Комары

      Кана бежала не разбирая дороги. Ужас захвативший сознание, являлся сейчас её единственным хозяином, и ничто не могло пошатнуть эту безоговорочную власть: ни хлеставшие тело ветки, ни вопли совести об оставленных в древних подвалах товарищах, ни подозрительные звуки ночного леса, ни настойчивые голоса в голове. Выражение «отсюда и до рассвета» уже не казалось нелепой шуткой, так как утратило свой абстрактный смысл. «Отсюда» стало вполне конкретным местом, а «до рассвета» приобрело реальные физические величины. Но девушке было не до размышлений, тело выполняло одну единственную команду мозга — бежать. Бежать оттуда и до рассвета, до изнеможения, до потери сознания.       Сознание ворвалось в нос очень резким и весьма неприятным запахом. Кана закашлялась от оглушающей, но довольно знакомой вони. Мозг услужливо подсунул образ небольшого, стеклянного пузырька с надписью на этикетке «Нашатырный спирт». Глаза фиалкового цвета мгновенно раскрылись. — Девушка, Вы слышите меня? — Голова шатенки повернулась на приятный мужской голос.       Рядом с кроватью, на которой лежала Альберона, сидел очень симпатичный молодой мужчина с красной татуировкой на правой половине лица. Он внимательно вглядывался в глаза Каны пытаясь понять, находится ли та в адекватном состоянии или лучше отложить серьёзные разговоры до лучших времён. — Слышу. — Ответила девушка и задала встречный вопрос. — Кто Вы? — Джерар Фернандес. — С очевидным облегчением в голосе представился мужчина. — Я присматриваю за этим участком леса. Я и лесник, и егерь, и служба спасения. Нашёл Вас лежащей без сознания, когда совершал утренний обход своей территории. Чем быстрее Вы расскажете мне что случилось, тем быстрее я смогу помочь Вам. За 48 часов до       Умиротворённое спокойствие леса нарушали громкие голоса непрошеных гостей. Заинтригованные и заинтересованные студенты пробирались сквозь подлесок, не заботясь ни о своей безопасности, ни о комфорте местных жителей — милых зверюшек. Вспыхивающие время от времени споры были яростны, но кратковременны. Особенно эмоциональным было обсуждение найденных Лаксасом камней. С одной стороны, нет ничего удивительного в том, что на земле или в ней можно найти довольно крупные камни, но с другой стороны, лежащие рядом, очень похожие друг на друга камни правильной формы, наводят на определённые мысли. Будущий архитектор Фуллбастер предположил, что эти камни - остатки крепостной стены, которая окружала замок. Это предположение вызвало довольно много споров, и как-то незаметно для себя студенты набрели на то, что искали.       Домик егеря оказался сплошным разочарованием. Даже вечно оптимистичный Нацу как-то приуныл. — И ради вот этой рухляди мы топали сюда целых три километра? — Выразил общее настроение Джет. — Да те булыжники, которые нашёл Лаксас, выглядели более интересными.       С Джетом были согласны многие, но не все. — Это потому, что булыжники гораздо старше, чем эти прогнившие деревяшки. — Попытался хоть как-то поднять настроение товарищам Грей. — Если взять за истину, что замок существовал, то стены замка были возведены задолго до строительства этой разваливающаяся конуры. Её построили здесь уже после того, как замок был разрушен. — Тогда нам стоит поискать остатки замка в этом районе. — Нацу вновь превратился в фонтан нескончаемого оптимизма. — И, если вспомнить историю про потерявшуюся девочку, вход в подземелье. — Давайте сначала разобьём здесь лагерь, а потом уже начнём искать. — Подала голос Минерва. — Не думаю, что найти что-то стоящее удастся так просто. Нам придётся остаться здесь на ночёвку. — Что-то мне не очень хочется спать рядом с этим трупом архитектурной мысли. — Передёрнула плечами Люси. — Здесь и днём неуютно, а ночью будет совсем жутко. — Не будь такой трусихой, Хартфилия. — Решил разозлить Люси блондин со шрамом, Лаксас знал, что девушку Драгнила очень просто развести на «слабо». — Это всего лишь кучка пожёванных насекомыми досок. — И ничего я и не боюсь. — Моментально завелась девушка, она прекрасно знала о своей слабости, но каждый раз легко попадалась в расставленную ловушку. — Чёрт с вами. Давайте разобьём лагерь здесь.       Не то, чтобы голос Люси был решающим, но выбить из неё согласие было своего рода соревнованием. Все знали, что Хартфилия хочет быть писателем, хоть девушка и старалась не афишировать своего увлечения, но каждый студент их университета был в курсе, что эта симпатичная блондинка пишет интересные рассказы для университетской газеты. Люси была действительно очень талантлива, и ей давались легко и романтические истории, и детективы, и сказки, и многое другое. Практически всё кроме ужасов. Ужасы. Этот жанр наводил на талантливую девушку ужас по одной простой причине. Именно на этой почве Хартфилия когда-то сдружилась с МакГарден, у обоих было чересчур живое воображение. Даже когда Люси сама придумывала оригинальный сюжет в этом жанре, она начинала бояться своей собственной фантазии. Девушка пыталась побороть этот страх через просмотр фильмов ужасов, но ничего хорошего из этого не получилось. Именно поэтому сокурсники постоянно звали её на различные мероприятия, связанные со всем мистическим и пугающим, заключая между собой пари. Кто сможет добиться согласия, то и выиграл. Даже её верный рыцарь без страха и упрёка периодически затаскивал Люси на просмотр очередного ужастика, парню нравилось, когда девушка на особо страшных моментах прижималась к нему в поисках защиты и успокоения. В этот раз победа досталась Дреяру, но никто из проигравших не расстроился, ведь у них будет ещё море возможностей победить в других пари.

***

— Ну почему со мной постоянно это происходит, Леви-чан? — В очередной раз спрашивала подругу раздосадованная Хартфилия. — Почему они опять это делают? Даже Нацу! — Потому, что ты каждый раз оправдываешь их ожидания, Лю-чан. — В такой же очередной раз отвечала подруге МакГарден, вынимая из рюкзака котелок и прочую кухонную утварь. — А Нацу, скорее всего, просто стесняется обнять тебя без повода. Вот и всё. — Ты правда так думаешь, Леви-чан? — Щёки Люси стремительно покраснели. — Я имею в виду Нацу. — Это же очевидно. — Пожала плечами МакГарден. — Нацу — рыцарь в сияющих доспехах. Благородный, бесстрашный и, к твоему большому сожалению, бескорыстный. Во имя своей любви он готов совершить множество подвигов, спасти тебя тысячу раз, умереть, прославляя твоё имя и ничего не попросить взамен. Ему достаточно, если принцесса его сердца благосклонно на него посмотрит. Боюсь, что пока ты сама не зажмёшь его в тёмном углу, он так и будет обожать тебя на расстоянии вытянутой руки. Но с френдзоной это не имеет ничего общего. Так, что можешь смело брать всё в свои руки. — Спасибо, Леви-чан. Аж от сердца отлегло. — Улыбнулась Люси. — А про своих поклонников что скажешь? Противостояние между Джетом и Гажилом не увидит только слепой и Нацу. — Не понимаю о чём ты, Лю-чан. — Как бы ни хотела Леви скрыть своего волнения, голос всё равно предательски дрогнул. — Да брось, подруга. — Усмехнулась Хартфилия. — Видно же, что эти двое друг друга терпеть не могут, а причина этому ты. Так что, давай расскажи какими ты их видишь. — Эх, упёртая ты, Люси. Ну ладно. Слушай. Джет — скорее всего менестрель, готовый отправиться на край света, чтобы все услышали его песню о прекрасной принцессе, завладевшей его сердцем. Он готов подарить своей возлюбленной весь мир, звезду с неба, вечную любовь и множество других абстрактных вещей. Взамен он надеется получить вполне реальную награду: поцелуй, объятия, привязанность к нему. В этом нет ничего плохого, но немного напрягает. Гажил же — чёрный паладин. Эдакий рыцарь наоборот. Он тоже готов совершить ради принцессы тысячу подвигов, умереть за неё, убить за неё, но взамен он сам заберёт всё: сердце, душу, тело, свободу. И это охренеть как страшно, Люси. — И кому же из них принцесса отдаст своё сердце? — Шепотом поинтересовалась Хартфилия. — Никому. — Так же шёпотом сообщила МакГарден. — Менестрель не сможет завоевать сердце принцессы, а чёрный паладин его не заслужил.

***

 — Кана, подожди. — Окликнул высокий, широкоплечий блондин красивую шатенку, которая собирала хворост для костра. — О, Лаксас, тебя тоже отправили на охоту за дровами? — Не отвлекаясь от поисков подходящих палок спросила Альберона. — Не, я доброволец. — Как-то нервно улыбнулся Дреяр. — Кана, я хочу узнать обдумала ли ты мой вопрос? — Я… да. — Кана заметно нервничала, её глаза бегали от дерева к дереву, от куста к кусту, девушка смотрела куда угодно, но не на парня, стоящего рядом. — Думала. Мне очень жаль, Лакс. Ты мне очень дорог, но… — Но любишь ты его. — Кивнул своим невесёлым мыслям блондин. — Я всё понял, малыш. Нет так нет, без вопросов. — Мы же останемся друзьями, правда? — Альберона схватила широкую ладонь Дреяра и с надеждой посмотрела в серо-голубые глаза. — Конечно. — Лаксас сжал протянутую ему руку и, потянув девушку на себя, заключил Кану в дружеские объятия. — Можешь рассчитывать на меня, малыш. Я всегда на твоей стороне. А Баккусу я башку оторву, если он тебя обидит.

***

— Гаж, я хочу у тебя кое-что спросить. — Рэдфокса удивил очень серьёзный вид Драгнила. — Что именно? — Ребята были отправлены в разведку, они должны были удостовериться, что поблизости от их лагеря нет пристанища диких зверей. — Чего хотят женщины? У тебя же девушек много было, ты их лучше понимать должен. — После недолгого раздумья спросил Нацу.       Не ожидавший такой откровенности Гажил замер и удивлённо посмотрел на приятеля. — С чего вдруг такой вопрос? Это с Болельщицей связано что ли? — Что ни говори, а удивить собеседника Драгнил умел. — Её зовут Люси. — Нахмурился Нацу. — Я знаю, но это не важно. — Отмахнулся Рэдфокс. — Я понятия не имею чего они хотят. Ты пойми, Головёшка, затащить девку в койку — это одно, а любить свою девушку — совсем другое. Настоящей девушки у меня никогда не было. А те, которые сами себя предлагали… Не верь всему о чём трещат университетские сплетницы. Я, конечно, не святой, но и на всё что движется не бросаюсь. Я себя не на помойке нашёл. Да и плевать я хотел на их желания. Но вот Мелочь… Если бы знал чего они хотят, то Леви уже была бы моей девушкой.

***

      Минерва уже, наверное, в десятый раз со всех сторон рассматривала дышащее на ладан строение. Они здесь, а этот таинственный исполнитель всех желаний что-то не спешит хоть как-то обозначить себя. Может у неё всё же поехала крыша? Даже если и так, то уже ничего не изменить. Они уже пришли в эту глушь, и в любом случае им придётся заночевать здесь. Хотя, жалко, что таинственный «друг» оказался лишь плодом её воображения. — Ну откуда такие печальные мысли в такой прелестной головке? — Услышала Минерва уже знакомый голос. — Я вовсе не собирался бросать тебя наедине с твоим горем. Зайди в дом, дитя, чтобы я смог показать тебе вход в подземелье.       Ни минуты не раздумывая, девушка быстро юркнула в приоткрытую дверь. Нацу и Бахус уже осматривали эту развалюху, но ничего примечательного кроме наполовину пустой пачки сигарет и зажигалки, спрятанных в плохо открывающемся ящике старого, рассохшегося стола, не нашли. — Значит не там искали. — Усмехнулся голос, на замечание Мины о полном провале их недавних поисков. — Поверь мне, вход в подземелье в домике есть. И, если уж быть до конца честным, он не единственный. Я покажу тебе и другие, когда начнёт смеркаться, не люблю слишком яркий свет, знаешь ли.

***

— Юкино, ты не знаешь, что случилось у Минервы? Она какая-то дёрганная стала после того как мы сюда пришли. — Обратился к разжигающей костёр девушке Фуллбастер. — Да вроде ничего особенного с ней не случалось. — Озадаченно посмотрела на Грея Агрия. — Она ничего мне не говорила. — А ты, Эрза, ничего странного за Миной не заметила? — спросил брюнет уже у подошедшей с первой партией дров Эрзы. — Ну, пока ты не спросил, я ничего странного в её поведении не видела, но сейчас. — Эрза задумалась, приложив палец к губам. — А знаешь, она и правда какая-то нервная, если сравнивать с тем, какой она была утром. — Может ей просто страшно? — Предположила Юкино. — Я вот тоже чувствую себя здесь очень неуютно. — Мина боится? — Хмыкнул Фуллбастер. — Ты хоть сама веришь в такую возможность? — Не очень. — Честно призналась Агрия. — Но Мини никогда не признается в том, что ей плохо.       Пусть до вопроса Грея Юкино и не замечала в поведении подруги ничего необычного, но если оно кажется странным не только Грею, но и Эрзе, то повод для беспокойства скорее всего действительно есть. — Я спрошу у неё всё ли в порядке. — Сказала Агрия. — Вдруг у неё что-то болит. — Спроси, конечно. — Одобрительно кивнула Эрза. — Если уж она кому-то и расскажет, то только тебе. Грей, ты где опять футболку потерял?

***

      Посланные за водой Бахус и Джет были злы как два разбуженных среди зимы медведя. Вблизи их нового лагеря воды не обнаружилось, и теперь им предстояло топать до родника, на который незадачливые туристы наткнулись по дороге к домику егеря. А это, извините, чуть ли не половина проделанного ими пути. А потом ещё идти обратно с бутылками, банками, котелком и прочими ёмкостями, которые нужно обязательно заполнить водой. Джет в основном молча скрипел зубами, да изредка тихо ругался, споткнувшись о какую-нибудь плохо заметную корягу. Бахус же, не стесняясь в выражениях, посылал на голову Эрзы и Дреяра все известные ему проклятия. Причём делал он это далеко не на литературном языке. — Да заткнись ты уже! — Не выдержал непрекращающихся воплей рыжеволосый парень. — Голова болит от твоего воя. Взял бы да Эрзе в глаза всё это высказал.       Не ожидавший таких слов от вечно спокойного Джета Грох сначала замер как вкопанный, пытаясь пристроить на место упавшую на землю челюсть. Но замешательство и удивление длились недолго. — Ба! И кто это у нас тут такой смелый отыскался? — С выражением притворного удивления спросил Бахус, он нашёл для своего негодования новую мишень, и она гораздо интереснее, чем воображаемая Эрза. — Не там ты смелость свою показываешь, дружок. Ой, не там. — Вот тебя не спросил где мне демонстрировать смелость, а где нет. — Огрызнулся Сарусуке. — И зря, что не спросил! Ты спроси. Спроси. Я тебе скажу где. Как друг и товарищ скажу. — Прервав на минуту поток слов, Грох отхлебнул из висевшей на груди фляжки с алкоголем и продолжил. — Не перед Эрзой, нет. И даже не перед пигалицей своей. А перед ним, ибо если будешь мямлей, не видать тебе МакГарден, как собственных ушей. Хотя, о чём я? Тебе её и так не видать. Помяни моё слово, завалит он её раньше тебя, и так она под ним и останется. Неудачник. — Да заткнёшь ты пасть свою или нет, алкаш? — Крикнул доведённый до бешенства Джет, бросив всё что было в руках, Сарусуке быстрым движением сдернул с Бахуса драгоценную фляжку, швырнул её в какие-то кусты и, не обращая внимания на ор Гроха, пошёл дальше. — Ты что творишь, урод? — Кричал, глядя в удаляющуюся спину, Бахус. — Да я за эту фляжку кого угодно урою. Ну подожди, ты у меня ещё пожалеешь, что посмел прикоснуться к моей прелести. Ох, как пожалеешь.       Грох бросил свою ношу посреди еле заметной тропы и отправился на поиски своей любимой фляжки.