Вишневый Тэ-Тэ

Если разом сдержать в себе слишком много негативных эмоций, то скулы может свести так сильно, что выступят слезы. Чтобы хоть немного снять проклятый спазм, придется долго разминать щеки и челюсть. Но вряд ли это облегчит страдания. Лучше отчаянно закричать, безобразно разрыдаться. Выплеснуть все без остатка, иначе боль пойдет дальше. Стукнет в виски, ударит в затылок и как опухоль разойдется по всему телу. Все это Тэхен прочувствовал на себе, пока слушал чужой разговор, доносящийся из гостиной. Хитрая сказочница госпожа Мин плела его дяде невероятные истории. Так выяснилось, что она знала, как горячо любимый Тэ стремительно падает в пучину блуда и разврата, но до последнего верила ему, взывала к уму-разуму, защищала с материнской чуткостью и заботой, а потому откладывала написание письма дяде. Она же не раз становилась свидетелем того, как прямо во дворе при всей прислуге и соседях «эти двое» предавались плотским желаниям в весьма откровенной форме. Дикий альфа, по ее словам, совсем вскружил благоразумному мальчику голову. Жил в господском доме, вечно прохлаждался, отдавал всем приказы как хозяин и «портил» омегу во всех смыслах. Как бы милый Тэ не понес от черни! От этих слов вспыльчивый дядюшка вскочил с места, принялся кричать, угрожая сию же секунду устроить племяннику взбучку, а после голыми руками задушить подонка-любовника, но госпожа Мин осадила его, вся такая справедливая и добродетельная. Нельзя, сказала, ссориться. Следует простить, помочь. И все это на глазах ее сыночка Юнги, который молчал, будто и не было его там вовсе. Тэхен сидел неподвижно и смотрел в одну точку, методично выкручивая пуговицу на своем пиджаке. Эдакая безвольная статуя с последним условным рефлексом. Голоса удалились на террасу, и даже оттуда он слышал, как распинается соседка и ругается дядя. Да, Тэхен мог бы ворваться к ним с криками и оправданиями. Не миловался он с Чонгуком при всех, а только за закрытыми дверями. Не отдыхал альфа здесь, а работал за деньги. Не потерялся Тэхен в похоти, а просто нашел истинного. Но кому это интересно? Его не просто ни во что не ставили, его уже списали, как умалишенного, не способного отвечать за свои слова и поступки. И не только родной дядя с подлой соседкой. Скоро весь город заклеймит позором. Да что там! Уже. От Тэхена один за другим отворачивались деловые партнеры, из поля зрения внезапно пропал Сокджин. Обычно чрезмерно общительный друг искал его внимания и звал на все мероприятия, а теперь даже жалкой весточки не дождешься. И понятно, почему. Репутация Сокджину дороже. Тэхен знал, что все высшее общество уже обсуждает Сеульский прием и поносит главного героя вечера. Для них он — жаркая сплетня и новая персона нон грата. Если раньше все завидовали и ненавидели, то теперь смеялись и презирали. Жалели. Тэхен просто закрутился в своем мирке и предпочел не замечать очевидного. Безусловно, из этой ситуации был выход. Дядя с госпожой Мин уже вовсю строили планы. Чимина необходимо поставить на первое место и выгодно бросить в объятия Юнги. Капиталы окажутся в надежных руках, партнеры сразу уймутся, а инвесторы расщедрятся. Тэхену же надо поумерить свою спесь и срочно принимать предложение от любого альфы, который проявит к нему благосклонность. И никаких больше дел — только детишки и быт. С таким личиком его возьмут, непременно возьмут, заверяла госпожа Мин. Дядя с этим соглашался, хоть и добавлял, что характер у племянника вздорный, капризный, а теперь еще и любовь эта его выдуманная. Мол, как у родителей истинность ему подавай! «Молодой, наивный. Перебесится», — успокаивала госпожа Мин, переключаясь на обсуждение Чимина и Юнги. О родителях Тэхен тоже вспомнил. Всю свою жизнь он строил на их примере. Искал пусть не истинного, но хотя бы человека, которого искренне полюбит, а теперь выходило, что любви-то и не было — одна природа тела. Его родителей связала истинность такая же принудительная, как и брак по расчету. Только как все это касается его с Чонгуком? Пожалуй, никак. Ни это, ни какое другое обстоятельство уже не позволит Тэхену отказаться от его альфы. Даже сейчас, сидя на пепелище своей жизни, он думал лишь о том, как спасти Чонгука от дяди. Плевать, что ему самому придется сгнить в браке с каким-нибудь престарелым толстосумом, главное — вернуть Чонгука домой к родителям. И пусть существование мальчишки будет омрачено меткой, но он хотя бы будет жить. Эта цель заставила Тэхена встать и идти, думать лихорадочно и быстро, а скулы все ныли от сдерживаемых чувств. Впрочем, не одному Тэхену было плохо. Чонгуку досталось не меньше. После электрического разряда его пару раз стошнило, он не мог встать с постели и был столь бледен, что сливался с простынями. Об этом поведала Сюзи, сопровождая Тэхена на второй этаж. В то же время она поспешила успокоить: с каждой минутой Гукки становилось все лучше, и наверняка он уже окончательно оправился. Так и случилось. Когда Тэхен появился в дверях его комнаты, альфа выглядел вполне здоровым, пусть и несколько уставшим. При виде Тэхена выражение его лица, прежде бесстрастное, тут же омрачилось беспокойством. — Ты в порядке? Он тебя не тронул? — набросился Чонгук, пытаясь встать с кровати и проверить лично, но Тэхен надавил на его плечи, усаживая обратно. — Он застал меня врасплох! — не унимался альфа, пыхтя и подпрыгивая на месте, будто крышка чайника с кипящей водой. — Я ни за что не дал бы тебя в обиду, если бы ты позволил с ним разобраться. Но это же твой гребаный дедушка! Или дядя? Тьфу! Не суть! В любом случае этот старикан тот еще говнюк… — Ты срочно должен бежать из города. Сегодня ночью, — сухо оборвал Тэхен. Он будет безжалостен. Так надо. — Куда? — опешил Чонгук. — К себе домой. На Север, — пояснил омега, и его губы предательски задрожали. — Ты, верно, шутишь? — отозвался альфа с нервным смешком. — Я же не смогу вернуться обратно, Тэ, — он поднял растерянный взгляд. — Не сможешь, — подтвердил омега, стискивая зубы. Чонгук неверяще покачал головой и потянул его за руку, усаживая рядом. — Ты боишься дядюшку? — догадался он. Наклонился ближе и принялся поглаживать ладонь омеги в попытке успокоить. — Хочешь, я с ним поговорю и все объясню? Вряд ли он будет злиться вечно. Да, немного поругается, а потом остынет. — Он не оставит тебя в покое, — мрачно поделился Тэхен. Чонгук, наивный ребенок, снова видел все в розовом цвете. И неудивительно. До этого ему слишком везло. Еще ни разу он не хлебнул жизни дикого альфы, и начинать не стоило. — Да ладно тебе. Что он мне сделает? Трюк с ошейником я уже выучил, — неловко засмеялся мальчишка, потирая шею. Вышло не смешно. Совсем. — Возвращайся домой, Чонгук, — опустил его на землю Тэхен. Альфа замер с глупой улыбкой, а потом изменился в лице. Поджал губы, глянул остро и решительно. — Нет, — последовал упрямый ответ. — Он убьет тебя! Как же ты не понимаешь? — взорвался омега, подскакивая с места, словно ужаленный. — Он имеет на то право! Что я ему предъявлю? Порчу имущества? Говорю прямо, вали из моего дома, маленький ты недоумок! Ты все портишь! Убирайся! — обрушился он гневно. Чонгук не поверил ни единому слову, а Тэхен принялся жадно глотать воздух, задыхаясь. Выдать такое было выше его сил. — Без тебя я не уйду, — отрезал альфа. — Ты тоже этого не хочешь. Бессмысленно орать на меня и запугивать. — По-другому ты не понимаешь! — обвинил омега, отчаянно хватаясь за голову. — А ты попробуй объяснить! Тэхен простонал и упал на кровать, пряча лицо в изгибе руки. Чонгук опустился рядом, терпеливо ожидая ответа. — Я не выдержу, если с тобой что-то случится, — наконец признался Тэхен, сдаваясь. — Им плевать на нас обоих. Пусть формально все принадлежит мне, но дядя в силах это изменить. И если меня он просто кинет в чью-то семью в качестве подстилки, то тебя уничтожит. Ты здесь никто и ничто, и я скоро тоже лишусь всех прав и не смогу тебя защитить. Думаешь, если у меня нет метки, то я радостно приму твою смерть? Ты буквально часть меня, черт подери! — он поднял голову и глянул на Чонгука, молчаливого и хмурого. О чем только думает? Доходит до него хоть слово? По щекам Тэхена потекли слезы, а спазм, сковавший скулы, наконец-то отпустил. — Хочешь, я вышвырну их из дома? Ты же знаешь, я могу, — хриплым низким голосом ответил Чонгук. Ох, этот ребенок действительно мог бы. — Мне не нужен такой альфа. Злой и грубый, — произнес Тэхен, разглядывая миленькое детское личико Чонгука и вспоминая жуткий оскал и алый блеск в глазах, которыми сменялось это невинное выражение. — Да и бесполезно, — подытожил он. Еще и опасно. Как только дядюшка увидит Чонгука не в настроении, то отправит его за решетку уже на законных основаниях. — Нельзя сдаваться, — ответил альфа, стирая с его щек слезы. — Мы что-нибудь придумаем. Да что тут придумаешь? Хотя есть одно решение. Правда, ненадежное и временное. — Я увезу тебя в Намсан, — проговорил Тэхен. Да, нужно переждать. Сейчас дядюшка окрылен обществом госпожи Мин и при этом слишком зол на него, чтобы прислушаться хоть к единому слову. Но завтра Тэхен изобразит раскаяние и пообещает самолично избавиться от дикого альфы. Скажет, что продаст его за бесценок, а вместо этого спрячет в Намсане, о покупке которого никто даже не догадывается. — А что потом? — прервал его размышления Чонгук. Потом? Очевидно, что все имущество перейдет семье Мин, и материнское поместье в том числе. Но прежде, чем это случится, Тэхен отправит Чонгука к северной границе, чтобы распрощаться навсегда. Но знать тому об этом не обязательно. — Я все решу, — пообещал Тэхен, натужно улыбаясь, и Чонгук ему поверил, как верил всегда. Заключил в объятия, увлек в долгий отчаянный поцелуй, вызывающий жар по всему телу. Нужно только успеть, думал Тэхен, отвечая на ласки любимых губ, удачно разыграть карту, но Шихек оказался на шаг впереди. Дядя не собирался ждать и давать шанс. Уже не доверял. И на следующий день дом встретил Тэхена непривычной тишиной. Ни Чимина, ни Чонгука здесь больше не было. Завтрак подали лишь на двоих. Тэхен сел во главе стола прямо напротив дяди. Их разделила пропасть — длинная, покрытая белой скатертью и уставленная блюдами столешница. Отсюда туда не докричаться, ведь там не хотят слышать. И все такое непривычно торжественное, изысканное, будто прислуга решила умаслить строгого господина. А тот под стать моменту бодр, свеж, нарядно одет и до отвращения невозмутим. Появление племянника его ничуть не тронуло: дядюшка продолжил есть, не спеша заводить разговор. Зато Тэхену было что сказать. — Где он? — слова ударили наотмашь. Шихек ответил не сразу. Неспешно дожевав, отпив воды и промокнув рот салфеткой, он поднял голову. — Чимин отправился в поместье Мин, — поделился дядя самодовольно, будто это было его личное достижение. Приехал, за день решил все проблемы и обеспечил племяннику светлое будущее. Герой! — Встреча прошла успешно. Юнги хоть и молод, но весьма недурен собой и умен. Серьезный малый, да к Чимину относится хорошо. Я доволен. «Прости меня, Чимин. Я вернусь за тобой, если ты сам этого захочешь» — крутилось в голове. — Где Чонгук? — повторил Тэхен и сжал рукоять столового ножа. На серебряной глади отразилось его лицо, бледное и измученное. — Я решил проблему с ним. Больше он тебя не побеспокоит, — поведал дядя и саркастично изогнул губы, ожидая бурной сцены. — Что ты с ним сделал? — все так же спокойно допытывался омега. — Не надо истерик, Тэхен, — пристыдил дядя, скривив лицо, хотя истерик никто не устраивал. Было даже слишком спокойно. — Ты услышал мой вопрос, — стоял на своем омега. — Я отдал его на бойню, — пожал плечами Шихек, снова принимаясь за еду. — Оттуда не возвращаются. — Бойня? — проронил Тэхен, сводя брови. — Да, на бои. Не хотел марать руки, — хладнокровно пояснил дядя. — Да и ты при других условиях нашел бы возможность с ним повидаться, а так срок отведен ему недолгий. Там такие не задерживаются… — дядя оборвал свою речь, удивленно вскидываясь. Бесстыжий племянник встал из-за стола, даже не дослушав. — Куда ты? — недовольно осведомился альфа. Вопрос пролетел мимо. Тэхен уже на всех парах несся в коридор за плащом и шляпой. — Не разочаровывай меня еще больше! — крикнул ему вдогонку Шихек. — Ниже падать некуда! — Пошел ты, — бросил на прощание Тэхен и громко хлопнул дверью. Да, верно, с бойни не возвращаются, но у Тэхена есть Хосок, и он отдаст этому альфе все, лишь бы вернуть Чонгука обратно.

***

Найти Хосока оказалось непросто, как и место, где проводились бои. Тэхен с трудом представлял, кто из его знакомых мог знать об этом. Первым на ум пришел Сокджин. У ворот его поместья Тэхен простоял добрую четверть часа, прежде чем получил сомнительный ответ от дворецкого. Господина, видите ли, нет дома. Наглая ложь! Сокджин просто не захотел к нему выходить, чтобы не дай бог не замараться. Богатенький консервативный муженек запретил видеться с позорным приятелем, а Сокджин и рад подчиниться, потому что трус. Но Тэхен его не винил. Сам когда-то был во власти стереотипов. Скрепы за один день не рушатся, а скорей ломают тебя в ответ. Кроме Сокджина был еще Тэмин, ненавистный, но полезный. Именно он тогда был на скачках и распинался о поставках альф. Тэмина удалось найти в его привычном месте обитания — в одном из элитных борделей на окраине города. Когда Тэхен ворвался в этот зловонный аляповатый вертеп, то привлек кучу внимания, а местная хозяйка на радостях решила, что в логово заскочила новая жертва, готовая добровольно вступить в рабочие ряды. Для чего еще, спрашивается, в такое место мог заявиться хорошенький омега? — Подзаработать решил? Проси за свой зад больше, — пошутил тогда Тэмин, заметив, как Тэхен пытается отвязаться от приставучей женщины. — Где я могу найти Хосока? Мне срочно нужно попасть на бои, — опустив приветствия, спросил Тэхен. Тэмин сонно заморгал и всем телом повис на перилах лестницы, ведущей на второй этаж, где шумела музыка и гудели голоса. — Хосока? — переспросил он. — Так не терпится сделать ставку? — Тэхен одарил его болезненным взглядом. — Оу, ты потерял щенка… Очень проницательно! Оказалось, что Тэмин был не в курсе, где сейчас находится Хосок, но зато знал, где в Сеуле принимают диких альф для транспортировки на главную арену столицы. В этом приемочном пункте можно было застать Хосока и отыскать «потерянный экземпляр». Туда Тэхен и отправился в надежде, что ему повезет. Купил ближайший билет, сел на поезд, помаялся несколько часов, и вот он уже в Сеуле, бежал, не зная усталости и сомнений. Приемочный пункт на бои оказался похож на тюремный участок или на какую-то паршивую канцелярию. В стареньком обветшалом здании на первом этаже располагалась небольшая комната ожидания, душная и мрачная. Вдоль грязного окна тянулась скамья, на которой сидели посетители, люди разные, но все одинаково недовольные то ли местом, то ли обществом, то ли длинной очередью. Прямо по курсу располагалась стойка, до самого потолка закрытая тяжелой чугунной решеткой. Такая же решетка крепилась и к оконной раме, как будто кто-то мог вырваться или начать биться зверем. В маленьком окошке за стойкой виднелось уставшее женское лицо. Работница неприязненно косилась на всех посетителей, но особенно на дикого альфу, которого завели прямо в зал. Признаться, Тэхен давно не видел диких альф, а лучше сказать, никогда не видел их в собственности других людей, поэтому был слегка шокирован. Пожилая женщина в мехах и украшениях привела на поводке грязного исхудавшего мужчину, единственной одеждой которому служили рваные мешковатые штаны. Глаза альфы горели неизменным красным огнем, босые ступни огрубели от грязи и засохшей крови, а лицо заросло щетиной и покрылось пылью. Тем не менее альфа был на редкость послушен, даже апатичен. Сидел у ног своей хозяйки задницей прямо на холодном плиточном полу и пялился в стену, как кот, завороженный мушкой. Вот что могло случиться с Чонгуком, если бы он попал не в те руки… — Я хочу сдать это, — объявила госпожа, когда подошла ее очередь. Она резко дернула за поводок, подтаскивая свою зверушку ближе к стойке. — Сколько я могу выручить? — Мы принимаем диких альф на бесплатной основе, — заученным текстом ответила ей работница. — Но вы можете сделать ставку. — Какие вы интересные! — возмутилась женщина и оглядела зал в поисках поддержки. — Значит, принимаете бесплатно, еще и зарабатываете на этом? — она воинственно подбоченилась, а альфа у ее ног начал жутковато раскачиваться, оттягивая пальцами ошейник. Кожа на его шее была покрасневшей и воспаленной. — Вы вправе продать альфу, где пожелаете. Но у нас тут не рынок, уважаемая, а пункт утилизации и содержания. — Да мне плевать, что вы с ним сделаете. Я хочу получить деньги! Вы хоть знаете, сколько я за него заплатила? — угрожающе произнесла госпожа, постукивая когтистым пальцем о стойку прямо перед носом администратора. — Понятия не имею, — скучающе вздохнула работница, складывая бумаги в стопку. — Не задерживайте очередь. — Да я из принципа пристрелю его, как собаку! — взбеленилась хозяйка, будто эта угроза могла хоть кого-то тронуть. — Ваше право, — ответили ей за стойкой. — Следующий! Женщина злобно зыркнула на администратора, поправила свой меховой воротник и с отвращением глянула вниз. — Пошевеливайся, — рявкнула она и хорошенько пнула своего питомца под ребра. Альфа завалился на бок с гримасой боли и попросту обмочился, обильно заливая пол. Всю приемную отравил характерный запах. — Ах ты дрянь! — заверещала его хозяйка. Тэхен не стал ждать, чем закончится эта ужасная сцена. Под крики и ругань он кинулся к приемному окну. — Мне срочно надо увидеть Чон Хосока, — выпалил Тэхен, вцепляясь в стойку. — Вам назначено? — бесстрастно поинтересовалась работница. Казалось, ее не удивил случившийся концерт. — Передайте, что к нему пришел Ким Тэхен, — произнес омега, нервно топчась на месте. Быстрее, ну же! — Если не назначено, то записывайтесь на дату, — женщина потянулась к толстому журналу. — Попробую найти время в этом месяце, — меланхолично добавила она. Тэхен не выдержал. Он просунул руку в окошко и крепко схватился за воротник блузы работницы, завалив женщину грудью на стол. — Послушайте, это очень важно. Немедленно скажите Хосоку, что пришел господин Ким, или я устрою кое-что похуже, чем лужа на полу, — кивнув в сторону дикого альфы, пообещал Тэхен. Женщина взглянула в его искаженное страхом и яростью лицо и громко обратилась к своему коллеге: — Джисон, спроси господина Чона, может ли он принять некоего господина Ким Тэхена. Тэхен одобрительно покачал головой и отпустил свою жертву. Его руки дрожали, а грудь ходила ходуном. Потянулась самая долгая минута в его жизни. — Да, господин Чон на месте! Проходите на второй этаж, — донеслось из глубины архивной комнаты, и омега облегченно вздохнул. Шанс есть. Но рано было радоваться. Как только Тэхен оказался в кабинете Хосока, встретился с ним взглядом, то понял, как сильно перед ним виноват, как некрасиво поступает, появляясь с очередной просьбой о помощи и не давая ничего взамен. Он так и не написал Хосоку письмо, не объяснился после Сеульского вечера, не сдержал обещание встретиться. Даже не поблагодарил. Разве так делают настоящие друзья? Или хотя бы приличные люди? — Хосок, прости, я… — промямлил Тэхен, замирая посреди кабинета и не решаясь пройти дальше. Стало так стыдно, что он не смог подобрать нужные слова. Альфа сделал вид, что не услышал скомканных извинений, не заметил виноватого вида. Остался невозмутим и вежлив. И от этого образа веяло пронизывающим холодом. — Присаживайся, — Хосок указал на кресло перед рабочим столом. — Хочешь что-нибудь выпить? — он подошел к окну, задернул штору, погружая кабинет в полумрак, и принялся перебирать бутылки на полке. — Нет, — отказался Тэхен и сел в кресло. — Прежде всего я хотел извиниться. — За что же? — пожал плечами альфа, откупоривая бутылку виски. — Ты мне ничего не должен. Да, я ждал ответа, но ты, наверное, был очень занят. Как же, занят! Просто пытался усидеть на двух стульях. И это было подло, ведь в глубине души Тэхен всегда знал, что не сможет быть ни с кем другим, кроме Чонгука. Обманывать себя можно было сколько угодно, но Хосок этого не заслужил. — Я должен был написать тебе. — Но не написал, — повысил голос альфа. — Верно, прости, — Тэхен опустил голову, собираясь с духом. — Я пришел узнать о… Чонгуке. Он здесь? — с надеждой произнес омега. — О, конечно! — уязвленно усмехнулся Хосок, принимаясь мерить шагами кабинет. — Ради кого же еще ты мог прийти ко мне? Здесь твой альфа. Прибыл сегодня. Его отправили в одиночную камеру до прохождения медобследования. А что? — Я хочу забрать его, — ответил Тэхен и, заметив, как нахмурился Чон, тут же добавил: — Конечно же, не бесплатно. Заплачу, сколько скажешь. Хосок снова усмехнулся, покачав головой. Альфа был страшно обижен и разочарован, а Тэхену по-прежнему было стыдно и гадко, но он готов был не только отдать любые деньги, но и ползать в ногах, если потребуется. — Хосок, он же совсем ребенок… — вступил омега, не выдержав затянувшейся паузы. — Как спать с тобой, так он сразу не ребенок! — уколол Хосок, и Тэхен вспыхнул до кончиков ушей. Раньше друг детства такого себе не позволял, и теперь его прямота смутила вдвойне. Как будто прежде никто не догадывался, что Тэхен на эксклюзивной основе позволяет Чонгуку трахать себя, а после слов Хосока эта подробность внезапно вскрылась на весь белый свет. — Извини, но альфы не продаются, — чуть успокоившись, пояснил Хосок. Он налил себе виски и сел за стол. — По крайней мере до боев. Даже если бы я захотел сделать исключение, то не смог бы. Я не единственный хозяин бойни. Люди, которые содержат это место, не отдают свое. — Что значит не продаются до боев? — жадно зацепился за последнюю ниточку Тэхен. Хосок поморщился и принялся объяснять: — Иногда мы даем возможность выкупить альфу после боя. Некоторые хотят приобрести бойца, одержавшего победу, поэтому мы устраиваем аукцион. Кто-то оставляет выкупленных альф здесь, чтобы делать ставки на процент, кто-то забирает их себе. Но так уж вышло, что у Чонгука нет шансов победить и попасть на продажу. Хосок развел руками и откинулся на спинку кресла. — Почему нет шансов? — спросил Тэхен, подаваясь вперед. Чонгук что, настолько слаб? Или его противники слишком сильны? — Ну ты же знаешь, как работают бои, Тэхен, — протянул Хосок устало. — На поле мы выкатываем запертую на ключ клетку с текущей скованной омегой. Феромон заставляет их биться. А этот твой Чонгук не сможет почувствовать чужой запах. Только твой, ведь ты его пометил. Поэтому тебе лучше забыть о нем раз и навсегда, — подытожил альфа и сделал глоток виски. Тэхен сидел как громом пораженный. Он совсем об этом не подумал. Когда Чонгук окажется на поле боя, то его защитный звериный инстинкт даже не проснется. Пока противник будет биться в ярости, Гукки останется все тем же наивным добрым мальчишкой с влажными глазами. Даже руку поднять не сможет. Его растерзают как котенка! — А что если в клетке буду я? — произнес Тэхен, и во рту разом пересохло. Хосок замер, вглядываясь в жертвенную фигурку омеги. — Даже так? — медленно проговорил альфа, пытаясь переварить услышанное. — Ты уверен, что понимаешь, каково это? Раздеться догола и с течкой выйти на обозрение сотен человек? Неужели этот альфа достоин таких жертв? — Да, уверен, — голос Тэхена охрип и задрожал, выдавая с головой. — Так что, у Чонгука будет шанс победить? — Будет, причем гораздо выше благодаря метке, — подтвердил Хосок, и на лице его отразилось что-то сродни отвращению. — Тогда я хочу выйти на арену, — судорожно выдохнув, объявил Тэхен. — У меня скоро течка. Осталось подождать от силы неделю, — принялся рассуждать он, но Хосок поднял руку, прерывая пылкую речь. — Постой, Тэхен, — сказал альфа. — С чего ты взял, что я выпущу тебя на арену? Тэхен растерянно улыбнулся, чувствуя себя полным дураком. — Я подумал, что… — Какая мне выгода? — грубо отрезал Хосок, изучая омегу презрительным взглядом. Его плечи напряглись, а на лице проступили желваки. Ему было противно, и Тэхен все понимал, но ничего не мог поделать. — Я говорил, что готов заплатить любую сумму, — повторил омега, измученно потирая лоб. — Меня не интересуют деньги, — вернул Хосок и усмехнулся. Его так шокировало происходящее, что невольно пробирало на смех. — Чего ты хочешь? — прямо спросил Тэхен. Хосок замер, озадаченный этим вопросом, а потом смерил собеседника долгим откровенным взглядом. Тэхен сидел перед ним весь такой прекрасный, но сокрушенный, готовый на все. Гибкое стройное тело, курчавая белокурая головка, склоненная к плечу, порочное личико с бездонными темными глазами — все это искушало, манило и теперь не имело смысла. Чонгук, значит. Под ним стонет эта прелесть. Только ему и ради него. — Что насчет тебя? — проговорил Хосок с сальной улыбкой и махнул в его сторону рукой. Тэхен вздрогнул, как от удара, и покладисто улыбнулся в ответ, смотря альфе прямо в глаза. Блефует? Не похоже. Хосок вздернул бровь. Давай, мол, раздевайся, раздвигай ножки, куколка. Его красноречивый взгляд объяснял все без слов. — Сейчас? — тихо вымолвил Тэхен, проглатывая ком в горле. — Ну да, — просто ответил Хосок. — Не трать мое время, — он выдвинул кресло из-за стола и уселся поудобнее. Откинулся на спинку, развел бедра, откровенно приглашая поработать ртом. Тэхен в ужасе смотрел на альфу, не понимая, как такое вообще возможно. Как он сам докатился до этого? — Тэхен, — позвал Хосок нетерпеливо. — Тебе помочь? Омега отрицательно мотнул головой и встал с кресла. Под тихий шорох одежды и грохот собственного сердца он опустился перед альфой на колени. Тогда, в поезде, он думал, что не готов взять в рот у Чонгука. Доставить мальчишке столь порочное удовольствие. Вобрать на всю длину, ощутить соленый вкус на языке, увидеть, как его Гукки становится до изнеможения приятно, как меняется от удовольствия его мордашка и он высоко стонет, суча ногами. «Тэ, Тэ, возьми глубже», — умолял бы Чонгукки, насаживая ртом на себя. Чудесно… Тогда Тэхену это показалось слишком непристойным, даже унизительным, но теперь он понимал, что унижение выглядит совсем не так. Он опустил руки на бедра Хосока, не решаясь поднять глаза. Стоял на коленях и считал пылинки на ковре, боясь даже шелохнуться, но альфа четко дал понять, что не станет ждать, поэтому, превозмогая отвращение, Тэхен потянулся к ширинке. И в тот же момент его голову пронзило болью — Хосок грубо схватил его за волосы на затылке и отшвырнул от себя. — Поверить не могу! — досадливо воскликнул альфа и подлетел с кресла, пытаясь убраться от омеги как можно дальше, будто ему противно настолько, что нет сил находиться рядом. — Боже, Тэхен, ты с ума сошел? И все ради этого пацана? Ох, черт! Ты готов был… как какая-то потаскуха… — сыпал обвинениями Хосок, смотря на омегу с брезгливостью. Тэхен молча сидел на полу, не желая оправдываться. Хосок поиздевался над ним, отомстил. Все для того, чтобы убедиться в том, что Тэхен недостойный и грязный. Наверное, Хосоку так легче отказаться от своих чувств или же он просто любит такие злые шутки. — Ты мне противен, — продолжал изливаться альфа. — Я боготворил тебя. Думал, что ты удивительный омега, достойный быть со мной рядом на равных, а ты… — Прости, что разочаровал, — бесстрастно отозвался Тэхен и, уцепившись за спинку кресла, тяжело поднялся на ноги. — Так уж вышло, что я готов пойти на все, чтобы спасти жизнь Чонгуку. Я хочу не только попасть на арену, выкупить его на аукционе, но и отвезти к северной границе. Если ты закончил оскорблять меня, то скажи прямо, поможешь ты мне или нет? Тэхен испытующе глянул на Хосока. В его глазах было столько решимости и отчаяния, что становилось тошно. Альфа спешно вернулся к столу, опустошил стакан с виски, посидел немного, успокаивая дыхание, и наконец ответил: — Я помогу тебе, просто потому что я хороший человек, а для тебя это станет жизненным уроком. Бой состоится ровно через неделю, и мне плевать, если ты будешь не готов. — Дай мне увидеться с ним сейчас, — неожиданно попросил Тэхен. Ему нужно было успокоить Чонгука, настроить на победу, и тогда он точно справится. — Ты слишком много требуешь! — воскликнул Хосок, действительно злясь. — Пожалуйста, — с нажимом произнес Тэхен, и альфа сдался. — У тебя есть десять минут, а потом убирайся отсюда, — в сердцах бросил Хосок и позвал охранника, чтобы тот сопроводил Тэхена в блок с заключенными.