Вишневый Тэ-Тэ

Перед отъездом из города Тэхен получил массу незабываемых впечатлений. Первым делом он устроил разборки с Чимином. Не стесняясь и не медля, закатил скандал прямо посреди гостиной. Прислуга предусмотрительно разбежалась по комнатам, а Чонгук скрылся на втором этаже, чтобы тихонечко подслушивать с лестницы. — Юнги — мой друг, что еще ты хочешь услышать? — упрямился Чимин, не желая обсуждать свою личную жизнь. Младший был действительно зол. Неужели этот проходимец Юнги так важен для него? — О да, альфа бескорыстно дружит с омегой! Так я и поверил! В течку он тебе тоже протянет руку дружбы? — напирал Тэхен, бурно жестикулируя. — Хватит все опошлять! Думаешь, ты один самый умный и не связываешься с альфами? Я не какой-то тупоголовый недоумок, который будет кидаться на первого встречного! — Чимин, я не считаю тебя глупым! Просто у твоего Юнги есть скрытые намерения… — Позволь мне самому это решить. Если он сделает что-то неподобающее, то сразу поплатится. И я сам за этим прослежу, — непреклонно отрезал Чимин. — Я все сказал. Доброй ночи, Тэхен, — добавил он сердито и быстро промчался по лестнице к себе наверх, спугнув Чонгука из укрытия. В итоге Тэхен не мог уснуть. Крутился в постели, тщетно придумывая план по устранению коротышки Юнги. К полуночи, когда его почти сморило, сон прервал незваный гость. Кто-то еле слышно поскребся в дверь и, не получив ответа, вошел без разрешения. Тэхен приподнялся на локте и с усилием вгляделся в темноту. Неужели Чимин пришел покаяться? Прямо как раньше, уляжется к нему под бок, обнимет крепко-крепко, расскажет обо всех своих переживаниях? Да если бы!.. — Чонгук? Ты что здесь забыл? — пораженно прошептал омега охрипшим ото сна голосом. Чонгук собственной персоной стоял посреди его комнаты. Босой, лохматый и весь такой домашний в своей безразмерной пижаме. А в руках мальчишка держал одеяло и подушку. Что за ерунда? Никак ищет новую ночлежку? — Я не могу уснуть, — кротко поведал Чонгук, постукивая голой пяткой о паркет. — Мне грустно. — С чего бы это тебе грустно? — растерянно осведомился Тэхен, решительно ничего не понимая. Что за наглость такая — среди ночи заявляться к нему в комнату, как к себе домой? А вдруг он не одет? Или выглядит неподобающе? Омега спохватился и принялся приглаживать растрепанные волосы. Наверняка лицо его опухло, а на щеке отпечаталась подушка. Почему-то стало неловко. — Я скучаю по друзьям, родителям, еще и ты завтра уезжаешь… — У тебя есть... — тупо проронил Тэхен, — родители и друзья? — Конечно, господин Тэ-Тэ! Я что, по-твоему, с луны свалился? — засмеялся Чонгук, показав свои кроличьи зубы. — Да, это глупо, — смутился омега, рассердившись на самого себя. Конечно, у Чонгука была какая-то жизнь до их встречи, наверняка куда более интересная и насыщенная. И там его не принуждали совокупляться с омегой за деньги и свободу. И снова стало стыдно. — Можно поспать с тобой? — осторожно спросил Чонгук, склонив свою смоляную головку набок и смешно надув щеки. Тэхен вынырнул из самобичевания и нахмурился. — С ума сбрендил? Пошел отсюда! У тебя есть своя спальня! Возмутительно! Просто возмутительно! Омега демонстративно помахал гостю ручкой и улегся на подушку, намекая, что на этом разговор окончен. Только вот Чонгук уходить не спешил. Он упрямо продолжал стоять над душой, скорбно вздыхая и баюкая свою ношу. — Ты еще не ушел?! — не выдержав, взорвался Тэхен. Подскочил на месте, как ужаленный, всем телом обращаясь к виновнику бессонницы. — Ну пожалуйста, — протянул Чонгук. — Я буду лежать тихо-тихо, — пообещал он и, сделав осторожный шаг к теплой мягкой постели, добавил еще более жалостливо: — Я замерз. Тэхен перевел взгляд на его босые ноги и проскулил от отчаяния. Он снова испытывал это дурацкое противоречивое чувство. С одной стороны, Чонгук ему был словно младший брат, капризный, шаловливый и нуждающийся в опеке, а с другой стороны, Чонгук вызывал в нем навязчивое и крайне постыдное влечение всего лишь своим чрезвычайно несексуальным существованием. Порой Тэхен считал себя ненормальным от одной лишь мысли, что все его омежье начало желает лечь не под серьезного сурового альфу, а под такого бестолкового пацана. Возможно, всему виной отсутствие достойной альтернативы? — Ложись, только без фокусов, — отрезал Тэхен, отогнав от себя неуместные мысли. — И утром я встану очень рано, — строго предупредил он. — Отлично! — радостно выпалил альфа и тяжело плюхнулся на кровать, тревожа соседа своей суетливой возней с одеялами. — Аккуратнее, — буркнул Тэхен, не сводя с парня глаз. Не задумал ли чего? Нет, всего лишь взбивает подушки, расправляет простынь, укладывается рядом на почтительном расстоянии. Только сейчас Тэ понял, что впервые впустил в свою постель альфу, пусть и в таком контексте. — Так… а кто твои родители? — полюбопытствовал омега, почувствовав необходимость завести какой-то светский разговор. Лежать рядом в молчании было… странно? — Люди, — изрек Чонгук и миленько улыбнулся. — Я тебя сейчас ударю, — пообещал Тэхен, подняв бровь. Гук смешливо фыркнул и завозился под одеялом, поворачиваясь на бок, лицом к омеге. — Ну, мой отец — плотник. Я у него всему научился. А мать у меня — дантист. Мы живем не очень богато, но в целом ни в чем не нуждаемся. — Вот оно как, — задумчиво произнес Тэхен, не вкладывая в слова никакого смысла. Ему было сложно принять, что Чонгука в этих его диких краях не просто потеряли, а ждут, любят и при любой удобной возможности заберут обратно. — Ты разочарован? — неотрывно изучая красивый профиль омеги, тихо спросил Чонгук. — С чего бы? — удивился Тэхен. — Я не знатный, не богатый, младше тебя… — А еще ужасно болтливый и наглый, — не преминул добавить Тэ, не желая вдумываться в странный намек Чонгука. Действительно, какое ему дело до того, что этот мальчишка не богат, не знатен и слишком молод, чтобы… Чтобы что? — Только с тобой, — польщенно засмеялся Чонгук, опуская взгляд. — На самом деле я немного необщительный и стеснительный, но я борюсь с этим. — Ты-то? — скептически протянул Тэхен, разворачиваясь к Чонгуку. — В жизни не поверю. — Пару лет назад мать послала меня к сапожнику. Я потерялся на улице и бродил целый час, боясь с кем-то заговорить. В итоге вернулся домой и соврал, что лавка была закрыта, — огорошил альфа и прикусил губу, с волнением ожидая реакции омеги. — Я не замечал в тебе этого, — растерянно признался Тэхен и почувствовал острое желание прикоснуться к Чонгуку, доказать, что вовсе не разочаровался в нем. Дотронуться до его волос, щеки, мягких розовых губ. Боже, это было настолько невыносимо, что почти больно. — Здесь я веду себя иначе. Меня никто не знает, и при этом каждый ждет от меня чего-то дурного, поэтому я даю себе волю. — Чувствуешь безнаказанность? — Вроде того. — Зачем ты рассказал мне об этом? — тихо спросил Тэхен, с постыдным наслаждением вглядываясь в приятное лицо альфы, проглатывая каждую его эмоцию. Чонгук немного смутился от этого вопроса, открыл рот, тщетно пытаясь подобрать нужные слова. — Я… Мне так легче. Ты же рассказываешь мне свои секреты. Мы знаем друг друга настоящих, — с облегчением поделился и, поддавшись порыву, подвинулся ближе, будто намеревался и вовсе прижаться тесно-тесно. Его рука инстинктивно дрогнула, а откровенный взгляд упал на губы омеги. Вышло весьма красноречиво. Тэхен не мог врать себе: он тоже этого хотел. Да кто бы ему запретил, верно? Но стоит ли разделять свой первый поцелуй с этим мальчишкой? Вот так, лежа ночью в уютной постели, сонливо, осторожно и трепетно. Они бы терлись друг об друга, чувственно сплетались на этой большой кровати, будто созданной для соития, и никто бы об этом не узнал. Чонгук бы не проговорился. Чонгук бы позволил делать с собой все, что угодно. Раздеть догола, осмотреть откровенно, потрогать интимно и бесконечно ласкать. Ему бы понравилось быть жертвой таких обстоятельств. Нет, так нельзя. Тэхен не воспользуется им снова. — Как ты попал сюда, к нам? — спросил омега, с болезненным сожалением разрывая затянувшийся зрительный контакт. Он улегся на спину и уставился в потолок. Возбуждение отпускало медленно, противно, принося пустоту и разочарование. Всего лишь инстинкты, ничего более, верно? Чонгук запоздало очнулся, прочистил пересохшее горло и заговорил: — По-дурацки все получилось. Мы с друзьями отправились в лес с ночевкой. Я отошел за хворостом для костра и не смог отыскать дорогу обратно. Блуждал несколько часов, а потом наткнулся на странную тропу, помеченную красными зарубками на деревьях. Я решил, что она ведет в поселение, но тропа закончилась у большой дороги. По ней я вышел к незнакомой деревушке. Там я и встретил местных. Меня связали и сунули под нос платок, пропитанный омежьим феромоном. Так они выяснили, что я какой-то не такой. Дикий альфа, боже! То, что у вас, южан, называется «Дикими землями», — с отвращением закончил альфа, демонстративно фыркнув, — у нас именуется «Северными». — Тебя мучили? — обеспокоенно спросил Тэхен, боясь услышать то, что его разозлит и расстроит. — Ничего такого, — открестился Чонгук, а потом все-таки пожаловался: — Просто стыдно было сидеть без одежды на людях. Я никогда ни перед кем не раздевался. — Что-то передо мной ты с голым задом гулять не стеснялся, — хмыкнул Тэхен, вспоминая первые дни знакомства с Гуком. Тот охотно обнажался при нем, буквально выскакивал из штанов при каждом его появлении. Все это бесстыдство прекратилось ровно после их совместной ночи. — Ты — другое, — застенчиво пробубнил альфа и, помявшись, сообщил изменившимся голосом: — Я тебе доверяю. И я не против раздеться, если ты попросишь… — Какая честь, — нервно ляпнул Тэхен и заерзал на подушке, снова чувствуя, как сладко тянет внизу живота. Доверяет он… Может раздеться по одной лишь просьбе. Зачем так откровенно себя предлагать? Чонгук улыбнулся, удовлетворившись оказанным эффектом. От омеги шли приятные эмоции с ноткой желания. Они оба купались в этом, будто в парном молоке. — Ты хочешь домой? — спросил вдруг Тэхен с тяжелым сердцем. — Да, — признался Чонгук. — Моя мама наверняка очень сильно переживает, не спит по ночам и горько плачет. — Ты заставляешь меня чувствовать себя виноватым… — Ты ни в чем не виноват! — поспешил успокоить альфа. — Если бы я хотел, то давно бы ушел. — Что же тебя останавливает? — Ты. — Оу, — неопределенно выдал Тэхен и прикрыл глаза, чувствуя, как его одолевает сон. Ему слишком хорошо здесь и сейчас, так спокойно и безопасно рядом с этим человеком. — Спишь? — нежно шепнул Чонгук, подбираясь под бок разомлевшему омеге, прижимаясь к нему горячим животом. — Угу. — Знаешь, тут все пропитано твоим вишневым запахом, Тэхен, — убаюкивал Чонгук, лаская ухо своим дыханием. Тэхен лишь ловил несвязные обрывки фраз, наполненные чувственной откровенностью. — Ты пахнешь, как моя мать. У нее тоже запах вишни, но цветов, а не ягоды. Так вкусно, я обожаю это. Тебя. Я так буду скучать, Тэ-Тэ, возвращайся поскорее… Тэхен не верил своим ушам. Это просто сон. Это почти бред. Он засыпал, ощущая горячность сильного тела и прикосновения рук, касающихся его невинно и вместе с тем волнительно. Чонгук гладил его кончиками пальцев по оголенному животу, мучительно вжимался, щекотно терся носом о шею, не встречая никакого сопротивления. Ему нестерпимо хотелось быть ближе, хотелось слиться, и он дурел от этого желания. Наутро Тэхена ждала пустая постель и легкое чувство стыда. Он снова позволил случиться чему-то неправильному, слишком личному, и точно знал, что однажды поплатится за это.

***

Как только Тэхен сошел с поезда, то сразу же отправился в поместье Намсан, решив не тратить время ни на обед, ни на поиск гостиницы. Нужно было срочно переговорить с хозяином недвижимости и выяснить личность своего соперника. Так уж вышло, что для Тэхена этот дом имел особое, личное значение. Здесь он провел свое детство, те светлые беззаботные годы, когда еще была жива его мать. Добрая, чуткая женщина, ушедшая слишком рано и, конечно же, несправедливо. Позже дом продали за бесценок. Покойный господин Ким не питал к этому месту тех трепетных чувств, которые испытывал Тэхен. Каждый угол поместья казался омеге родным, наполненным воспоминаниями о матери. Ему хотелось провести в Намсане остаток жизни со своей парой и детьми. Ведь однажды у него будет семья, ведь так? Тэхен признавал, что буквально помешался на идее вернуть поместье матери во владение рода Ким. Ради этого он и терпел долгие и неприятные переговоры с собственником, которые уже давно зашли в тупик. — Почему ты мне не сказал, что дом хотят выкупить? — отчитывал секретаря Тэхен, запахивая плащ от очередного резкого порыва ветра. Он торопливо шагал по дорожке, пересекающей неаккуратный зеленый газон. Следом минул клумбу из роз, цветущих бурно и беспорядочно. Под ногами хрустел щебень, а впереди виднелись терраса, величественные колонны и посеревший фасад, исполненный в стиле «классицизм». Все здесь было прекрасно, но отчетливо сквозило запустением. — Он прибыл в Итэвон совсем недавно, — отвечал секретарь Вон, имея в виду того самого богатого землевладельца, который методично скупал каждый удобный клочок земли. — Я и представить не мог, что он так быстро найдет подход к господину Кану. Вы сами помните: Кан наотрез отказывался отдавать Намсан. — Почему же вдруг согласился на его условия? — Говорят, он предложил в два раза больше, — пожал плечами секретарь и, опередив на пару шагов, отворил перед ним тяжелую дубовую дверь, ведущую в просторный холл. — А может, потому что Кан — старый омеганенавистник, не желающий отдавать поместье «низшему виду»? — озвучил Тэхен. — Боюсь, что так, — сухо подтвердил Вон, пропуская господина вперед. — Подожди меня здесь, — приказал омега и уверенным шагом пересек пустой зал, закатанный в мрамор и золото. Гулкие шаги эхом разнеслись по комнате. Тэхен остановился у окна и наткнулся взглядом на большую трещину в стене, острым зигзагом пересекающую кладку до самого потолка. Плохо, очень плохо. Дом ветшал на глазах. Кто, если не он, приведет все в порядок? Неожиданно из соседней залы донеслись обрывки чужого разговора. Голос старика Кана, противный, словно скрежет несмазанного колеса, раздался первым, а следом за ним до ушей Тэхена донесся чей-то еще — молодой и приятный. — Вы планируете вырубить сад? — спрашивал незнакомец. — Да, эти безобразные яблони занимают столько места. Да и мусора от них немерено, — скрипел Кан, старчески покашливая. Тэхена передернуло. Сад он любил. Особенно весной, когда начиналось цветение, воздух наполнялся чудесным благоуханием, а ветер играл с белоснежными лепестками. Нет-нет, сад он вырубить не позволит! — Признайтесь, Вы просто скупитесь на садовников. Видели, во что у Вас превратились розы? А газон? — беспардонно встрял Тэхен, словно черт из табакерки появляясь в столовой, в которой вели разговор эти двое. — Господин Ки-и-им, какая приятная встреча, — протянул старик, поджав сухие морщинистые губы. — Смею Вам напомнить, что это все еще мои розы и сад тоже — мой. Я волен делать с ними все, что пожелаю. Могу даже сжечь дотла. — Ваше право — портить красивые вещи, — надменно вернул омега, встретившись со взглядом злобных водянистых глазок. — Знакомьтесь, господин Чон. Это Тэхен — старший сын и наследник рода Ким, временно ведущий дела семьи, — представил Кан, намекнув на постыдно свободный статус омеги. По его экспертному мнению Тэхен — не хозяин ни себе, ни семейным деньгам, поэтому должен знать свое место. — Тэхен?.. — пораженно обронил тот самый незнакомец, с узнаванием вглядываясь в лицо этого поразительно красивого омеги. — Хосок? — столь же удивленно выдал в ответ Тэхен, не веря своим глазам. Перед ним стоял весьма привлекательный мужчина, причесанный по последней моде, одетый дорого и статусно. В чертах его открытого, доброго лица омега сразу же узнал своего давнего друга детства — Хосока. Альфу с запахом корицы. — Боже, ты такой… — запинаясь от эмоций, заговорил Хосок. Он ступил навстречу и заключил ладони Тэхена в свои, неотрывно любуясь яркой внешностью старого приятеля. — Я и не надеялся, что мы когда-нибудь встретимся, Тэ. Так здорово! Ох, извини, я тебя смутил? — поспешил оправдаться Хосок, заметив, как омега растерянно разглядывает их сплетенные руки. Он с улыбкой отступил на пару шагов и продолжил изучать парня с видом дружелюбным и вместе с тем по-взрослому заинтересованным. — Для меня это тоже неожиданность, — стушевался Тэхен. Эта встреча застала врасплох. Неужели его некогда горячо любимый лучший друг превратился в столь обворожительного альфу и теперь стоял у него на пути? — Вы знакомы? — неодобрительно уточнил Кан, отметив, как этот, казалось бы, дельный и серьезный молодой человек размяк при виде напыщенного смазливого омеги. — Тэхен — мой друг детства, господин Кан, — пояснил Хосок и тут же снова обратился к омеге: — Ты не спешишь? Давай пообедаем в городе? Столько всего хочется обсудить. — Да, конечно, я не против, — согласился Тэхен. Еще задолго до этой встречи он решил, что обязательно переговорит со своим конкурентом с глазу на глаз. И не важно, что теперь этот человек — Чон Хосок. Возможно, старое знакомство даже сыграет на руку. — Прошу простить меня, господин Кан. Давайте встретимся позже. Скажем, завтра? — предложил Хосок с ослепительной улыбкой, изящно игнорируя ворчание старика. — Хорошо, раз Вы так просите, — нехотя уступил Кан и глянул на Тэхена с осуждением и даже брезгливостью, мол, ничуть не сомневался, что омега распушит хвост перед выгодной партией. — Удачи Вам, господин Ким, — уколол на прощание старик, со скабрезной улыбочкой кивнув в сторону альфы. — Постараюсь ради Вас, — слюбезничал Тэхен и с нарочитым кокетством заправил волосы за ухо, чем неожиданно смутил старого альфу. Кан что-то возмущенно забурчал и отвернулся. — Позволь я отведу тебя в одно замечательное место в центре. Там подают отличное вино, — воодушевленно предложил Хосок. — Полностью полагаюсь на твой вкус, — охотно согласился Тэхен. Спустя час они сидели в уютном ресторанчике, в самом уединенном и темном углу зала. Хосок беззаботно рассказывал о своей учебе за границей, делился новостями об общих друзьях, описывал планы покупки дома в Итэвоне и часто и искренне улыбался. Хосок был настолько живым, что этой жизни в нем хватило бы на двоих. Он всегда был невыносимо искренним, открытым и заряжающим. По крайней мере, Тэхен помнил своего друга таким и снова открывал в нем эти качества. Но, наученный горьким опытом, омега по старой привычке выстроил оборонительную стену. Вел разговор сдержанно, отстраненно, лишь изредка позволяя себе поддаться сильной энергетике этого человека и улыбнуться какой-нибудь особо удачной шутке. В детстве они были друзьями не разлей вода и того сорта богатенькими детишками, которых познакомили родители в надежде в скором времени сосватать. Но не сложилось — семья Чона отправилась в Европу. — Тэхен, ты приехал один? — закончив очередной ностальгический рассказ, вдруг задал вопрос альфа. Его тон резко изменился и стал более серьезным и откровенным. Хосок оперся локтями о стол и прямо взглянул другу в глаза. — Один. А что? — с вызовом поинтересовался Тэхен и сделал глоток вина. Кажется, он уже был немного пьян, но останавливаться не намеревался. Алкоголь так удобно расслаблял, придавал решимости и развязывал язык. Нестерпимо хотелось поддаться этой мнимой свободе. — Твой альфа согласился отпустить тебя одного? — решился уточнить Хосок, слегка нахмурив брови. — Не подумай, что я консервативен, просто у меня не хватило бы сил оставить такого омегу хоть на день, даже если бы я захотел. Тэхен дураком не был. Хосок ступал на опасный путь, словно делал шаг на тонкий лед, который в любую секунду готов был треснуть и провалиться. А под этим льдом скрывалась лишь бездна холодного отчуждения. Так уж вышло, что Тэхен не готов был простить бывшему лучшему другу дешевую попытку его соблазнить. — У меня нет альфы, — скучающе поведал омега. — Я абсолютно одинок. На последней фразе Тэхен почувствовал странный укол совести, будто он кого-то предавал или обманывал. В голове мелькнул образ Чонгука, его открытый доверчивый взгляд, который прожигал насквозь. Но казалось бы, при чем здесь Чонгук? — Извини за откровенный вопрос, но почему ты все еще один? — прямо спросил Хосок с видом столь озабоченным и понимающим, будто желал не просто узнать, а разобраться. Тэхена это позабавило. Алкоголь в его крови толкал на честность, и омега решил не церемониться. — Тогда прошу простить меня за откровенный ответ. Все хотят не меня, а мои деньги, — с мстительным удовольствием выдал Тэхен и расслабленно откинулся на спинку кресла. Его бокал был пуст, а в голове приятно шумело. Да, так и есть. Все хотят его многомиллионное состояние, а бонусом — трахнуть, унизить и перевоспитать в послушную комнатную собачку. Хосока этот ответ не смутил. Он подлил собеседнику вина и спокойно продолжил: — А ты сам готов вступить в отношения с небогатым и незнатным альфой? — Не стану врать. Я не могу позволить себе разделить мое состояние с безродным, необразованным человеком, не умеющим обращаться с деньгами. Мне нельзя поступать так глупо, — твердо заявил Тэхен. — Но я готов поступиться своими принципами, если мой избранник хотя бы будет уважать меня и не мешать моим делам. — Что если ты встретишь истинного или попросту влюбишься? Тэхен громко усмехнулся, будто услышал сущую глупость. Любовь. Истинность. Это разве о нем? И вот опять его поглотили мучительные мысли о Чонгуке. Снова этот невыносимый ребенок! Какого черта так тоскливо и совестно? Тянет в груди, скручивает живот, выступают слезы. Чонгук, Чонгук, везде этот Чонгук!.. Он будто всегда рядом и не отпускает ни на секунду. Почему-то вдруг Тэхену представилась перспектива разменять свое богатство и спокойную сытую праздность на нищенскую жизнь с подростком из Диких Земель. Какая глупость! Он не хотел отвечать на этот вопрос и так некстати разнервничался. А Хосок неотрывно за ним наблюдал, будто проверял на «вшивость». — А ты сам нашел омегу? — бросился в наступление Тэхен, подавив в себе такую позорную и несвойственную ему плаксивость. — Нет, — отозвался альфа. — Я разделяю твои взгляды. Наверное, это присуще всем состоятельным и деловым людям, — пожал плечами Хосок, медленно мешая вилкой свой салат. — Я тоже не собираюсь связывать себя с тем, у кого за душой ничего нет. Партнерство должно быть равным, иначе брак обречен на провал. В то же время я верю в любовь. Без чувств никуда. — И что же, не нашлось подходящей богатенькой омеги? — беззлобно усмехнулся Тэхен. — Не нашелся еще тот, кого бы я полюбил, — ответил Хосок и тепло улыбнулся. — А ты сам что? Тебе нужны гарантии? Альфа должен доказать, что он честен? Что видит в тебе что-то большее, чем мешок с деньгами? — Все так. Разве я многого прошу? — Нет, это правильно, — смиренно подтвердил Хосок, отчего-то раздражая Тэхена своим непоколебимым спокойствием. Вопреки ожиданиям, альфа не стал сыпать грязными предложениями, он просто препарировал его своими чересчур личными вопросами. Омега замолк и замкнулся в себе, пытаясь собрать мысли в кучу. Официант принес второе блюдо и поставил на стол изящный чайник с двумя чашками. — Зачем ты пришел к Кану? Ты хочешь купить Намсан? — вдруг сменил тему Хосок. Тэхен сразу же воспрял и приготовился к бою. — Да, я уже больше года пытаюсь его выкупить. — Странно. Мне Кан сообщил, что давно хочет продать дом, потому что его финансы не позволяют все тянуть. Почему же он не продал поместье тебе? — удивился Хосок. Тэхену будто плюнули в лицо. — Может, потому что я неповязанный омега? Как старик любит говорить, когда напьется в пабе, «течная сука»? Как думаешь? — он обрушился на друга всей своей язвительностью и горделивостью. Его накрыли эмоции. Проклятый старик издевался над ним! Хосок отложил приборы и строго, но в то же время обеспокоенно посмотрел на Тэхена. — Прекрати быть таким со мной, — проговорил он с нажимом. — Каким? — процедил Тэхен, сощурившись. — Злым, Тэ. Мы же друзья. Я тебе не враг. — Вовсе я не злой! — возмутился Тэхен, сам не веря в свои слова. В нем все клокотало. — О, я слишком хорошо тебя знаю, милый Тэ. Ты пытаешься защищаться, только не пойму, почему от меня, — Хосок осуждающе покачал головой. — Просто откажись от идеи купить Намсан, вот и все, — выпалил Тэхен прямо, устав юлить. Вышло грубо, но честно. Хосок задумчиво потер подбородок и произнес: — Если я откажусь, разве это будет гарантией того, что старик все-таки уступит тебе поместье? — Нет, но я как-нибудь решу этот вопрос, — заверил омега, нетерпеливо вглядываясь в лицо Хосока в ожидании вердикта. — Извини, Тэхен. Я ценю нашу дружбу, но Намсан — это очень выгодное вложение. Я не могу ничего тебе обещать. Тэхен вежливо улыбнулся и согласно кивнул, упорно скрывая свою досаду. В самом деле, с чего он взял, что Хосок пойдет ему на уступки? Очевидно, что эта тема была закрыта. — А как поживает твой брат Чимин? — любезно осведомился Хосок, и Тэхен охотно подхватил новую историю, заканчивая этот вечер без лишних эмоций и откровений.

***

Утром Тэхен решил снова навестить старика Кана. Он готов был повысить цену на Намсан втрое и потратить на поместье непозволительно большие деньги. Чон Хосок мог быть бесконечно приятным человеком и замечательным другом, но уступать ему родной дом он не собирался. Ранним утром омега заявился в почтовое отделение, в котором работал старик Кан, и застал его на месте, в захламленной канцелярией комнатушке. — О, господин Ким. Прибежали спозаранку, — глумливо усмехнулся Кан, открывая ящик стола и принимаясь в нем сосредоточенно копаться. — Что, добились-таки своего? — Не понимаю, о чем Вы, — оборвал его остроты Тэхен, сгорая от волнения. — У меня к Вам срочное дело. — Какие у нас теперь могут быть дела? — прокряхтел старик и выудил из ящика папку с бумагами. — Держите, — хмыкнул он и пренебрежительно бросил на стол свою находку. — Советую поторопиться, у меня, знаете ли, служба. — Что это? — непонимающе обронил Тэхен, раскрывая папку и изучая бумаги. — Документы на Намсан, что же еще? — заявил старик и глянул на омегу, будто тот был полнейшим недоумком. — Подпишите копию и проваливайте. — Я не понимаю… — опешил Тэхен, судорожно бегая взглядом по строчкам. От волнения у него затряслись руки. — Что тут понимать? Не знаю, что у вас там за отношения и знать не хочу, но господин Чон Хосок любезно купил для Вас Намсан. Велел мне дождаться Вашей подписи. Не тратьте мое время. — Хосок? Купил Намсан для меня? — шокированно произнес Тэхен, отрываясь от изучения бумаг. Быть не может! — Вы плохо слышите, господин Ким? — угрожающе прогудел старик, приподнимаясь с места. — Я понял. Дайте перо. Тэхен поставил красивую закорючку в бумагах и протянул старику копию. Кан резко выдрал лист из рук омеги и снова велел ему убираться. Тэхена два раза просить не пришлось. Он пулей вылетел на улицу, прижимая к груди бумаги, будто это было самое большое сокровище в мире. Теперь Намсан только его! Со всеми его неухоженными розами и газонами, яблонями и трещинами. Оставался лишь один вопрос… Почему Хосок сделал ему такой роскошный подарок? Тэхен знал ответ, но был слишком счастлив, чтобы задуматься об этом всерьез.

***

Домой Тэхен вернулся в радостном расположении духа, хотя и немного задержался. Его не было почти неделю. Сначала омега упорно искал встречи с Хосоком, но тот покинул Итэвон, не оставив и весточки. Потом Тэхен отправился в Намсан и передал первые распоряжения по реставрации фасада и ремонту внутренних помещений. Это дело так его увлекло, что он потратил еще два дня на одни лишь встречи с архитекторами. Так три дня поездки превратились в шесть. — Чимин! Я так скучал! — заключая брата в объятия, с порога воскликнул Тэхен. Чимин ответно вцепился в него, но тут же высвободился, отступил назад с видом виноватым и взволнованным. — Привет. Ты задержался, — проронил он, нервно потирая ладони. Сюзи подлетела к господину и приняла из его рук чемодан и пиджак. Девушка тоже была непривычно тиха и неразговорчива. — Что-то не так? — спросил Тэхен, нахмурившись. Он оглядел гостиную и задал самый очевидный вопрос: — Где Чонгук? — Тебя долго не было… — нерешительно начал Чимин и замолк, боясь продолжить. — Чимин, говори прямо. Где Чонгук? — снова задал вопрос Тэхен, ощущая, как к горлу подступает тошнота. Все вокруг вдруг потеряло краски. Ему нужно было срочно убедиться в том, что Чонгук в порядке. Почему он не встречает его? Где этот паршивец, черт подери? — Приезжал инженер из города, Чонгук с ним немного повздорил… — принялся пространно объяснять Чимин, усердно подбирая нужные слова. — Ничего такого, без драк. — Так, — нетерпеливо подтолкнул его Тэхен. — Чонгук немного не в себе. — То есть? — сердито спросил омега, закипая. — Тэхен, мы правда не знали, что делать. Он стал необычайно агрессивным, заперся у тебя в комнате, устроил настоящий погром и не выходит уже второй день. Мы боимся туда заходить. Я не разбираюсь, но Вивиан говорит, что это похоже на гон, который бывает у альф… Тэхен не дослушал. Он со всех ног кинулся на второй этаж в свою комнату. Ему было так страшно, плохо и совестно, как не было никогда прежде. Он оставил Чонгука в одиночестве в таком состоянии, буквально предал. Тэхен рывком распахнул дверь своей комнаты и в ужасе замер. Чимин не преувеличивал, когда говорил, что Чонгук устроил погром. Оборванные шторы, разбитые зеркала, раскуроченная постель, перевернутый комод, разорванные в клочья подушки, чье нутро зияло белыми перьями. И через всю комнату вел кровавый след, заканчивающийся за распахнутым шкафом, прямо у скрученной в подобие гнезда кучи одежды: пиджаков, рубашек, брюк и пальто. — Чонгук… — с болью проронил Тэхен и услышал в ответ только тишину.