заносчивый мужчина был просто в другом месте. Даже, если бы это означало, что мы больше никогда не увидимся, и однажды он вспомнит обо мне с долей огорчения и пренебрежения. На такое я вполне согласна, только бы не пришлось издалека смотреть на скупые похороны в огне. Сердце пропустило удар. В легких кончился воздух и изнемождённое тело было готово рухнуть вниз, прямо на бетон. Пальцы тряслись, глаза обожгло соленой влагой. Мне нужно было просто выглянуть за долбанный угол, убедиться, что это мой уставший разум придумал ненужных деталей. Как всегда. Но я осталась стоять, сжав зубы, зная, что сделаю только хуже. Не понятно, почему Сэм не подходил к нему, почему не уходил. Однако, позиция позволяла выглянуть еще немного, встать поудобнее, выставить оружие так, чтобы выстрел получился метким, даже с этой противной рябью и красными полосами. Одно движение, и в горле застрял крик, когда меня дернули назад, резко зажимая рот рукой. Спиной врезалась в стену, а колено уже замахнулось для удара, когда я наконец поняла, что это Дин. Облегчение тут же сменилось злостью, нос дернулся, и взглядом я могла бы убить. Мужчина возвышался надо мной, грозно всматриваясь в лицо, сквозь сумрак помещения. Он медленно убрал руку, схватив меня за плечи, словно я могла куда-то деться. Ну, упасть-то все еще могла… Боясь нарушить тишину, он ничего не сказал, но и не нужно было. Его проведённый по горлу палец вполне красноречиво справился с передачей посыла. И решив не нарушать молчаливую традицию, оскалившись показала сразу два средних пальца. Он только устало моргнул, и показал мне в сторону, прося уйти. И уже зная, что нечего терять, одними губами, на родном языке, послала его куда подальше в самой грубой форме. Если он и понял суть, то на остальное только вопросительно скривился. Пусть все это заняло всего пару секунд, за углом что-то произошло. Оттолкнув руки Дина, приблизилась к краю, выглядывая одним глазом. Шериф медленно поднялся, его руки дрожали, но за спиной у него слабо блеснул кулон, благополучно исчезнувший с моей шеи. Я несколько раз ощупала шею, смотря как на побрякушке стали нагреваться енохианские символы. — Просто отойди, и дай проверить её, — Сэм говорил тихо, вкрадчиво, надеясь достучаться до мужчины, но тот только скривил губы. — Она мертва, это конец, — утвердил он, посматривая на тело, которое вдруг чуть дрогнуло. Я не смогла сдержать удивления, понимая, что именно тут происходило. Она жива, на грани смерти, но какой у монстров на самом деле предел? Как далеко за грань они могу уйти перед тем, как окончательно свалиться в пропасть. И муж, знал это, знал и был готов защищать её. Или же он ждал другого, и медальон ему в этом помогал. Можно ли было оживить монстра? Шериф медленно засунул в карман украшение, и потянулся дальше, к блеснувшему в темноте пистолету. Дин был позади меня, злящийся, но не видевший всей картины. Моя рука с оружием взметнулась, но прицелиться не вышло. Лимит моего организма был исчерпан. Решение пришло мгновенно, а тело отреагировало раньше, чем разум осмыслил все до конца. Моё присутствие тут все чуть не испортило, но я же и исправлю это. Джексон вытащил оружие, руки его же совсем не дрожали, он бы попал точно в цель. Я бросилась к нему, опрокидывая его землю, и вырвавшаяся пуля пронзила потолочную балку. Хотелось расхохотаться, надрывно, выплескивая каждую эмоция, оставляя только пустую оболочку. Моя рука с хрустом выбила челюсть, но он споткнулся, и выставив меня перед собой, толкнул. Пальцы сомкнулись на его рубашке, утягивая за собой. — Она жива! — только и успела выкрикнуть я. Звонкий хруст ломающегося под моей спиной стекла, рывок, и вот мы просто летим вниз, кувыркаясь на грязном, каменистом обрыве. Не разрывая хватки, он попытался отделаться от меня, но безрезультатно. Может, я и была сейчас слаба, кулаки сами находили цель. Ногами, обхватила его торс, чувствуя где-то вдалеке хруст собственных костей, встречающихся с камнями. Раздался треск, с которым его шея выгнулась под неправильным углом. Закрывшись им, смягчила удар, но это был конец. На дне оврага, я не могла сделать и вдоха, каждый нерв отзывался болью, и в кое-ты веки обе ноги ломило одинаково. Я с криком, сделала вдох, отталкивая мужчину, попыталась подняться, но руки не держали. Да твою же мать. Уплывающим от боли сознанием, отметила мужчин, пытающихся спуститься ко мне. Они что-то кричали, но за гулом своего сердца ничего уже не было слышно. — Боже, — сглотнула густую кровь, последним рывком вытаскивая из чужого кармана медальон, — ну хоть все кончится.