урод

— Намджун, хен, прости меня, — Тэхен смотрит куда-то в грудь парня и чувствует, как тёплая ладонь его друга хлопает по плечу. — Не переживай, Тэ. Я не в обиде, — тот улыбается ободряюще, как-то простодушно, что Тэхен действительно расслабляется. — Я знаю, тебе было больно, — шепчет Ким. — Но почему ты не мог все рассказать? Я бы выслушал, я бы… — Тэхен, — Намджун мягко перебивает, не давая Тэхену почувствовать себя еще больше ущербно, чем есть на самом деле. — Если я не рассказал, это не повод накручивать себя. У тебя своих проблем топи дом, как же ты смог бы помочь мне? Смерть — это не то, что ты можешь исправить. — Хен, я не знал о нем. Понимаешь, я ничерта не знал, — Ким хмурится, смотрит на друга и проклинает то ли себя, то ли то, что внутри него. — Скажи мне, это имеет значение сейчас? Ким кивает. Быстро. Не раздумываясь. — Это имеет значение всегда. В любой момент жизни. А я, как друг, должен быть рядом в этот любой момент, понимаешь? Я не хочу терять тебя.       Намджун застывает, его глаза бегают по лицу Кима, словно что-то выискивая. А после он снова мягко улыбается, даря цветущую надежду в душе Кима. — Ты раньше этого не говорил. Никогда не говорил.       Тэхен поджимает губы всего лишь на секунду, а после отвечает глухое: — Мне жаль. Жаль, что ты так редко слышал о том, как дорог мне.       А после Тэхен чувствует, как один из миллиона камней падает с его души, как стало легче дышать, смотреть на друга, ощущать его поддержку даже в одном взгляде. Тэхен счастлив осознавать, что не дошёл до момента «мы ценим, когда теряем», потому что потеряв, Ким точно уже ничего не смог бы сделать.       Он рассказывает все Наму. Все подробно, детально до мелочей: о встрече, разговоре, сладостном поцелуе, о том, как Тэхен ощущает себя вдали от парня, о разговоре с мамой. Обо всем. Тэхен ничего не утаивал, волнительно рассказывал о происходящем в его жизни и смотрел куда-либо, но только не на лицо друга. — Ты ведь… — Намджун приостанавливается, словно смакуя предложение на языке, — Может, ты путаешь ненависть с любовью? — Раньше. Раньше я так сильно его ненавидел, потому что… ты ведь помнишь косые взгляды, колкие выражения, то, как меня уволили с работы, потому что я мог испортить репутацию. Ты помнишь, как я жил, осознавая, что мой соулмейт, моя пара, спит с кем-то другим каждый божий день. Намджун, ты все помнишь, я знаю. Я не мог не возненавидеть его, однако, — Тэхен делает пару глотков пива и смотрит на Кима, — однако после встречи я был уже не уверен, что мной двигало. Я видел, что тот страдал и страдает по сей день, но был чертовски эгоистичен, хен, я — мудак. И понял это совсем недавно, принял это к сведению, знаешь, так спокойно, словно я знал. Хотя, — парень хмыкает, — возможно, я знал всегда. Знал, что в душе я ебучий моральный урод.       Намджун молчит некоторое время, на парня взгляда не поднимает, от чего последний сконфуженно прочищает горло. — Ты хочешь все исправить? — Хочу, хен. — Тогда почему ты здесь?       И Тэхен ответа не знает. Может, потому что глупый? Трусливый? Потому что не знает, что скажет и сделает, когда увидит его. Страх испортить все затмевает разум. — Ты всегда был вспыльчивым, хаотичным каким-то. Я помню все, что было с тобой. Но также помню, как ты все это преодолел. Работа? Ты нашел новую через пару месяцев. Общество? Тебе всегда было насрать на их мнение. И единственное, что тобой двигало все это время — обида, чувство собственничиства, которое, если не проконтролировать, выйдет за границы. Тебя бесило, что он твой, но чей-то еще при этом. Бесило, что твои родные видели все это дерьмо и смотрели с сожалением, словно ты умираешь. Тэхен, проблема есть и будет в тебе, пока ты сам все не исправишь. Иди сейчас все исправляй. Я уверен, что ты понимаешь, о чем я говорю.       И Тэхен понимает, поэтому обнимает друга и исчезает из этого злополучного бара, стены которого слышали все. Он бежит быстро, будто и секунда не может ждать. Страх? К черту его. Тэхен может быть счастлив, если поставит свой первый кирпичик сам.

***

      Чонгук выглядит напуганным, таким безобидным, словно Тэхен волк из сказки, а Чон — жертва зверя. Однако он не убегает от него, как полагал Ким изначально. Смотрит долго, глазами бегает по лицу, а после громко выдыхает. — В тот день… — тихо начинает Чон, однако остается перебит. — «Вы есть и будете моей природной парой» — именно это ты сказал тогда. Задумываясь о том, что происходит в моей жизни, я вдруг понял, что есть границы, переходить которые опасно. И на секунду я их перешел и оказался на самом дне самоуничтожения, всего лишь секунда длиною почти в два с половиной года, — Ким улыбается через силу, а Чонгук смотрит, сжимает подол своей толстовки и ждет. — Я ненавидел тебя, твое существование, не осознавая точных причин. — Вы были опозоренным таким соулмейтом, как я, — неуверенно добавляет Чон. — Нет, Чонгук. Я был уродом, который думал, что ты принадлежишь только мне, потому что какая-то там Вселенная это решила. Я был так зол, когда пятна появлялись почти каждый день. Они покрывали все мое тело. Я так сильно ненавидел то, что ты есть и ты с другими, что возомнил тебя уродом в своих глазах. Для меня… Для меня было важно, кто ты есть и что ты представляешь, даже если я не планировал семью, я думал, что она все-таки когда-то будет. Я знал это, и меня бесило, что ты разрушал все в моей голове. Мне говорили, что ты имеешь право на все, но я ничерта этого не признавал. А сейчас, пройдя путь и чуть не потеряв важное, я начал осознавать, что дело может быть во мне. Или только во мне. — Тэхен сглатывает громко. Его ладони жутко потеют, но Ким старается не подавать виду, — Мне жаль, что тебе пришлось это выдерживать. Жаль, что ты все-таки не смог продлить жизнь своей матери. Жаль, что я не смог стать тем, кто мог дать тебе надежду на лучшее. Мне чертовски жаль.       Чонгук тихо плачет, на парня не смотрит совсем и лишь медленно тянется к его руке, сжимая в своих пальцах его. Каждый из них совершил ошибку. Однако Чонгук всегда хотел как лучше, имел какое-то представление об этом мире, но познал его в полной сущности только к девятнадцати годам. Чонгук — ребенок еще в глазах Кима, молодой парень на деле, но почему-то ни разница в возрасте, ни страх перед будущим его больше не пугал. — Будем знакомы, я — Чон Чонгук. Мне девятнадцать лет и я вроде бы ваш соулмейт, — вдруг говорит брюнет, сжимая сильнее чужие длинные пальцы.       Тэхен удивленно вскидывает брови, а после понимает.       Все имеют право на ошибку и право на прощение.