***
— Есть такая поговорка, что смотреть вечно, можно лишь на три вещи: как горит огонь, как течет вода и как кто-то работает — в голове слышится довольно знакомый, но практически забытый голос бабушки — я бы поспорила конечно, ведь не только на эти вещи можно смотреть вечно, но отрицать вышеперечисленное глупо. — Значит ли это — задаёт интересующийся вопрос, малышка лет девяти– что многие люди, будут застывать при виде пожара? Боятся его и, ничего не смогу сделать? — Глупышка — мотает головой пожилая, но от того не менее красивая женщина — конечно, будут и такие люди, которые не готовы к виду огня, убивающего все что им было дорого, они будут застывшей статуей стоять и, ничего не делать. И это не от того что им страшно, нет, а от того, что они просто не могут поверить в происходящие. — женщина взлохматила волосы девочке, что сидела напротив и хлопая глазками, слушала старшую — А некоторые… Некоторые сразу же, без подготовки полезут в огонь, думая о жизнях других, или же о собственном материальном благе, первые относятся к добрым людям, для которых человеческая жизнь стоит на первом месте. А вторые, к феноменальным глупцам, ведь в погоне за деньгами, можно потерять себя, буквально и бесповоротно. — Ба, а пожарные относятся к добрым — девочка склонила голову на бок — или к глупцам — голова девочки переместилась на другое плече — Это их работа, ведь они выбрали для себя этот путь — женщина улыбнулась — ты не станешь пожарным, боясь огня и, не желая спасать человеческие жизни, также как и не станешь убийцей боясь убийств. — Ба а расскажи ещё что-ниб… Я застыл, ручка проверяющая конспекты учеников остановилась над очередным предложением — так и не исправив маленькую ошибку — а в глазах — которые несколько беспрерывных часов бегали по строчкам — расплылось. С усталым стоном я потёр переносицу, в глазах немного поплыло. Постараясь вернуть зрению хоть немного четкости я помотал головой. Конспекты сами себя не проверят, а оценки сами себя не поставят. В идеале, к завтрашнему дню мне нужно проверить, ещё три десятка тетрадей. А это означает, ещё около двух часов беспрерывной работы. С такой работой, можно сказать "Прощай" правильный режим сна, правильный режим питания и, вообще прощай, здоровый образ жизни. Нет, я просто обожаю свою новую работу, отдаю ей всего себя. Мне нравится работать с детьми, учить их чему-нибудь новому, приводить примеры из жизни и рассказывать истории. Да, пожалуй работать с детьми, мне нравится больше, чем пачкать руки кровью а потом выкидывать так и не выстиранную одежду в мусорку. Но… Иногда, мне кажется, что моя прошлая работа, не была такой энергозатратной как эта. Это конечно же не означает, что я с довольной мордой, вернусь к прошлому, все же с убийствами я — положу руку на сердце — пообещал завязать — но, это конечно же не значит, что я превращусь в ярого пацифиста. Тронул меня, или моих близких? Сори конечно, но это уже твои проблемы, придется подыскать тебе место на кладбище, ну а на крайний случай где-нибудь в море. Стал я полноценно работать, к слову, в свои неполные семнадцать, а помогли мне в этом, хорошая водонепроницаемая косметика, умение мастерски краситься и, поддельные документы. Я и в университете, учился по поддельным документам, плюс ещё то что я минимум раз в месяц, а максимум в три, приезжал туда. Наверное именно поэтому, те двое, так и не поняли, где именно я получал знания. По документам, мне уже исполнилось девятнадцать, а душе уже за пятьдесят, если не шестьдесят (Оками никогда не признается, что начал забывать незначительные вещи из прошлой жизни, в том числе и возраст, возможно это и к лучшему, не все же ему жить прошлым.) Но все равно законно я стал работать в неполные шестнадцать, и совсем скоро у меня будет семнадцатый день рождения. Но, мне сейчас действительно интересно, почему вспомнилось именно это воспоминание из далёкого-далёкого детства? Должно произойти что-то плохое? Или же наоборот хорошее? Хмм, не нравится мне эта неизвестность… (– Нечего переживать по пустякам, я ведь с тобой) Всегда? (– Конечно, ты иногда задаёшь слишком тупые вопросы…)***
В моей новой квартире всегда светло, да так, что помогают только жалюзи и шторы. И даже в ночное время суток, в квартире все освещается холодным светом луны.В моем доме, всегда горят ароматические свечи, с запахом зелёного чая который сильно нравился Кину и, корицы, которая нравилась мне. А ещё помимо этих запахов, в доме всегда присутствует запах кошачьей мяты, черных роз и элитного вина. Розы постоянно приносил Дазай, говоря, что они идеально вписываются, в интерьер квартиры. Элитное вино всегда приносил Чуя, как он говорил, после длительных и особо кровопролитных заданий, не хочется ничего, кроме как напиться. Кошачьей мятой, пахло абсолютно все, что связано с лаки, даже люди на которых он спал, об которых отбирался, волей неволей начинают пахнуть ей. На высокой подставке в гостиной, постоянно стояли букеты роз, бутылочки вина и пару свеч с ароматом корицы и зелёного чая, а нижние полки, практически полностью, были забиты игрушками для кошек, на основе кошачьей мяты. До конца не понимаю почему, но мне очень нравится этот уголок, он такой домашний, нужно ещё добавить пару бутылок любимого коньяка Като и Оды. И конечно же, любимые шоколадные конфеты Хинаты. Да вы все правильно поняли и, мы помирились, хотя… Не помню чтобы мы ссорились, так боязнь с моей стороны и, непонимание с их. Иногда мы собираемся у меня дома — вопросы почему не в других местах, я не задавал, все-таки они одни из сильнейших мафиози, у которых полным полно врагов и я, которому вообще нельзя светится — мы могли подолгу разговаривать, обсуждать всякие мелочи и, если я, в несколько наших первых встреч, все ещё был настороже, то потом просто плюнул на это, наслаждаясь компанией и вполне образованными собеседниками. А иногда, после особенно продолжительных заданий, они попросту засыпали у меня на пороге или в прихожей. Не то чтобы мне жалко места. Просто когда я впервые увидел Дазая, который валялся у меня в прихожей, так ещё и весь в крови, я впал в самую настоящую панику, слова Кина о том, что это как-бы не его кровь и вообще если волнуешься вызови скорую, я проигнорировал из-за этой же паники. Чуя пришедший чуть позже и заставший картину, где я паникуя и, причитая, бегаю по всему дому в поисках нужных лекарств и Дазая который в этот момент валялся на кровати, спокойно поглаживая кота, улыбаясь — сказал, что такую сволочь, даже патроны не возьмут, не то, что способности, а сказав это он завалился рядом на кровать и, попросил ближайшее время не будить. Кин же, начал постоянно замолкать в присутствии кого-то из чернышей (так Оками начал называть двойной черный, в ответ получив ехидное переросток и, довольно ласковое волчонок, на вопрос почему переросток, рыжик разлился длинной тирадой о том что ещё чуть-чуть и он в своей волчьей форме скоро переростет его самого.) на вопрос почему. Он ответил что вообще-то тебе с этими молодыми людьми жить и жить, так что пора уже привыкать к тому, что некая личность, будет постоянно касаться меня. В общем жизнь начала помаленьку налаживаться и, я бы не сказал что эти изменения мне не нравятся.***
Интересно, что ощущают люди, смотрящие на горящее здание. Возможно кому-то нравится вид огня и, они поглощённые созерцанием любимой картины, не сдвинуться с места. Возможно, кто-то ощутит грусть и будет жалеть жертв пожара, все-таки они потеряли не только место дома, но и ценные вещи, воспоминания. Возможно кому-то станет страшно, ведь пожар может перейти на другие дома, унеся за собой жизнь не одной сотни людей. Возможно кто-то будет паниковать, впадет в ступор, а возможно… Вам будет безразлично. За ваше мнение нельзя винить, все же нет закона, который запрещает вам высказываться. И сейчас видя многоэтажное здание, практически полностью объятое пламенем, я испытывал непреодолимое желание помочь. Странно слышать от убийцы, что он хочет помочь кому-то, но… Да, я хочу попытаться. Эти люди, ведь не виноваты? Я слышал, что из-за неисправной проводки, на седьмом этаже, произошло короткое замыкание и именно из-за этого загорелось здание. Люди ведь не виноваты, в том что у электрика руки не из того места растут? — Прошу! Кто-нибудь! Спасите мою малышку! Я перевел взгляд на женщину, она была красивой но, слезы все портили, женщина пыталась пробиться через людей, которые из-за всех сил сдержали ее, впрочем, это было безуспешно, хрупкая женщина нечего не могла сделать против высоких мужчин. И все что оставалось ей, так это тихо ронять слезы и, кричать… Это грустно, видеть как обстоятельства ломают людей, грустно… Кин мы ведь поможем ей? (– Ты с дуба рухнул?! Суицидник чертов!!!) Кин… Пожалуйста (– Конечно же я тебя подстрахую! Ещё помрёшь ненароком! Помни только пожалуйста, что я был против!) Я слегка улыбнулся и, принял решение зайти с другой стороны. Конечно же и там были люди и пожарные, но их было порядком меньше, к тому же, среди них не было не одного журналиста, коих было очень много около лицевой части здания, именно поэтому, даже если меня заметят, доказать мою причастность будет очень тяжело. Я приняв неполную форму, а именно крылья, уши и хвост и, постарался как можно быстрее нырнуть в здание. К сожалению нюх, в данный момент не поможет — запах гари полностью забивал чувствительный нос — и, это на порядок усложняло ситуацию. Единственное, что могло помочь мне в этот момент это слух и интуиция. И хотя слух, тоже страдал, потому что треск древесины и, сами звуки огня было громкими. Но различить тихое копошение и, плач я все же сумел, по ощущениям звук шел с пятого этажа, в то время как я находился на четвёртом. Волком я не доберусь туда, боюсь шерсть спалить, поэтому пойдем человеком. Убрав все волчьи конечности, я оставил лишь уши, с помощью который и, отправлюсь к источнику звука. Я был в квартире, на четвёртом этаже, чтобы подняться на пятый нужно выйти на лестничную площадку, а выйти из горящей квартиры на лестничную площадку уже достижения, которое, получил порядком попотев, в буквальном смысле. Ступеньки горели, как и деревянные перила.забраться по ним было бы невозможно… Но, как говорится «глаза боятся рук… Ноги делают» (– Забирай ребенка побыстрее! И сваливай отсюда! Вообще не понимаю, какого хрена тебя потянуло на игры в спасателей?!) Захотелось, не мешай будь другом. (– Малейшая опасность и я беру управление под свой контроль — послышался вполне спокойный голос, что совсем не сочетался, с теми интонациями, с которыми он говорил ранее — твоя безопасность и благополучная жизнь, для меня важнее какого-то неизвестного ребенка!) Понял… За это время, я благополучно добрался до пятого этажа, хотя благополучно слишком громко сказано и, несколько ожогов, все же получил, но будем надеяться на регенерацию. Двери, в квартиру — из которой исходил звук — не было. Поэтому я смог беспрепятственно пройти, правда потеряв при этом остатки обуви и, заработав ещё пару болезненных ожогов, на ногах. Но это так… Мелочи (– Как только мы выйдем отсюда, я покажу тебе какие это мелочи!) В дальней комнате, до которой все ещё не добрался пожар, сидела маленькая девочка, она сидела на полу и, плача звала маму. Без раздумий, подойдя и взяв ее на руки я стал укачивать ее и пытаться успокоить, параллельно размышляя как-бы вытащить ее оттуда. (– С лицевой стороны здания, стоял батут на который прыгали люди — в голове вновь раздался голос в перемешку с раздражённым рычанием — или ты настолько ушел в свои мысли, придумывая план спасения, что не замечал нечего вокруг себя?) На этот вопрос я промолчал, стараясь как можно быстрее выйти из квартиры и подойти к окну ведущему как раз к лицевой части. Выглянув в окно, я увидел батут о котором говорил Кин, он был большим и охватывал много пространства, думаю девочка без проблем долетит и не сломает себе ничего. Я опустил взгляд на девочку, которая уже не плакала, но смотрела все ещё со страхом и очень крепко держалась за одежду. — Смотри милая, сейчас я научу тебя летать, ты же хочешь научиться летать как птички? — девочка склонила голову на один бок, усилено размышляя, а потом неуверенно кивнула головой — итак воробушек, сейчас ты должна будешь вылететь из этого окошка — видя как в глазах у девочки появляется страх, я быстро продолжил — не бойся, с низу тебя поймают. — А… А больно не будет. — Нет воробушек, все будет нормально, не переживай, ладно? — Х-хорошо, а-а как вас з-зовут? — Оками, а тебя воробушек? — Л-лиса… — Ох, так ты у нас лисёнок? Ну нечего, даже лисята могут научиться летать. Лиса кивнула, задумчиво посмотрев вниз. Я помог забраться ей, на немного обгоревший подоконник. — Смотри, когда будешь лететь, главное не паникуй ладно? — видя кивок я продолжил — там снизу тебя ждёт мама, думаю она будет рада что маленький воробушек научился летать, итак, начнет раз, два, три, прыгай поняла? — видя ещё один кивок я начал отчёт — Раз, два... – А разве Оками-сан не будет прыгать со мной?! – Лиса схватила меня за пиджак, который только чудом не обгорел и, посмотрела на меня полными надежды глазами – тут очень жарко, Оками-сан полетели со мной. И вот как объяснить маленькому ребенку, что мне нельзя показываться на люди, ведь если кто-то заснимет меня, так ещё и в прямом эфире, то вся моя спокойная жизнь будет разрушена в мгновение. А я пока, не собираюсь, возвращаться к прошлой жизни. – Прости милая я не могу – видя что в глазах ребенка начинаю появляться слезы, я начал судорожно придумывать как-бы ее успокоить, замерев. Я протянулся к цепочке, которая висела у меня на шее, она была простой, с маленьким котёнком, в глазах которого были вставлены небольшие камушки светящиеся в темноте – смотри, давай так – одев цепочку на шею девочке, которая с интересом следила за моими действиями. К счастью слёзки высохли, так и не скатившись с глаз. – Я подарю тебе вот эту цепочку. В знак того, что мы скоро встретимся ладно? Как только я разберусь со своими делами, я приду к тебе посмотреть, научился ли маленький воробушек летать, ладно? Девочка, задумчиво кивнула, повернулась к окну и сказав на прощание робкое... – Я-я буду ждать... ... прыгнула. Последние, что я услышал это ее тихий вскрик, и пораженные крики людей снизу. Хорошо, что девочка попалась спокойная. (– Да, ты же знаешь что я не любитель детских истерик, а сейчас нам пора домой, сегодня ты достаточно погеройствовал) Да согласен.Только вот планам моим, увы… Не суждено было сбыться…
***
В радиусе нескольких метров, от окна – в которое спрыгнул, маленький воробушек – только тлело дерево и, к тому же, было достаточно влажно, чтобы это место, вновь не охватил пожар. По крайней мере в ближайшее время, пока вода не испарится. Оками переговаривался с Кином и, аккуратно отступал назад, думая, ,то вернётся на улицу также, как и пришёл, с поправкой на то, что в этот раз, тот был немного выше. Дом был достаточно старым, чтобы и без пожара, от него отваливалась штукатурка и, шатались ступени на лестничной площадке. Пожар же, сделал крепления и, балки ещё хрупче. Даже малейший удар, может погрести под собой несколько десятков людей. Послышался протяжный и, громкий треск. На который впрочем, никто не обратил внимание, ведь треск горевшего дерева раздавался со всех сторон, противно забивая уши. Вот только... Если бы, хоть кто-нибудь обратил внимание на этот треск, то заметил бы, что прямо над головой черноволосого парнишки, покачивается тлевшая балка. Пройдя ещё немного вперёд, парень вдруг остановился и прислушался, интуиция кричала, говорила уходить, но он никак не мог понять, что случилось.*Треск*
Раздался ещё один протяжный треск и, балка, которая держала потомок верхнего этажа начала падать. Доля секунды... И черноволосый паренёк был погребён под, обломками дерева и каменных плит. Послышался тихий стон боли. И все затихло, такое ощущение что замерло даже время. Но нет, оно шло, ведь с низу суетились люди, а мама маленькой лисы, плакала от радости причитая, какая ее девочка умная и смелая. Думаю парню повезло, что нижняя часть этажа не горела, но... Не думаю, что ему все же повезло, все же на него упало несколько тон.... Никто не знает... Выжил он, или же нет... Под обломками, на мгновение, засияло нежно серенивое, свечение. А чей-то голос тихо-тихо прошептал. – В этот раз, ты выживешь... Лекса.***