***
— Возвращаясь к твоему вопросу про «потянуло на людей». Ты прав. — И многих ты уже?.. — Тебя. Потянуло на тебя, Паучишка. А что насчёт тебя? На Богов потянуло? — Ты прав. Только вас всего лишь два. Так что я могу к То... — Жить надоело, да? — Немного. Потянуло же меня на тебя. — Наглец. Мне нравится.Move over.
6 мая 2021 г. в 02:01
Примечания:
Лёгкая зарисовка, навеянная идеей из тт.
Питер заходит в гостиную Санктума в надежде на то, что сможет спокойно развалиться на диване и отдохнуть. Поясница ноет и горит, причиняя ещё больше неприятных ощущений. Да, этот патруль точно не получится забыть так скоро. А всё из-за чего? Отвлёкся на маленькую девочку, что забежала не туда! И всё. Этим людишкам времени много не нужно было, чтобы приложить его спиной о какие-то железные балки, измазанные чем-то непонятным. Что они там вообще делали?!
Вздохнув, он подходит к дивану и стонет, прикрывая глаза. Открыв их, снова видит Лафейсона, лежащего на его диване. Именно его диване! Даже Стефан это подтвердит, когда вернётся из медового месяца со Старком!
— Ло-оки, будь добр, свали с моего дивана на кресло, — просит устало Паркер, взглянув на него.
— Не-а. Мне и здесь удобно, — усмехается Лафейсон, убрав книгу, и смотрит в ответ. — Если хочешь полежать, то у тебя есть кровать в комнате.
— То же самое и себе можешь сказать! У тебя тоже есть комната, тоже есть кровать. Так что уйди, а? Дай мне просто упасть на диван и всё, — с просящими нотками говорит Питер, кажется, забыв, с кем имеет дело. А пылающие ощущения с поясницы опускаются уже ниже, заставляя переступить с ноги на ногу.
— Я первый его занял, так что... нет, — качает головой Локи и хмыкает, заметив недобрый огонёк в его глазах. Вот это уже интересно. Что он сможет придумать?
— Хорошо. Раз ты так говоришь, то отлично. Я тебя просил несколько раз, ты не соглашался, значит, сделаем всё через одно место, — усмехается Паркер и, поставив колено на край дивана, падает на Лафейсона сверху. — Теперь терпи. Сам виноват.
Локи сдавленно шипит и сжимает его талию ладонями, пытаясь сделать вдох. Нет, сам Питер не тяжёлый, но весь воздух из лёгких выбило, стоило ему упасть сверху. Чёртов мальчишка.
— А рядом места тебе не хватало, да? — спрашивает Лафейсон, замечая, как он расслабляется, оказавшись в горизонтальном положении.
— Мне нужно было лечь именно на живот, а не на бок или спину, — бормочет невнятно Паркер, пряча от него покрасневшие щёки. Возможно, изначально эта идея казалась прекрасной, но не сейчас. Они ведь... Боже, конечно, он не один раз обнимал Локи, даже во снах и мыслях всё заходило куда дальше, но... Это совсем другое!
— Да? И почему? Снова на патруле приложили? — задумчиво задаёт вопрос Лафейсон, опуская на него взгляд, и хмурится, не видя лица. С чего такая стеснительность? Раньше не замечалось за ним такого. Разве что по утрам. Или... О, Норны. Вот так сюрприз.
— Угу. Пока спасал ребёнка, отвлёкся. Вот они и приложили. Там были балки железные, а на них странное вещество, что впиталось в костюм. И у меня поясница от этого болит и горит, — кивает Питер, зная, что врать ему бесполезно. Недоговаривать — тоже. Проверит, залезет в голову, увидит там лишнее и всё. Можно будет смело бежать в другую... А от него возможно сбежать куда-то?
— Горит, говоришь? — со странной интонацией спрашивает Локи, на что получает кивок.
— Да. Поясница и ниже. Хорошо, что завтра в институт не... — Паркер не договаривает, чувствуя, как ледяные ладони проскальзывают сначала под толстовку, потом под футболку, и ложатся на пояс, сползая ниже. — Ох.
Питер чувствует, как холод разгоняет жар, принося облегчение, как мурашки бегут по спине и бокам, как в груди зарождается иной жар. От этого становится душно и приятно, из-за чего он поднимает голову и заглядывает в глаза Лафейсона. В потемневшие глаза, которые сейчас похожи на сияющие изумруды. Это странно. Это завораживает. Это пленит. Это...
— Что ты делаешь? — сипло спрашивает Паркер, наплевав, что щёки так и не перестают гореть.
— Помогаю тебе справится с последствиями твоей глупости, — пожимает плечами Локи, словно не его пальцы очерчивают сейчас резинку спортивных штанов Питера.
— Ты сегодня так великодушен. Я не могу. То не захотел диван уступить, то помогаешь. Противоречиво, не думаешь? — хмыкает он, невольно выгибаясь, когда кончики наглых пальцев проскальзывают под пояс штанов и холодят крестец. — Локи...
— Вся моя жизнь противоречивая, поэтому неудивительно, что я стал таким, — почему-то улыбается Лафейсон и уже одной ладонью проникает ему под штаны, удивлённо вскинув брови. — А вот это уже интересно.
— Я... Вообще, не твоё дело! И не нужно руками залезать туда, куда нельзя! И ты...
Локи закатывает глаза и свободной рукой притягивает его к себе за затылок, чтобы поцеловать. Рискованно? Не то слово. Только Паркер не оттолкнул с самого начала. Не отталкивает и сейчас, с тихим стоном неумело начиная отвечать на поцелуй. От этого ведёт, от этого жар скапливается внизу живота. Причём, не у одного него, что становится явно, когда Питер устраивается удобнее на нём, потираясь ещё бёдрами. Вот же.
— Неужели Бога хитрости потянуло на людей? — спрашивает насмешливо Паркер, стоит ему только отдышаться от поцелуя. — Если уж помогаешь, то помогай двумя руками. Вторая половина тоже горит, чтоб ты знал.
— Такой наглец. Ни спасибо, ничего, а требуешь ещё чего-то, — цокает языком Лафейсон, шлёпнув его по ягодице, но всё-таки кладёт ладонь под штанами на неё, чтобы охладить.
— А ты спасибо примешь? — фырчит Питер, утыкаясь носом ему в шею и жмурясь. Всё-таки холод его рук помогает и делает хуже в то же время. Сколько раз во снах эти ладони оказывались там? Под штанами, где нет белья. Сколько раз чертовски длинные и красивые пальцы оказывались... в нём? И далеко не всегда во рту. Сколько раз он разглядывал их и в жизни? Не счесть. И сейчас всё так реально, что невольно возбуждение охватывает с головой, вытесняя боль в спине после патруля.
— Конечно, приму. Только как ты его мне преподнесёшь, Паучишка? — шепчет ему в ухо Локи, замечая, как он вздрагивает от шёпота, и ухмыляется. Как же всё очевидно. Как же всё ещё невинно. И от этой невинности становится так плохо, что кидает заочно в удовольствие.
— Могу... могу ли я преподнести её... на тебе? — неуверенно спрашивает Паркер, облизывая пересохшие губы, и приподнимается на локтях, чтобы заглянуть ему в глаза. — Могу ли?
— Попробуй, — хрипло выдыхает Локи и сжимает пальцами мягкие ягодицы, когда Питер наклоняется к нему и уже более умело целует, иногда двигая бёдрами на его паху.