You are my happiness.

— Ни за что. Мы не будем с вами играть в это, — качает головой Питер, уместив голову на коленях Сильви, которая расслабленно сидит в кресле. — Вы… Локи. От вас правды не дождёшься. — Но ты буквально полулежишь на… — президент машет рукой в сторону Лафейдоттир, которая выгибает бровь и так мило улыбается, что он просто не договаривает. Это оказывается ненужным, когда Паркер закатывает глаза и понимающе переглядывается с Тором, а после произносит: — В отличие от вас, я верю Сильв. В семидесяти процентов случаев она мне не врала, когда вы не врали лишь в пяти процентах из ста. Чувствуете разницу, а? — Мы поняли, что ты нам не веришь. Не очень-то и нужно, кстати, — хмыкает Лафейсон, цокнув языком. — Тогда что вы предлагаете? Питер улыбается Одинсону и кивает, после чего смотрит на Сильви, которая лениво наблюдает за ними, а, заметив его взгляд, подмигивает. Паркер тихо смеётся и прикрывает глаза, чувствуя в волосах прохладные пальцы. Определённо лучшие выходные за последние несколько недель, что выдались довольно-таки тяжёлыми для него. — Безобидная игра, — соглашается Локи. Питер удивлённо приоткрывает глаза, упустив тот момент, когда Тор рассказывает суть их игры, в которую они привыкли играть при встречах. И вот непонятно, который из двух Лафейсонов согласился с мнением о безобидности игры. Обычная и уже привычная ухмылка президента ничего не говорит, как и задумчивость на лице Локи. Вот ведь… — Итак. Мы беспорядочно, но по очереди предоставляем друг другу выбор, да? Абсолютно любой? — спрашивает Лафейдоттир, слегка оттягивая вихрастые волосы Паркера, и снова начинает перебирать пряди, дёргая уголком губ. — Так точно, — кивает Питер, слыша тихий смех Одинсона. — Например, смотри. Тор, что ты выберешь: секиру или Мьёльнир? — Какой ты… Паркер, — фырчит недовольно Одинсон, складывая руки на груди. — Всё-таки Мьёльнир. В нём больше плюсов. — Знаю я твои плюсы, братец, — хмыкает Локи, шикая на посмеивающегося Питера. — Сильви, брат или сестра? — задаёт ей вопрос Тор. — Если под сестрой ты имеешь в виду Хелу, то определённо брата выбираю. Если имеешь в виду меня, то безусловно сестра, — с довольной улыбкой произносит Лафейдоттир, на что смеха уже не могут сдержать все. — Ну, эй! — Я в тебе не сомневался, — с трудом выговаривает Паркер, держась за живот, и ойкает, когда она дёргает его за прядь. — Недо-президент Локи… — Вообще, президент. Это и есть мой нексус. Стал президентом, хотя должен был провалиться, — пожимает плечами Лафейсон, усмехаясь с удивлённых лиц. — Не все из-за кота попадали туда. — Нам ли не знать, — тянет Сильви, мотнув головой. — Так вот. Президент, что ты выберешь: провести день с Кроки или неделю с Питером? — Тут даже думать не надо, — смеётся Локи, подмигивая Паркеру. — День с Кроки. — Я вас ненавижу, — доверительно говорит им Питер, переползая к креслу Тора, и уже у него на коленях устраивает голову. — Не-на-ви-жу. — Уверен? — слишком довольно спрашивает президент Локи, наклоняясь в его сторону. Увидев уверенный кивок, он невинно произносит: — Что ты выберешь, Паучишка: Мстители или мы? — Я натравлю на тебя Кроки, Лафейсон…

***

— Да вы серьёзно?! Я буквально и блондинка, и брюнетка, а вы спрашиваете, что я выберу? Локи, я найду чёртов Темпад у Мобиуса и отправлю тебя снова во временную петлю! — Угрожай хоть сколько, Сильв, только ответь уже, — смеётся Лафейсон, давая пять Паркеру.

***

— Нет, ты шутишь, братец. Ты не можешь… — Могу. Поэтому отвечай уже, что ты выберешь: кинжалы или тессеракт. — Чтоб тебя Кроки поцеловал, Тор Одинсон.

***

— Какого чёрта? Возвращение в свой таймлайн или власть? Ты реально? Кто тебе идеи подкидывает, а? — Отвечай, президент, иначе мы пожалеем, что отдали свой голос за тебя, — серьёзно произносит Питер, но смех прорывается наружу, из-за чего он заваливается на Лафейсона, рядом с которым сидит на диване. — Ты пожалеешь, я тебе обещаю, — также доверительно шепчет ему президент Локи, как он сам недавно это делал. — Я выбираю… Возвращение.

***

— Безобидная игра, как же, — бормочет Тор, пальцами стуча по подлокотнику. — Да ладно. Я знаю, что ты выберешь Валькирию. Не смей даже выбирать Локи. Они ужасны. Все. От и до, — быстро говорит Питер, в последний момент уворачиваясь от подзатыльника Лафейсона, зато от Сильви не успевает уклониться. — А я говорил. Они ещё и… — Помолчи, Паучишка, — смеётся тихо Локи, притягивая его к себе и закрывая ему рот ладонью. — А теперь, братец, выбирай. — Пожалуй, я выберу вас. Вал не может так быстро заставить его молчать, — улыбается Тор, на что по комнате разлетается обиженное пыхтение.

***

— Теперь у вас ещё и междусобойчик пошёл? Серьёзно? Локи или Сильви. Причём не этот президентюга, — кривится Паркер, складывая руки на груди, и переводит взгляд с Лафейсона на Лафейдоттир, потом обратно. И ещё раз. — Так. Если кое-что подсчитать, помножить на другое, добавить третье, то… Сильви. Я выбираю Сильви, даже если она такая… — Какая? — выгибает бровь Лафейдоттир, устраивая ноги удобнее на подлокотнике кресла. — Особенная. Именно это я и хотел сказать, Сильв. — Я тебе очень и очень верю.

***

— И всё-таки, Пит. Ты так и не ответил на тот вопрос. Мстители или мы? — с улыбкой спрашивает Сильви, когда время давно перевалило за полночь, а их игра подошла к концу. — Тора. Я выбираю Тора, — говорит Паркер, пожимая плечами и широко улыбаясь. — Но вы его братья и сестра, так что… — И всё-таки коварство заразное, как и хитрость, — смеётся Одинсон, с чем никто поспорить не может.

***

Питер направляется в свою комнату, которая появилась у него за все разы, которые он оставался здесь на ночёвки и выходные. Рядом идёт Локи, думающий о чём-то своём. И Паркер, видимо, слишком засматривается, раз запинается о лежащий около двери коврик. Благо устоять спокойно удаётся, однако кончики ушей начинают пылать, а взгляд Лафейсона, в котором, кажется, мешается и насмешка, и непонятное тепло, лишь добавляет неловкости. — Паучишка с чутьём и ловкостью. Что-то я не замечаю этого, — посмеивается Локи и кивает ему за спину. — Твоя комната. — Я просто… сонный, — выкручивается Питер и опирается спиной на дверь, желая застонать в голос. Да. Нашёл, кому врать. Усмешка явно даёт понять, что ни одному его слову не поверили. — Твоя комната напротив. Нам нужно спать. Поэтому давай уже разойдёмся? — Разойдёмся. Только сначала ответь мне всего на один вопрос. Один очень простой вопрос, — спокойно говорит Лафейсон, подходя к нему ближе и опираясь руками по обе стороны от его головы, наклонившись. — Почему твоя сонливость появляется только рядом со мной? Почему с остальными у тебя всё нормально? — Ответ «неважно» не подойдёт? — спрашивает Паркер, понимая, что бессмысленно сейчас куда-то бежать. Выставит себя ребёнком в его глазах. Или и того хуже. Но отвечать правду, когда сам в ней не уверен? Нет. — Ты отлично знаешь, что не подойдёт. — Хорошо. Я рассеян рядом с тобой, потому что ты стал для меня очень хорошим другом, рядом с которым можно полностью расслабиться, — снова пробует выкрутиться Питер, понимая, что даже получается, кажется, однако хмурость, которая появляется на лице Локи после его ответа, уходит, сменяясь ухмылкой. И у Паркера появляется странное ощущение, словно ему известно больше, чем он говорит. — Хороший друг, значит. Очень хороший, — улыбается Лафейсон и наклоняется ещё ниже к его лицу, почти сталкиваясь носами. И в какой-то момент жалеет о своих же действиях, когда Питер цепляется за его предплечья руками и невольно прикрывает глаза. — Поцелуешь меня? По-дружески. — Ни за что, — выдыхает Паркер, облизывая мимолётно губы. Ему бы оттолкнуть этого… искусителя, потому что нет никакой дружбы. И никаких поцелуев по дружбе быть не может. Даже если хочется. — Не целуюсь с друзьями. Плохая привычка, как мне говорили. — Какая жалость, — хмыкает Локи, перекладывает одну ладонь ему на щёку и большим пальцем поглаживает её. — Тогда мне придётся тебя расстроить: я не вожу дружбу с Паучишками. — Это… — Питер пытается подобрать слова и, видимо, делает это слишком долго. Или слишком долго смотрит на губы Лафейсона, что находятся в опасной близости. Точнее, находились. Паркер не уверен, что сможет точно сказать, кто первый сделал последний шаг. Не уверен, что вообще сможет в ближайшее время связать пару слов, потому что мысли разбегаются слишком быстро, пока Локи прижимает его к себе за талию, углубляя поцелуй. А нужно ли будет вообще кому-то что-то говорить, если они оба знают сами? Остальным до этого не должно быть дело. Кажется, и не будет, потому что в коридоре слышатся удаляющиеся шаги, после чего до него отдалённо долетают облегчённые выдохи и смех. Вот ведь… — И я всё ещё твой друг? — шепчет ему в губы Лафейсон и слабо прикусывает нижнюю, слегка оттянув. Питер издаёт тихий стон и кивает, понимая, какие последствия будут. Они не заставляют себя ждать, и второй поцелуй выходит напористее, но в то же время нежнее. Паркер проводит ладонями по его груди, шее и обнимает за неё, приподнимаясь на носочки, чтобы было удобнее. Невольно он улыбается в поцелуй, из-за чего Локи отстраняется и тихо смеётся, утыкаясь носом ему в висок. — Идиот, — шепчет Лафейсон, успокаиваясь. — Но это взаимно. — Конечно, взаимно, — фырчит Питер, обнимая его уже за пояс, и прикрывает глаза. — Ты ведь тоже идиот. Не может не быть взаимно. — Па-аркер. — Мне показалось, или ты использовал мою фамилию, как оскорбление? — Тебе не показалось.