dalliance

плавные изгибы, влажные и блестящие линии из-за сильного возбуждения. пряный запах секса щекочет чувствительные ноздри, усиливая характерную тяжесть внизу живота. возбуждение крепчает настолько же, насколько обостряется восприятие:каждое пошлое касание оставляет за собой ощутимый след, обещая перерасти в сладкое напоминание этой ночи на ближайшие два дня; дыхание смешивается, густой воздух заполняется непристойными стонами. мысли давно покинули приятно гудящую от восторга голову: чонгук ярый энтузиаст ни к чему не обязывающих перепихов. он сводит колени, сжимая тонкую фигуру между ног, опускает руки на грудь, но вместо привычных округлостей падает на плоскость со вставшими сосками. непонимающе хмурит брови, не сразу осознавая, что именно не так. затем приподнимает голову на свою партнершу на эту ночь, и обмирает. -хосок-хен.... - шепчет убито, впервые за время горячего прелюдия рассмотрев лицо, но хен в ответ лишь скручивает его соски, заставляя вскричать от молниеносной острой боли. чон валится с хосока на пол, больно приземляясь на копчик и взвывая от всего разом: потрясения, боли, адреналина. и когда открывает глаза, его ослепляет солнечный свет, что льет через широкие французские окна в кафетерии, а какофония звуков шумящих студентов бьет в уши. очередной скулеж вырывается из него, когда прямо на бесстыдно выпирающее возбуждение летит его собственный рюкзак. -прикрой этот срам, иначе стошнит прямо на него. - изображает рвотные позывы сокджин, не чувствуя ни грамма жалости из-за разбитого состояния чонгука. -что.... - чонгук вскакивает, методично покрываясь красными пятнами от чудовищной неловкости. -ты уснул, и начал звать своего ненаглядного хена. - кривит губы джин, кидая косой, презрительный взгляд на топорщащийся пах младшего. -не смотри! -ну, извини! я даже дотронулся до твоего соска, мерзость! -какого черта! - задыхается от возмущения, лишь запоздало добавляя уважительное "хен",хотя хотелось "козел", но джин хотелку бы оторвал на месте. вместе с сосками. -а ты иначе не просыпался. скулил на всю кафетерию. - чонгук с обреченным стоном падает на свое место, - все, его жизнь разрушена! стоит лишь узнать перед харакири, наблюдал ли все это хосок. ким смотрит на его понурое лицо, и, сжалившись, сжав рот в тонкую линию, нехотя признается. - ну, ладно, я переборщил. лишь половина тебя слышала. - чон кидает испепеляющий взгляд на старшего, когда тот рассыпчато смеется. издевается. хорошо ему. ну конечно, ведь не он своего горячо любимого - не по-гейски - хена, весьма по-гейски ласкал! и эти соблазнительные перспективы под ним.... возбуждение, меж тем, крепчает. -что за односторонний праздник? - хмыкает намджун, присаживаясь. у него снова по одному рюкзаку на каждом плече, и чон, естественно же, узнает рюкзак своего хена по миленькому разноцветному брелку. но его самого почему-то нигде нет. -тут чонгук... -сокджин-хен! - взвизгивает мелкий, боднув того в колено. - давай это будет наш секрет, м? - и судя по силе, с которой сжал чужое плечо, отказы в этом случае не принимаются. категорически. -ты почему такой красный? - спрашивает обеспокоенно хосок, неожиданно появляясь рядом с отвлекшимся чонгуком и сходу прикладывая свою узкую ладонь на его лоб. сокджин, честно говоря, ожидал, что наивный в силу юности чонгук будет избегать хосока (первый влажный сон с ним, как-никак), но никак не то, что тот перехватит хосокову руку за тонкую и кисть и переместит на свои буквально пылающие щеки. -прохладненько. - выдыхает глухо, даже позабыв, что, вообще-то, этой самой свободной рукой пытался скрыть свой позорящий стояк. хосок, если и теряется, то не показывает этого. напротив, другой рукой взлохмачивает мягкие, пушистые волосы паренька, и садится рядом с ним, позволяя пользоваться собой. впервые не рядом с намджуном. и подметил это не один сокджин.