You are my happiness.

— А кто это у нас тут? Паркер ловит взгляд непонятного цвета глаз, в котором читается лёгкий испуг. Стоит задуматься об этом, но он не может перестать смотреть в эти странные глаза, пытаясь угадать их цвет, потому что в один момент кажется, что они зелёные, в другой уже серые, а то и белые. Это странно, такого не бывает. Если это не… магия. — Простите, Мистер, вы не подскажете, как мне вернуться наверх? Я немного потерялась, кажется, — раздаётся вполне уверенный голос, однако Питер улавливает нервные нотки, поэтому присаживается на корточки и улыбается. — Давай сначала познакомимся, а потом обсудим возвращение на верхние этажи. Мне как раз туда нужно, — спокойно предлагает Паркер, видя, что это действует успокаивающе. — Меня зовут Питер, а тебя? — Моё имя — Хель, Мистер Питер. Можно ещё звать Хелой, — подумав, произносит Локисдоттир, сложив руки за спиной, как это делает обычно папа. — Можно без «Мистеров», Хель. Так даже лучше будет, — тихо посмеивается Паркер, выпрямляется и протягивает ей ладонь. — Расскажешь, как оказалась здесь и зачем тебе наверх? И, надеюсь, ты не откажешься пройти со мной до вон той лаборатории, — Питер машет другой ладонью, указывая на дверь, что находится неподалёку от них, — мне там нужно забрать кое-что. — Я… — Хель мнётся, не зная: можно ли согласиться? Постоять за себя она сможет, но не будет ли ругаться папа потом? Всё-таки они сейчас в Мидгарде, где совсем другие правила. Да и этот человек не выглядит злым, желающим похитить её. Кивнув себе, она вкладывает руку в протянутую ладонь и бормочет: — Вы ведь не собираетесь делать что-то плохое? — Что? Нет, конечно, — Паркер просто не может сдержать смеха от такого предположения, но быстро успокаивается, замечая лёгкий румянец на бледных щеках Хелы. — Прости. Просто не ожидал такого услышать. Я не собираюсь делать ничего плохо. Честно. — Хорошо, — кивает Локисдоттир, прикусив губу, а потом вспоминает, что её спрашивали. — Меня отпустили походить под присмотром… Пятницы? Я понятия не имею, кто это, на самом деле. Но сидеть и слушать, как взрослые что-то решают, мне не хотелось. Поэтому я потерялась. — Ница? — вопросительно тянет Питер, поднимая голову к потолку. — Что скажешь, детка? — Границ нарушено не было. Босс запретил пускать в лаборатории и спускать ниже этого этажа, — отвечает Пятница, добавляя с нотками лукавства: — Тебя уже ждут, Питер. — Спасибо, Ница, а они пусть ждут. Полезно иногда, не всегда же мне их ждать, — фырчит Паркер и подмигивает Хеле, которая смотрит на него удивлённо. — Значит, Тони отпустил тебя гулять по компании. Интересно. — А кто это был? Магия? У вас тоже магия здесь есть? — спрашивает Локисдоттир, крепче сжимая его ладонь. — Нет, Хель. Это не магия. Здесь только технологии. Но магия в нашем мире тоже есть, — говорит Питер, после чего останавливается около нужной двери и смотрит на неё странным взглядом. — Откуда ты? Не из нашего мира явно. — Я из Асгарда, — вздыхает Локисдоттир, опустив голову. Вот сейчас он узнает про её отца, а потом испугается. Папа не раз рассказывал, что люди не любят его, в отличии от дяди Тора. Вот и этот человек испугается и не поможет добраться наверх. К таинственной Пятнице обращаться страшно. — Ага. Тони говорил, что сегодня будут божественные гости. Правда, забыл упомянуть, что с ними будут очаровательные девочки, — с улыбкой произносит Паркер, хмыкая, когда она морщится. — Отвратительно, Мистер Питер, — качает головой Хель, взглянув на него неопределённым взглядом, на что раздаётся фырчание. — Я знаю, Мисс Хела, — передразнивает её Паркер, после чего кивает на окно. — Подожди меня тут. Я на пару минут буквально. Только не уходи никуда, хорошо? — Хорошо, — соглашается Локисдоттир и послушно отходит к окну, чуть нервно теребя пальцами рукав рубашки. Всё-таки стилем одежды она пошла в папу. И не жалеет, ведь в таком брючном костюме удобно. Даже бегать можно, не переживая ни о чём. Видимо, Хель слишком погружается в мысли, ведь не замечает, как проходят те обещанные минуты. Дверь лаборатории открывается, откуда выскакивает Питер с папкой, смеясь, а после заглядывает внутрь и громко произносит: — Я тоже тебя люблю, Эндрю. Пока-пока, — и закрывает дверь. Во избежание, так сказать. Паркер подходит к Хеле и снова протягивает ладонь, в которую она сразу же вкладывает свою руку, не раздумывая в этот раз. — Он на вас ругался? — всё-таки спрашивает Локисдоттир, когда они отходят от лаборатории. — Не сказал бы. Эндрю обещал пожаловаться на меня Тони. Точнее, на мой режим, которого уже и нет, — рассказывает Питер, второй рукой держа папку с нужными документами. — Хель, можно просто на «ты». — На «ты»? Я попробую, — кивает Хела и снова задаёт вопросы: — Это плохо, что он обещал? А кто этот Тони? Это тот же самый, про которого вы… ты уже говорил? — Не очень плохо, но приятного будет мало, если снова поднимется тема моего сбитого режима, — чуть кривится Паркер, сворачивая направо, после чего подводит её к лифту и нажимает на кнопку. — Тони Старк здесь главный. Его компания, Старк Индастриз. Для меня Тони ещё и второй папа, к сожалению. — Питер, — раздаётся голос Пятницы, на что он закатывает глаза. — Шучу. К счастью, Ница, к счастью, — фырчит Паркер и щурится, когда звучит смех Хелы. — Вот так значит, да? — Ты слишком забавный, если чего-то боишься, — признаётся Локисдоттир, а стоит дверям лифта открыться, прижимается к боку Питера, чтобы поток выходящих людей не утянул её за собой. — Забавный, значит. Ну-ну, — наигранно возмущённо говорит Паркер, но улыбка всё равно проскальзывает у него. — Заходим, Хель. Хела кивает и заходит следом за ним, после чего снова осматривает всё изнутри. — Здесь красиво. Не так красиво, как в Асгарде, однако мне нравится. — Ожидала худшего от Земли? — понятливо хмыкает Питер. — Да. У нас не очень любят людей и этот мир, поэтому разные истории ходили, — смущённо улыбается Локисдоттир, сильнее сжав его руку. — Я думала, что люди плохие, но ты мне нравишься. — Я очень этому рад, — искренне произносит Паркер, взглянув на неё. — И это взаимно. — Надеюсь, что так будет даже тогда, когда мы выйдем из лифта, — как-то сразу погрустнев, бормочет Хель. — Что ты имеешь в виду? — хмурится Питер, присаживаясь около неё на корточки. — Ничего такого. Просто ты много обо мне не знаешь, и твоё мнение может измениться очень быстро. — Я сомневаюсь, что что-то может изменить моё мнение, — качает головой Паркер, ловя взгляд этих по-прежнему странных глаз. Странных, но очень красивых. — Знаешь, мы знакомы всего ничего, а я тебе уже рассказал то, чего обо мне почти никто не знает. — Это ты про второго папу? А кто первый? — не сдержав любопытства, спрашивает Хела. — Доктор Стрэндж. Маг такой, — улыбается Питер, радуясь, что удалось перевести тему. Ему слишком не нравится смотреть на грустных детей, даже если эти дети явно Боги с другой планеты. — Маг? Настоящий? А ты тоже, раз его сын? Умеешь делать иллюзии? А я умею, — с ноткой гордости произносит Локисдоттир, жестикулируя свободной рукой. — Хочешь, покажу? — Конечно, — кивает Паркер и подталкивает её к выходу, когда лифт останавливается. — И нет, Хела, я не маг. Только ползать по стенам умею, да варить паутину. — Жа-алко. Хотя ползать по стенам тоже весело, наверное. Покажешь, как это? — просит Хель, поглядывая на него с интересом. — Только после того, как ты покажешь мне свои иллюзии, — соглашается Питер и осматривает гостиную, слегка приподнимая брови. — А где папа? — Я здесь вообще-то, ребёнок, — усмехается Тони, сидящий расслабленно в кресле и почему-то смотрящий на него несколько удивлённо. — Я про Стефа, пап, — закатывает глаза Паркер, но после фырчит. — Вот тот Тони Старк, про которого я говорил, Хель. — Хель? — раздаётся тихий голос, однако Питеру кажется, словно его оглушили. Паркер видит, как с дивана, который стоит к ним спинкой, кто-то поднимается. Тёмные волосы, чёрный пиджак и того же цвета брюки, а после этот неизвестный оборачивается, и Питер понимает, что немного влип. То ли зелёные глаза, то ли голубые, проходятся по нему с каплей интереса, который после исчезает, заменяясь безразличием. Вот это обидно с одной стороны, с другой — хорошо. Внимание Бога коварства, который однажды напал на Нью-Йорк просто, чтобы отомстить брату, явно не его предел мечтаний. — Хель, — уже без вопросительных ноток произносит Локи, и Хела, высвободив руку, бежит к нему. — Па-ап, — тянет Локисдоттир, обнимая отца за пояс и улыбаясь. — Я немного заблудилась, но Питер помог мне вернуться сюда. — Помог, значит, — хмыкает Лафейсон, снова взглянув на человека, который подходит к Старку и садится на подлокотник его кресла. — Больше не убегай, малышка. Мы сейчас закончим и отправимся домой. — Вы отправитесь. Мне нужно будет задержаться, брат, — качает головой Тор, подмигнув Хеле, что смотрит на него. — Тогда я могу показать Питеру свои иллюзии, пока вы ещё заняты? — интересуется Локисдоттир, взглянув уже на Паркера, который задумчиво смотрит в ответ, а после спрашивает у Тони: — Пап, я тебе сейчас нужен? — Мы хотели обсудить некоторые дела, Пит, — кивает Старк, всё ещё пытаясь осмыслить, что его ребёнок подружился с дочерью Лафейсона. Это какое-то… сумасшествие, кажется. — Так мы ведь Человека-паука ждём. Разве нет? — встревает Тор, не понимая причин задержки детей. — Здравствуйте, Мистер Одинсон, я перед вами. Вот уже третий год идёт, как я являюсь Человеком-пауком, — с усмешкой говорит Паркер, даже не удивляясь, что его не приняли за Паука сразу. Не впервой. — То есть, Паучишка — это мальчишка? — скептически произносит Локи, снова садясь на диван, и хлопает рядом для Хелы. — А вы кого ожидали увидеть? Капитана Америку, Мистер Одинсон? Я не уверен, как к вам обращаться, — хмурится Питер, чувствуя раздражение от этого скепсиса. — Ну уж точно не тринадцатилетку, — хмыкает Лафейсон, забавляясь с такой реакции и игнорируя вопрос об обращении. Зачем отвечать? Всё равно это их первая и последняя встреча. — Мне семнадцать, — зло произносит Паркер, мечтая стереть эту ухмылку кулаком. — Да правда? Как-то незаметно. — Пап, не издевайся над Питером, — просит Хела, дёрнув его за рукав. Не хочется терять первого знакомого человека из-за их перепалки. Паркер отворачивается от Локи, который, на удивление, слушается дочь и перестаёт его доставать. Однако эта насмешка так и чувствуется на протяжении всего разговора, поэтому, быстро закончив свою часть обсуждения, Питер уходит на кухню, позвав с собой Хель. — Не обижайся на моего папу, Питер. Он иногда бывает таким, — бормочет Локисдоттир, пока они устраиваются за столом, взяв печенье и сок. — Обижаться? Я даже не думал обижаться, Хела. Поэтому не бери в голову. Всё хорошо, — улыбается ей Паркер, покачав головой. А в мыслях так и крутится то, что они обошлись без обид. Только желание ударить так и остаётся. Посильнее ударить.