Если жизнь - сон. То моя - кошмар

Выбежав из дома я нагнал, такси, что уехало совсем недавно. Попросил водителя отвезти меня в город. Тот, конечно, сопротивлялся, но я протянул ему полдюжины купюр сказав: «Везите в город. К ближнему телефону.» Во время поездки я осознал, что все мои вещи, кроме денег и записной книжки остались в чемодане. А чемодан в замке. Я даже не сменил одежду после долгих поездок. Подъехав к какому-то отелю приказал таксисту уезжать. В гостиннице я яростным взглядом одарил девушку на ресепшене приказав подать мне телефон. Внушение, естественно, сработало. И вот я уже не набираю номер, что попался мне на глаза первым, пока я листал блокнот. — Добрый ночи. Могу ли я говорить с господином Аленом Равелем? — Доброй, я вас слушаю. Кто это? — Отлично. Ален, это Виктор. Виктор Ван Арт. — Оу, не слышал о тебе ничего после того случая. Что-то случилось, нужна помощь? — Да, если так это можно назвать. Насколько ты честолюбив? На том стороне послышался смешок. — Хах, все мы не без этого. А что? — Насколько быстро ты сможешь приехать если я скажу, где сейчас нахожусь? — Примерно через столько, сколько займёт дорога, а что? — Если прибудешь пулей, скажешь мне адрес Князя Нидерландов и поможешь мне кое в чём. То клянусь, твоё честолюбие будет удовлетворено до предела. Я назвал ему адрес, где нахожусь и повесил трубку. Через час Анен уже был на месте. — Ещё раз здравствуй, расскажешь, что хотел? Мы стояли на улице, где уже порядочно стемнело. — Ты приехал на своей машине? — Да, а что? — Отлично. Сейчас же мы поедем к Вильгейму. Ты займёшься охраной, а я им. — Может стояло как-то предупредить его о нашем визите? — Ты издеваешься? Кто предупреждает своего врага о том, что хочешь его убить. — Но, может… — Ален, ты желаешь стать князем? Или, может быть, ты хочешь оставить «но, может…» — Я поеду. — Отлично. Ещё одна поездка заставила меня немного остудить пыл, начать мыслить рассудительно и обдумывать план действий. Когда мы практически подъехали к его территории, я выпалил: — Выходим. Подъехавшее авто вызовет шум, а мы не знаем сколько их там. У подных дворцов, — в метрах 300 действительно стоял настоящий дворец, — …обычно два входа. Первый, основной и центральный, я возьму на себя. Ты же найдёшь «чёрный». И, прошу, убивай всех, кто попадётся на глаза. Нам не нужены лишние свидетели и препятствия. — Шум? — Без него никуда, но старайся довести его до минимума. Справишься? На это Ален только прохрустел костями и утвердительно кивнул. Желание власти, коем и было честолюбие, разыгралось в нём не на шутку и явно прибавило сил. Мы разошлись следуя плану. На входе стояло двое вампиров. — Эй ты! Что-то забыл? Хозяин сегодня никого не ждёт. Я подойшел ближе, а по моему лицу разошлась гадкая ухмылка. — Значит, хозяину прийдётся потерпеть моё присутствие. Одним резким и сильным движением руки в сторону только что говорящего вампира, я без сожаления вырвал ему сердце. Второй охранник, что был по другой стороне от меня, стоял в таком шоке, что глаза его стали похожими на два блюдца. Но из этого состояния ему уже было не суждено выйти, так как его ждала та же участь. «Эх, жать платка нет, а кровь на руках скоро засохнет. Ну ничего, потерпит князь.» Только идя по первому этажу мне удалось так же расправиться ещё с шестью вампирами, но всё они были слишком лёгкой добычей, словно мухи. Одного из приспешников мерзавца я не стал убивать. Приказав ему провести меня до комнаты, где сейчас находится Вильгельм. По дороге я со своим гидом встретились ещё с тремя людьми князя, одной женщиной и двумя мужчинами. Первому подошедщему ко мне я просто свернул шею, а головы двух других столкнул вместе с такой силой, что их черепа громко хрустнули и хорошо треснули. Перед самым входом в кабинет князя, не раздумывая, расправился со своим проводником. Без стука я вошёл, громко хлопнув дверью. Князь сидел в кабинете один. Боком повернутый ко входу, перед ним стояла шахматная доска. С какой позицией я не рассмотрел, ведь ни свечь, ни ламп не было в комнате. Вильгельм был абсолютно спокоен и сосредоточен, наверное, даже не заметил меня. Чарез минуту он властно обернулся. — Я сегодня никого не принимаю. — Мне всё равно. Я пришел поговорить. — Поговорить? Ты видел себя? Пришёл не пойми в чём? Это дорожный костюм или военный мундир? — Первое. Не вижу тут ничего страшного. Шевалье д’Артаньян проскакав на лошади без остановок 12 часав, а до этого обколесив всю Францию, предстал перед Людовиком XIV в дорожном костюме, что был от плеч до шпор в пыли и грязи¹. — Будешь много верить красивым сказкам, перестанешь видеть реальность. И, срьезно поговорить? Когда люди приходят поговорить, они не убивают всех слуг одного из участников диалога. — Слуг? До чего же низко нужно стоять, чтобы остаться в феодальной форме правления? Или же друзья и преданные соратники — слишком сложно? Проще держать в страхе «слуг». — Где-то ты прав. Но у меня не только слуги, просто называть вампиров, что готовы ради тебя на всё так проще. А вот у тебя, Ван Арт, совсем всё худо с этим. — Потому что я не держу никого в рабстве? Он ответил не сразу, расставляя на доске начальную позицию. — Посмотри на доску. Какая армия! И могущественный король, правда он только думает, что он могуществен… Но стоит убрать из этой картины всего одну пешку… Вот эту, что на f3, — он убрал пешку стоящую слева наискосок от короля. — И всё. Детский мат в считанные ходы. — Просто нужно вывести другую пешку с g2 на g4, черные продолжают атаковать ферзём, но белым лучше закрыться конём на f3, затем можно походить слоном на g2 и сделать рокировку. — Не думал, что ты, Ван Арт, ещё и неглуп. Но согласись, что в жизни гибель пешки стоящей подле тебя, и что защитить мог только ты, пронесла тебе не мало боли. В лучшем варианте вы, конечно должны были умереть вдвоём, после церемонии венчания. Как бы поэтично выгладило то, что влюблённая пара умерла в один день. День свадьбы! Но знаешь, вышло ещё лучше. Смотри, 90тый год, мои парни развлекаются в Праге, им в руки попадается одинокая девушка и, естественно, они решают полакомиться ею. Потом эту девушку спасаешь ты со своими дружками, потом облава и веселья следует прекратить на долгий срок. А попом я же приказываю разлучить вас, ну может убить, но не суть. — Но за что?! — Тише-тише, не нужно со мной так разговаривать, я могу и обидеться, перестать рассказывать… Так вот, я понимаешь ли, правлю, никого не трогаю, почти, а тут заявляется ты. Дерзкий, напыщенный выскочка. С такими даже поединок стыдно устраивать, я же не Никита Иванович Панин². Кроме того, мало ли сколько вас таких разведётся, если сразу не взять быка за рога? Вот я и подал наглядный пример: «что будет, если перечить Князю Нидерландов?» Позади себя я заметил длинную саблю, висящую на стене, весом явно не менее двух килограмм. Вильгельм продолжал сидеть в полоборота от меня. — Вижу тебя не терпиться узнать почему же я такой властный, эгоистичный и… — Отвратительный. — А за такое я тебе не отвечу, уже предупреждал. Считай, что обидел. — Ты просто наглый трус, что был избалован в детстве и сейчас считающий, что ему всё подвластно. — А кем мне нужно быть? Маленьким страдающим мальчиком, что постоянно ноет, которому не хватало любви в тетсве. Но почему не хватало…? Ах, да! Ты же сирота, никому не нужный сирота. — Это не так, — хоть я и понимал, что меня провоцируют и испытавают всё равно мой голос прописался сталью. — Почему же? Оглянись, Виктор. Ты один. Где твои хвалёные друзья, что ты был готов так яростно защищать? Где твой «отец»? — Ноэль не боец. И тебя не должно волновать с кем я пришёл. Со мной Ален. — Равель? Ох, не ожидал. — Иногда важдее не за кого ты играешь, а против кого³ и за что. После короткой паузы Вильгельм заявил: — Ты так и продолжишь тут стоять? Я устал и хочу отдохнуть. Мы поговорили, а теперь проваливай. Он полностью отвернулся от меня, собирая фигуры обратно на место. В эту же секунду я одним движение снял массивную саблю со слены, приставив её к горлу Князя. — Прекращай цирк. Тебе меня не победить. Схватившись голыми руками за лезвие он стал отводить меч от своего горла. — Ты не учёл одного факта, Вильгельм, к концу партии король обретает силу и выходит из своего укрытия. Оказав бо́льшее сопротивление я представил саблю так близко, что по шее Князя стала течь кровь в месте соприкосновения. — Ты боишься. Ты жалок. Ты не убьёшь меня, потому что ты всего лишь… Он не успел договорить. Голова князя покатилась по полу измазывая дорогое дерево кровью. Тело же безучастно провалилось назад, в другую сторону от стола. «Его убила собственная самоуверенность.» Отбросив окровавленную саблю в угол, я поднял отрубленнуб голову с пола за волосы. У двери уже стоял Равель. — Я тут подумал, может нужно какая-то помощь… Боже милостивый…! — увидя в моей руке голову с уродливой посмертной гримасой Ален много раз грязно выругался. — Делай что хочешь. Дворец по прову должен достаться тебе. Мне титулы и власть не нужны. Как закончу с делами вернусь к тебе, помогу. И ещё я возьму твою машину. Ален ничего не успел сказать, как я скрылся за поворотом. Дорога до бельгийского кладбища заняла около четырех часов. Оставив машину недалеко от въезда, я взял голову и пошел в сторону входа. — Господин, что вы делаете? Ночь, туда нельзя, — пытался меня остановить смотритель. — Значит так, — в темноте я поймал его взгляд. — Тебе глубоко всё равно, что я сейчас сделаю. Более того, ты не будешь ничего менять и другим запретишь. Ясно? — Да… Подойдя к забору у входа на кладбище я увидел пику, что давно приметил. Холоднокровно и резкого насадил на неё голову врага. Дальше в кромечной тьме, в которой даже вампиру было тяжело разобрать дороги, я плёл по тропинкам. Нет, ноги сами вели меня. Оказавшись у нужной могилы я тихо, хоть и в ночи мой шепот походил на крик, сказал: — Я отомстил, родная. Я отомстил, любимая.