Тепло

      Окита не думал, когда соглашался на лечение, что всё будет... так... странно? Он даже не мог подобрать слово, чтобы правильно описать происходящее. Ожидание привычного одиночества, мерзких настоек из трав и чаёв, которыми его обязательно бы пичкали, даже несмотря на новый уровень медицины. Соджи был уверен почти на сто процентов, что за внешней новизной и некой красотой скрывается гнилая сущность. Вот только спустя уже неделю оказалось, что действительно лечиться намного сложнее, чем формально пить чаёк из трав, прекрасно осознавая, как он «хорошо» помогает.       Соджи накрывается одеялом почти с головой и сворачивается в клубочек. Тепло. Мягко. Но в то же время невыносимо страшно перед завтрашним днём, в котором всё повторится вновь. На каждое неосторожное движение тело отзывается как-то уж слишком неохотно, а в некоторых местах и вовсе болезненно. И болезненно не потому, что оно слабо, и все силы забрала гадкая болезнь, а потому, что такое лечение. Когда Соджи увидел подобие расписания, выданное в первый день медсестрой, он сначала подумал, что это — шутка. Разве не должен он как можно больше времени проводить в постели и отдыхать? Почему его день состоял из череды малоприятных процедур и только в выходные оставался лишь обязательный приём лекарств и инъекций? В тот день Оките впервые стало не по себе.       Соджи закрывает глаза и совсем с головой ныряет под одеяло, словно старается спрятаться от всего. Ночью в больнице тихо... Правда эта не та оглушительная тишина гостевого дома, от которой он часто не мог уснуть. Нет. Это тишина наполненная глухо отдающимися шагами в коридоре, треском ламп и шумом машин за окном. Абсолютно темно здесь тоже почти не бывает. Фонари с улицы светят прямо в окно. Оките сложно привыкнуть к постоянному освещению. Он старается его не замечать и уснуть как можно быстрее. Правда, ночные приступы никуда не деваются, и рука сама тянется к кнопке вызова медсестры. На прикроватном столике стоит коробка с салфетками, которые заканчиваются слишком быстро. Оките хочется за это извиниться, но добрая девушка говорит, что это лучше, чем потом отстирывать от крови пижаму и постельное бельё. Соджи её не понимает. Кажется, в этом нет ничего сложного.       Соджи сглатывает, чувствуя, как неприятно слюна проходит по раздражённому горлу. Здесь заставляют есть, то и дело грозясь поставить капельницу с питательными веществами и совсем её не убирать, только пакетики менять. Угроза действует. Хотя, стоит признать, здесь с пищей делают что-то странное, и её становится куда легче глотать. За это он искренне им благодарен.       Окита сжимает одеяло и наконец погружается в сон. На долго ли? Соджи не знает. Разбудит ли его очередной приступ удушающего кашля или то будет медсестра, проверяющая ночью его состояние, — не так важно. Пока что он хочет насладиться минутами забытья, пока всё не началось сначала...