Если жизнь - сон. То моя - кошмар

События снова быстро поменялись. Вот я уже играю на скрипке. Импровизируя, воспроизводя мелодии из собственной головы. Я не знаю, сколько времени прошло пока я играл. Я просто играл, просто вкладывал в музыку то, что я чувствовал, что думал. Чувства были излиты и я присел за письменный стол, чтобы записать мелодию. Перо плавно выводило ноту за нотой, слегка скрепя по бумаге. — И давно ты этим занимаешься? — Ах! София, не слышал как ты вошла. — Зато я слышала всё. Ты поистине великолепно играешь. — Не льсти. Я даже не вдумывался. — В этом и суть, Ван Арт. Великие произведения рождаются не по шаблону или плану, великие произведения нам диктует душа. Кто знает, может ты будешь следующим Моцартом или Бетховеном. Ты же умеешь играть не только на скрипке? — Умею, но я не могу ставить себя в ровню с легендами, кумирами. Тем более я вампир, София. Даже если мне лучше и заниматься этим, то только не выходя на публику. — Неужели ты боишься сцены? — Я, скорее, человек скрытный, а музыка — это откровение более высокое, чем мудрость и философия¹. — Хочешь закрыться в четырех стенах и не высовываться на свет? — Не вижу в таком образе жизни ничего плохого. — Я вообще не такая. Мне нужны друзья, общение, знать про все интриги, в конце концов. Скажи, а хотелось ли тебе когда-нибудь стать князем, быть у власти? — Нет, это не по мне, а что? — Мне вот хотелось бы… — Княгиня София фон Гельц. Хорошо звучит. Мне нравится. Если ты этого действительно желаешь, то оно осуществиться. — Виктор, мы не в сказке. Нет волшебной палочки, за всё нужно платить. За такую мечту мне придется отдать не копейку. — Что за писсимизм, София? — Реализм. Я старше тебя и понимаю, что никогда ничего не даётся просто так. Вот ты сейчас сидишь передо мной, а что было до этого? Что ты отдал, чтобы сейчас находится в Европе, быть вампиром? Я понурил голову. Вспоминать причины по которым я сейчас вампир с опекуном, а не человек с семьёй, не хотелось. София поняла это и продолжила: — Видишь? Я же говорила… Возможно я, когда-нибудь, и осуществлю свою мечту, но, чувствую, мне придется заплатить за это жизнью… А может и не своей… — Не нужно о грустном. Ситуация в Праге наводит на грустные мысли, но лучше расслабиться. — Хорошо, тогда сыграй мне. Я слышала, что ты импровизировал. Сочиняешь собственную музыку? — Да. Можешь оценить? — Сама я не знаток, но послушаю с радостью. — Инструмент? — Гм… А фортепиано есть? — Есть. В соседней комнате. Следующие часы мы провели вместе. Я играл, где-то дорабатывая, где-то переделывая. София слушала, закрыв глаза, чтобы прочувствовать. Даже постукивала пальцами мелодию. В обед мы спустились с общий зал. Ксандр и Артур беседовали на диване, Ноэля и Аллегры по близости не было. — А вот и духовно-просвященные вернулись. — Прости… Что? — Говорю, акустика замечательная у тебя в замке, Виктор. Твою игру и вставки Софии слышно в любой комнате. — Артур, перестать! Ты замечательно играешь, Виктор. Не слушай этого зануду, — вставил Ксандр. — В какой-то части я обязан в этом Ноэлю. Именно отец научил меня заново играть, — говорил я. — Что за ребёнка я воспитал? Ни капли не приписывает себе! — сказал, появившийся из неоткуда, Ноэль. Я обернулся. У другого входа я увидел отца и Аллегру. — Я провожал юную леди до библиотеки, как опять слышу, что мой сын играет в скромника. Поистине твоё благородство льстит, но это уже не в какие рамки не лезет. В том, кем мы являемся, виноваты только мы сами, запомните. Мы все смотрели на Ноэля. Отец лишь вздохнул и ушел к себе, оставив нас одних. Неловкое молчание прервала София. — Ты была в библиотеке? Что же взяла? — Шекспира. «Ромео и Джульетта». — Шекспир? Как интересно… Виктор тоже предпочитает Шекспира, — сказал Артур и посмотрел на меня улыбаясь. — Правда? Воистину удивительное совпадение, — говорила Аллегра смотря на меня. — Да. Ещё с детства увлекался этим великим драматургом. — Предлагаю обсудить вам литературу отдельно от нас, может что-то почитаете. Мы с Софией и Артуром пока поговорим о своём, — сказал Ксандр, смотря на меня не менее загадочно. — Отличная идея, я давно не встречала своих единомышленников. Пойдем? — простодушно говорила Аллегра. — Хорошо, пойдем, — сказал я и посмотрел на друзей. Они улыбались так, что были видны клыки.