Если жизнь - сон. То моя - кошмар

Ночь крошка Дастин привёл тихо посапывая на диване в гостиной Ноэля. А утром у нас с отцом состоялся вот такой вот диалог: — Ноэль, сегодня мы обязаны вернуть мальчика его родителям. — Но что если с его родителями что-то неладное? Вдруг они погибли или, что ещё хуже, заядлые пьяницы? — Тогда лучшим решением будет отдать его в сиротский приют. — В место, которое, благодаря мне, избежал ты? Я хотел было ещё что-то сказать, но стиснул зубы. Ноэль был для меня самым лучшим наставником. Больше, чем простым учителем. Больше, чем отцом. Ноэль так тосковал по мне, когда я уехал на войну. Каждое его письмо буквально кричало о желании над кем-то заботиться. А каждое письмо моих друзей так или иначе говорило насколько Ноэлю одиноко без меня. Без сына… — Кк только Дастин проснётся, мы найдем его родителей. Если что-то пойдет не так, завтра же я лично буду готов гипнотизировать сколько угодно, чтобы оформить опекунство в кротчайшие сроки. И прости меня. — Но за что, мальчик мой? — Потому что я, зная твою любовь к детям и семье, и видя, как ты заботишься о Дастине, допускал факт того, что мы можем от него просто избавиться. — Я не обижаюсь, ведь давно заметил, что ты сначала думаешь головой, потом сердцем. . Пришлось применить немного гипноза, чтобы узнать, в какой стороне отчий дом нашего нежданного гостя. Отец «глядел в воду», ведь встреча с родителями Дастина так и не состоялась. Да, мальчик показал, где его дом, но я попросил Ноэля остаться с ним. Интуиция меня не подвела. Ведь стояло мне туда подойти, как я почувствовал самый плохой коктейль запахов: алкоголь, табак, кровь и смерть. Я обошел дом, заглядывая в окна. Светлая и уютная комната, на маленькой кровати разбросаны игрушки, а в самом углу на столе стоит фото молодой женщины, визуально похожей на Дастина. У фото в нижнем углу была чёрная лента. Дальше была друга комната, но её было не рассмотреть из-за плотных штор, на подоконнике стояла повернутая лицевой стороной к комнате фоторамка. Фото, понятное дело, быо не видно, но на обратной стороне выцарапано: «В честь годовщины семьи Чейз». Потом мой взор переместился на новую комнату: кухню. Вот тут вот и прояснилась вся картина. За столом лежал молодой мужчина, а возле него стояла пара бутылок чего-то алкогольного и лежала недокуренная сигарета. Но кульминацией стал пистолет, валяющийся на полу и пятна крови на потолке, лужа на столе. «Слава Богу, я ставил отца с Дастином в машине. Да, Ноэль может что-то чувствовать, но видеть намного хуже». Я вернулся в машину и завел её. — Мы уезжаем? — высокий голосок разрезал тишину. — Да, сначала заедем в магазин и купим тебе одежды, потому что уже холодно, а до моей ты ещё не дорос, — я широко и тепло ему ему улыбнулся. — А потом немного пройдемся до маленького ресторанчика и возьмём мороженного. — Правда? — Конечно. Ты же уже большой мальчик? — Мне первого сентября исполнилось четыре… — Виктор, а как же солнце? — перебил нас отец. — Сегодня пасмурно, да и сама по себе осень не отличается солнечными деньками. Тем более мы же не пешком пойдем, а поедем. — Как скажешь. — А сколько вам лет? — перевел внимание на себя Дастин. — Очень много, — ответил я и сразу натолкнулся на огненный взгляд отца. — Вот ты до скольки умеешь считать? — Только до двадцати… — Тогда расскажу, сколько нам лет, только когда подрастёшь. Целый день мы с отцом провели с Дастином. А следующий день, как и обещал, я полностью убил на то, чтобы оформить опекунство. События проходили на быстрой перемотке. Выбор игрушек и мои постоянные игры с Дастином, сотни прогулок и даже два неудачных урока готовки от Ноэля (после которых стало понятно, что мне можро работать где угодно, но точно не на кухне). По началу не хотелось этого признавать, но к моменту, когда Дастину исполнилось 7 я уже мог считать его воистину родным. Братом… Да и он тоже не долго называл меня на «вы» (если честно, то уже через неделю я был просто Виктор). Не знаю, как так вышло, но у меня получилось быстрее и лучше сблизиться с новым членом семьи, чем у Ноэля. А когда Дастин пошел в школу, я полностью взял его обучение на себя, причем, параллельно с этим, стал обучать мальчика вещам, поинтереснее математики… — Ну, Ви-и-и-и-икто-о-о-ор! Кому в жизни может понадобиться столько языков? — Во-первых, это не много. Во-вторых, мне они понадобились. — Но я не собираюсь ездить по всей планете. Я же знаю английский, зачем мне ещё французский и китайский? — Я не прошу тебя писать и читать на них. Пока только понимать и говорить. И подожди, потом добавиться ещё и чешский, — в ответ я услыхал только усталый вздох. Были ещё уроки музыки, но к ним он пришел сам… — Вик, а почему тебя долго не было? — Нужно было поработать и записать пару композиций. Неужели ты соскучился? — Немного. А ты меня научить играть, как ты? — маленькая головка в ожидании склонилась на бок. — Конечно научу. Только знай, что сразу ни у кого не получается. — Да не переживай, я в тебя верю. всё-таки чистописанию ты ж меня научил. — Эй, вообще-то я имел ввиду, что у тебя не получится сразу, — моё лицо изображало негодование всего мира, а Дастин хохотал не в себя. Так же были и моменты, заставляющие меня вспомнить забытое. — Я помню, что шахматы никогда не были твоими приоритетами, но давай ты запомнишь хоть несколько примеров, помимо азов. — Ладно, только давай ты выберешь короткую партию. — Хорошо. Тогда обсудим мат Легаля. Дело в том, что Легаль де Кермюр был очень слабым игрокрм, но выиграл у своего оппонента чисто случайно и весьма быстро, за 7 ходов. — А ты когда-нибудь ставил мат Легаля? Но не в игре, а в жизни. — Не понимаю о чём ты… — Ты был слабым игроком, которому просто повезло и от этого он стал знаменитым? Либо наоборот. Ты был сильным, но проиграл слабаку, от этого и опозорился? — Знаешь, этот вопрос ввёл меня в тупик больше, чем твоё: «А почему листья осенью обязательно желтеют и опадают» и «А почему у всех глаза разных цветов. А у некоторых цвет меняется, когда меняется освещение». Мальчик ждал ответа, даже сложил руки у подбородка. — Думаю, мне этот мат поставила жизнь. Нелепые случайности буквально убивали. Но они же и заставляли меня находить самых лучших людей. Нас прервал стук в дверь. — Мальчики, простите. что отвлекаю, — Ноэль смешно отряхивал руки от воды. — Я на кухне был, как услышал телефон зазвонил. — Кто там? — Твой весёлый друг, Виктор. Поэтому ты иди поговори, а Дастину уже ужинать пора. И всё было хорошо, даже очень, до одного момента в нулевых.