БиоГенерация

Медицинский корпус ОНИР 7 июня 2000, 9.13 Адриана вошла в палату, впервые ни на секунду не задержавшись перед дверями. В этот раз желание увидеть Коннора в любом состоянии, но живым, перекрывало былую неуверенность и неприятные воспоминания, подкидывающие образы посещения умирающей Аманды в больнице. И, нажимая на дверную ручку, ей показалось, что она ждала встречи с ним целую мучительную вечность… Вчера вечером во время приготовления ужина Адриану охватило настолько сильное беспокойство, что она, всегда доверявшая интуиции, ни на секунду не засомневалась, откуда к ней тянется нарастающее волнение. Поэтому сразу же схватила мобильный и набрала номер Линдсей. И когда та не ответила, Адриану будто напалмом с головы до ног окатило. Хендрикс тоже не взял трубку. Тогда Адриана позвонила Питеру, который к этому времени уже должен был вернуться домой. Но он был в Управлении. И просевшим голосом рассказал, что Коннор пережил клиническую смерть. Уже после остановки сердца ему экстренно вкололи R-вакцину, затем только принялись реанимировать. К всеобщему удивлению врачей, сердце забилось быстро и уверенно, и Коннор очень быстро задышал сам, без кислородной маски. Затем несколько часов на звонки и сообщения Адриане никто не отвечал, и она не находила себе места, всю ночь напролёт глядя на часы и ожидая первый рейс в Галифакс. В уставшем за день мозгу звенели тревожные мысли. Память подсовывала картинки из прошлого, а совесть терзала за былое отношение к Коннору всё сильнее. Только внутри метались не переживания за Николь, которая после смерти отца осталась бы без обоих родителей. Трепыхалось нечто другое… Связанное только с ней и Коннором. То, что она старательно старалась игнорировать и гнать прочь. И то, что не спрашивало её разрешения, а самостоятельно врывалось в душу… Адриана лишь к утру ненадолго уснула в кресле и проснулась со вскриком от звука будильника. Сначала она, спросонья, не поняла, почему он звонит так рано, ведь до сборов на работу остался час. Потом, потирая воспалённые глаза, сообразила, что пора собираться на рейс в Галифакс. И у неё теперь заслуженный отпуск, дни которого она никак не могла использовать с прошлого года. Но Адриана даже и представить не могла, что отгуливать положенное для отдыха время придётся вот так… Клэр, стоявшая у кровати Коннора, обернулась и вымученно улыбнулась вошедшей в палату Адриане. — Всё нормально, — шёпотом проговорила она. — Он спит. Адриана подошла к кровати, пристально всмотревшись в бледное лицо Коннора. Синяки под глазами стали почти чёрного цвета, щеки впали, на лбу проступила испарина, но дышал Коннор ровно и спокойно. Адриана мимолётно улыбнулась одним уголком рта. Стоило только увидеть Коннора, как удавка напряжения тут же ослабила хват. Пусть опасность вряд ли миновала полностью, но первую битву за его жизнь они выиграли. — Побудешь с ним? — запинаясь, спросила Клэр. Адриана только сейчас заметила под глазами у Клэр синяки явно не меньшие, чем у Коннора. А от усталости её заметно пошатывало. — Конечно, тебе надо отдохнуть. — Адриана взяла Коннора за руку и села на край кровати. Когда Клэр покинула палату, Адриана прикрыла глаза. Принялась аккуратно растирать ладонями ледяные пальцы Коннора. Волнение всё же не отпускало до конца, и Адриана боролась с огромным соблазном сделать нечто такое, о чём впоследствии могла сильно пожалеть. Она слишком мало знала о действии R-вакцины, зато осознавала, с какой скоростью последние дни над её холодным разумом триумфально берут победу взбесившиеся эмоции. Вот и сейчас — сердце хотело знать, в порядке ли Коннор, больно ли ему или он действительно пребывает в расслабленном забвении. Её взгляд снова осторожно проскользил по осунувшемуся лицу Коннора. До встречи с Коннором Адриану разрывало непонимание, как её сестру угораздило забеременеть от пациента лаборатории. Аманда не раз говорила, что все участники проекта крайне редко приходили в сознание. Их обкалывали препаратами, делавшими из живых людей растения. Подавляли волю, стирали память, вгоняли в состояние, близкое к анабиозу или даже параличу. Учёные не нуждались в испытуемых, которые бы кричали, метались по палате или даже по кровати, несмотря на плотно затянутые на конечностях ремни. Из них делали удобный биоматериал для опытов. Так как и почему Аманда выбрала именно Коннора? Опиралась ли она при выборе на медицинские данные или всё же испытывала к нему некую симпатию? Последнее когда-то казалось Адриане безумием. Теперь же, повинуясь внутреннему порыву, она поднесла пальцы к щеке Коннора, но так и не решила коснуться её. Даже настолько бледный, измученный, с обескровленными потрескавшимися губами и спутанными волосами Коннор всё равно казался по-особенному притягательным. Она прекрасно помнила их первую встречу полтора месяца назад. Коннор был одет в идеально отглаженный костюм и рубашку, слепившую белизной. Двухцветный тёмный галстук позволял предположить — перед ней заядлый любитель классики. А начищенные до блеска туфли и уложенные воском в идеальную причёску волосы презентовали Коннора как педантичного зануду, который не позволял даже уличной пыли испортить его приторно идеальный образ. Тогда её воротило от него, тошнило от оболочки, которую он довёл до совершенства, явно стараясь скрыть под внешностью внутренние раны, изломы и расстройства психики. Адриана не сомневалась — эксперименты в «Улье» сломали бы любого. И Коннор мог делать вид, что полностью оправился от них. Но как только он столкнётся с напоминанием о пребывании в «Улье», его маскировка слетит, осыплется, обнажив истинный искалеченный облик. И её внешность в тот день стала для него таким ожившим призраком из прошлого. И Адриана ликовала, увидев одеревеневшего Коннора, в миг попавшего в путы кошмарных воспоминаний. Он мог быть вылизанным до последнего штриха снаружи и бракованным внутри… Ненужная мишура — попытка удержаться за то, кем он был раньше. И кем прикидывался сейчас… Но как же сейчас ей было стыдно за те мысли, когда она чуть ли не желала ему смерти и жалела, что помогла вытащить полуживого из лаборатории. Видела в его образе лишь фальшь, не понимая, что в ту минуту Коннор не собирался кого-то вводить в заблуждение. Возможно, он и сам тонул в иллюзиях. Она же хотела утопить его в пучине страхов, чтобы вырвать из объятий Николь. А Коннор выкарабкивался из бездны ради малышки, желая стать для неё хорошим отцом. И теперь Адриане виделось, что он им уже стал… Ведь даже на смертном одре бредил и говорил только о дочери. Хотел получить гарантию, что она не останется без поддержки, когда его не станет. И это осознание больно резало Адриану сейчас, заставляя сжимать пальцы Коннора всё сильнее. Будто бы этим жестом могла удержать его душу в теле. Адриана заметила, как из уголка левого глаза Коннора по виску потекла слеза. Большим пальцем повела по влажному следу на коже, остановив движение у чёрных засаленных волос. Сейчас Коннор в таком неприглядном состоянии казался ей настоящим, не прикрытым внешним блеском дорогой одежды и средств по уходу за собой. Но Адриана больше не считала, что тогда он был насквозь фальшивым. Всего лишь вдребезги разбитым и впопыхах склеенным, чтобы даже будучи мёртвым внутри казаться другим людям живым и не сломанным. Адриана ведь и сама уже много лет носила внешнюю броню, не позволяющую отразить на лице настоящие переживания, идущие из глубины сердца. — Я хочу знать, что на самом деле происходит у тебя внутри… — еле слышно прошептала Адриана, укладывая ладонь на грудь Коннора. Вибрация в кармане заставила её отдёрнуть руку. Адриана прикусила губу. Может, это предупредительный знак, указывающий, что она ступила на неправильную дорогу? Сделав несколько шагов назад, подальше от Коннора, она достала мобильный, приняла вызов и молча приложила трубку к уху. — Адриана? — послышался голос Линдсей. — Да… — невнятно пробормотала она и, с трудом оторвав взгляд от Коннора, вышла в коридор, бесшумно затворив за собой дверь палаты. — Ты сейчас у Коннора? — Только что вышла от него. Мимо Адрианы прошёл Скотт Блевинс. Он коротко кивнул ей и вошёл в палату Коннора. — Приходи в его кабинет, нам срочно нужно поговорить. Питер расшифровал информацию с жёсткого диска Сперви. — Иду, — ответила Адриана и быстрым шагом направилась в другое крыло ОНИР. Когда она открыла дверь кабинета Коннора, моментально оценила одинаково напряжённые и озадаченные лица Питера, Антона и Линдсей. Мужчины сидели за компьютером и не оторвали взгляды от монитора, когда Адриана вошла. Бледная Линдсей стояла у окна в углу и держала в руках стакан с водой. — Давайте сразу к делу, — выпалила Адриана, присаживаясь напротив Питера и Антона. — Сейчас расскажу про данные, которые я смог расшифровать, но для начала хочу сказать, что получил доступ к электронной почте Сперви. Там было лишь одно письмо. Думаю, тебе будет интересно. Посмотри… Адриана встала с кресла и подошла к монитору. Машинально она зачитала текст вслух: — Доктор Сперви, вы не отвечаете на наши звонки и не выходите на связь. Напоминаю, у вас есть двенадцать часов, чтобы дать ответ, согласны ли вы с нами сотрудничать. Думаю, вы недооцениваете всю серьёзность ситуации, в которую попали. Надеюсь на ваше благоразумие. С уважением, Эм Джей. Адриана резко выдохнула и сжала кулаки, проведя ногтями по столу. Мужчины скривились от противного звука, а Де Марко, погруженная в свои мысли, вернулась на своё место. — Эм Джей… Я кажется, знаю, кто это, — она заговорила быстро. — Мишель Джонсон, одна из верхушки «Улья». Бесследно исчезла в момент, когда мы проводили операцию по захвату учёных, работающих в лаборатории. Она курировала проект Аманды и ещё несколько. Сестра именно так её и называла — Эм Джей. Значит, там, куда она сбежала, эта женщина всё равно занимается какой-то теневой деятельностью, — Адриана нахмурилась. — Думаешь, это она причастна к смерти Сперви? — спросил Антон. — Всё дело в том, что я уже сама не понимаю, кто к чему причастен, — она развела руками и нервным жестом откинула длинные волосы назад. — Роберт Пирс, который навёл нас на лабораторию, бесследно исчез. На следующий день после беседы с моим другом, со слов консьержа, он вышел из дома и сел в машину, за рулём которой был человек в чёрной униформе и маске, — Адриана мельком глянула на Линдсей, которая всё ещё стояла и не реагировала на беседу. — Мы уже несколько раз имели возможность встретиться с ним. Хотя я не уверена, что речь идёт об одном человеке. Ведь в квартире Дойла их было, как минимум, двое, и один из них чуть не застрелил Джона в лаборатории Сперви. Доггетт уверен, что видел одного и того же мужчину, но учитывая маску и форму… Мой агент сказал, что Пирс несколько раз вскользь упомянул имя: то ли Фрэд, то ли Фрэнк, сказав, что это главная ищейка Сперви, которая помогает ей во всем. — Фрэнк… — протянул задумчиво Питер и посмотрел сначала на Антона, потом на Линдсей. — Имя Фрэнк Элсингер тебе о чём-нибудь говорит, Адриана? — Знакомо, это ваш бывший оперативный директор, который также был замешен в различных махинациях. Бюро проверяло его связи с деятельностью «Улья» и, кажется, он спонсировал некоторые их проекты. Были даже сведения, что Элсингер поставлял биологический материал для экспериментов. — А ты знаешь, что именно Фрэнк Элсингер отправил нашу команду в Архангельск, утаив информацию о сигнале SOS от русских? Это должно было быть обычное криптозоологическое исследование, которое обернулось для нас смертью Коннора и нескольких русских учёных. Затем Фрэнк приостановил расследование обстоятельств гибели Дойла, объявив, что его останки не найдены. Адриана подняла брови и приоткрыла рот. — Нет, — после паузы ответила она, сводя в голове цепочку информации про поставку биоматериала для кощунственных опытов «Улья» и имя Дойла. — Но насколько мне известно, Элсингер сначала без вести пропал, а потом был признан погибшим? — Коннор раздобыл некий компромат на Фрэнка, но никто из нас не знает, что в нём было. Коннор никогда не делился этой информацией. Полагаю, Дойл предполагал или знал точно, замешан ли Элсингер в делах «Улья» настолько, чтобы сдать им его полуживое тело. Фрэнк умудрился исчезнуть прямо из-под носа нашего начальника службы безопасности и полицейских уже после того, как Коннор разослал копии этого компромата по соответствующим инстанциям. Элсингер действительно был объявлен в розыск, а спустя месяц мы узнали, что его тело выловили из реки и опознали лишь по слепкам зубов. Что интересно, в базе данных Сперви также фигурирует его имя, но я пока так и не смог получить доступ к этим файлам, они защищены двойным шифрованием. — По слепкам зубов, говоришь, — задумчиво сказала Адриана, потирая подбородок. — Что ж, я постараюсь навести справки по своим каналам и узнать больше информации. В любом случае, я это дело так не оставлю. Как бы не звали этого человека, он проник в квартиру Коннора, и теперь я до сих пор не могу быть уверена в том, что Никки не грозит опасность. — Тут есть кое-что и про Николь, — тихо сказал Питер, наблюдая, как Адриана вытянулась в струну и наклонилась вперёд. — Думаю, ни у кого из нас не осталось сомнений, что мужчина в чёрном работал на Сперви, и в ту ночь в квартире у Дойла он выполнял её поручение. Я нашёл запись Эллейн, датированную тем же днём, в которой говорится, что в анализе крови девочки не обнаружены R-клетки. И вообще не обнаружены никакие свидетельства опытов над её отцом. — Означает ли это, что Николь в этом случае больше не представляла для Сперви и её пособников никакого интереса? В чём вообще суть методов и исследований доктора Сперви? — спросила Адриана, глядя на Хендрикса, который хмурил брови всё больше. — Вот мы плавно и подобрались к специфике её исследований. Сразу говорю, я пока смог открыть лишь часть данных, остальная — в обработке, но и этой информации нам пока хватит с лихвой, — Питер застучал пальцами по клавиатуре, — чтобы понять, чем занималась Сперви. В её руки всё же попал биологический материал Коннора, который Пирс передал ей из «Улья» на первичном этапе введения R-клеток в его организм. Но, наверное, чисто биологическую информацию лучше осветить Антону. Хендрикс кивнул и тихо заговорил, словно боясь, что их кто-то услышит: — Файлы содержат много информации об R-клетках и их использовании в методе экстракорпорального оплодотворения. Пока не ясно, использовала ли Аманда эту технологию в рамках своего проекта «Ева», но Сперви, кажется, быстро смекнула, что эти клетки — дефектные, и рано или поздно их деятельность приведёт к смерти испытуемого. Она значительно поработала над их модификацией, создав ещё и «R-вакцину», чтобы убить «бракованные» структуры, — Антон помолчал, глянув на молчащую в углу Линдсей, а затем продолжил: — Дальше она погрузилась в работу над созданием эмбрионов, которые уже имели соответствующие клетки. Вот в чем уникальность её метода. Попадая в организм женщины, такой эмбрион не только мог вылечить её от бесплодия за счёт R-клеток, но, в случае успешного завершения беременности, ребёнок рождался, обладая навыком ускоренной регенерации без всяких последствий, которые мы наблюдаем у Коннора. Эксперименты Сперви — это своего рода шаг к созданию суперлюдей, способных регенерировать и восстанавливаться после серьёзных травм за считанные часы. Адриана слушала Антона, почти не моргая. С той ночи, как они с Доггеттом побывали в лаборатории, ей не давала покоя одна деталь. Когда Джон сказал, что в шкафу Сперви на Дойла было, как минимум, две папки, она ещё тогда подумала, что это очень странно. Тем более на той, что они попытались выкрасть, в скобках было указано слово «прототип». А на второй — «образец #418». Она решила уточнить у Хендрикса, удалось ли что-то узнать именно по этому образцу. — Тут пока можно только догадываться. Лечение бесплодия методом R-клеток было её ведущим проектом, — Антон откинулся на спинку стула, ослабив узел галстука. Он выглядел очень уставшим и его речь становилась всё более замедленной: сказывалась бессонная ночь. — Но есть сведения, что Сперви занималась изучением терапевтического клонирования. Перенос ядер соматических клеток используется для создания эмбрионов в исследовательских целях. Этот процесс и его взаимосвязь со стволовыми клетками сейчас активно изучается, так как в будущем с его помощью можно будет победить многие заболевания. Сперви вполне могла также использовать его в своей работе, ведь полученного биологического материала у неё было не слишком много. — Они с моей сестрой как раз и рассорились из-за того, что Эллейн хотела внедрить технику клонирования в проект, а Аманда была категорически против, — Адриана посмотрела на Доннер, которая безмолвно стояла со стаканом в руках и о чем-то напряжённо думала. — Линдсей, ты в порядке? Та коротко кивнула, но взгляд на Адриану не перевела. Питер тоже оглянулся на коллегу, но ничего не сказал, лишь сочувственно посмотрел и снова уткнулся в монитор. — Мне кажется, Линдсей взволнована не только тем, что я сейчас рассказал, — мягко начал Антон. — Мы нашли записи, где Сперви описывает процесс уничтожения R-клеток с помощью изобретённой вакцины. — Только не говори, что всё, что отстроили эти клетки, начнёт разрушаться вслед за ними. — Адриана наклонилась к столу, уперев руки в колени. — Ведь тогда… — Не совсем так… Они не вызовут разрушение и дегенерацию отстроенных тканей, но вполне могут вызвать очень сильные боли, галлюцинации и даже психические расстройства. Адам говорил, что рост паразита внутри Коннора практически уничтожил печень, желудок и кишечник, так что ожидаемо, что эпигастральная область может ярче всего среагировать на процесс отмирания R-клеток. Полагаю, что если Коннор благополучно перенесёт перестройку организма, впоследствии могут обнаружиться проблемы с наиболее пострадавшими и отстроенными заново органами. Про это, правда, думать пока рано. Сейчас важно запомнить следующее — что Сперви несколько раз в записях подчеркнула, что в этот процесс нельзя вмешиваться: запрещено колоть обезболивающее или принимать какие-то препараты. Организм сам должен с этим справиться, отстроив новые нейронные связи. Учитывая, что Коннор ещё очень слаб, неизвестно, как он перенесёт эти болевые ощущения. — Но уже прошло более двенадцати часов с момента, как ему ввели первую из серии вакцин. — Адриана быстро глянула на часы. — Я только что от него. Он спокойно спит. — Мы не знаем, в какой момент начнёт разрушаться R-система. И тут есть ещё один спорный момент. Инъекции мы отменили, чтобы не травмировать кожные покровы, но к процедурам вмешательства также условно можно отнести томографию и УЗИ, хотя тут моё мнение расходится с мнением других коллег. — Антон пожал плечами. — Облучение, влияние электромагнитных и звуковых волн обычно не несёт в себе никакой угрозы, но, в случае с Коннором, я лично считаю, что этот риск не оправдан. Мы не можем точно знать, какую перестройку клеток вызвала R-вакцина. И теоретически даже эти безобидные дозы и волны могут вызвать сбой в организме. В этой ситуации я считаю логичным перестраховаться, но со мной не все согласны. В любом случае, мы с другими врачами договорились, что пока Коннор не очнётся, мы отменим любые процедуры, начиная от забора крови, заканчивая УЗИ и томографией. Так что пока нам остаётся только догадываться, что происходит у него внутри сейчас. — И надеяться, что он с этим справится, — с горечью в голосе произнесла Линдсей. Антон прищурился и чуть поддался вперёд, когда в ответ на реплику Линдсей Адриана поджала губы. Но не это привлекло его внимание. Ему показалось, что в зрачках Адрианы всего на долю секунды полыхнул красный свет. Он напряг зрение, всмотревшись в её лицо. Но Адриана прикрыла веки, глубоко вздохнула и спокойно сказала, взглянув на Линдсей: — Он справится. Я в нём не сомневаюсь. Антон снова откинулся на спинку кресла, подумав, что из-за бессонницы ему начали чудиться странные вещи. И решил подытожить разговор: — В следующие двадцать четыре часа нам нужно будет вколоть оставшиеся две вакцины. Эти уколы — необходимость, их не избежать. Дальше будем смотреть по ситуации на его самочувствие. Я считаю логичным спросить у Коннора, когда он проснётся, готов ли он пройти минимальное обследование, зная о том, что оно может спровоцировать сбой в перестройке организма. — Когда Коннор очнётся, сколько его здесь продержат? — нахмурившись, спросила Адриана. — Пока не могу сказать. Но в одном я точно уверен. — Антон сделал паузу, промокнул платком лоб и снова продолжил: — Если мы отпустим Коннора домой, за ним желательно кому-то присмотреть хотя бы пару дней. — Я останусь с ним, — моментально выпалила Адриана, заметив, что Линдсей приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, — и с Николь. Я не оставлю её с ним наедине, ведь доктора Дженнерса ещё около недели не выпишут из больницы, судя по прогнозам медиков. У меня как раз есть несколько дней неиспользованного отпуска. Сегодня и завтра я буду здесь, а в пятницу мне нужно вернуться в Вашингтон на совещание, но вечером я снова прилечу. И оставшиеся свободные от работы дни приберегу до выписки Коннора. Линдсей дёрнулась от её реплик, как от удара. — Пойду к Коннору, — решительно сказала она и направилась к выходу. — Линдсей? — окликнул её уже почти в дверях Антон. Дождался, пока она повернётся к нему. — Думаю, что его утреннее бритье стоит пока отложить. На всякий случай. Хорошо? — Конечно, — ответила Линдсей с лёгкой улыбкой и закрыла за собой дверь.