Комары

      Большой зал с древним, местами потрескавшемся, но всё ещё хранящем в себе запас древней магии алтарём был единственным в подземелье помещением, которое освещал не только экзотический мох, но и два десятка факелов. На алтаре в позе морской звезды лежал обнажённый, стройный, рыжеволосый парень. Рядом с алтарём, привалившись спиной к некогда идеально отполированной поверхности камня, сидел второй юноша, чьи глаза были прикрыты, а сильные руки расслаблено лежали на согнутых в коленях ногах.       Парень на алтаре негромко застонал и открыл глаза. — Что за чёрт! — Тихо выругался юноша. — Тело не двигается. — Это жертвенный камень, Джет. — Подал голос, сидящий на полу. — Тебя не оторвать от алтаря до тех пор, пока эта проклятая каменюга не заберёт всю твою кровь. Всю до последней капли. И для этого ей не нужны ни вырванное сердце, ни надрезы на теле. Я бы сам в такое не поверил бы, если бы лично не убирал бедняжку Юкино с этого самого алтаря. — Юкино? — Настороженно переспросил Джет. — Что с ней? — Умерла на этом самом алтаре. Она умерла спокойно, без страданий. Господин был милостив к ней. — Голос бывшей звезды единоборств был холоден и пуст. — На твоём месте, я бы лучше побеспокоился о личной безопасности.       Грох замолчал, задумчиво разглядывая рассевшихся на его предплечьях комаров и выслушивая проклятья пленника жертвенного камня. — Ты когда-нибудь верил в Бога, Джет? Хоть в какого-нибудь? — Внезапно спросил Баккус. — Если да, то сейчас самое время чтобы попросить у него помощи. А если нет, то самое время поверить, вдруг какое-нибудь божество услышит твои молитвы и спасёт твою бессмертную душу и смертную тушку. Это очень хороший совет, Джет, потому, что это место принадлежит Дьяволу. — Что за бред ты несёшь? — Прохрипел Сарусуке не оставлявший попыток заставить своё тело двигаться. — Последние мозги пропил. Приди в себя и помоги мне уже.       Джет чувствовал, как постепенно слабеет, осознавал тщетность своих попыток пошевелить хотя бы мизинцем и уже ощутил позвоночником холодное дыхание подступающей паники. Однако, Сарусуке был спортсменом и привык бороться до последнего. — Бред, как всегда, несёшь ты, — зловеще улыбнулся Баккус, — а я говорю всё как есть. Эти подвалы — обитель Дьявола. Я услышал его зов и не смог ему сопротивляться. Я видел его, Джет. Я видел, что случилось с Минервой. Юкино повезло, что Господин, по всей видимости, не любит предателей. Блондиночка осталась красавицей даже после смерти. В отличии от Мины. Эта черноволосая стерва превратилась в живую мумию прямо у меня на глазах. Это страшно, Джет. Очень страшно. Кровь Юкино возродила Господина, а жидкости из тела Минервы вернули ему прежний вид. Даже не представляю, как такое возможно провернуть. Теперь твоя очередь, Джет. Алтарь вытянет из тебя кровь и возродит кого-то из преданных слуг Господина, а вся жидкость, которая в тебе есть, вернёт возрождённому привычный для человека вид. А если не хватит того, что есть у тебя, то по подземелью бродит достаточно народа, в том числе и твоя любимая МакГарден.       Слушая как ругается на него распластанный на жертвенном алтаре Сарусуке Грох блаженно улыбался. Всё же приятно осознавать, что кому-то в этом несправедливом мире так же плохо, как и тебе самому.       Баккус не считал себя плохим человеком. Было время, когда и он был добрым и верящим, что добро сильнее зла. Конечно, это было давно. В детстве. Но ведь было же! Никто не рождается жестоким и озлобленным на весь мир. Это в процессе взросления мир вокруг маленького ангелочка делает всё, чтобы ангелочек превратился в чёрствого и озлобленного демона. Да-да. Он не виноват в том, что стал таким, это всё жестокий мир вокруг.       Когда Грох в третий раз потерял нить собственных рассуждений, то он решил, что неплохо бы было сказать знакомому пару прощальных слов прежде, чем погрузиться в спасительное небытие. — Ты чувствуешь, как силы покидают тебя, Джет? — Тихим голосом спросил Баккус. — Иди к дьяволу, предатель. — Выдохнул сильно ослабевший и почти теряющий сознание Сарусуке. — Не желаю с тобой разговаривать. — Ха! Думаешь сможешь меня этим задеть? — Хмыкнул Грох, тоже почти теряющий сознание от новой порции дурманящего вещества, которое впрыскивали в его организм при каждом укусе присматривающие за ним вампиры-комары. — Я-то дурак хотел тебя успокоить, чтобы ты мог спокойно сдохнуть, а ты… Ну и помирай в муках совести, что не смог защитить свою принцессу, неудачник!       Баккус ещё что-то тихо бормотал пока дурман не завладел его мозгом окончательно, но Джет этого уже не слышал.

***

      Инбер — «правая рука» и самое доверенное лицо Зерефа открыл глаза после возрождения. Генерал никогда не признался бы своему господину в том, что уже и не надеялся, что когда-нибудь он сможет вновь стать самим собой, а не каким-то жалким насекомым. Инбер сел на своей части жертвенного комплекса, ибо на самом деле это место было гораздо сложнее, чем просто комната с алтарём для жертвоприношений. С некоторым омерзением генерал посмотрел на собственные руки. Им явно не хватало живительной влаги. Увы, но по сути мёртвое тело не способно восстановить влагу самостоятельно, а это значит, что придётся присвоить себе чужую.       В поджаром парне, чья кровь вернула Инбера в нормальное состояние, жидкости оказалось недостаточно. Генерал уже не походил на мумию, но любой, кто мог бы его сейчас увидеть, решил бы, что этот молодой мужчина страдает от обезвоживания. Инбер равнодушно посмотрел на невменяемого Баккуса и поморщился от отвращения. Это могло показаться странным, но генерал был брезглив. Это была особого рода брезгливость, когда ты запросто вырываешь пленным ногти или отрезаешь неугодным языки, но вид небрежно одетого человека вызывает тошноту и желание немедленно искупаться. Инбер страдальчески вздохнул, но всё же пересилил себя и пнул ещё находящегося под действием дурмана человечешку.       Глаза Гроха с трудом сфокусировались на совершенно незнакомом ему блондине среднего роста. Баккус не понимал где он, как он сюда попал, и кто этот болезненного вида парень перед ним. Грох просто смотрел на незнакомца ничего не выражающим взглядом и ждал, когда незнакомец заговорит первым. — Да уж. — Цокнул языком Инбер, но выбирать не приходилось. — Я — «правая рука» господина Зерефа. Зови меня «господин Инбер». Ты понял?       Баккус утвердительно кивнул головой. Голос у господина Инбера был до жути неприятным, свистяще-шипящим, словно со змеем разговариваешь. Да и сам господин Инбер вызывал у мало чего боящегося Гроха нервную дрожь. — Как ты видишь, человека на алтаре для полного восстановления мне не хватило, так что найди мне ещё кого-нибудь поприличнее, если не хочешь оказаться на месте жертвы. — Баккусу показалось, что вокруг господина Инбера воздух стал таким холодным, что сосульки будут образовываться прямо в воздухе. — Я п-понял. — От странно-жуткой атмосферы, которая вдруг наполнила довольно большое помещение, Грох даже начал заикаться, но взяв себя в руки, Баккас поднялся на казавшиеся ватными ноги и поспешил выполнить приказ пугающего господина Инбера, слегка пошатываясь при каждом шаге.

***

      Кана Альберона с самого детства считала себя везучим человеком. Из-за своего бесшабашного характера она уже несколько раз была на волосок от гибели, и каждый раз умудрялась выйти сухой из воды. Каждый раз это было словно чудо, и всякий раз девушка давала себе и проведению обещание, что больше такого не повторится, что теперь она в сомнительных авантюрах не участвует. И каждый раз Кана благополучно забывала о своём обещании ровно до следующего форс-мажора. Вот и в этот раз ей просто нереально повезло встретить в этих странных катакомбах своего давнего друга и поклонника Лаксаса Дреяра. Альберона прекрасно помнила, как они нашли вход в подземелье. Помнила, как они все вместе зашли внутрь древней постройки и как шли по длинным, однообразным коридорам в которых не было ничего кроме светящегося мха и комаров. Комары были настырными и, судя по всему, очень голодными. Кане даже показалось, что она увидела маленькие, светящиеся красным глазки-точечки, следящие за ними из самых тёмных углов, но так как такого быть не могло, Альберона списала всё на расшатанные пропажей однокурсниц и странным поведением Баккуса нервы. А потом она вдруг поняла, что потерялась. Потерялась как маленькая девочка и не представляет, что ей теперь делать и куда идти. Какое-то время студентка бесцельно бродила по запутанным древним коридорам, напоминающим ей лабиринт. Потом, когда девушка, совсем выбившись из сил, устроила себе небольшой отдых в какой-то маленькой комнатушке, она вспомнила как один знакомый уверял её, что из любого лабиринта можно выйти если всегда поворачивать только направо. Было ли это утверждение правдой или нет, но лучшей идеи у Каны не было. После короткого отдыха Альберона игнорировала все повороты налево, и после очередного поворота направо столкнулась с таким же потерявшимся Дреяром. Воспоминания Лаксаса мало чем отличались от воспоминаний Каны. Странный провал в памяти присутствовал у обоих, но несмотря на более чем жуткие странности древней постройки настроение у Альбероны заметно улучшилось. Теперь она была не одна, теперь с ней был Лаксас. А ещё, к большой радости девушки, у Дреяра была фляжка с водой. Вода. Кана старалась не думать о ней пока в одиночестве искала выход из подземелья, и ещё студентка старалась не вспоминать о том, что без воды человек может прожить всего лишь трое суток. Лаксас, выслушав теорию Каны о «повороте только направо», для начала над ней посмеялся, но потом согласился опробовать предложенный метод. В этот раз шли они не очень долго. После нескольких поворотов они встретили Баккуса.       Баккус выглядел более чем странно. Он шёл по коридору медленно, опираясь рукой о стену. Увидев Кану и Лаксаса Грох остановился и какое-то время просто стоял, молча разглядывая своих давних знакомцев. Впрочем, Альберона и Дреяр вели себя так же. — Баккус, почему ты убежал без нас? Где ты был? C тобой всё хорошо? — Первой не выдержала молчания Кана, пусть это и не поддавалось логике, но она любила Гроха и искренне о нём беспокоилась. — Со мной всё в порядке. — Баккус говорил медленно, словно прежде чем сказать вспоминал каждое слово.       Сердце Аьбероны тревожно заныло, возможно оттого, что девушка не верила этим тщательно подбираемым словам. Она хотела подойти ближе, чтобы заглянуть в глаза любимого и понять сколько правды в его ответе, но Лаксас крепко держал её руку, не позволяя приблизиться. Он тоже не верил. — Где ты был, Баккус? — Дреяр был гораздо настойчивее Каны. — Почему ты ушёл без нас? — Я не помню, как я оказался здесь. — Голос Гроха прозвучал неожиданно нормально, взгляд обрёл ясность, и юноша вновь стал самим собой. — Я как будто потерял часть воспоминаний. Вот я иду с Каной по лесу, а потом вдруг бац, и я в том ужасном зале рядом с Юкино. — Юкино? Ты нашёл её? — Голос Альбероны сорвался почти на крик, а сама она резким движением вырвала свою ладонь из хватки Лаксаса и в два счёта оказалась рядом с любимым. — Я да, нашёл. — Что-то в интонации Баккуса насторожило его друзей. — Что с ней? — Спросил Дреяр и вдруг понял, что ответ он услышать не хочет.       Прежде чем ответить, Грох, как-то растерянно посмотрел на Кану, а потом и на Лаксаса, словно решая стоит ли им отвечать или нет. — Когда я нашёл Юкино, она была уже мертва. — Сказал Баккус и тут же добавил. — Пойдёмте. Я отведу вас туда. Я не стал там ничего трогать, просто подумал, что это может быть важным для следствия.       Альберону до желудочных колик пугал серьёзный и рассудительный Грох, но она покорно шла за возлюбленным, оставляя все сомнения и размышления на Дреяра. Лаксас, у которого уже голова раскалывалась от творящейся с ними чертовщины, не верил в то, что их постоянно веселящийся друг неожиданно стал настолько серьёзным. Не может вечный раздолбай так сразу измениться. Идти с новой версией Гроха непонятно куда Дреяр не хотел, но и отпустить Кану одну тоже не мог. Это всё было слишком подозрительным и в какой-то степени абсурдным. — Это здесь. — Прервал размышления Лаксаса Баккус и первым зашёл в ничем не примечательный дверной проём.       Миновав маленький, тёмный коридорчик студенты оказались в просторном, хорошо освещённом огнём множества факелов помещении. Им пришлось подойти почти вплотную к каменному алтарю, прежде, чем они поняли, что на нём лежит. Вопль Каны был оглушающе громким. Никогда в жизни она не видела ничего более страшного и мерзкого, чем распластанная на камне мумия. — О, Боже, кто это? — Полными ужаса глазами девушка смотрела на иссохший труп, а где-то на задворках сознания промелькнула мысль, что это не может быть Юкино, ведь Юкино-блондинка, а у мертвеца перед ней волосы были рыжими. — Это Джет. — Невозмутимо сообщил Альбероне Грох. — Теперь пришёл ваш черёд. Господин, я сделал всё как Вы сказали. Теперь, если я Вам больше не нужен, я хотел бы… — Держи девчонку, чтобы не сбежала. — Из тёмного коридорчика, того самого который они проходили каких-то пять минут назад, вышел, крайне болезненного вида, обнажённый молодой мужчина. — Мне нужно будет основательно подкрепиться после полного восстановления.       Недавний ужас в глазах Каны сменился на удивление и непонимание. Девушка открывала и закрывала рот, но не могла сказать ни слова. В отличии от подруги, молчавший все это время Лаксас вновь обрёл способность говорить. — Ах ты крыса! — Взревел блондин. — Что б ты сдох так же, как и Джет!       Недолго думая, Дреяр схватил зазевавшегося Баккуса и сильно толкнул его в сторону генерала Инбера. Грох сбил с ног не ожидавшего такого поступка генерала и сам рухнул на пол. — Кана, уходи. — Лаксас за руку подтащил Альберону к выходу из помещения и вытолкал девушку прочь. — Беги не оглядываясь. Ты должна привести сюда полицию, спасателей, армию или кого-то ещё. Я выиграю для тебя как можно больше времени. Беги.       И Кана побежала. Она бежала, не оглядываясь и не особо задумываясь о направлении. Просто бежала доверившись интуиции, которая говорила ей куда нужно свернуть. Девушка не остановилась даже когда выбежала из этого трижды проклятого подвала на свет божий. Альберона продолжала бежать до тех пор, пока не рухнула от усталости под каким-то деревом.

***

      В след убегающей девушке из полумрака подземелья смотрели маленькие красные глазки. — Джувия, позаботилась об этой девушке Грей-сама. Теперь Джувия вернётся к Вам, чтобы рассказать о парне, который остался с господином Инбером. Джувия надеется, что мы успеем вовремя, и сможем помочь ещё одному Вашему другу.